Телефонная будка Epiphany

______________________ (https://pin.it/2pddgUI)

За два дня до того, как на пороге квартиры появляется Юнги и стучится в его дверь, Сокджин проводит ночи в кошмарных снах. Он буквально вытаскивает себя из постели, приоткрывает дверь, прежде чем Юнги втискивается внутрь. — Я кое-что нашел, — говорит он, проталкиваясь внутрь. — Хён, ты только что проснулся? Когда ты в последний раз ел? — Какой сегодня день? — спрашивает Сокджин, потирая руками лицо и зачесывая волосы. — Вот, хён, садись. — Юнги заставляет его сесть за стол, пока он готовит небольшую порцию тушеного мяса из остатков, найденных в холодильнике Сокджина. — Вот, — говорит он, ставя миску перед Сокджином. — Ты ешь. Я объясню. Юнги открывает коричневый конверт и выкладывает ряд фотокопий разных статьей. Сокджин читает заголовки один за другим. Деревня исчезает. Жители фермы бесследно исчезают. Затерянная деревня остается загадкой. Все статьи гласили одно и то же: сегодня там был процветающий фермерский городок, а на следующий день его не было. Полиция и следователи потратили годы на расследования об исчезновении и в конечном итоге пришли к выводу, что после раскола в поселении, жители деревни просто ушли. Что же касается того, что осталось, то оно было разграблено или разобрано для использования в новых местах заселения. Некоторые предположили, что застройщик заплатил сельским жителям за то, чтобы они отказались от своей собственности, чтобы ее можно было перестроить в новое жилье с высокой арендной платой. Застройщик попытался выкупить землю вскоре после того, как дело было закрыто, но из-за негативной информации, распространенной прессой касательно исчезновения, застройщик был вынужден отказаться от своих планов по перепланировке. Юнги читает вслух цитату: «Люди не будут покупать квартиры, построенные на участке земли, которую они считают проклятой», — прокомментировал застройщик без подробностей. Юнги кладет статью на стол. — В этом нет никакого смысла, — говорит Сокджин, листая бумаги. — Посмотри на даты, хён, — Юнги указывает на страницы. — Самая ранняя из них была выпущена 20 лет назад. Последняя статья, 15 лет назад. Я помню, как слышал, когда мои родители говорили об этом, когда я был еще ребенком. Юнги переворачивает другую страницу, показывая статью с десятками нечетких фотографий жителей деревни, опубликованных в надежде, что кто-нибудь живущий в другом месте, узнает их. Одна пара глаз со страницы тут же бросается в глаза. Сокджин узнал бы эти глаза из тысячи других. Темные и со звездами в глазах. Сквозь губы торчат зубы, сморщенный нос. Заячья улыбка. Чонгук, этот Чонгук, всего лишь мальчик. Ему не больше 5-6 лет. Рядом с ним фотография миссис Ан — более молодой версии самой себя, с темными волосами и сияющей кожей. — Юнги-я… — задыхается Сокджин, проводя пальцем по фотографии. — Это он, не так ли? — спрашивает Юнги, широко раскрыв глаза. Он отталкивается от стола и бежит в гостиную, возвращаясь с картиной в руке. — Это действительно он, — недоверчиво говорит Юнги. — Я имею в виду, — сияет улыбкой Юнги, — черт, это действительно он! Я даже никогда раньше не видел этого парня, и я вижу сходство. Сокджин теперь безудержно рыдает, ошеломленный наличием каких-то доказательств существования Чонгука в реальной жизни. — Я не сумасшедший. Я не, — говорит он с облегчением. — Конечно, нет. Он там, хён. Если ты нашел его один раз, ты можешь найти его снова. Нам просто нужно выяснить, как. Нам нужен источник. Осознание приходит к Сокджину, когда он поднимает взгляд от бумаги в руках: — Дай мне пять минут, чтобы привести себя в порядок. Мы едем в Сочхон.