«Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости в отношении к внезапному и непредвиденному».
Марк Аврелий. «Размышления», VII, 61.
В человеке, а точнее в его душе, есть множество тёмных пятен, о которых даже он сам не подозревает. Это всё равно что изучать каждый кратер на луне: не понятно, какой из них глубокий и опасный, а единственный способ узнать — прыгнуть в черноту. Для Мирабель таким бездонным кратером оказалось её желание доказать свою значимость. Казалось, что детские обиды уже в прошлом. Ей не нужно искать кого-то, кто принял бы её. Люди наконец заметили младшую из дочерей Джульетты. Почему-то она всё ещё чувствовала себя невидимкой. Как далеко она готова зайти? Как глубоко пустило корни в её душе это мерзкое ощущение, будто ею пренебрегают? И самое главное — сколько пройдёт времени, прежде чем она, наконец, достигнет удовлетворения? — Что ещё мне надо сделать... — Что? — Камило недоумевающе посмотрел на неё, разливая в фарфоровые чашки горячий кофе. — Сделай, пожалуйста, мне с молоком. — отвела взгляд, по которому её могли вычислить. Девушка снова погрузилась в глубокие размышления и самокопание. Прошлое никак не могло её оставить, портя настоящее. — Конечно. — он уловил каким-то неведомым шестым чувством, что у кузины сейчас невесёлые мысли. Но Камило даже приободрился — она точно не слышала никаких странных звуков ночью, иначе бы у неё было совсем другое настроение. Мира бы начала стрелять взглядом в него и Эли, ехидно улыбаться, наверняка бы сказала беловласой подружке что-то, что спровоцировало бы появление румянца на её бледной коже. Но Мирабель молчала, буравя глазами стол с резными ножками... А может её взгляд и вовсе просочился сквозь поверхность и был где-то глубоко под землёй. — Ты... эм... нормально спала? — Эли такой вопрос был вполне свойственен, она всегда была гостеприимна с друзьями... Но прозвучал он всё равно как-то неестественно. — Шикарно. — чуть грубо в ответ. Камило прифигел, ведь обычно ему выпадает честь сказать что-то саркастичное, а у кузины такое поведение — красный флажок. Элисия не обидилась. Сделала пометку у себя в голове, что расстроенную Мадригаль лучше не трогать, по крайней мере, до обеда. Ей самой надо было хорошенько всё обдумать. Да, точно! Если она что-то придумает, сможет порадовать друзей хорошими новостями. Это должно приободрить их и вернуть в строй Мирабель. — Через десять минут ухожу в школу. — мягко сказала Эли глядя на часы. Камило чмокнул девушку в щёку, а Мира буркнула что-то неразборчивое: — Угу. Надев свою шляпу с синей лентой, без которой её, кажется, никогда не видели на улице, Манзано отворила входную дверь... И тут же чуть не столкнулась с человеком. — Ох, так вы всё-таки тут? Рада, что нашла вас... На пороге стояла слегка потрёпанная Пеппа, нервно комкая в руках подол жёлтого платья. На секунду Камило почувствовал, как сердце пропустил удар. Что могло заставить его мать примчаться сюда в такую рань? Он как-то накосячил? Или у неё притензии к его отношениям с Элисией? Парень неосознанно вжался в стул, стараясь прикрыться кузиной. Но та, увидев взволнованную тётю, резко встала: — У нас проблемы?! Кого-то убили?! Глаза Пеппы округлились в недоумении. Она уже зашла внутрь, разглядывая лица детей, и то, что на них читалось, её не обрадовало. — Что? Нет! — подняла брови. — Тогда в чём дело, мам? Лучшая защита – нападение.. Камило поднял уголок рта, показывая часть верхнего ряда зубов: — Ты пришла, чтобы прочитать мне лекцию о том, откуда берутся дети? — Боже, нет! — Пеппа шокированно положила руку на грудь. — Не смей доводить мать своими шутками! Особенно сейчас! — Прости. — поднял руки в сдающемся жесте. — А что случилось то? — Случилось то, чего мы так ждали и боялись!... Ну, мы с твоим отцом. Долорес решила через пару месяцев наконец выйти за Мариано, представляешь?! — И поэтому ты влетела к нам в дом с таким лицом, будто случилось наводнение?! — Камило выгнул бровь и непонимающе уставился сначала на маму, потом на Эли. Та не смогла поведать ему тайну эмоций женщин. Особенно таких женщин, как Пеппа. — Так! Ты что, не рад?! — её взволнованность по щелчку пальца перетекла в строгость, как откуда ни возьмись набежавший шторм. — Рад! К-конечно рад! — быстро-быстро закивал он, в душе задаваясь вопросом, когда это за него всё стали решать женщины в округе... — Вот и хорошо... Мы вечером ждём тебя дома. — мягче, но всё ещё сурово сказала она, тряхнув рыжей косой. — В восемь. Без опозданий. Будем планировать свадьбу твоей сестры. — Ну ма-а-ам... — Никаких "мам"! Ты уже достаточно взрослый, и должен участвовать в семейном совете! Мира, тебя это тоже касается. Джульетта очень ждёт твоего появления. — М, хорошо... — так же безучастно ответила девушка. Пеппа чуть растерянно хлопнула глазами. Апатичная Мирабель — это что-то новенькое. Она что, решила каждый месяц становиться новым человеком? Непредсказуемость и спонтанность... Ох, это на неё так Кобальеро повлияла, это точно. Этой мужланке вообще нельзя давать детей под присмотр! Женщина про себя на будущее решила, что не даст Аните нянчить своих внуков. Ей самой нужен присмотр... — Что это с ней? — впол голоса спросила у Элисии. Та пожала плечами, ответив максимально обтекаемо: — Должно быть, не выспалась. Камило подавился кофе. — Ладно, я очень хотела сообщить вам эту новость лично... Правда, есть ещё кое-что важное, о чём хотела поговорить Джульетта, но она отложила это на семейный совет. Не знаете, что у неё за новости? — Нет, нет... — слишком уж энергично замотали все трое головой, даже Мира оживилась. — Конечно не знаем! — Ладно... — женщина взглянула на них чуть настороженно, затем подошла ко входной двери. — И да, мы ещё вернёмся к разговору о детях, молодой человек! Ответом стал смущённый вопль: — Ма-а-а-а-ам! *** Дымок медленно выходил из трубы. Что-то готовили на кухне. Их по обыкновению встречал стук черепицы и плиток пола. Кассита была рада видеть тех, кто с рождения и до совершеннолетия проводил свои деньки в её пёстрых стенах. Удивительно, но дом обладал своим характером. С разными членами семьи, с разными гостями и знакомыми он обходится по-разному. Кому-то поможет снять шляпу, а кому-то подставит "подножку", дабы скрасить одинаковые недели и месяцы. Кассита участвовала в проделках Камило, когда он был ещё ребёнком. Надо сказать, это было достаточно крутым преимуществом: любое место, кроме личных комнат, могло стать хитроумной ловушкой. Он не раз оставался никем не пойманным и не наказаным, всецело доверяя живой вилле... Так было до поры до времени, и юноша с теплотой в сердце вспоминал весёлые деньки. Его связь с этим домом, пожалуй, была самой крепкой из семейства, после Мирабель. Поэтому он медлил с переездом. Элисия уже всё подготовила — места у неё много, как и работы, которую должен кто-то делать, пока она в школе. Но он просто не мог. Ещё не был готов. Что касается человека, по праву заслуживающего звание «любимчик Касситы»... Мира чуть ли не зарыдала, когда половицы знакомо подхватили её и понесли, словно волны упавший на воду лист. То было месяц назад, правда. Сейчас девушка чувствовала себя вполне естественно. Она достаточно быстро привыкла к тому, что в любой момент стены могут зашевелиться, а пол буквально поедет под ногами. Эй очень не хватало этой живости в европейских домах. — Рада, что все... — Джульетта на правах матриархата хотела сказать «все в сборе» и начать семейное собрание, но произошёл затык на полуслове. — Всмысле все, кроме Бруно, Антонио и Аниты, присутствуют. — Антонио в принципе ещё мал, чтобы нагружать его взрослыми проблемами и делами, — развёл руками Феликс. — Но те двое то почему не пришли? Это ведь не то, о чём я думаю? — К сожалению, нет. Но всё ещё впереди. — «Вовремя» ответил Камило, опередив тётю. Но та, в целом, собиралась сказать то же самое, так что она не обратила внимание на несвоевременные шутки. — Полагаю, случилось что-то серьёзное. И Анита с Бруно разбираются в возникшей проблеме? — Феликс то-ли разочарованно, то-ли просто недовольно фыркнул на слова сына, однако на его больших губах всё ещё присутствовала улыбка. Камило однозначно пошёл в отца. Эта ухмылка, этот настрой по жизни... Даже танцуют они одинаково! Так, скорее всего, было бы и с Антонио. Он рос добрым и весёлым мальчишкой, а потом... Стал не похож ни на Пеппу, ни на Феликса. И вообще ни на кого. Часто угрюмый, задумчивый он ходил по коридорам, почти не отзываясь на своё имя. Антонио изменился с того случая больше, чем кто-либо. Так что он быстро нашёл общий язык с Фуэгой. Честно говоря, они были, как сиамские близнецы, с не по-детски серьёзными лицами... Своеобразные близняжки из старого фильма ужасов. И других детей они отпугивали не только своим видом, но и тем, что обсуждали и делали. Один раз Долорес настроила (конечно же случайно) слух на волну их разговора в гостиной... Больше она так не делала. Ни-ког-да. Это были настоящие демоны в обличье детей. *** И так, пока семейный совет набирал обороты, в доме Кобальеро стало ещё веселее — Раймонд всеми силами старался сдружиться с хмурой девочкой. Бруно сразу поставил на то, что у него ничего не выйдет (как у него самого когда-то), но Анита отказалась от спора, имея точно такую же точку зрения. —... поэтому тот, кто стоит в воротах может брать мяч руками, но если это сделает игрок, ему дадут предупреждение. Одно нарушение — жёлтая карточка. Два — красная... А если... — Дядь, ты уже десять минут объясняешь мне, что такое футбол. Или предложи сыграть, или топай по своим делам. Раймонд чутка подвис, его руки, которыми он активно жестикулировал, так и остались в позе «объяснения». Ему пришлось преждевременно закрыть рот. Бруно присвистнул и покосился на подругу, ожидая её вердикта. Та, не смотря на забавное выражение лица Раймонда, была вынуждена сделать дочери замечание: — Фуэга, это грубо. — Я не люблю, когда взрослые ведут себя глупо. Они думают, что так лучше станут понимать нас? — Милая, он просто хотел с тобой поиграть. У Раймонда тоже была... — она точно также остановилась на полуслове, а потом захлопнула рот. Мужчина посмотрел на неё несколько удивлённо, а Бруно не успел до чего-то додуматься, поскольку ему вдруг тоже приспичило поболтать с Фуэгой. Ну, сильнее, чем Райм, он точно не опозорится... Терять ему нечего, а попытка не пытка! — Полагаю, футбол тебе не нравится? Я ни разу не видел, чтобы ты играла в активные игры... Так значит предпочитаешь читать или делать что-то своими руками? Девочка устало посмотрела на него, коротко отвечая: — Никто не зовёт, поэтому и не играю. — Оу, ясно... Это значит, что тебе... Тебе, наверное, немного одиноко и скучно? — Бруно снова покосился на Аниту. Та закусила губу, поймав этот непривычно осуждающий взгляд. Да, она определённо накосячила. Её дочь не общается с другими детьми вне школы (Антонио не в счёт). — Нет. — отрезала Фуэга, категорично мотнув головой. — У меня есть мама, братец Тони и Мирабель. — Но всё равно... Я могу познакомить тебя с— — Мне ничего не надо от вас. — она резво забежала ему за спину, и прежде чем Бруно обернулся, уже забралась по лестнице наверх, игнорируя оклики Аниты. Мадригаль, уже третий из присутствующих, прикусил язык... Боже, он думал, что развеять мифы и слухи о себе у городских детей, чтобы те не шарахались от него на улице, будет сложно... Но это... — Ани, ты не говорила, что у Фуэги проблемы со сверстниками. — Он обратился к ней пытливым взглядом, ожидая объяснений. Женщина тяжело вздохнула, садясь на стул. — Потому что это не твоя забота. И ты вряд-ли бы смог помочь. — Эй, знаешь, у меня тут больше всех опыта в подобных вопросах. — облокотился на стенку шкафа, нервно постукивая пальцами по дереву. — Ага, а ещё у меня и Мирабель... — вспомнив это имя, на языке появилась горечь. Они так и не поговорили. Вчера Анита ходила к Кассите, чтобы найти Мирабель. Но её там не было. И никто не знал, куда она могла уйти. Даже Джульетта. — Слушай, Ани... — вмешался Раймонд, как только появилась возможность. Он не любил молчать в разговоре дольше десяти секунд. — Я то точно могу помочь. «Начинается...» — подумал Мадригаль. Он приложил огромное усилие воли, чтобы не закатить глаза. — О-о, твоя помощь мне нужна в последнюю очередь. — К радости Бруно, Анита не прислушалась к этим словам. — Ты уже облажался. Думал, местные не играют в футбол? Он тут есть, только название другое. Перестань держать нас за каких-то дикарей. — Я просто прощупывал почву! Если много раз пробовать, однажды обязательно получится... — Его улыбка вытянулась в пол лица. — Пара дней, и я найду общий язык с Фуэгой! — Пара дней? — Бруно не сдержался и хмыкнул, одарив оппонента скептическим взглядом. «Ты вряд-ли задержишься тут на пару дней» — пронеслось в голове в следующий миг. Возможно, не свойственные ему мысли отразились на его лице, и Раймонд воспринял это, как вызов. — Ну, может и меньше. Я легко справлюсь с этим ребёнком... лучше тебя. — Думаешь, поладить с Фуэгой – это как ящики таскать? — Бруно перешёл на более громкий голос, и их разговор снова начал превращаться в спор. — Тебе не поможет ни грубая сила, ни хитрость! И она буквально чувствует, когда ей лгут!... — И что? Все дети не любят, когда им врут взрослые, но без этого никак! Мы делаем это для их же блага! — Э-эй! — Аните пришлось набрать воздуха в лёгкие и как следует прикрикнуть, чтобы прекратить это. — Вы всё ещё обсуждаете моего ребёнка! — Без обид, Ани, но ты слегка оплошала. — всё ещё находясь под впечатлением, выдал Раймонд, не отрывая глаз от собеседника. Он сказал правду, но это только сильнее заставило свирепеть Кобальеро — она едва не запустила в него тарелкой... Хрупкий предмет вовремя перехватил Бруно. — Снова покалечиться хочешь? — сказал он достаточно тихо, чтобы и Анита пришла в себя, и Райм ничего не услышал. Женщина несколько часов назад настойчиво попросила никому не говорить об инциденте с вазой. Взамен Бруно наконец выпытал у неё некоторые подробности о вещах, которые его беспокоили. Это оказалось для него весьма неприятным сюрпризом... Честно говоря, до сех пор было трудно свыкнуться с мыслью, что на протяжении месяца Анита, оказывается, жила не так уж и счастливо. Он даже представить не мог, что у неё могут быть настолько запущенные проблемы, скажем, со здоровьем. А сейчас ещё и всплыло, что Фуэга, как бы её мать ни билась, никак не освоится в новом месте. И всё это время Кобальеро пыталась разорваться и справится со всем этим дерьмом в одиночку. Целый месяц лгала прямо ему в лицо, говоря, как всё замечательно и радужно! Как изменилась к лучшему её жизнь! Он тогда прямо на кухне чуть не взвыл, однако сдержался, чтобы никого не разбудить. Время от времени, Бруно одаривал женщину взглядом «Какого чёрта?», только сейчас к нему добавилось больше строгости и осуждения. Он привык, что простые просьбы на подругу не работают — она воспринимает слова тех, в ком чувствует решимость, и только тогда прислушивается. Это и сейчас сработало. Кобальеро выдохнула: — Всё нормально, пусти. Он разжал её запястье, мысленно благодаря богов за то, что у этой женщины нет дара, скажем, вызывать сильный ветер по прихоти, иначе бы от Энканто давно камня на камне не осталось. — Да уж, погорячился я, прости. — Каким-то образом прямо перед его носом вырос Раймонд и как будто нарочно оттоптал ногу каблуком своих армейских сапог. — Честно, Ани, не хотел задеть. Ты знаешь, что я только добра тебе желаю. — Заметно... — прохрипел за его спиной Мадригаль, высвободившись из "капкана". У него точно будет синяк на ступне. Анита поставила тарелку на стол: — Если хочешь жить в моём доме, а не в сарае, советую не лезть в мою семью. — в её тоне промелькнула угроза. — Я понятия не имею, что у тебя на уме, но одно знаю точно: в основе всех твоих благородных порывов лежит эгоизм. Если я попрошу у тебя помощи, Раймонд, однажды мне придётся платить с процентами. — Я думал, ты ненавидишь математику. — лишь пожал плечами в ответ. — А я уже говорил, что всё поменялось... Признаю, что много обманывал тебя... Я очень сожалею... Но в одном я бы тебе никогда не стал врать — это истина, родившаяся из лжи. Они задержали друг на друге взгляд, и, кажется, что-то изменилось в их лице. Бруно не мог этого не заметить: если Раймонд не командовал в её доме, Анита относилась к нему вполне хорошо. Даже слишком хорошо, сравнивая с совсем недавнем временем, когда она чуть ли не прибила своего «приятеля» у вертолёта. Но теперь они всё больше ладят, и это даже как-то пугало. Кажется, «приятель» скоро превратится просто в «приятель» без кавычек... Ну а для Аниты этим словом станет нормой называть (без всякого сарказма) Раймонда. Куда только катится этот мир?