***
Если бы, сидя в купе, Даша вдруг упомянула, что ненавидит лето, то Игорь бы охотно её поддержал. Дело было даже не в жаре, да и парень, к слову говоря, был абсолютно не против нырнуть в прогретое солнцем озеро, а потом валяться на солнцепёке, к концу сезона обычно обгорая до состояния, близкого к курице гриль. И проходи каникулы исключительно на пляже, Игорь был бы даже почти счастлив, вот только обстоятельства складывались несколько сложнее. Нахождение дома было пыткой – Игорь совершенно не ладил с родителями, так что сейчас, стоя в тамбуре и дымя сигаретой, парнишка просто радовался, что проклятые каникулы наконец-то закончились. История его семьи была не слишком счастливой, но всё же не могла претендовать на уникальность. Мать Игоря, Светлана Антипенко, была дочерью банковского служащего. Дела отца шли неважно. Тем летом, в год, когда он полностью разорился, девушке было всего лишь девятнадцать лет. Примерно в то же время овдовел отец Игоря, Виктор Воронцов, талантливый предприниматель и очень обеспеченный человек. От первого брака у него остался трёхлетний сын – Арту́р Воронцов, но мужчина был уже не в том возрасте, чтобы возиться с детьми – на тот момент ему исполнилось сорок пять лет. Виктор стал искать себе жену; не сложно догадаться, что выбор свой он остановил на Светлане Антипенко – красивая бесприданница из благородной семьи сразила его с первого взгляда. Он заключил сделку с её родителями: их дочь в обмен на хорошее материальное положение. У тех не было выбора – это был единственный шанс рассчитаться с долгами. Вечером того же дня юную Свету поставили перед выбором: либо она выходит замуж за обеспеченного Воронцова, либо отец объявляет себя банкротом и всю их семью выбрасывают на улицу. Светлана прорыдала всю ночь – у неё был жених, которого она любила. Наутро девушка со скорбным видом сообщила родителям о своём решении – если это необходимо, то она согласна на брак по расчёту. Свадьбу сыграли через две недели, и Светлана переехала к мужу. После этого дела её отца резко пошли на подъём; он рассчитался с долгами, а потом и вовсе разбогател – Виктор выполнил обещание. С родителями Светлана больше не общалась – она ненавидела их за богатство, полученное ценой её счастья и свободы. Не могла смотреть, как им хорошо, а ей плохо. Не могла смириться с тем, что её фактически продали сорокалетнему мужику, вынудив отдаться за богатство. Не выносила она и маленького Артура, ребёнка постылого мужа. Светлана била несчастного мальчика по поводу и без, а Виктор был так влюблён в молодую жену, что ничего не смел сделать. Для себя женщина решила – пусть её продали. Пусть она теперь заложница в этом доме, пусть она не может никуда уйти – её семья после этого, скорее всего, автоматически скатится обратно к нищете. Пусть так. Но Виктор не увидит от неё детей. Скоро она уедет в академию, ведь ей нужно было доучиться. Ну а раз в полгода она уж как-нибудь исполнит супружеский долг, есть же определённые дни. Ссылаясь на целомудрие, потребует для себя отдельную комнату. У Виктора уже есть сын. Пусть растит своего мелкого ублюдка, но ребёнка от неё ему не видать. Планам не суждено было сбыться – спустя полтора месяца после свадьбы, как раз за пару дней до отъезда в РМТА, женщина с ужасом узнала, что беременна. Академию пришлось забросить – Виктор настоял на том, чтобы жена перевелась на заочное обучение, ведь скоро она станет матерью, а студенческое общежитие не место для младенца. Светлана впала в депрессию, жизнь для неё потеряла всякий смысл. Она просто ходила из комнаты в комнату, день за днём равнодушно наблюдая, как растёт её живот. Через полгода она приехала в академию и едва не завалила экзамены практически по всем предметам. Учёба сошла на нет; в марте Светлана в последний раз посетила РМТА, чтобы забрать документы. Стандартные Курсы Колдовства она так и не закончила. Время не стояло на месте. Весной срок пришёл – холодным апрельским утром на свет появился мальчик. Взглянув в ярко-зелёные глаза ребёнка, Светлана поняла, что ничего к нему не чувствует. Виктор же был сам не свой – любимая женщина подарила ему сына. Он был на седьмом небе от счастья, надеялся, что после рождения первенца их брак наладится. Сейчас он любил жену так, как никогда раньше. Чего нельзя было сказать о ней. Изначально равнодушная, Светлана очень скоро возненавидела ребёнка. Причина была проста: двухлетний малыш с криком «Не тлогай Алти!» со всей своей детской силы бросил Светлане в голову игрушечный паровозик, когда та в очередной раз стала бить пасынка за какую-то незначительную провинность. Такого женщина не смогла ни стерпеть, ни простить. После этого случая Игорь огребал наравне с братом, но затравленным он не рос: каждый раз, когда мать отвешивала ему очередную оплеуху, бойкий мальчуган готовил ей какую-нибудь гадость. Когда Игорю исполнилось три года, на свет появилась его младшая сестра – Андромеда. Маленькая копия своей матери, светловолосая, голубоглазая. Не испорченная ни злостью, ни завистью, но, к сожалению, не блистающая умом. Светлана обожала прелестную девочку, всё время её баловала, выполняла любые капризы. Когда Игорь подрос, он понял, почему такая разница в отношении – Дрю – так братья ласково называли сестрёнку – скорее всего, не была ребёнком Виктора. Несмотря на то, что Светлана обрела радость в лице дочери, обстановка в доме не улучшилась. С каждым годом отношения в семье накалялись всё больше: мать в открытую заводила любовников, отец много пил, брат замкнулся в себе, а сестра просаживала деньги в магазинах. Игорь же всё чаще стал пропадать на улице; связался с дурной компанией, пристрастился к картам, сигаретам и выпивке, стал частенько ввязываться в уличные драки. Неизвестно, куда бы вывела его кривая, если бы в одну ночь он сильно пьяный, да что там, практически замаринованный в дешёвом пойле, что в трактире позиционировали коньяком, не напоролся на компанию таких же хорошо выпивших гуляк. Наглый, острый на язык мальчишка незамедлительно нарвался на неприятности. Били его от души и, положа руку на сердце, отчасти даже заслуженно. И длинный рубец на правом плече, что увидела Даша в вагоне, был лишь частью того, что скрывала от глаз одежда – спина, грудь и ноги пестрили подобными отметинами, напоминая парню о его малолетней дурости. Тогда здоровье, а может, и жизнь Игоря спас такой же, как он, мальчишка, бродяга, которого в темноте местная шпана приняла за патрульного. Он помог полуживому Игорю добраться до дома – никто даже не обратил на Воронцова внимания, пока Артур не дотащил брата до комнаты, а домовой не вызвал лекаря, – а затем убрался восвояси. После той ночи Игорь поубавил свой юношеский пыл и стал думать, прежде чем что-то делать. Через неделю после того происшествия, всё ещё местами перебинтованный и изрядно помятый, Игорь выбрался на улицу. Он долго пинал камни по мостовой, когда кто-то вдруг спросил его о самочувствии. Игорь обернулся и увидел паренька, вытащившего его из передряги. Его звали Мишка. Он жил на улице, от него плохо пахло, и он вечно голодал. Но, несмотря на его откровенно бомжатский вид, с Игорем они сдружились. Мишка был определённо лихой малый: воровал еду и выпивку, обчищал карманы у пьяных завсегдатаев трактиров, бил окна в богатых домах. Скрыться из любого места почти не заметным ему помогала способность превращаться в воробья – проще говоря, Мишка был оборотнем. Игоря так поразил талант друга, что он тоже начал тренироваться для превращения. Через полтора года жители города нередко видели слонявшуюся по улицам огромную псину, похожую на ротвейлера, но выделяющуюся абсолютно чёрной шерстью и ярко-зелёными глазами. Жутковатый снаружи, пёс, тем не менее, был весьма миролюбив, а его манера катать на макушке маленького встрёпанного воробышка умиляла местных жителей. Вдвоём животные нередко выклянчивали в лавке пирожки или мясную обрезь, которую вечером, превращаясь обратно в людей, жарили на костре на берегу Великого Круглого озера, рассказывая байки, пугая русалок и пытаясь отыскать лох-несское чудовище, что, по слухам, иногда выныривало тут из параллели. К сожалению, эта крепкая дружба продлилась недолго: родители Игоря узнали, что их сын, «чистокровный волшебник из хорошей семьи общается с каким-то оборванцем». Через пару дней после этого Мишка исчез. Просто испарился. Игорь пытался его найти, но безуспешно – парень как в воду канул. Игорю хотелось верить, что его друг просто перебрался в другой город. Вновь потекла череда тусклых будней. Мать гуляла, отец пил, сестра тратила деньги и развлекалась, брат не отсвечивал. Игорь же шатался как тень, считая дни до окончания школы, чтобы, наконец, скрыться из этого ада. Бандитское детство и нежелание учиться не могли не сказаться на аттестате: школу Игорь закончил с трудом, и по результатам экзаменов мог пройти разве что в заштатное училище где-нибудь на краю материка. Помог отец: Виктор Воронцов, даже несмотря на крепчающий с годами алкоголизм, всё ещё продолжал хорошо зарабатывать, обеспечив парню обучение в лучшем вузе страны, так что первого сентября двести девятого года Игорь курил на перроне, сидя на чемодане в ожидании поезда до академии. Из семьи с ним был только брат, который, впрочем, вскоре нашёл в толпе кого-то из своих друзей и всё пытался всех сдружить, но Игорь чувствовал себя не в своей тарелке, и очень скоро ушёл, кочуя между вагоном-рестораном и тамбуром почти до самого конца поездки. Игорь не ловил звёзд с неба, не ожидая от жизни второго шанса, но в РМТА его дела быстро пошли в гору: он встретил новых знакомых, а учёба оказалась настолько не проблемой, что на втором курсе Игорь сумел перевестись на бюджет. От нечего делать парень даже записался в студенческую сборную по квиддичу; не особо рассчитывая на успех и даже покалечившись во время первого полёта, Игорь неожиданно втянулся, обретя в небе некую свободу, и через год уже играя в основном составе. Был, пожалуй, лишь один минус, который продолжал преследовать Игоря: несмотря на привлекательную внешность, с девушками ему не везло катастрофически. Парень был не влюбчив, а может, просто подбирал такой контингент, но ни одна девчонка так и не смогла пробудить в нём нежные чувства. Его пассии казались ему слишком назойливыми, ограничивали его свободу, требовали каких-то глупостей. Дошло до того, что Игоря вообще перестало интересовать в них что-либо, кроме возможности получить секс. Но в этот день что-то изменилось. Когда в купе вошла Даша, Игорь подумал, что девушка красивая, но не более того. Срывающийся голос, плохо скрываемое волнение и этот её удивлённый взгляд, когда он поднял чемоданы – в ней буквально всё вопило, что она смазливая глупышка. Но, то, с каким достоинством она сказала, что рождена неволшебниками, сразу показав, что на эту тему не даст над собой подтрунивать – Игоря это зацепило, заставив посмотреть на попутчицу по-новому и завязать с ней общение. В мозгу что-то щёлкнуло: а ведь она ему действительно понравилась. Он не хотел с ней переспать, нет, уж точно не сейчас. Впервые за свою, так сказать, кобелиную карьеру Игорь воспринимал девчонку не как объект вожделения, а как личность. Странное чувство, которого парень давно не испытывал. Игорь задумался. Что ж, она не дурна собой. Весьма не дурна… Ладно, что уж, она очень красива. Робкая немного, но это от незнания волшебного мира. Видно, что в ней есть стержень. Пока достаточно гибкий, но со временем он превратится в сталь, и Дашку просто ничто не сможет сломать. Так чего он ждёт? Её можно куда-нибудь пригласить, подарить ей цветы – всё по накатанному сценарию… Игорь мотнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли. Накатанный сценарий вёл к накатанному финалу, а он этого не хотел. Пока не стоило смущать Дашу своими нелепыми подкатами, тем более что девчонка и так малость не в своей тарелке – ещё бы, новый мир! Выбросив в окошко докуренную сигарету, Игорь решил, что над первым свиданием подумает как-нибудь потом, после чего пошёл в купе, чтобы продолжить дружеское общение.Глава 7
25 мая 2022 г. в 18:00
– Здесь я тебя покину. Вот твой билет. Поезд прибывает на третью платформу через полчаса. Номер вагона и купе не помню, но там, в билете всё написано.
День настал, и сейчас по вокзалу туда-сюда сновали молодые люди с чемоданами. Студенты. Они ехали в академию. Даша заинтересованно наблюдала за ними, ведь как знать? Может, вскоре один из них станет её другом?
– Когда ты приедешь в академию? – Даша подняла взгляд на преподавателя.
– Недельки через две-три. У меня тут одно важное дело, вчера телеграмму получил от ректора. Надо разобраться.
– Почему именно тебе? – полюбопытствовала девушка, принимая у Мамонова чемодан и переноску с котёнком.
– А кому ж ещё? – удивился преподаватель. – Я ведь завхоз, разбираться с делами академии – моя прямая обязанность.
– Ну, не знаю, – Даша пожала плечами. – У нас в школе завхоз только с физруком бухать мог.
Мамонов расхохотался так, что эхо трижды облетело здание вокзала.
– Ах, Дашка, я буду скучать по твоим выкидонам, ей богу! Нет, я, конечно, не против пропустить по пивку с Соловьёвым и Сабитовой, но ты уж совсем меня под одну гребёнку со своей школой не равняй!
– Ну, не обижайся. – Девушка крепко обняла Георгия Робертовича, и тот обнял её в ответ. – Я буду скучать, дядь Гош.
– Я тоже, девочка, я тоже. Ты даже не представляешь, как я к тебе привязался! Ну, не грусти, красавица! Ещё увидимся. А в академии тебе сейчас вообще тосковать не придётся!
Он лукаво подмигнул девушке, а затем развернулся и пошёл к выходу. Дашка осталась в зале ожидания. Вещи девушки были упакованы в два бездонных чемодана, в рюкзаке-переноске за спиной жалобно попискивал Рыжик. Даша ждала свой поезд на тринадцать сорок пять. Поезд до РМТА.
Через полчаса томительного ожидания девушка наконец-то пробиралась по коридору своего вагона.
«Купе номер пять, девятое место. Отлично, похоже, дядя Гоша взял билет в двухместное».
Купе номер пять. Даша открыла дверь: на диване развалился парень и, закинув одну ногу на подлокотник, а вторую свесив на пол, читал газету. Даша на секунду замешкалась: «Почему Мамонов не предупредил меня о соседе? Наверное, этот купил билет уже позже...»
– Привет, – Даша решила, что войти просто так будет не очень вежливо.
Парень оторвался от чтения.
– Привет, – лёгкая хрипотца в его голосе показалась Даше приятной. – В академию?
– Да, похоже на то. – Сама не зная почему, Даша покраснела – она никогда не умела общаться с парнями, даже если речь шла о таком пустяке, как познакомиться с попутчиком. – Хм… у тебя ворон?
– Филин, – ответил попутчик, проследив за Дашиным взглядом в сторону пустой клетки, стоявшей на полу под столом. – Он не любит поезда. Прилетает сам через пару дней.
– Умная птица, – сказала Даша, заталкивая тяжёлый чемодан на багажную полку. – Жаль, что не получилось его увидеть.
– Думаю, это не такая большая проблема, я покажу его в академии, если хочешь. Но он не любит чужих рук и может прокусить палец, так что лучше любоваться на расстоянии. Помочь?
– А?
Даша повернула голову: попутчик отложил газету и сел. Он молча кивнул на чемодан.
– Да, если не трудно, – ответила девушка. – Спасибо.
Парень ухмыльнулся. Он посмотрел на багаж, и второй чемодан Даши взлетел в воздух и, словно блок в тетрисе, аккуратно улегся на полку, подтолкнув боком и первый, чтобы тот ненароком не свалился Даше на голову по ходу поездки.
Попутчик ответил ещё до того, как девушка успела спросить:
– Способность моя. Передвигаю предметы взглядом.
Точно. Ей же говорили. Здесь твоё совершеннолетие наступает не в восемнадцать, а когда у тебя проявляется невербальная способность – магия, независящая от кольца, сила твоих мыслей. Вживую Даша такого ещё не видела – Мамонов не показывал ей своей магии, а сама Даша и не просила. Она была так удивлена, что не заметила как села на пушистый хвост Рыжика, каким-то чудом выбравшегося из рюкзака. Жалобно мяукнув, котёнок влез обратно в переноску.
– Слушай, впервые вижу такое удивление! – парень облокотился на стол. – Ты из неволшебной семьи что ли?
«Так, началось».
Об этом тоже предупредили. Перед отъездом дядя Гоша сказал, что в этом мире к людям из неволшебных семей некоторые относятся с пренебрежением. Так что Даша глубоко вздохнула, гордо подняла подбородок и просто ответила:
– Да. И я не вижу в этом ничего позорного.
– Прости, если я тебя задел, но я и не думал кого-либо опозорить, – оправдания парня выглядели искренними. – Я просто спросил. Ты так растерялась, когда я поднял чемоданы в воздух. Первокурсница?
– Ну да, – Даша всё ещё смотрела на парня с недоверием. – А что, так заметно?
– У тебя кольца нет на пальце.
Даша, немного улыбнувшись, наконец-то присмотрелась к собеседнику: молодой человек лет двадцати, высокий и худой, но широкоплечий и мускулистый. У парня были короткие и прямые чёрные волосы и сильно загорелая кожа. Правую руку от ключицы до локтя украшала причудливая татуировка, переплетение чёрных штрихов и линий, создающих что-то руническое, северное – парень явно пытался спрятать под ней шрам, но, хотя татуировщик и постарался на славу, длинная старая отметина всё равно просматривалась достаточно чётко.
Лицо попутчика было так же весьма примечательным, если не сказать привлекательным или даже красивым: чуть грубоватые, мужественные черты, правильный рот с тонкими губами. Нос с горбинкой перелома немного портил точёный профиль парня, но этот недостаток с лихвой компенсировали большие, выразительные и совершенно необыкновенные глаза изумрудного оттенка.
У Дашиной мамы было колье. Та никогда не рассказывала, откуда оно у неё, но теперь Даша знала, что это, скорее всего, подарок прабабки своей отправленной в параллель дочери, напоминание о том, что род её не так прост. И колье это было поистине удивительным. Белое золото, переплетённое в такие замысловатые узоры, какие ни до, ни после, Даша уже не видела. Лёгкое, почти невесомое, даже несмотря на то, что в его искусном плетении россыпью зелёных капель были вставлены изумруды небывалой красоты. И хотя изумруды эти по сути своей были всего лишь холодными камнями, в живых и говорящих глазах попутчика Даша на миг будто снова увидела их блеск.
Она редко его видела даже дома – мать всегда держала колье в надёжном сейфе, спрятанном за картиной в зале. Её это паранойя, или паранойя отца, но колье доставалось раз или два в год, и то лишь для того, чтобы Маргарита Максимовна лично могла смахнуть с него невидимые пылинки.
Сердце Даши сжалось от нахлынувших воспоминаний – она и не думала, что скучает по дому.
– Ау! Ты спишь что ли?
Даша с ужасом поняла, что пристально смотрит парню в лицо задумчивым взглядом. Лицо её немедленно вспыхнуло румянцем, а попутчик, ухмыляясь, смотрел на неё, подняв одну бровь, и явно уже придумывая себе что-то, чего в Дашиных мыслях точно не было.
– Я иногда могу уснуть на ходу, – девушка виновато улыбнулась, попытавшись загладить возникшую неловкость разговора. – Травма головы, ещё ловлю последствия.
– Ааа… ну, тогда ладно.
Нагловатая улыбка не исчезла с лица парня, но он оказался не лишён такта и больше не затрагивал эту тему. Что ж, Даша была ему благодарна хотя бы за это.
– Меня, кстати, Игорь зовут. – Парень протянул правую ладонь для рукопожатия: тыльную сторону деформировал круглый шрам, как будто от серьёзного ожога. На среднем пальце было серебряное кольцо с причудливо выбитым на нём узором.
– А я Даша, – девушка протянула руку в ответ.
– Очень приятно, – Игорь открыто улыбнулся, сверкнув удлинёнными клыками.