Они ждали под безжизненным серым небом. Час был то ли рассветный, то ли закатный.
Лия, Николай, Зоя и Юрий стояли на песке чуть выше того места, где некогда боевые монахи превращались в животных, где Дарклинг вспорол ткань мира, создал Тенистый Каньон и где годы спустя потерпел поражение. Если это место обладало силой, то им оставалось лишь надеяться, что эта сила не враждебна и что она поможет разрушить отголоски проклятья, наложенного Дарклингом.
Живые розы на платье Елизаветы окрасились багрянцем; шею и лицо обрамлял высокий воротник из бутонов и распустившихся цветов; в волосах мерно гудели пчелы. Громада Григория складывалась и раскладывалась массой шевелящихся конечностей. Юриса нигде не было видно.
— Дракон не удостоит нас присутствием? — шепотом поинтересовался Николай у Зои.
— Для него это важнее, чем для всех нас, — ответила та и посмотрела вдаль, на черный шпиль драконьей башни. — Не сомневаюсь, он наблюдает за происходящим.
Елизавета кивнула; насекомые зажужжали громче.
— Ты готов, мой король? — обратилась она к Ланцову. — Мы не можем допустить провала.
— Зря. Мои провалы невероятно эпичны, — пробормотал Николай себе под нос. — Готов! — крикнул он в полный голос.
— Лилиан, ты готова?
Фрей вспомнились все слова Григория. Всё, что он говорил ей вчера и от этого ей становилось не по себе, но она всё же ответила:
— Готова.
Монах стоял рядом с Зоей, дрожа всем телом от возбуждения. В трясущихся руках он держал листки с переводом текста, над которым трудился уже без участия Толи. Елизавета настояла, чтобы он находился рядом с Николаем и воспроизводил священный текст.
— А нельзя ли без этого? — осведомилась Зоя.
— Слова обладают силой. Они должны звучать, как тогда. Юрию отведена своя роль в сегодняшнем ритуале.
Монах прижал страницы к груди. Глаза за стеклами очков казались большими и испуганными.
— Я… я не знаю, о чем молиться.
Николай ободряюще стиснул его плечо.
— Тогда молись за Равку.
Юрий кивнул.
— Вы — хороший человек. Я верю в Беззвездного святого, но и в это могу верить тоже.
— Спасибо, — сказал Николай.
Николаю жаль разочаровывать Юрия. Но выживет он сегодня или умрет, Дарклинг к лику святых причислен не будет. Ланцов повернулся к Зое.
— Указ у тебя? Если монстр меня одолеет…
— Я знаю, что делать.
— Необязательно говорить это с таким энтузиазмом.
Гул насекомых стал еще громче.
— Пора! — объявила Елизавета и подняла руки. — Николай Ланцов, приготовься к испытанию.
Король взглянула на Лию. Он видел в её глазах решительность, но точно знал, что ей страшно. Ему бы хотелось сказать какое-нибудь одобрительное слово, но решил всё же оставить все слова при себе.
В сером небе зарокотал гром. Мгновение спустя Лия осознала, что рокот доносится не сверху, а снизу. Земля задрожала, откуда-то из глубины послышался звук, напоминавший отдаленный топот копыт. Звук нарастал, и вскоре уже пески вибрировали, как будто по ним мчался целый табун. Лицо Елизаветы исказилось от напряжения, на лбу заблестели капли пота. С уст святой сорвался крик, а из-под земли начал расти терновый лес. Стебли тянулись вверх, сплетаясь и скручиваясь, окружая Лию, Николая и Зою. Живая изгородь росла. Юрий принялся нараспев читать священный текст.
— Вы когда-нибудь задумывались о силе леса? — вопросила Елизавета. Лицо ее сияло. — О магии, лежащей в основе многих историй? Об уколе шипа? О волшебстве, скрытом в одной-единственной розе? Эти деревья — самые старые обитатели мира, они возникли вместе с ним, прежде человека и зверя, прежде всего остального. Они стары, как звезды. Они принадлежат мне.
Лия ещё никогда не чувствовала столько магии. От этого леса исходила такая энергия, что, если бы Фрей попробовала её впитать, то тут же попрощалась бы с жизнью.
С деревьев, словно жидкое золото, капала тягучая живица. Она собиралась лужицами у основания стволов, потом волнистые ручейки зазмеились к Зое. Смола заключила её в сферу и, отвердев, превратилась в янтарь. Лия видела, что жидкая субстанция уже поднялась Зое до щиколоток и что девушка упирается ладонями в прозрачные стенки. Стволы вокруг них поскрипывали, продолжая переплетаться, и этот скрип смешивался с резкими, ломаными звуками древнеравкианского языка.
Николай и без того знал, что на этот раз вызвать демона не составит труда, ведь тот уже ждал свободы, рвался наружу и скрежетал зубами.
— Обнажи меч, мой король! — крикнула Елизавета.
Николай выхватил из ножен на поясе клинок и почувствовал появление монстра.
Из пальцев выросли когти, за спиной развернулись крылья. Он взревел.
Его переполнял зверский голод, желание рвать плоть. Стремление насытиться было сильным, как никогда, но прежде чем поддаться ему и утратить всякий контроль, Николай ударил мечом по ближайшей терновой ветви, отрубив шип, почти такой же длинный, как лезвие клинка. Убрав меч в ножны, он сжал шип в когтистых руках.
Лия наблюдала за этим. Ей хотелось сейчас же всё это прекратить. Но сможет ли она сделать это? Вонзить острие в его сердце? Убить монстра. Наконец избавиться от
мерзости раз и навсегда, как давно того желала. Может, если она сделает это, то сможет загладить свою вину, искупиться.
Она видела, как он боролся с собой. Как ему тяжело. Николай крепче стиснул свое оружие, ощущая тяжесть шипа в ладони.
Николай фыркнул, хотя усмешка далась ему с трудом. Видимо общался с монстром.
Лия выставила ладонь вперед. Пришло её время. Она чувствовала шип. Чувствовала, откуда он рос. Николай должен позволить перехватить инициативу Фрей. Он должен побороть демона, отдать управление ей.
Но Лилиан по прежнему чувствовала, что Николай сопротивляется. Точнее демон.
Как ему тяжело… Демон говорил с ним, но Фрей знала, надеялась, что этот парень, король Равки, Николай Ланцов, которого она тогда по доброте душевной отвела к ведьме, справится с чем угодно.
Николай помни, что ты пришел сюда с одной целью. Изгнать монстра. Спасти страну. Себя.
Лия чувствовала, как шип ускользал из рук Николая. Он его теряет.
Нет…
За их недолгое знакомство, она знала, что он не успокоится, пока в их стране не наступит покой. Он никогда, ни за что на свете не бросит раненого, пускай даже этот раненый — он сам.
Ты — король, который только начал совершать ошибки. Солдат, для которого война никогда не закончится.
И тут Фрей почувствовала, будто держит шип в руке.
У него получилось. Получилось.
Ни секунды не раздумывая, Лия, взмахнув рукой, вонзила шип в сердце Николая. Он позволил ей, ни минуты не колеблясь.
Демон пронзительно завизжал, однако Николай вообще не почувствовал боли, только жар, как если бы в груди вспыхнул огонь. На миг он решил, будто умер, но когда открыл глаза, вокруг ничего не изменилось: терновые заросли, сумеречное небо, янтарная сфера. Лия увидела монстра во всей его красе.
Это была тень, зависшая над Николаем и словно бы заключенная в зеркало. Тень плавно махала крыльями. На месте сердца сиял тонкий луч света. Место, куда Лия вонзила шип.
Пришла пора убить демона и покончить со всем этим.
Лия взмахнула рукой, но тут поняла, что ничего не произошло. Испуг, вот что она почувствовала. Где её сила? Куда она делась? Попыталась ещё раз, но безрезультатно. Её испуганный взгляд метнулся к Николаю. Побеги терна опутывали его конечности, цепко держали его, острые шипы впивались в его плоть. Тем временем смола продолжала заполнять янтарную сферу, внутри которой находилась Зоя. Она кричала и молотила кулаками по золотистым стенкам. Что-то явно было не так. Лия тут же сорвалась к ним, но впереди её ждала преграда. Невидимая стена. Она попыталась её разрушить, призывая силы, но стена будто не чувствовала этого.
Какого?..
— Понимаю, тебе больно, — промолвила Елизавета, гладя на Николая, следом появляясь из-за живой изгороди, — но шипы помешают рассеять тьму.
— Что это значит?! — кричала Фрей.
— Я надеялась, что Николай просто выпустит монстра, и он возьмет над ним верх. Победит. Для нас всех так было бы проще.
Лия напрягла разум, тщетно пытаясь осмыслить услышанное.
— Ты — пленница этого места, — произнес Ланцов — Ты же не собираешься здесь оставаться после всего, что случилось!
— Разумеется, нет. Границы Каньона останутся целы, и мои братья-святые все так же не смогут его покинуть. Но я получу свободу, ибо я связана с ним.
Лилиан поняла, о ком говорит Елизавета.
— С Дарклингом?
Она снова попыталась разрушить невидимую преграду.
Святая коротко кивнула.
— Он — истинный король Равки. Его дух сохранился, как и сила. Ему лишь нужен телесный сосуд. Не пытайся, юная Лилиан, у тебя не выйдет. Здесь всё пропитано тьмой, которую тебе никогда не осилить. Ты уже старалась, так хватит.
Густые заросли разошлись в стороны, и взору Фрей предстали носилки из сплетенных ветвей, на которых покоилась бледная фигура. Девушка от безысходности выдохнула холодный пар. Без сил было слишком тяжело. Она будто была голой.
Этого не может быть. Должно быть, это какая-то иллюзия или точная копия.
Юрий встал рядом с носилками, отшвырнув в сторону страницы с литургическим текстом.
— Простите меня, — обратился он к Николаю. Его лицо выражало раскаяние. — Мне жаль, что все так вышло. Я хотел бы, чтобы вы трое остались живы. Но Беззвездный — величайшая надежда Равки. Он должен вернуться.
— Ну же, Юрий, — сказала Елизавета. — Эта честь принадлежит тебе.
Лия вспомнил лепет монаха, когда они только попали в Каньон. Свершилось предсказанное. Вспомнил вьющиеся побеги розы, которыми Елизавета оплела плечи Юрия, якобы желая его успокоить. Нет, святая вовсе не успокаивала монаха, а боялась, как бы он не сказал лишнего. Юрию отведена своя роль в сегодняшнем ритуале. Он ведь упоминал, что Дарклинг являлся ему в видении.
Как я могла это пропустить? Как?
Монах приблизился и протянул руку к сверкающему осколку в сердце тени. Лия с внезапной ясностью осознала: если он выдернет шип из груди монстра, это станет концом всему.
— Юрий, не надо. — Мольба Николая резанула по ушам Фрей. Королю не пристало умолять. — Не делай этого.
— Вы — хороший человек, — сказал монах, — но Равке нужно больше, чем просто человек.
Он рывком вытащил шип.
Нет…
Николай закрыл глаза и послушно сделал то, что велел ему темный голос. Перестал быть идеальным принцем, достойным королем. Потянулся навстречу всему болезненному и постыдному в глубинах своей души, — тому, что раньше прятал. В это мгновение он уже не был добрым, милосердным или справедливым. Он стал монстром. Покинул свое бренное тело.
Открыв глаза, Николай обнаружил, что смотрит на Юрия под другим углом и различает все до мелочей — пятна копоти на очках, жесткие волоски в тощей бороденке. Крылья за спиной захлопали, сердце монстра забилось чаще. Он дико зарычал и бросился на монаха.
Открывшееся зрелище Лие вселяло ужас. Она закричала, ударяя по стене кулаками. Но тут её взору предстал Григорий. Туша Святого накрывала собой терновый лес, точно огромный купол из постоянно обновляющихся мышц и сухожилий, — святой пытался не подпустить Елизавету с Юрием к Николаю и теневой сущности. Елизаветины шипы раз за разом впивались в плоть Григория, терновые стебли извивались, словно змеи, беспрерывно хлестали и кусали его. Только когда Ваятель закричал от боли, Лия поняла, что нестерпимую муку ему причиняют не колючки, а насекомые, которых натравила на него Елизавета. На теле Григория появлялись крохотные отверстия и борозды: насекомые проникали под кожу, грызли изнутри. Святого сотрясала дрожь, а потом тысяча ртов одновременно издала нечеловеческий вопль существа, пожираемого заживо. Но перед тем, как погибнуть, Григорий посмотрел на Лию. Взгляд боли и сожаления. Что он хотел передать ей этим взглядом? Что хотел донести?
Вспомни. Вдруг пронеслось у неё в голове.
Вспомни, кто ты, опечаленная девушка. Ты уже успела постичь магию Хаоса.
Ваятель еще раз содрогнулся всем телом и испустил дух. Елизавета торжествующе вскричала и кинулась к распростёртыми телам Николая и его тени — их удерживали цепкие колючие побеги.
Тяжело выдохнув, Лия перевела взгляд вперед, наблюдая за всей картиной, но после её взгляд упал на собственные ладони, которые продолжали лежать на невидимой стене.
Хаос, который я обрела. Невидимая стена. Дверь. Я могу её открыть, только, если немного…
По невидимому куполу пошла вибрация. Начало положено. Лия согнула руки, продолжая держать ладони на стене.
Губы святой искривились в усмешке.
— Ты опоздала, Лилиан Фрей. Дух Дарклинга вот-вот воссоединится с телом. Тебе ни к чему гибнуть в этой битве.
Но Лия продолжала начатое.
— Ты не просто Гриша, Лилиан Фрей, и не обязана делать это ради кого-то.
Сейчас Лия сознавала, сколь притягательно ощущение силы. Эта тяга, эта жажда большего навсегда останется в ней.
Раздался треск. Лия даже смогла увидеть удивление на лице Елизаветы. Фрей поняла, чего добивался Григорий от неё. Она ощущала магию всем телом. Ещё один рывок, и купол взорвался.
— Надо было убить тебя раньше!
Шипы полетели в сторону Фрей, но девушка взмахнула рукой, и шипы распались на мелкие частички.
— Я выкрала его из песков Каньона! — кричала Святая.
Подробности Лие не интересны, однако необходимо, чтобы Елизавета продолжала говорить. Надо было ещё придумать, что делать дальше.
— И сохранила тело?
— В надежде на воскрешение. Держала его в ульях. О, да, знаю, ты поверила в мою маленькую выдумку насчет ран и страданий, но войти в тот темный коридор ты не осмелилась, так ведь? Никто не хочет слишком много знать о чужой боли. Неужели ты и вправду подумала, что я откажусь от безграничного знания и власти только ради того, чтобы стать смертной? Разве ты бы так поступила, Лилиан?
Нет. Но силу, с которой она теперь связана, не пришлось захватывать или красть. Она её развила сама.
— И что же вы будете делать, когда станете всевластны?
— Ждешь, что я начну описывать широкие перспективы? Мир во всем мире, единая империя без границ и флагов? — Елизавета пожала плечами. — Я могла бы произнести такую речь. Возможно, Темный захочет это сделать. А я лишь хочу обрести свободу и вновь ощутить свою силу.
— Разве сейчас тебе мало власти? — спросила Лия, медленно обходя колючие заросли. Слова Григория всё крутились у неё в голове. Бесплотная сущность медленно перетекала в распростертое тело Дарклинга. Николай лежал рядом и истекал кровью. Ему не удалось одолеть демона. Елизавета остановила его первым.
— Что проку от власти, если ее некуда применить? Слишком много эпох я провела в этом роскошном уединении. Какой смысл быть богом без почитателей? Королевой без подданных? Я была ведьмой в глухом лесу, владычицей на троне, богиней во храме. Была и снова буду. Снова смогу наслаждаться людским страхом, восхищением и благоговением.
— От меня ты этого не дождешься. — Лия резко достала кинжал, который покорно покоился в ножнах.
Елизавета тяжело вздохнула.
— Ты ничего не сможешь поделать. Не пытаешься же ты убить меня этим кинжальчиком? — По её знаку к Лие скользнули два крепких побега цвета стали, шипы на которых сверкали, будто колючки на хвосте морского змея.
Фрей взмахнула руками. Побеги подчинились ее воле, сплелись между собой, с корнем вырвались из земли. Одним движением Лия швырнула их в Елизавету.
— А ты неплоха, — заметила святая. — Григорий не ошибся, сделав тебя своей ученицей. Жаль, что его знания умрут вместе с тобой.
Из-под земли стал вырываться Лес. Но тут, Елизавета совсем этого не ожидала, Лия перерезала собственные запястья. Кинжал был отброшен в сторону.
— Что ты делаешь?
— Григорий был хорошим учителем.
Лия опустила руки вдоль тела, направляя окровавленные ладони в сторону Елизаветы.
Кровь продолжала литься, окрашивая в бордовый штаны девушки. Она закрыла глаза. И тут Святая поняла: Лилиан делает то, что было написано в жалких старинных книжках, говорящих о магии Хаоса. О Сосудах.
— Нет! — прокричала она.
Святая бросилась к Дарклингу, но темная сила уже начала выходить из него в сторону Лилиан. Отовсюду, со всех сторон бывшего Каньона, тянулась темная магия.
Мерзость. И всё в сторону Фрей.
Стебли Тернового Леса, что начали виться вокруг тела девушки, начали растворяться, также тянувшись к Лие. Тем временем Зоя смогла высвободиться из заточения.
Елизавета попыталась защитить останки Дарклинга. Но тут Зоя вспомнила, что уничтожить столь древнего и могущественного гриша способна только собственная сила Елизаветы, обращенная против нее же. У Зои было всего несколько минут. Она ещё не понимала, что делает Лия, но точно знает, что та делает всё необходимое.
Из-за стены темноты выскочил монах. Зоя вырвала из его руки сияющий шип.
— С тобой я разберусь позже, — прорычала она и вихрем взметнула две дюны. Юрий оказался закопан в песок по шею.
Остатки теневой сущности нерешительно парили в воздухе между Николаем и полыхающим одром Дарклинга. Тень стала почти прозрачной, крылья были ободраны, когтистые руки бессильно висели по бокам. Зоя воткнула сияющий шип обратно в то место на груди тени, где полагалось быть сердцу.
Николай резко вдохнул и пришел в себя.
— Вытащи это из меня, — просипел он, кивнув подбородком на свою грудь, из которой торчал настоящий терновый шип. — Прикончи его.
— Думаю с этим разбирается Лия.
Николай повернул голову к Фрей. Та стояла неподвижно. Сильный ветер развевал ее короткие темные волосы. Глаза были закрыты, а из запястий лилась кровь. Из всех сторон к ней тянулась темная магия, в том числе и магия демона Николая.
Терновый лес вокруг Фрей буйно рос, но продолжал рассыпаться. Елизавета с пронзительным воплем поднялась над телом Дарклинга. Сейчас она одновременно была пчелиным роем, цветущим лугом и женщиной, обезумевшей от горя. Ползучие побеги стягивались на запястьях Фрей, туго связывали её с ног до головы. Елизавета уже нависла над ней, уже тянула руки к горлу Лии. Изо рта святой сыпалась саранча.
Все хорошо. Николай спасен, Зоя спасена, Елизавета не покинет пределов Каньона. Лия остановила Дарклинга, осталось лишь уничтожить тьму. Однако внутри неё вдруг раздался вопрос: куда девается сила, когда она её поглощает? Что, если в этом и была её ошибка? Она многократно пыталась уничтожить Каньон, постоянно высасывала магию, но ничего не происходило. Каньон оставался на месте. Что, если сделать иначе? Оставить тьму. Стать Сосудом?
Колючие лианы стягивали ее тело все туже. Святая яростно взревела, и жужжание насекомых оглушило Лию.
Сосуд. Сосуд для магии.
Темная сила вольно перетекает по её телу, наполняет её, словно драгоценный Сосуд… Она не отвергает её, а наоборот, впускает в свои двери.
Вот оно.
Она станет Сосудом для темной магии.
Ее глаза распахнулись. Елизавета в страхе уставилась на неё. Глаза девушки полыхали тьмой. Черные полоски, искривляясь, шли от глаз по всему лицу. Тоже самое было по всему телу Лилиан.
Лия смотрела, как шипы глубже и глубже проникают в тело Елизаветы, как угасает свет в глазах святой. Как она рассыпается.
Лия вспомнила всех своих жертв, родителей и брата, вспомнила, зачем она делает всё это. Вспомнила Николая в схватке с демоном и шип, зажатый в его руке, точно кинжал.
На этот раз я спасла. На этот раз я все сделала правильно.
***
Терновый лес умирал. Рассыпался, как песок, проходящий через пальцы, когда его зачерпываешь. Путы, что обвивали Николая, также рассыпались. На песок закапала кровь из ран на руках и ногах. В груди пульсировала боль, однако единственным напоминанием о проткнувшем его шипе был шрам в форме звезды. Что ж, еще одна звезда в коллекцию.
Вдалеке на его глазах рушились башни величественного дворца. Останется ли хоть что-нибудь? И как им с Лией и Зоей вырваться отсюда?
Он едва не споткнулся об неё. Лия лежала на песке; волосы закрывали лицо. Песок падал отовсюду. Вот только Николай понял: это был прах. Санкта-Елизавета. Тут же — груда тлеющих костей, медвежьих и человеческих.
Неужели весь этот мир обратится в прах?
Николай опустился на колени подле Лии и нащупал пульс: ровный. Зоя опустилась рядом.
— Лия, — он осторожно потряс её за плечо. — Лия…
Ресницы затрепетали, Фрей открыла глаза. Николай отпрянул. На миг ему показалось, что в них он увидел… Нет, не может быть. Лия смотрела на него ярким зелеными глазами.
— Как ты? — спросил он.
— В порядке.
Но Фрей была не в порядке. Она всё ещё чувствовала, как тьма протекает внутри неё.
— Точно?
— Кто из нас убьет монаха? — спросила Зоя, но не могла не скрыть того, что рада видеть Лию живой.
— Уступаю тебе, — прошептала Фрей.
Николай помог Лие подняться, и они направились к Юрию, по шею закопанному в песок. Трусливый крысеныш был без сознания. Из его носа тонкой струйкой текла кровь.
Николай вздохнул.
— Мне неприятно об этом говорить, но мы обязаны сохранить монаху жизнь. Нужно выудить из него всю информацию о культе Беззвездного и о том, как святым удалось перенести нас сюда. Подозреваю, именно Елизавета разомкнула мои кандалы в ту ночь, когда я вырвался из дворца.
— Каким образом? — спросила Лия.
— Она говорила, что их сила простирается за пределы Каньона, но действует только там, где вера наиболее сильна. Той ночью Юрий был во дворце. Возможно, Елизавета его использовала: пока он отвлекал стражу, ее колючки или насекомые проникли в мою спальню.
Зоя фыркнула.
— Ты сам пригласил его во дворец.
— Следующего гостя разрешаю пригласить тебе. Мне нужны ответы, так что монах будет жить. Сколько — другой вопрос.
— В таком случае, не применить ли к нему легкие пытки? Или просто позволь мне часок поколотить его по башке.
— С удовольствием, но дело в том, что чувствую я себя неважно, и мне определенно не хочется умереть в этих лохмотьях. Надо выбираться отсюда.
Ветер, призванный Зоей, разметал песок вокруг монаха. Юрия уложили на спину, связали руки лоскутом от Зоиного кафтана и в придачу заткнули рот кляпом.
— Скажи, — Лия повернулась к Николаю и накрыла ладонь короля своей, пока Зоя другой рукой сотворила воздушную подушку для перемещения монаха, — это хоть сработало? Ты свободен?
— Свободен как птица, — подмигнул Николай.
Лия лишь устало кивнула. Ей самой всё ещё не хватило смелости сознаться, что этот демон теперь живет в ней. Что вся тьма, которая когда-либо обитала здесь, теперь спрятана внутри неё. Как вода, которая хранится в кувшине, так она стала таким же сосудом для темной магии.
***
Какая бы сила ни была причиной царившего в Каньоне вечного сумрака, она рассеялась вместе со смертью святых. Меньше чем через час пути Лия, Николай и Зоя заметили в небе первые звезды.
Несмотря на усталость и раны, они шли вперед, пока вдалеке не забрезжил свет, а мертвые серые пески не сменились мягкой луговой травой. Николай охотно воспользовался бы гостеприимством первого же попавшегося крестьянина, однако рисковать не стал: нельзя, чтобы его узнали. Путешественники устроили привал в старом сарае.
Как приятно смежить веки и почувствовать приближение сна… Но Лия знала, что поспать спокойно она ещё долго не сможет.
Зоя еще до рассвета отправилась в Крибирск и довольно быстро вернулась с лошадьми, целой охапкой дорожной одежды и юным целителем, которому поручила заняться ранами Николая.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — извинился юноша, запечатывая проколы на ладонях короля. — Скорее всего, у вас останется шрам. Я еще только учусь…
— Шрам-то хоть хулиганский? — осведомился Николай.
— Э-э-э… глубокий, если вы об этом.
— Пойдет.
Как только целитель закончил, Зоя отослала его обратно, предупредив напоследок:
— Разболтаешь кому-нибудь, и я обвиню тебя в государственной измене. — Она просверлила юношу суровым взглядом. — За это полагается смертная казнь.
Целитель попятился к выходу, на пороге споткнулся.
— Да, коммандер. Я все понял, коммандер.
Зоя нахмурилась и покачала головой.
— Тренировки уже не закаляют их. Что за мягкотелость? Стоит сдвинуть брови, и они уже готовы шлепнуться в обморок.
Николай промолчал. Он повернул голову к Лие. Она сидела, смотря куда-то вдаль. На что пришлось пойти ей, чтобы спасти их? Впрочем, этот вопрос подождет до возвращения во дворец.
Превозмогая утомление, путники ехали без остановок до вечера. Лия была в силах сдерживать силу, но понимала, что появляться во дворе было слишком опасно. Для неё и для остальных. Куда бы она сейчас не пошла, везде могло случиться нечто ужасное.
Связанный Юрий молчал и лишь трясся от холода; низко надвинутый капюшон скрывал его лицо.
Довольно скоро выяснилось, что события в Неморе эхом отозвались не только во всей Равке, но и за ее пределами. Прокатилась волна землетрясений: на севере она дошла до самого Уленска, на юге — до Двух Столбов. Лия знала, что на этом все не закончится. Погибли трое самых могущественных гришей во всем мире, и обряд явно прошел не так, как они задумывали. С Лией точно что-то случилось, иначе как объяснить её окровавленные руки, хоть сейчас там ни царапинки.
— Думаю, мы заслужили пропустить по стаканчику, — криво улыбнулся Николай. Дворец уже был виден вдалеке.
Лия стояла по его левую сторону. Она смотрела на дворец, собираясь с мыслями. В словах Николая было полно надежды. Он так был уверен, что она пойдет с ними. С ним.
— Выпей за меня, — ответила Фрей.
— Если мы сумели справиться с этим…
Лия на секунду прикрыла глаза, а потом покачала головой.
— То я ухожу.
Николай так боялся услышать эти слова.
— Послушай. Если тебе нужно прощение, — парень говорил быстро. Он повернулся к Лие. Зоя уже поняла, ещё этих двоих уж слишком тянет друг к другу. — То я уже говорил. — Фрей посмотрела на него. — Ты прощена, Лия.
Фрей вновь опустила глаза, а после посмотрела вперед, на дворец.
— Пожалуйста, пойдём туда.
— Позаботься о Равке.
Взгляд девушки вновь вернулся к Николаю.
— Лия…
— Нет. Я не могу. Слишком высока цена, — последние слова она прошептала. — Я сделала нечто ужасное.
— О чем ты?
Николай был ни на шутку напуган. Фрей выдохнула и закрыла глаза, боясь увидеть страх в глазах Ланцова. И когда она снова открыла глаза, то была права. Николай испугался. Глаза Лии окрасились в черный.
— Что ты сделала? — вмешалась Зоя, увидев это.
Цвет глаз вновь вернулся в прежний оттенок.
— Я сделала то, что должна была. Лишь так можно было спастись.
— Лия, что ты сделала? — но Николай уже всё понимал.
— Тьма никуда не ушла. Она теперь внутри меня, — голос Лии дрогнул.
— Ты стала Сосудом, — заключила Назяленская. Фрей кивнула. — Это убьет тебя.
— Я должна была. Иначе…
— Ты не должна делать это в одиночку.
Николай положил ладони на плечи девушки.
— Это было ради того, чтобы вам не пришлось проживать всё это снова. Теперь это моя ноша.
— Люди никогда не узнают, чем ты ради них пожертвовала.
Святые, как Николай хотел, чтобы она пошла с ним.
— Но это не изменит то, как они меня видят. А ты… Я вижу страх в твоих глазах. Ты боишься меня.
— Нет, — Николай отрицательно покачал головой. — Я бы поступил также.
От этого осознания, Ланцов опустил взгляд. Он понял, что сделал бы точно также. Но тут он почувствовал холодную ладонь на своей щеке. Он убрал свои руки с плеч Фрей. Она смотрела прямо в его глаза.
— Мне жаль. Мне нужно было не прощение, Николай. Искупление. Теперь мне нужно его заслужить. — Фрей погладила большим пальцем его по щеке, разглядывая каждую черточку его лица. — Теперь мне придется заново понимать свою силу. Но я обязательно её пойму.
— Куда ты пойдешь? — как он не хотел ее отпускать.
— Я не знаю.
Они смотрели друг на друга. В глазах обоих были видны слезинки.
Лия подалась вперед и оставила поцелуй на его щеке, а после обняла. Николай обхватил её тело и прижал сильнее к себе. Они не хотели отпускать друг друга. Только не тогда, когда только нашли.
Отстранившись, Лия произнесла:
— Прощай, Николай Ланцов.
Фрей сделала шаг назад и взглянула на Зою.
— Прощайте, генерал Назяленская.
Зоя лишь кивнула. В ней не было злорадства или чего подобного. Ей искренне хотелось ей помочь.
В следующие несколько минут Николай смотрел в след девушки, которая слишком быстро украла его сердце.
