***
– Голубева, ты рехнулась?! Пойти ночью по пустому замку на незнакомый голос у себя в голове? Даше сидела на кушетке в перевязочном кабинете больницы и молча слушала, как отчитывает её Мамонов. А что она могла возразить? Какой смысл оправдываться? Сейчас, когда всё уже произошло, было очень легко рассуждать, как не нужно было идти одной, что стоило разбудить Игоря и отправиться прямиком если и не к самому ректору, то хотя бы к кому-то из ректората или домовых. Но всё случилось так, как случилось. Теперь нечего представлять в голове тысячи вариантов того, чего уже не случится. – Едрить тебя через корягу, Даша! – Георгий Робертович обречённо провёл по небритому лицу. – Я был о тебе лучшего мнения! Серьёзно, это самый тупой поступок из всех, о которых я только знаю! – Ладно, Жор, прекрати. – Константин Дмитриевич, что всё это время находился рядом, прижал к лицу холодный компресс; Игорь всё-таки вывернулся из хватки Мамонова и собирался ударить Гохмана, но промахнулся, подбив преподавателю глаз, сломав очки и поцарапав ему переносицу сломанной оправой. – Девчонке и так сегодня досталось. Мамонов в ответ на это только вздохнул, протирая усталые глаза – не только Игорь мирно спал у себя в комнате, когда Иван понял, что без помощи живых ему не обойтись. – Болит? – преподаватель сел рядом с Дашей, кивнув на её повязку. – Немного, – соврала девушка. Кислотное заклятие прошло по касательной, да и лекарь применил особую мазь, усилив её действие заклинаниями, но рука всё равно должна была заживать как минимум до утра, уже не говоря о том, что жгла нещадно. – Подонок, – процедил Мамонов, ударив по стене. – Очнётся, на кишках повешу! Дверь открылась, и в перевязочную вошла Шольцева. Ещё один колоритный персонаж этой ночи, вырванный Иваном из своей кровати: длинные волосы заплетены в косу, чёлка накручена на бигуди, а голые ноги и ночнушка в цветочек сверкают через прорезь белого махрового халата. Всё это придавало проректору настолько нелепый и уютный домашний вид, что поневоле становилось смешно, а плохое отходило на задний план. Однако Даше было не до смеха; всё это время Шольцева находилась в палате Воронцова – третьекурсник должен был многое ей рассказать. О чём конкретно его допрашивала Марина Вадимовна, догадаться не сложно, но вот окончательный вердикт пока оставался неизвестен; лицо проректора светилось спокойствием, и по его выражению Даша не могла догадаться об исходе разговора с Игорем. – Константин Дмитриевич, – Марина Вадимовна с невозмутимым видом облокотилась на стену, вновь возвращаясь к деловому тону, – как ваш глаз? Молодой преподаватель отнял компресс от наливающейся фиолетовым цветом половины лица: – Представляете реакцию студентов, когда я завтра войду в аудиторию? Что за мир! За неделю лечим перелом позвоночника, а с простым фингалом справиться не в состоянии! Может, отгул? – Я не могу этого сделать. – Шольцева понимающе кивнула. – Не та причина для больничного. Попробуйте поговорить с Сатировым, но вы лучше меня догадываетесь, что он на это скажет. Да и мне не очень хочется посвящать его в подробности этой ночи, лучше от этого не станет никому. Так что придётся вам завтра ловить на себе косые взгляды. Я бы, кстати, приготовилась к тому, что буду выслушивать какие-нибудь сплетни о ваших романтических похождениях. Мамонов наклонился к уху Огнева и вполголоса сказал: «Ну, ты хотя бы попытался». Огнев лишь пожал плечами. Шольцева повернулась к Даше: – Сожалею, Дарья, но завтрашнего наказания вам не избежать. Даже не смотря на сегодняшний инцидент. – Лицо проректора стало грустным и напряжённым. – Я не знаю, за что вас так невзлюбил Гохман. Собирать цветы вервольфа – он просто напирал на то, что Тишманскому нужны помощники именно из провинившихся на матче. У парня очень мстительный нрав. Вы раньше с ним не контактировали? – Один раз. – Даша вынула из носа ватные тампоны – крови уже давно не было – и выбросила их в урну. – Он оскорбил меня, я… так. Стоп. Это он предложил сбор цветков, как наказание для нас?! – Да. Я думала вы в курсе… Константин Дмитриевич? Шольцева вопросительно посмотрела на Огнева. Тот снова лишь пожал плечами: – Воронцов с Гохманом и так не ладят. Если бы Игорь узнал, что идея с цветами принадлежит Гохману, то он как минимум бы его покалечил. Я пытался предотвратить конфликт. Дальнейшая беседа преподавателей была не интересна Даше. Она встала и попросила разрешения навестить друга. Шольцева отпустила Дашу, взяв с неё слово не рассказывать Игорю последних новостей. Какие уж новости! Всю дорогу до палаты, в которую определили Игоря, Даша вспоминала его обезумевший взгляд и полные ненависти глаза. Она и до этого понимала, что Воронцов не паинька, но и представить себе не могла, что он способен на такое. Он бил Павла не просто сильно, он бил его почти с наслаждением; Даша понимала, что здорово его боится, и, оказавшись перед дверью, долго не решалась войти – искажённое злобой лицо и перепачканные кровью кулаки так и стояли у неё перед глазами. Когда Даша, наконец, толкнула дверь, она ожидала, что Воронцов будет ходить туда-сюда, как зверь в клетке, бить стену, ломать мебель или курить, много и нервно, но парень просто лежал на кровати. Шорты и кроссовки на босу ногу, правая часть лица и шеи заклеена пластырем, а костяшки пальцев разбиты до болячек. Нет на лице ни злобы, ни агрессии, глаза сонные, а весь вид – очень усталый. Даша молча ругнула себя за паранойю – если уж кому и стоило бояться Игоря, так точно не ей. Она тихо подошла к койке парня и села на край. Игорь даже не посмотрел в её сторону; голова покоилась на подушке, руки скрещены на груди, остекленевший взгляд направлен куда-то в потолок. – Что решил суд? – Девушка постаралась придать голосу беззаботный тон. Получилось неважно. – Казнить нельзя помиловать, – бесстрастно ответил Игорь. – А если со знаками препинания? – Да нормально всё. – Игорь сел на кровати. – Рассказал, как было. Поверила. Даша кивнула, внезапно почувствовав себя неловко; она впервые видела друга настолько обнажённым, но взгляд приковывало отнюдь не его прекрасное телосложение – шрам на плече, тот, что под татуировкой, был далеко не единственным, и схожие неровными полосами «украшали» грудную клетку и ноги. – Как ты узнал, что я там? – девушка отвела взгляд. – Что Гохман напал на меня. – Призрак рассказал. Я ночью проснулся от того, что в ухо кто-то орёт и холодно очень. Глаза продрал, а передо мной это привидение, из мужского туалета. Солдат, может, знаешь? – Его зовут Иван. – Ну да, наверное. Я вскочил, никак не пойму спросонья, что происходит. А он толком не объясняет, вставай да вставай, беги куда-то. Я уже хотел магией его выгнать, а он как выдал, ты, говорит, Дашу, рыжую девушку знаешь? В коридоре, первый поворот направо. Дальше уже не слушал, на ходу оделся и бегом к тебе. Что потом, ты знаешь. – Почему один пошёл? – слегка усмехнулась Даша, ещё раз взглянув на голый торс «на ходу одетого» Игоря. – Романыч у кого-то в гостях в другом общежитии, ночевать там остался. А соображать, кого взять ещё, уже времени не было. Даша кивнула. – Больно? – девушка хотела прикоснуться к повязке на лице парня, но вовремя передумала. – Через шесть часов даже следов не останется. – Игорь лишь махнул рукой. – И я готов поспорить, что тебе сегодня это уже говорили, но давай ты мне пообещаешь одну вещь? Если в следующий раз услышишь какую-нибудь херню у себя в голове, не ходи одна на вылазку, хорошо? Даша улыбнулась: – Договорились. Игорь тоже улыбнулся здоровой половиной лица, а затем внезапно посерьёзнел: – Что с этим ублюдком? – В отключке, – вздохнула Даша. – Его накачали обезболивающими, регенерирующими и снотворными, так что он ещё долго не придёт в себя. – Всё так плохо? – Ну, ты сломал ему пальцы на правой руке и пару рёбер, наградил сотрясением мозга, отбил пах и живот. Про сломанный нос, челюсть и выбитые зубы я вообще молчу… – Даша задумчиво посмотрела на парня. – Игорь, то, как ты бил его… это было страшно. – Прости, не хотел тебя напугать. – Игорь по-дружески сжал Дашину ладонь. – Просто как представил, что он мог с тобой сделать, если б призрак меня не разбудил… вышел из себя. – Серьёзно бьёшься, насмерть. Где ты этому научился? – Бандитское детство, – ухмыльнулся Игорь. – Лучше тебе не знать. Даша кивнула и больше никогда не затрагивала эту тему.Глава 18
5 июня 2022 г. в 21:00
Даша не то чтобы слыла водоплавающей, но сегодня у неё как раз был тот день и настроение принять душ длинною в жизнь. Со всеми гелями, масками, скрабами, намазаться, подождать, смыть, потереть там, увлажнить здесь – в мир девушка выползла, окутанная облаком всевозможных ароматов, от которых незамедлительно бы задохнулся любой аллергик, и источая пар от разгорячённого тела. Когда она, наконец, переоделась в трикотажные шорты и короткую футболку, почистила зубы и высушила волосы, на часах было уже далеко за полночь.
«С лёгким паром, Голубева», – с улыбкой подумала девушка, и уже было собралась отправиться прямиком в общежитие, вход в которое был в конце коридора, как вдруг в её голове прозвучал мужской голос:
«Иди за мной... Мы будем вместе... Ты и я... Нам никто не нужен... Одни...»
Даша испугалась не на шутку. Слышать у себя в голове этот бред было, мягко говоря, странно.
И в мире волшебников слышать голоса – плохой признак…
На мгновенье девушка подумала быстрее пойти в общежитие и рассказать всё Белле или Роме с Игорем, но, снова вспомнив о времени, она решила их не тревожить – наверняка уже спят. Секундой позже в голову Даши пришла мысль, о которой она потом жалела очень-очень долгое время: пойти за голосом и узнать, кому он принадлежит.
«Иди за мной...»
Даша надела халат поверх спальной одежды, открыла дверь и вышла в коридор замка. Было холодно, в каменных стенах гулял ветер – горячая кожа вмиг покрылась мурашками. Девушка зябко поёжилась и сильнее укуталась в голубую махровую ткань.
«Вот уж не думала, что когда-нибудь натяну этот халат добровольно!» – подумала она с усмешкой.
«Мы должны быть вместе...»
Голос звучал справа. Даша пошла по коридору и свернула в переход – голос зазвучал сильнее.
«Во веки веков...»
Даша ускорила шаг. Ноги в мягких тапочках неслышно переступали по гранитному полу. Ветер обдувал обнажённые голени, становилось всё холоднее.
«Ты и я...»
Голос послышался где-то совсем рядом. Идя на звук, Даша повернула за угол.
– Ты?!
Даша сделала шаг назад и инстинктивно сжала правую руку в кулак, когда перед ней возник Павел Гохман.
– Мне показалось, что мы в прошлый раз не с того начали. Я был весьма груб, прошу извинить меня за это. – Павел улыбнулся, и улыбка была даже приятной, но глаза с их вечным презрительным выражением снова напомнили Даше о том, что Гохману не стоит доверять.
– Как ты влез ко мне в голову? – Даша жалела, что халат такой короткий, впрочем, она всё же попыталась одёрнуть его немного вниз. – И какого чёрта ты вытащил меня из душевой?
– Удивлена, правда? – спросил Гохман, бросив быстрый взгляд на Дашины голые ноги. – Это моя способность – на расстоянии, правда, не далее километра, я могу передавать свои мысли любому человеку. Только слышать мысли других людей я не могу… жаль, что не могу услышать твои мысли. Как тебя зовут?
– Ты плохо овладел способностью, – сказала Даша вместо ответа. – Речь скандированная, прерывается.
По лицу Павла на миг пробежала мрачная тень, а Даша сделала ещё шаг назад – этот ненормальный мог сделать с ней всё что угодно, лишь бы насолить Воронцову. Конечно, под рукой у него нет ни зелья, ни учебника, но он, всё-таки, третьекурсник, почти полноправный маг. У него намного больше знаний и умений, да и получится ли второй раз отбиться, сработав на неожиданности, Даша не знала.
– В прошлый раз ты была добрее, – сказал Гохман, чуть приблизившись. – Но я не хотел тебя напугать. Просто решил добавить нашей встрече таинственной романтики.
– Странное у тебя представление о романтике. Как у маньяка-психопата.
Уголок губ Павла нервно дёрнулся - ему показалось, он уловил знакомые нотки в Дашином голосе.
– Пообщалась с Воронцовым? Ну да, он умеет втираться в доверие. Теперь на его стороне?
– Ты прожёг ему ладонь. – Чересчур заинтересованный взгляд, который Павел то и дело кидал на Дашины ноги, заставлял девушку изрядно напрягаться и всё крепче сжимать руку в кулак, так, что по кольцу периодически пробегали искры. – Я не оправдываю его, но у него есть причины держать злость, как у тебя есть причины его ненавидеть. Но Игорь вёл себя, как дебил, и я понимаю твоё состояние. Я попросила его больше тебя не третировать.
Глаза третьекурсника полыхнули гневом:
– Не суй свой нос, куда тебя не просят! – процедил он сквозь зубы. – Я не нуждаюсь в жалости и подачках!
– Как скажешь, – пожала плечами Даша, поворачиваясь в сторону общежития. – Разбирайся с ним сам.
Павел начинал раздражать. И он, и его презрительная улыбочка, и его дебильный взгляд, которым он обводил девушку, уже не стесняясь. Даша уже жалела, что попросила Игоря оставить Гохмана в покое – какая-то тёмная часть её души даже хотела, чтобы Павел получал ежедневные затрещины. Но это и правда её не касалось – время было позднее, завтра, вернее, уже сегодня, предстоял долгий день, а вечер и часть следующей ночи придётся провести в компании вонючего ботаника – какие радужные перспективы!
– Я понял. – Даша вновь ощутила боль в локте, когда Павел схватил её и дёрнул в свою сторону. – Ты просто его выгораживаешь!
– Да какие у тебя проблемы? – крикнула Даша, толкнув Гохмана в грудь. – Отпусти мою руку!
– Выгораживаешь. – Павел и не собирался отпускать, даже придвинулся ближе. – Ты с ним, да? С ним?
– Отвали от меня! – Даша снова толкнула Павла, но тот дёрнул девушку за ворот халата, прижав лицом к своей груди и перемкнув ей дыхание.
– Он ногтя твоего не стоит, – пропыхтел он ей в ухо, пока она брыкалась в стальной хватке. – Псина безмозглая, кусок мяса. Он никто, он ничего тебе не даст. А я ж тебя… обожать буду… ААА!
Павел закричал от боли, когда Даша пустила по его телу разряд тока, и разжал хватку, дав девушке секунду форы, чтобы вырваться и унестись в сторону общежития.
Страх гнал Дашу вперёд; у Гохмана стоял, когда он прижимался к ней, и осознание этого действовало, как хлыст на коня – она ещё никогда в своей жизни так быстро не бегала.
– Шалава!
Павел был быстрее, Даша слышала, как он догонял. Ей оставалось совсем чуть-чуть, за следующим поворотом уже дверь общаги…
– «ФЭРЭДА!»
Ноги Даши опутали невидимые нити, и она, потеряв тапки, с размаху ударилась об каменный пол. Нос и губы сильно разбиты, вкус крови наполнил рот, но Даша не обратила на это никакого внимания – она изо всех сил старалась выпутаться из невидимых оков.
Павел, тяжело дыша, подошёл к ней.
– А ты резвая. Ничего, так даже интереснее.
Его штаны в районе паха грозились разойтись по швам. Даша хотела закричать, но парень зажал ей рот и навалился сверху. Потные ладони заскользили по телу. Девушка брыкалась, пыталась кусаться, но Гохман был намного сильнее худенькой Даши. Его рука всё настойчивее и больнее мяла её грудь и живот, продвигаясь всё ниже.
«Всё. Сейчас он меня изнасилует».
Даша зажмурила глаза, всё ещё не веря в происходящее, когда внезапно кто-то с глухим рыком откинул обезумевшего третьекурсника в сторону. Девушка запахнулась и прижалась к стене; перед ней стоял Игорь. Видно, что парень спешил: ещё опухшее ото сна лицо, волосы взъерошены, из одежды только шорты и кроссовки. Видимо, кто-то разбудил его.
– Цела? – Парень был в бешенстве.
– Да. – Голос Даши ослаб, и вместо ответа получился жалобный писк, как будто ответила не девушка, а её котёнок.
Дашу вдруг ослепила вспышка; в тот же миг Игорь вскрикнул от боли, потеряв равновесие и рухнув на одно колено – вспышка обожгла, и правая половина его лица и шеи покрылись волдырями.
Глаза Игоря сверкнули яростью. Он вскочил на ноги и боксёрским выпадом ударил Гохмана в нос, и когда тот, оглушённый, схватился за лицо, Игорь пнул его в пах, повалив на пол. Следующий удар пришёлся Гохману на правую руку – Воронцов с силой наступил ему на кисть, с неприятным хрустом сломав кости.
– Игорь! Не надо! Остановись! – кричала Даша в ужасе: она никогда не видела друга в такой ярости.
Но Игорь не слушал. Он сидел у Гохмана на животе, коленом прижав к полу его правую руку, и кулаками наносил сильные и быстрые удары по его лицу и корпусу. Казалось, что следующий удар снесёт Павлу голову.
– Воронцов, стой, ты его убьёшь!!! – Даша попыталась оттащить парня от поверженного на пол, потянув его за локоть.
Когда Игорь повернулся лицом, девушка отшатнулась – столько первобытной ненависти было в его взгляде. А потом последовала вспышка и жгучая боль в левом плече, от которой потемнело в глазах.
Игорь ненадолго ослабил хватку, когда повернулся, и этого хватило Гохману. Даша так и не узнала, метил ли Павел проклятьем конкретно в неё или просто хотел навредить Игорю, но не попал, но когда девушка посмотрела на свою руку, она увидела расплавленную ткань на рукаве халата, оплавившуюся в этом месте кожу, и оголённые мышцы, напоминающие серое переваренное мясо.
– ПРЕКРАТИТЬ НЕМЕДЛЕННО!!!
Непонятно откуда взявшиеся Константин Дмитриевич и Георгий Робертович растаскивали дерущихся. Было видно, что преподавателей так же вытащили из кроватей: Огнев в спортивных штанах, футболке и шлёпанцах, а Мамонов в семейных трусах, тельняшке и неизменных сапогах.
Тут же была и Марина Вадимовна Шольцева. Ввязываться в драку ей не имело смысла, поэтому она подошла к Даше, чтобы осмотреть плечо девушки.
– Кислотное заклятье. – Шольцевой понадобилась всего пара вспышек кольца, чтобы нейтрализовать магию, создать на Дашиной ране повязку и зафиксировать руку на перевязи. – Вам повезло, что не попало в лицо.
Георгий Робертович тем временем из последних сил держал Игоря, всё ещё молотящего Гохмана руками и ногами, а Огнев буквально выдирал слабо скулящего от боли Павла из цепких пальцев Воронцова.
– Жора, прошу, держи его крепче! – с ноткой паники воскликнула Марина Вадимовна, наблюдая за дракой и помогая Даше подняться на ноги. – Мне ни к чему убийства в академии!
– Да как же его, чёрта, удержишь! – Мамонов уже пыхтел, пытаясь сладить с крепким и злым парнем.
– Постарайся как-нибудь. – Шольцева повернулась к Даше. – Если б Иван не сообщил о вас, всё могло закончиться трагично.
Даша хотела спросить, о каком Иване идёт речь, но тут из стены выплыл жемчужно-белый призрак солдата. Он улыбнулся девушке. Даша улыбнулась в ответ.