Al otro lado de las montañas

—… и тогда мы пришли к Кассите, а потом вышла ты и… Ну, дальше ты сама уже знаешь. — Бруно закончил свой невероятный рассказ, и сидел в ожидании реакции сестры. Удивительно, но женщина совершенно спокойно ко всему отнеслась: задавала вопросы только там, где они были к месту, или переспрашивала некоторые моменты. Конечно, предсказатель умолчал кое-какие детали (вроде падения в ущелье) , а иначе бы Джульетта проделала в нём дыру осуждающим взглядом «ты позволил Мирабель попасть в неприятности?!», но в итоге всё обошлось. Хотя, правда всплывёт, рано или поздно, но такую шокирующую информацию лучше рассказывать постепенно, даже той, у кого железные нервы. — Значит, Анита всё же смогла преодолеть горы Энканто… — Всё верно. Ты эм… Джульетта? С тобой всё нормально?... — мужчина перепугался до чёртиков, когда целительница вдруг… заплакала?! Сначала он решил, что это вызвано какой-то защитной реакцией, но потом понял — Джульетта плачет от счастья. Ну а как по-другому? Они ведь с Анитой дружили девять лет, а знакомы были и того дольше. Но что-то в этом поразило Бруно… Его сестра так быстро приняла тот факт, что потерянный для неё, казалось бы навсегда, человек вдруг вернулся! И с ним было также: когда он пришёл обратно в семью, женщина без лишних расспросов просто… приняла его. Вот так, после десяти лет разлуки. Но может она знала? Знала, что он где-то в доме, а потому позволяла таскать её пирожки и лепёшки по ночам? Готовила обед не на восьмерых, а на девять человек, чтобы её брат хоть немного поел нормальной еды? Даже иногда оставляла сладкое на столе, прекрасно зная, что к утру оно исчезнет. Старшие всегда заботятся о младших, как бы сильно они не разочаровывали, как бы сильно не бесили. Говорю не понаслышке. И вот сейчас, когда Бруно здесь, со всей семьёй, Джульетта основательно подошла к его рациону. Всего через месяц вид мужчины заметно улучшился: щёки порозовели, кожа больше не была бледной, как у зомби, в глазах появился огонёк. Вроде бы небольшие перемены, а люди замечают, делают комплименты. Такая вот она, старшая сестра Джульетта. — А я всё думаю, что за знакомое лицо? Наверняка все эти годы у Аниты была невероятная жизнь, полная приключений за горами… Нужно устроить праздник в честь её возвращения! — Ой, а вот этого точно делать не стоит… Видишь ли, никто, кроме нас, не знает об её приходе. — То есть? Как? — Ну, Мирабель, Камило, Долорес, я и ты — вот все те, кто в курсе случившегося. И я не думаю, что нам следует расширять этот круг. — Это ещё почему? А Пеппа? Она ведь тоже наверняка захочет увидеться с Анитой. — Просто понимаешь… Если мама узнает обо всём, наверняка разозлиться. И тогда Аниту точно прогонят из Энканто, она ведь нарушила главное правило «Не взбирайся на горы»… — Ох, ну если думать в таком ключе… Но врать — дело гиблое. Сколько ты собираешься скрывать её? — Столько, сколько потребуется… — Бруно встал из-за стола и неспеша подошёл к шкафу с одеждой. Взявшись за золотые ручки он распахнул дверцы, и вдруг сверху вывалился ком одежды, бесцеремонно свалив наповал предсказателя. — Ты живой?! — Джульетта обеспокоенно вскочила со стула, но Бруно тут же поднял руку со знаком «палец вверх», показывая что всё хорошо, и он не задохнулся под слоями вещей. — Пора бы уже навести тут порядок… — мужчина не был грязнулей, но зачастую в его вещах творилась какая-то неразбериха: книги там, одежда сям, а среди всего этого весело играются крысы. Зрелище не из приятных, но зато зверьки помогали найти что-то важное среди разгрома в шкафу. В этот раз Бруно сам полез копаться в вещах, но не найдя ничего подходящего обратился к сестре: — У меня есть идея… Может нам даже не придётся прятать Аниту, если всё получится. — Я слушаю. **** На следующий день жизнь вроде бы пришла в своё обычное русло. Мирабель и остальные пошли в город, чтобы помочь поймать вновь разбежавшихся ослов. Старшее поколение же решило взять сегодня небольшой выходной: Феликс с Пеппой собирались вечером пойти в ресторан, Августин за чашкой кофе болтал со своей любимой женой, и где-то рядом задремала Альма. Ну что за прекрасное утро! Однако в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя… И этим самым дёгтем стал семейный обед. Очень странный обед. Ни с того ни с сего, Джульетта вдруг начала разговор за столом, хотя Бруно планировал с ним повременить. — Мы хотим вас кое с кем познакомить, да же, братец? — бедняга подавился чаем, а затем уставился на сестру в полном недоумении. — Джульетта, она пока не готова… — Да брось! Чем раньше — тем лучше. К тому же я уже привела её. — Ты ЧТО? — Входи, Сандра. — женщина крикнула это кому-то, кто стоял за дверью… Члены семейства переглянулись, ведь никто сегодня не ожидал гостей… — З-здрасте. — на пороге стояла… Анита! Только её было почти не узнать: распущенные волосы с ободком из цветов, яркое сине-жёлтое узорчатое платье вместо формы пилота, и даже колье из полу-драгоценных камней. Да, Джульетта постаралась на славу. Лицо тоже здорово отличалось: женщина перерисовала форму бровей, убрала яркую губную помаду и слегка осветлила кожу пудрой. Всё это для того, чтобы Анита могла спокойно ходить по городу и навещать Касситу, не боясь, что её кто-то узнает… Но Мирабель таким трюком не проведёшь — она буквально вскочила с места от испуга и удивления! Другие члены семьи (кроме Камило с Долорес, которые тоже узнали женщину) сочли такую реакцию на гостью странной, но это же Мира —она всегда что-нибудь такое выкидывает. — Мама и остальные, это Сандра. Мы познакомились с ней на кофейном фестивале. Она помогла мне с приготовлениями, а ещё уговорила Бруно участвовать в соревновании барист. Милейшая женщина! — Джульетта продолжила тянуть свою волынку, не замечая, как нервничает её брат. Что если фальшивое имя и изменённая внешность не дадут результата? Альма узнает Аниту, и тогда… — Странно, я вас раньше не видела в городе. — абуэлла вежливо пригласила гостью сесть за стол, а Кассита уже даже придвинула новый стул. — Ну раз моя дочь говорит, что вы великодушно помогли ей и составили компанию Брунитто, мы всегда будем рады видеть вас в нашем доме! — Спасибо, миссис Мадригаль, вы так любезны! — Анита наконец-то расслабилась, и расположилась вместе со всеми за столом между Джульеттой и Бруно. Напротив, в полной потерянности, сидела Мирабель, не зная, что сейчас происходит. Может, это какой-то план дяди и мамы? Странно это всё, хотя теперь не придётся прятать в комнате Долорес и так уже вымотанную путешественницу… Одной проблемой меньше. После милой беседы за обедом Альма окончательно убедилась, что «Сандра» — удивительная, умная женщина, да ещё и красивая в свои сорок шесть. Такому молодому виду позавидовала даже Пеппа, хотя она и сама выглядела лет на тридцать. Но больше всего абуэллу поразило то, как интересно вела разговор новая знакомая (учитывая большую разницу в возрасте и интересах между ними) . Сандра рассказывала, как нелегко управляться со своими обязанностями, и как она хотела бы защитить дорогих ей людей. То же самое много лет испытывала Альма, так что они быстро нашли общий язык. Даже удивительно, как легко Анита ладила с людьми. Для каждого находила свой подход, к каждому была искренне открыта и любезна. Бруно так не умел. Он даже завидовал подруге, временами представляя себя на её месте… Такие способности действительно восхищали мужчину, вернее, сама Анита вызывала восторг. Ох уж эти экстраверты… — Жаль, mi hijo, что ты не встретил эту девушку раньше. — досадовала Альма после обеда. Её слова прозвучали так двусмысленно, что их посыл до сих пор вызывает у Бруно вопросы. Не смотря на странные намёки, в целом всё прошло довольно хорошо, хоть мужчина и сидел всё это время, как на иголках. — Ну и что это было, дядя? — когда, пообедав, все разбрелись по своим делам, Мирабель выудила предсказателя рядом с парадным входом. — Это был наш с Джульеттой план. — План? Этот маскарад? А если бы бабушка узнала мисс Кобальеро? Это было очень рискованно. — Знаю, но теперь мы можем спокойно пойти и заняться самолётом, не боясь, что Аниту кто-то узнает… Кстати, а где она? — Сказала, что у неё появились срочные дела. Вроде бы она пошла в джунгли. — И ты её не остановила? — Вряд ли эта женщина пропадёт одна, и ты, дядя Бруно, это прекрасно знаешь. Но всё равно волнуешься по пустякам… — Я не...! Ну, может ты и права. Но на всякий случай стоит поискать Аниту, а заодно спрятать самолёт. — Мне кажется, что её даже не придётся искать. **** Сегодня светило яркое, палящее солнце. Казалось, что всё вокруг вот-вот расплавиться, но нет — высокие деревья надёжно защищали тенью от своих крон обитателей джунглей. — Обычно после засухи начинается сезон дождей… Вот уже столько дней такая жара, когда наконец упадёт хоть капля? — Бруно порядком устал пробираться сквозь кустарники, а их впереди ещё было достаточно много… Но спустя какое-то время он и Мирабель наконец вышли к тому месту, где лежал разбитый самолёт. Как и предполагалось, Анита тоже была возле него. — О, и вы здесь! Прекрасно, помогите-ка мне вытащить это… — женщина выгружала из кабины разные сумки и ящички, то и дело просматривая на небо. — Что ты делаешь? — мягко поинтересовалась Мирабель, наблюдая за лётчицей. — А это что?! — Это? Оу, ну как бы тебе объяснить… — женщина элегантно спрыгнула с крыла самолёта на землю. — Это приспособление для того, чтобы делать снимки того, что ты видишь. — Это как? — Мирабель наклонила голову, когда Анита взяла в руки фотоаппарат и направила объектив в её сторону. — Увидишь… — Ой! Что за свет?! — Это — фотовспышка. Нельзя шевелиться, пока тебя фотографируют, а иначе результат получиться не самый лучший… Ну всё, готово. — женщина открыла крышечку и достала рулончик со странной бумагой. — Что это? — Плёнка. На неё падает свет через объектив, и таким образом остаётся изображение. — Но… на ней ничего нет. — Это потому, что её ещё нужно проявить. У меня где-то в ящике был набор для этого… Бруни, будь добр, принеси его. — мужчина оглянулся по сторонам в поиске нужной коробки. Когда же все материалы были найдены и принесены, Анита начала «колдовать» над фотоплёнкой, положив её в бачок, а потом сверху залив проявителем. — Через десять минут плёнку нужно вытащить в полной темноте, а затем промыть от раствора и добавить реактив, чтобы защитить её от света. Затем высушить — и вуаля! У тебя проявленная плёнка. — Как сложно… — Это ещё не всё: для переноса картинки на фотобумагу нужно вставить пленку в фотоувеличитель и пропустить через нее световой поток, спроецировав полученный кадр на светочувствительной бумаге. Затем будущие фотографии отправляются сначала в проявитель, а затем закрепитель, и после этого их высушивают… Только тогда получается чёрно-белый снимок. — И это чтобы получить одно фото? — Ага. Там ещё много нюансов, но сам процесс я тебе вроде рассказала. Получишь свой портрет завтра, как только я закончу этот долгий и сложный процесс… — Мисс Кобальеро… Сандра, ой, то есть… — Мирабель замялась, не зная, как лучше обращаться к женщине, но та мягко улыбнулась в ответ: — Можешь звать меня просто tía Ани. Так что ты хотела? — Можно мне… сделать пару снимков? — Конечно! А что ты хочешь сфотографировать? — Мирабель подумала пару секунд: в голове было столько идей, но количество плёнки ограниченно, так что лучше запечатлеть самое лучшее. — Думаю, что вас, тётя Ани. Попозируете? — лётчица удивилась, но утвердительно кивнула. Спустя пару щелчков и вспышек Мирабель задумалась… будто бы ей не совсем нравился результат. — Чего-то не хватает… Вы как-то одиноко стоите, скучаете…. О, точно! — девушка покосилась на Бруно, наблюдавшим за этим увлекательным процессом со стороны. — Вставай, дядя! Ты тоже должен поучаствовать! — Даже не знаю… Крысам не очень то нравиться эта ваша «вспышка», так что… — мужчина не успел договорить: Мира уже схватила его за пончо и потащила к Аните, в надежде сделать ещё более прекрасные кадры. — Так, а теперь улыбнитесь! — Бруно стоял очень зажато, не зная, куда ему деть руки… да и вообще, не понятно как нужно стоять, пока тебя фотографируют. Извечные проблемы, которые будут актуальны ещё очень долго… — Всё равно вы ску-у-учные. — девушка надула щёки, показывая своё недовольство и разочарование. Но Анита быстро нашла выход: женщина аккуратно приобняла одной рукой за шею рядом стоящего друга, а другую выставила вперёд, будто бы приветствуя кого-то. Эта композиция понравилась Мирабель гораздо больше, и она снова с восторгом приступила к фотографированию. И хоть на плёнке пока не было видно этих шедевров — девушка знала, что снимки получились отличные… ведь на них дядя Бруно выглядит таким смешным! Бедняга настолько не ожидал внезапного прикосновения Аниты, что буквально всю фотосессию стоял, как вкопанный, и лишь под конец разок улыбнулся. Всего Мира сделала семь кадров: несколько для себя, а другие для хозяйки фотоаппарата. — Всё, можешь расслабиться, tío. Я закончила. — Бруно выдохнул с облегчением, но вот только подруга продолжала держать свою руку на его шее, неосознанно играясь с длинными волосами предсказателя. — Эм… ну я, наверное, пойду посмотрю, что рядом с тем деревом… Кажется я видел что-то блестящее, кх-м… — только когда мужчина подал голос, придумал какую-то странную отмазку, мисс Кобальеро одёрнула руку, будто бы ошпарилась кипятком. — А, извини, конечно. — глупо себя почувствовали оба, и даже Мирабель заметила напряжённость в воздухе, поэтому постаралась перевести тему и заодно удовлетворить своё любопытство. — Тётя Анита, ваш самолёт… он такой красивый. Он правда летает так высоко, что можно перелететь горы? — О, да. Это мой любимец: палубный истребитель Глостер «Гладиатор». В нём довольно неплохой движок «Меркюри», и новый трёхлопастный металлический винт. А под крыльями два пулемёта «Льюис» по 97 патронов; на остальных подкрыльевые пулеметы заменены «Браунингами» по 400 патронов… — А что такое «пулемёт»? — без всякой задней мысли спросила Мирабель, но по реакции Аниты стало понятно, что лучше бы она молчала… Женщина помрачнела, захлопнула ящик, в котором перебирала вещи, и серьёзно взглянула ей в глаза. — Оружие. Этим убивают людей. — Значит вы… — Да. Приходилось.... Я много разного повидала за Энканто: от прекрасных голубых океанов, до морей из крови и слёз. Этим внешний мир действительно меня шокировал, но он всё равно прекрасен. Без людей. Видишь ли, девочка моя, мы развязываем войны… Об этом я и хотела поговорить с твоей бабушкой. — З-значит сейчас в мире снова война? Но причём тут абуэлла и Энканто? — Просто... Я считаю, что вам нужно уйти… — Как это? — в разговор вмешался Бруно. — В смысле уйти? Насовсем? — Не знаю, может на время… в любом случае, сейчас тут не безопасно. Кажется, люди снаружи ищут это место, и скажу я вам — это плохие люди. Если в их руки попадёт такая сила, как магия — война будет проиграна. Погибнет много людей, в том числе и из нашего родного города. — Чушь! Из Энканто никто не уходил и не входил пол века! — Анита взглянула на мужчину с упрёком, и он быстро исправился. — Ты не в счёт! — Если у меня получилось, то наверняка получится и у других. Да, магия защищает вас, но в этой защите есть бреши. — Неужели это из-за того, что свеча затухала? — Что?! Свеча была затушена?! Это очень, очень плохо! Значит защита ослабла ещё сильнее. — Да нет, волшебство сейчас сильно, как никогда! Наша семья наконец вместе, никаких трещин в Кассите и ссор! — Мирабель, если свеча один раз потухла — это уже не исправить. Ты не думала, что магия может закончиться? — Анита выглядела весьма обеспокоенной, и это ещё мягко сказано. Постепенно волноваться начали и Бруно с Мирой — всё таки слова женщины звучали очень убедительно… — Значит… Значит к нам могут прийти плохие люди? И магический щит не спасёт нас? — Да, если вы останетесь в Энканто. Для этого я здесь — предупредить и защитить вас. — Стой… значит, если бы городу не угрожала опасность, ты бы не вернулась?! — неожиданно Бруно вспылил: он почувствовал такое неприятно чувство… как будто бы его ткнули ножом, когда он был беззащитнее всего. Смесь непонятных эмоций — от гнева до разочарования — наполняли сердце, не давая мыслить здраво. И не важно, что там какая-то война — Бруно предали. Предала та, от которой он ожидал этого меньше всего. Сначала Анита бросила его, ушла во внешний мир, даже не попрощавшись… А теперь она вернулась не для того, чтобы повидаться с ним, нет! — Двадцать девять лет разлуки… И от тебя ни слуху ни духу! Почему ты не вернулась раньше?! Хотя-бы для того, чтобы просто сказать «Всё в порядке, я жива и здорова»! — Т-ты чего? — Нет, это ты чего?! Откуда в тебе этот эгоизм? Ты думала, какого будет Пеппе, Джульетте… мне? — У меня были причины, я же говорила… — Ну и какие? — Не могу сказать. — Ого… — такого взгляда Мирабель не видела у своего дяди никогда. Он вообще был человеком довольно спокойным, но сейчас накопленная печаль, скорбь, гнев и отчаяние вылились наружу. Он не хотел обидеть Аниту, но слова сами слетели с губ. — Я думал, что мы друзья… Молчание. — А я думала, что ты поймёшь меня… Видишь ли, за горами находится огромный мир. Жестокий, беспощадный мир. Покидая Энканто я хотела взять тебя с собой… но понимала, что это — смертельный риск.... Жизнь в изоляции была невыносима, и мне пришлось уйти. За эти годы я столько раз попадала в смертельно опасные ситуации, что стою перед вами лишь благодаря чистому везению… Многие друзья, которые были у меня там, погибли, Бруни. Погибли из-за войны. — женщина глубоко вдохнула прохладный воздух, слегка пахнущий азотом и влагой. — И ты говоришь, что я эгоистка… Анита закончила перекладывать сумки и ящики в безопасное место под деревом, где вода не достанет и не испортит вещи. Затем женщина повернулась к Мадригалю спиной, украдкой поправила волосы и тихо-тихо произнесла, прежде чем уйти восвояси: — Будет дождь…