Al otro lado de las montañas

      В семье накалялся новый спор. — Прости, мне не послышалось?! — он вылупился на сестру, потом на остальных присутствующих, которые разом устремили к ним любопытные и, может, немного испуганные взгляды. Бруно никогда не говорил с ней таким тоном. — Я не знаю, что делать... — повторила она голосом, который буквально переполняла вина и безысходность. — Прости. Я в отчаинии, поэтому приняла такое решение. Лучшего у нас попросту нет! — Лучшего, чем что? Чем доверить Раймонду тайну, от которой зависит наша жизнь? А потом ждать, какой же он сделает выбор?! — Да... — на выдохе сказала она. Джульетта выглядела крайне подавлено. Как цветок, который забыли в тёмном углу, оставив без воды и тепла. — Думай, что хочешь. Можешь извращать мои слова, но это не изменит сути.       Он пробубнил что-то нечленораздельное себе под нос, потом начал массировать переносицу. Наконец, тоже весьма удручённо вздохнув, сказал: — Как насчёт того, чтобы просто выставить Раймонда отсюда? Тогда он избежит гнева горожан. — Так мы рискуем привлечь внимание кого-то из внешнего мира. В частности, его организации. — Не думаю, что без доказательств ему кто-то поверит на слово. — Упрямо настаивал он, поставив левую руку на пояс. — Насколько я знаю-       Джульетту перебила самая младшая и самая неуёмная из её дочерей, выросшая около них словно из под земли: — Наверняка, — начала она быстро, чтобы её не успели отругать. — Даже если сейчас эта история покажется его начальству чем-то фантастичным, сам факт, что где-то когда-то нашли аномалию, может всплыть на поверхность в будущем. Через месяц, год, пять лет сюда обязательно заявятся с проверкой, я гарантирую. — Мирабель, мы как-нибудь сами разберёмся. — Бруно сегодня был явно не в духе.       Казалось, что ему выпали неудачные карты, что всё оборачивается против него, и это так неприятно давило, что он искал любую возможность. Хотя-бы маленькую надежду на то, что радикальное решение, которая приняла его сестра, может быть совсем не обязательным...        Но пока что всё складывается, как складывается, и совсем не в его пользу. Чёрт, как же это эгоистично звучит.       А Мирабель мгновенно перешла на возмущённый тон. Уже готовясь отстаивать своё мнение и права, она начала, набрав побольше воздуха в лёгкие: — Дядя, я же...! — Ты слышала его, юная леди. — Впервые за долгое время Джульетта приняла строгое выражение лица и голоса.       Мирабель не ожидала такого. С дядей она ещё может поспорить, но вот с матерью... — Ладно... — сведя брови, она перевела взгляд куда-то вниз, а потом резко развернулась и зашагала прочь.       Большинство уже смирилось с решением матриархата. Не сказать, что оно всех удовлетворяло, но они знали, что кто-то должен сделать этот сложный выбор.       Анита, Феликс и Агустин следили на улице за Раймом. Точнее, последние двое, скорее, вели беседу о мужском с «заключённым», который быстро произвёл на них хорошее впечатление.        Не все пока были способны внести свой вклад в решение многочисленных проблем. Пеппа была так взволнована и обеспокоена всем, что рушится на её глазах, что просто сидела на кухне с чашкой чая в руках и смотрела сквозь стол остекленевшими глазами. Но, в целом, взрослые заняли нейтральную позицию, не желая вмешиваться в споры, которые то и дело пытались развязать то Мирабель с Элисией, то Анита, то с какого-то перепугу Бруно (что многие считали крайне странным) .        Мирабель вообще хлебом не корми, дай только где-нибудь сунуть свой нос. Почти то же можно было сказать о её старшем кузене-лицедее.       Элисия бы их поддержала, но всё-таки школа сама себя не откроет, а сообщить всем детям об отмене занятий за такой короткий промежуток времени не выйдет... М-да, она уже давно подумывала наладить в городе связь. У неё даже стоял в доме рабочий прототип телефона, а также радио и пара телеграфов. Но девушка пока не знала, куда их пристроить... К тому же, детям явно рановато пока доверять подобные аппараты.        Кстати о детях.       Антонио и Фуэга чаще учились дома, индивидуально, чем у Манзано. Надо сказать, что у первого дела в отношении большинства наук шли очень хорошо: мальчик без проблем усваивал материал, заглатывал книги одну за другой и уже наголову опережал своих сверстников.        С Фуэгой всё оказалось немного сложнее... Она неплохо освоилась в точных науках, но гуманитарные забросила в дальный пыльный угол. Буквально. В её комнате художественные книги если и встречались, то только где-нибудь под столом или за тумбой.       Если бы не влияние Антонио, девочка наверное бы вообще больше не могла ходить в школу со всеми из-за того, что сильно отставала в некоторых предметах. И по другим причинам. — Как это пишется, братец? — A-ná-lo-ga-me-nte. Ты хочешь вписать это в сочинение? — Ну да, а что? — Фуэга перевернула лист. — У тебя получается слишком официальный текст... — Мальчик попытался тактично указать на очередную ошибку. — Как будто ты делаешь доклад. — И что? — Фуэга посмотрела на него с искренним непониманием. —Это так плохо? — Это... — он потёр шею, думая, как ответить так, чтобы у неё не возникло сомнений и новых вопросов. — Не плохо, просто задача немного другая. Нужно описать чувства главных героев, и как они повлияли на финал произведения. А у тебя только сухие факты и даты... — Ну и... как мне это исправить?       Антонио затих на несколько секунд. Можно ли вообще было объяснить кому-то, вроде Фуэги, важность сантиментов и эмоций в человеческой жизни? Учитывая, как скептично она относится к «бесполезным» вещам, вроде игр, дружбы и любви, дано ли ей вообще понимание чувств?        Он знал, чем это вызвано. Понимал, почему ей так тяжело определять эмоции других людей. И свои собственные.       Фуэга слишком долго была одна. В столь раннем возрасте остаться без родителей или опекунов... Чудо, что она не умерла с голоду.       Скорее всего, это бы непременно случилось, ведь именно во время первых заморозков среди развалин разбомбленного каменного дома её и нашли Анита с Мирабель. Укутанную в грязное пыльное тряпьё, забившуюся в дыру между лестницей и стеной. Она уже была почти мертва. И, возможно, мертва до сих пор где-то внутри.        Но душа, рано или поздно, должна излечиться. — Попробуй заглянуть в своё сердце. — Наконец, сказал он, вспомнив слова Пеппы. — Подумай, что бы ты испытывала на месте героя...        Антонио искренне хотел помочь Фуэге освоиться, чтобы она после пережитых потрясений жила нормальной жизнью. И мысль, что таких же детей, как она, во внешнем мире сотни тысяч, его пугала и очень печалила.       Но он мог что-то сделать хотя-бы для неё. — Поняла, кажется. — Девочка вырвала страницу и скомкала. — Нужно писать без логики. — Эм... Ну-у, почти. — Мальчик немного растерянно улыбнулся.       Скомканная бумага полетела в кучку к остальным провальным сочинениям — под соседнее дерево...       Откуда её поднял появившийся будто из ниоткуда мужчина. — Детишки, не видели тут других людей? — он прищурился, поправил очки, чтобы вглядеться в их лица. — О, Антонио, это ты здесь? А это, надо полагать, новоиспечённый отпрыск сеньоры Кобальеро? — Её зовут Фуэга. — Антонио не понравился этот человек. Из-за того, как на миг он надменно посмотрел на девочку, и потому, что зачем-то притащил так далеко в джунгли топор...       Явно не за тем, чтобы рубить деревья. — Да, разумеется. — Мужчина улыбнулся до ушей. Антонио от этой ухмылки едва заметно передёрнуло. — Так что, никого не видели? — Нет. С чего бы тут ходили люди? — мальчик сохранил спокойное лицо и приветливый голос. — Ну-у-у, там сложная ситуация... Кажется, нам снова грозит опасность. — Он поправил соломенную шляпу, немного стягивая её на лицо. — Но вы не волнуйтесь, ребятки. Скоро всё станет хорошо. — Что именно случилось? — предчувствие Антонио уже било в набат.        От Фуэги он узнал некоторые подробности о неожиданном госте, а от матери — что в городе по этому поводу начались беспокойства. Он и сам, иной раз прогуливаясь по площади, случайно подслушивал разговоры. Да, он должен был раньше догадаться, что все эти тайные собрания жителей ни к чему хорошему не приведут. Однако на тот момент это казалось просто очередными безобидными слухами, о которых через недельку-другую все забудут.        Неужели, всё стало настолько плохо? — Должно быть, вам ничего не рассказали. — Мужчина подошёл ближе и сел на поваленное дерево, вытер выступивший со лба пот. По всей видимости, шёл он долго. — Ваши родители совсем запутались. Перестали различать, что хорошо для процветания города, а что плохо. Можно сказать, потеряли верный путь. — Да это всё бред собачий! — резко возразила Фуэга, и её лицо приняло раздражённый вид. — Вы просто ещё слишком малы и не понимаете, что происходит. На вас оказывается такое влияние, что очень тяжело засомневаться в старших... Подумайте об этом, а мне пора.        Он и правда ушёл, оставив после своего неожиданного появления горькое послевкусие. Этот странный разговор, который вообще не должен был произойти, не на шутку напугал Антонио.       Фуэга, видя окаменевший взгляд друга, быстро спросила: — Ну, ты чего? Поверил ему? — Да нет же! — мальчик едва не сорвался на крик. — Неужели ты не понимаешь?! — Что? Что мы встретили какого-то сумасшедшего? — Он не сумасшедший. — Проворчал он, спрыгивая с валуна. — И, скорее всего, не единственный, кто решил совершить марш-бросок по джунглям...       Фуэга помолчала, потом исподлобья на него взглянула: — Думаешь, он ищет Раймонда? — Они ищут. — Ответил мрачно. — Горожане потеряли доверие к нашей семье. Они считают, что Мадригаль покрывают завоевателей, чтобы выбить привилегии. — Это неправда! Неправда! — Фуэга замотала головой. Рыжие волосы разметались по лицу. — Мы ведь всё делаем, чтобы долина была в безопасности! — Но они то об этом не знают! — Антонио потёр переносицу. — В любом случае, сейчас толпа злых горожан рыскают по лесу в поисках твоего дома.       Её зрачки мгновенно сузились. Фуэга вскочила на ноги и побежала, бросив принадлежности для учёбы на земле. — Ты куда?! — ответа не последовало. Антонио ринулся за ней, понимая, что если они не поторопятся, может быть уже слишком поздно.       Сердце от одной этой мысли ушло в пятки. Даже тут, в мирном городе люди устраивают грызню из-за власти. Да, рано или поздно это должно было произойти в Энканто... Семья Мадригаль долгое время была привилегированной, неофициально правящей, и, можно сказать, особенной... И люди, вроде как, смирялись с тем, что кому-то вот так из ниоткуда пришло хорошее положение, власть и магия. Магия... Определённо, у кого она есть, тот и заправляет всем в городе.       Магия давала им власть и статус. Не удивительно, что люди из внешнего мира так старались её заполучить. Теперь Антонио это понимал.       Интересно, а Раймонд такой же? Он здесь, чтобы использовать их силу?       Антонио очень быстро думал об этом, перемещаясь по лесу. То и дело приходилось прыгать, пригибаться, прикрывать лицо рукой, чтобы ветки не впились в глаза. Это было ужасно неудобно, но тем не менее, он от Фуэги не отставал.        А та, судя по всему, сейчас вообще ни о чём не думала. Летела, сломя голову, и дважды уже чуть не сорвалась с обрыва в реку. А течение у той было весьма быстрое, поскольку они находились почти у подножья горы — вода стекала под напором с крутых склонов.       Антонио, наконец, свистнул, сунув два пальца в рот. Ему надоело терять время на беготню.       Через несколько мгновений к нему в один прыжок приблизился леопард, который находился неподалёку. — Садись! — мальчик вскочил на него, крепко ухватившись за загривок. Затем нагнал Фуэгу и подал ей руку.       Верхом, пусть это было неудобно, они быстро добрались до знакомой местности у дома девочки. Фуэга даже на пару минут отвлеклась от переживаний, разглядывая блестящую золотую шерсть с коричневыми пятнами. На ощупь она была немного жёсткой, но тепло от живого тела комперсировало этот недостаток. Прокатись она так в обычный день без необходимости, наверно, ей бы даже понравилось. Сейчас же о впечатлениях от поездки думать было некогда.       На тропинке, ведущей к дому Кобальеро, свежих следов Антонио не обнаружил. — Кажется, мы вовремя. — Сказал он, провожая взглядом грациозно скрывшегося меж зарослей леопарда. — Тут только наши следы. Мы успеем предупредить... — Но что нам сказать? — Фуэга вдруг будто вросла в землю, уставившись в окно своего дома.       Антонио не понял, в чём была суть этой заминки, поэтому ответил быстро и кратко: — Скажем, как есть.       Она лишь потупила взгляд, но с места не сдвинулась. Только переминалась с одной ноги на другую.       Антонио тоже встал в недоумении. Ему удалось заглянуть в её янтарные глаза – в них застыли страх и волнение. — Эй, что такое? — Просто у нас нет доказательств. — Вздохнула она наконец. — Того чудака видели только мы... Вдруг старшие решат, что я просто хочу подшутить? — Думаешь, нам не поверят? — удивлённо посмотрел на неё мальчик. — Мне мама уже не так доверяет, как раньше. Я её подвела. — Ой да брось! Опять ты за своё! — Ты просто этого не видел! Не видел спектакль! — она немного помолчала. Потом продолжила тихим, но каким-то резким голосом. — А вдруг из-за того, что я выставила твою семью в дурном свете, всё это и началось?! — Во-первых, ты не виновата. Это была моя идея... — Антонио выдохнул. — Ну, точнее я не совсем это имел ввиду... Но я должен был тебе объяснить. — Это уже не важно. — Она отвела взгляд. — Давай ты всё расскажешь. Я подожду тебя на улице и понаблюдаю. Если кто-то появится – дам знак. — Фуэга, — мальчик положил ей руку на голову и по-наставнически похлопал. — Найди силы и смелость, чтобы всё исправить. — Угу. — Лишь угрюмо кивнула.       Антонио убрал руку. Чуть помедлил, надеясь, что Фуэга ещё что-то скажет. Но она окончательно замолчала. Тогда он тоже развернулся и зашагал ко входной двери.       Девочка осталась наедине со своими мыслями. И обострившимся страхом, который она старалась не замечать, потому что это было очень удобно.        Если нет боязни неудачи, нет и чувства, что ты неудачник. Это нельзя было назвать слепой самоуверенностью, скорее, напыщенной храбростью, чтобы скрыть свои слабости и недостатки.       Конечно, когда твоя приёмная мать и сестра — герои Энканто, трудно выйти из их тени. Трудно жить, пытаясь равняться на них. Но она пыталась. Всеми силами и с момента, когда поняла — это её новая семья. Чтобы быть достойной их. Чтобы носить фамилию «Кобальеро», буквально означающую «всадник», «рыцарь», с гордостью.       Увы, пока она не понимала, что слепое подражание ведёт её по ложному пути. — Фуэга! Гляди! — из мыслей её вырвал голос друга. Он выбежал из дома, чуть не споткнувшись на пороге, размахивая листом бумаги. — Что?! Они ушли?! — через минуту, на десять раз прочитав записку, крикнула Фуэга. — Тише ты! — он тут же закрыл ей рот ладонью и приставил указательный палец к своим губам. Но Фуэга не растерялась: — А-а! Ты что?! — Не затыкай мне рот! — недовольным шёпотом сказала она. — Не пытайся откусить мне палец! — Антонио посмотрел на ладонь, которая противно блестела чужой слюной. — Фу! Мерзость!...       Он в один шаг оказался за спиной Фуэги и хорошенько вытер руку о её рубашку. — Э-эй?! — А не надо было кричать. — он ответил спокойно, хотя в душе старался не засмеяться. — Хочешь привлечь внимание тех, кто нас ищет? — Это уже не важно! Мамы и Раймонда бледнел... чаве... — Белдэ-Червэ. — Поправил он. Из всех, кто знал о существовании Раймонда, с первого раза его фамилию смог произнести только Антонио. А вот Фуэга и Пеппа, к примеру, до сих пор путались. — Да, его вот... Короче их тут больше нет, значит, их не найдут. — Логично. — Поднял одну бровь. — Но это не значит, что всё позади. Судя по почерку, записку писали быстро. Значит, Раймонд не просто ушёл, а неожиданно исчез. — Так его всё-таки забрали горожане?! И след на земле такой... — Нет, не думаю. Большую толпу и видно и слышно издалека. А тут был кто-то тихий и быстрый... — рассуждал Антонио, перебирая меж пальцев записку. — И к тому же сильный, раз смог уволочь восьмидесятикилограммового мужчину. А тот наверняка ещё и сопротивлялся – не станет же Раймонд послушно ждать, когда его похитят? — Верно. Но, может, жители послали за ним кого-то подготовленного? — Если кому-то из них пришла в голову такая идея, я поаплодирую ему стоя. — Усмехнулся Антонио. — Твоя мама права. В Энканто нет бойцов. Без крайней необходимости тут никто не возьмётся за оружие. Даже отряд Луизы особо не продвинулся в этом...        Они вдруг замолчали и переглянулись. — Мы ведь думаем об одном и том же? ***       Спустя какое-то время дети тем же способом добрались до виллы Мадригаль, где, на удивление, было довольно тихо. Антонио ожидал увидеть погром в прихожей или услышать споры взрослых, но всё словно вымерло. — Проверим комнаты. — Скомандовал он.       Фуэга кивнула и направилась к лестнице на второй этаж. Мальчик начал обходить первый.        На столе стояло четыре чашки, будто кто-то пил кофе и вдруг сорвался с места. На то же указывала как попало брошенная книга на кресле.       Антонио взял её в руки, обводя пальцами переплёт, щупая шероховатые страницы, от которых чем-то приятно пахло.              У книг его матери был какой-то особый, неповторимый аромат. Ни учебники, ни книжки Элисии так никогда не пахли.       Он прочитал первое оглавление: «Педагогика. Работа с трудными детьми», и улыбнулся. Интересно, Пеппа читала эту книгу, чтобы лучше общаться со своими детьми, или с супругом? Ведь тот весьма походил на гиперактивного большого ребёнка. Или, к примеру, дядя Бруно. У него тоже проблемы с эмоциональной зрелостью.       Взрослые часто вели себя совсем не по-взрослому. И наоборот. Камило не в счёт. И всё же, даже он уже стал куда осмотрительнее. А это значит, что дети скоро сменят своих родителей.       Некстати Антонио вспомнил слова мужчины, которого они встретили в джунглях. Возможно, он был в чём-то прав... В том, что взрослые тоже ошибаются.       Из мыслей, потёкших не в том направлении, его вырвал голос: — Братец Тони! — так она называла его на европейский манер.       Возможно, кто-то из её знакомых носил такое имя, но Фуэга не могла вспомнить, кто. И почему именно это имя врезалось ей в память.       Антонио поднялся по винтовой лестнице и прибежал на звук.       — С вами всё в порядке? — в один голос спросили друг у друга Долорес и её брат. — В порядке. — Ответил кто-то из глубины комнаты Джульетты. — У нас просто временный затык. — О чём ты? — Антонио узнал по саркастичной интонации в голосе брата. Судя по звуку, он с чем-то возился, поэтому пока не вышел. — О сеньоре, соизволившем посетить нашу прекрасную долину. — Протянул он. Что-то с грохотом упало на пол.        Антонио собирался спросить, чем он там занимается, но его вопрос опередила Фуэга. Она прошла вперёд и заглянула заугол: — Чьи это вещи?       Камило поднял голову и одарил девочку недовольным взглядом. Не то чтобы он не был рад повидаться, просто бедолага уже целый час перебирает одежду, научные приборы и разную мелочовку. — А сама как думаешь? Теперь, когда сеньору Раймонду станет известно... — он замялся, но через пару секунд продолжил. — Короче, его надо где-то поселить. Не может же он вечно кантоваться у вас дома. Вот я и вызвался зачем-то добровольцем, чтобы забрать его вещи из вертолёта... Потом ещё придётся идти в дом сеньоры Кобальеро. — Кстати об этом... — к ним подошёл Антонио с сестрой. — Мы тут встретили кое-кого...       Мальчик быстро рассказал, что произошло в лесу, что Раймонд исчез и взрослые ушли его искать и что у них на пороге буквально чёртова гражданская война.       Долорес и Камило переглянулись с каменными лицами, скорее всего означающими «Нам не привыкать» и «Бывало и хуже». — Я могу утешить вас лишь одним... — начала девушка, заправляя выбившиеся из высокого пучка волосы за ухо. — Мистер Раймонд не сбежал. Его забрала Исабела. — Зачем? — недоумённо уставился на неё Антонио.       Долорес промолчала. — Как я уже упоминал ранее, по решению главы общины, — начал наигранно-официальным голосом Камило, будто объявлял королевский указ. — Матриархата семьи –Джульетты Мадригаль... — Ближе к делу. — Кхм... Короче Мы скажем Раймонду о магии и попросим его никому об этом не рассказывать. — Камило! — недовольно прикрикнула его сестра, а после перевела обеспокоенный взгляд на детей. — Это я утрирую. Но суть ведь та же. — Он нашёл в лицах Фуэги и Антонио зарождающуюся панику и шок, поэтому попытался сгладить свою прямолинейность. — Знаю, звучит не очень. Но я уверен, что всё будет хорошо. — И откуда эта уверенность?! — воскликнула Фуэга. — Раймонд тут только несколько дней! Мы его не знаем! — Ты же провела с ним много времени... Я думал, что вы, вроде как, дружите. — Ответил Камило, а потом увидел, как его брат качает головой. — В этом то всё и дело. Так, Фуэга? Ты не доверяешь мистеру Белдэ-Червэ потому, что провела с ним в одном доме эти дни?       Фуэга опустила голову: — Я... Не знаю. Ещё не могу сказать точно. Я отношусь к нему нейтрально. — «Нейтрально» лучше, чем «плохо». — заметил Камило. — Лично я вообще считаю, что вы зря так насторожены к нему! — Нам, что ли, надо, как ты, к нему в подмастерья набиваться? — Долорес скривила губы в саркастичной улыбке.       Парень насупился: — А хоть бы и так. Я, по крайней мере, делом занят и пользу кому-то приношу. — А что делают остальные? Мирабель, Луиза... Честно говоря, мы думали, что это она похитила Раймонда. — Антонио решил узнать больше полезной информации, а то этот разговор больше стал напоминать простой обмен издёвками. — Тоже возятся с вещами... — ответил ему брат. — Ну, точнее, они пытаются как-то замаскировать вертолёт, чтобы местные не нашли и ничего не поломали. Я был с ними, но потом получил другое задание. — А меня оставили дома... — чуть обиженно и грустно начала Долорес. — Полагаю, из-за того, что по моей вине распространились слухи.       Антонио подумал, что это справедливо, однако промолчал. — Но где сам Раймонд? — спросила Фуэга. — И наши родители? — добавил мальчик. — О, тебе это не понравится... Я оговаривали их. Их всех. Но конечно меня не послушали! А зачем? Камило никто никогда не слушает, а потом в итоге я оказываюсь пра– — Где они?! — Антонио серьёзно посмотрел на старшего брата, и тот его не узнал. — В лагере. За рекой. — В немецком лагере?! — Да. — Камило тоже сделался серьёзным. Если уж его смышлённый братишка так обеспокоен, значит, и правда есть, о чём переживать. — Они собираются решить вопрос по депортированию военнопленных? — предположила Фуэга, а Камило удивился. Честно говоря, ему потребовалось два часа, чтобы разобраться в ситуации, а эти детишки схватывают всё на лету...       Иногда из-за них он чувствовал себя полным идиотом. И не только он. — А-ага... — Они торопятся, вам не кажется? — заметил Антонио. — Нельзя же так сразу тащить сеньора Белдэ-Червэ туда, где живут... ну, те, с кем он, по-сути, воевал. — И убивал. — Ровным голосом добавила девочка. — Я знаю, знаю! — замотал головой парень, растрепав кое-как расчёсанные и уложенные в хвост кудри.        Он не хотел стричься только потому, что решил больше не идти на поводу у матери, которая и так из-за своей тревожности и мании всё контролировать решила за него в жизни слишком многое... В итоге Камило ходил с копной волос, которые были длиннее, чем у его сестёр... Даже Исабела сменила имидж за два года, сделав каре, которое уже немного отрасло, но тем не менее... — Надеюсь, у них всё будет хорошо... — Долорес опустила взгляд в пол. Её карие глаза, казалось, стали ещё темнее.        Видя это, Камило положил сестре руку на плечо: — Всё это – не твоя вина. Мы прекрасно знали о твоей слабости, и всё равно заставили через это пройти. Прости нас, пожалуйста.        Та удивлённо на него посмотрела. Но потом, к счастью, заулыбалась — значит, он смог её утешить. В комнате сразу стало на пару-тройку градусов теплей, и какое-то гнетущее напряжение отступило.