Охота на лис

Интегра не была знакома лично с Её Величеством, но в семейных преданиях сохранились истории о некоторых визитах. Преисполненные благоговения рассказы отца о том, как ему присваивали внеочередное звание за достижения в тылу — лично из рук Монарха. Интегра, маленькая англичанка до кончиков своих «оксфордов», благоговела в тишине, которую нарушало тихое журчание чая и тиканье огромных часов. Интегра сложила руки на коленях, потупила взгляд, выдавила из себя с трудом какие-то невнятные слова благодарности в ответ на комплимент Её Величества: Господи Боже, эта женщина — Эпоха! Целая история удивительной английской нации, заключенная в хрупком, изящном теле. Интегра благоговела, но… Но когда речь зашла о цели ее визита, она посерьёзнела. Дымка восхищения рассеялась. Интегре нужно было добиться своего. — Если тебя интересует мое мнение, милая, то я бы, однозначно, прислушивалась к мнению Хью, а не Роба, — свойское обращение было попыткой и Интегру причислить к этому небольшому кружку избранных. — Я люблю Робби, но он бывает резковат и несдержан. «Робби» Уолш — генерал-майор Уолш. Крепкий старик, он был на год старше её отца, но здоровья и жизнелюбия пополам с ядрёным солдатским порохом в нём хватило бы на трёх молодых парней. Он мгновенно подкупил Интегру тем, что не стеснялся при ней сквернословить и отпускать сальные шуточки, всех вокруг нарекая то гомиками, то тупорылыми девками, но при этом стоило ей заикнуться о его связях в Штази, как он мгновенно посерьёзнел и уточнил только две вещи: дату и фамилию. Роб Уолш был и на папиных похоронах, крепче всех жал Интегре не ладонь даже, а локоть, ухватив его своей медвежеватой хваткой, стиснув до боли и выразительно его покачав: «Всё, что угодно, девочка, всё, что угодно». Он же вместе с Уолтером «ликвидировал последствия» в лице дяди Ричарда (не забыв пнуть его труп и окрестить его трусливой девкой и гомиком одновременно). Он смотрел на Интегру без той снисходительности, которая читалась во взгляде сэра Айлендза, без слезливой жалости, с которой её ладони тискал сэр Пенвуд. Тем же вечером, когда он передавал ей папочку от Штази, она не удержалась и спросила, есть ли у него какие-то сомнения на её счет. Ведь они были у всех, и у Уолтера, и у всех Рыцарей, и даже у Её Величества: ах, читалось в их глазах, до чего она худенькая, маленькая, ломкая, звонкая и заикающаяся, до чего папа берег её, до чего над ней трясся! Видели бы вы его любовь, он ведь был как одержимый — его единственной принцессе пророчили такое славное будущее! Колледж и университет какой-нибудь благопристойной направленности, скажем, востоковедение, искусствоведение, на худой конец — экономика (но крайне нежелательно, собьет ведь цену на ярмарке невест)! Замужество отец выхлопотал бы наилучшее, вне всяких сомнений, о, этот прохвост Артур, он ведь мог бы и в королевскую семью сунуться, с его-то заслугами и авторитетом! Худенькая, тонкокостная английская роза — такой они её видели. Никто в приличном обществе и предположить не мог, что почтенному лорду могла ударить в голову подобная дурь на склоне лет. — А есть повод сомневаться? — спросил Роб Уолш, одарив её своей улыбкой: щербатые желтоватые зубы наезжали друг на дружку, создавая чуть пугающее впечатление, но до чего он был искренним. — Если ты не заметила, нами уже три десятка лет правит женщина. Гомики за Круглым столом этого предпочитают вежливо не замечать. Но ничего, милая, у тебя яйца побольше, чем у многих за этим самым Столом. Они тебя еще Сэром звать начнут, вот увидишь. — А вы? — серьезно спросила его Интегра. Роб Уолш покачал головой. Его седая козлиная бородка задергалась от смеха. — Нет, милая. Я люблю женщин. И особенно люблю женщин, которые не стесняются того, что у них между ног. Интегра, чтобы оправдать ожидания сэра Уолша, заставила себя не краснеть. И расположилась в кресле так, как было удобно ей, в ее-то длинной юбке. — И все-таки, — твердо сказала она Её Величеству, — сэр Уолш представляется мне фигурой более подходящей, нежели сэр Айлендз. При всех его неоспоримых достоинствах и несомненных талантах, сэр Айлендз — юрист. И я буду счастлива воспользоваться его помощью по вопросам его компетенции. Буду прибегать к его советам и буду благодарна за каждую потраченную на меня минуту. — Но своим опекуном ты хочешь видеть человека военного, — закончила Её Величество. — Потому что именно такой человек ценен для организации. Интегра кивнула. Роб Уолш честно признался, что он практически ничего не знал о «Хеллсинге» с практической точки зрения. Артур неохотно делился своими наработками, предпочитал всё делать сам, вооружение, специалисты — вот всё, что его интересовало, и то, людей на собеседованиях он обрабатывал всегда один на один, даже Уолтера не привлекал. — Но солдафоны — они всегда солдафоны, — добродушно произнес он. — Поспрашивай десяток — легко найдешь того, которому похеру, какого цвета глаза у цели, лишь бы прицел не был сбит. Оперативная связь, логистика, поставки вооружения и боеприпасов, отслеживание цели — ух, милая, знала бы ты, сколько всевозможных штучек сейчас производят наши умельцы, не то что полвека назад, когда по всей Англии ловили шпионов, а он мог оказаться твоим стареньким биглем! Вот он только что вынюхивал твою задницу, а вот уже держит нож у твоего горла. А сейчас хоть к Деве Марии под юбку — влезть можно куда угодно. И найти там массу интересного. Интегра всё решила, и переубеждать было бесполезно. — Не могу не спросить, дорогая. Тебя посвятили во все детали твоей профессии? — Нет, потому что мне предстоит изобрести их самой, — ответила Интегра так, как сказал ей сэр Уолш. — У моих проблем не будет готовых решений. — Узнаю почерки старины Робби, — добродушно посмеялась Ее Величество. — Спрошу иначе: ты получила всё свое наследство? Она странно посмотрела на неё в этот момент. Будто ей было известно всё содержимое «комнаты магических экспериментов», которую Интегра разбирала в одиночестве, дрожа от ужаса и восторга одновременно. Будто было что-то… Ах да. — Только ту его часть, которую необходимо было открыть, — веско произнесла Интегра. Странно, но Её Величество удивленно распахнула глаза на это заявление, но очень скоро. — Как мало осталось живых посвящённых, — покачала она головой. — Но оно и к лучшему. Так считал твой отец, так буду считать и я. В конце концов… — снова эти сомнения во взгляде, которых не было во взгляде сэра Уолша, — в конце концов, твой отец доверял тебе, если принял столь непростое решение. Хорошо, что он был такой не один, думала Интегра, получая «купчую» на свое будущее.