Океан в капле

— Сколько длятся браки, заключенные на небесах? Десять лет? Двадцать? Всю жизнь? Супергерой Глубина, ранее состоявший в команде Семь, не смог продержаться и полгода. Еще недавно его жена, Кассандра Шварц, говорила, как он с ней изменился, а уже на днях его видели в компании некой модели. Мариола Гайос, так же известная как Аспид, дочь владельца крупного фармакологического холдинга «Уаджит», была замечена в компании Глубины. Они трогательно держались за руки, выходя из дома модели. Кто-нибудь верит, что между ними просто дружба? Диктор новостей в темно-синем приталенном пиджаке ехидно усмехнулся; моложавая шатенка в ярко-красной блузке и плоской золотой цепочкой с треугольным кулоном на шее посмотрела на него с мягким упреком. — Как жестоко! Почему ты не думаешь, что у них могут быть свои супергеройские дела? Мисс Гайос ведь тоже зарегистрированный супер, пусть и занятый в другом бизнесе. Уверена, им двоим есть, что обсудить. — Именно этим они и занимаются, пока его жена сидит дома в одиночестве. Клементина, дорогая, неужели ты думаешь, что я стал бы кого-то обвинять, не проведя расследование? Женщина принужденно рассмеялась, смотря в камеру. — Твоя дотошность немного пугает. — Она спасает наши задницы от судебных исков за клевету. А я — на стороне правды, ты же знаешь. Клементина закинула ногу на ногу, разгладила складки на черной юбке. — И что тебе удалось узнать? Надеюсь, ничего ужасного?.. Репутация Глубины и так изрядно подмочена. — Да уж, Старлайт заставила парнишку взмокнуть. Впору выжимать! Но, видимо, Аспид — барышня куда более хваткая и опасная, нежели бедняжка Кассандра. С дочерью такого влиятельного папы лучше не ссориться. — Интересно, а что мистер Гайос думает о романе Мариолы с женатым супергероем, который недавно был замешан в секс-скандале? — Мне интереснее, что об этом думает Кассандра Шварц. Мы пытались с ней связаться, но миссис Глубина отказалась комментировать данную ситуацию. Хотя известно, что муж с ней не живет. — Очень жаль, — вздохнула Клементина в слегка преувеличенном сочувствии, — красивая была пара… — Да, но сама посуди: кто в своем уме останется с простой девчонкой, когда на горизонте маячит перспектива окрутить самую настоящую фотомодель, да еще и при упакованном папе? Если бы я мог, сам бы попытался познакомиться с мисс Гайос, вот только у меня герпетофобия, а что это за брак, в котором муж будет бояться собственной жены. — Даже не знаю… счастливый? Ведущие отрепетировано засмеялись; зазвучала бравурная музыка, на экране показалась заставка новостного выпуска, за которой последовала реклама: бег А-Трейна показали в замедленной съемке, чтобы крупным планом продемонстрировать новую модель фирменных кроссовок «Vought». Спидстер несся навстречу потоку воздуха и каплям воды, которые явно брызгали на него из распылителя, щурился, сжимал зубы, напрягая все лицо, но выглядел не опасно или решительно, а так, словно мучился запором на толчке. А-Трейн получил новые контракты сразу же, как только вернулся в Семерку; о Кевине вспоминали разве что благотворительные организации, мусоросжигающие заводы и зеленые активисты. Было немного обидно; не хотелось выглядеть на фоне А-Трейна неудачником, тем более, что у Мариолы были съемки почти каждый день. Благодаря деньгам своей семьи, Аспид могла вообще не работать, но девушка строила собственную карьеру, отгородившись от семьи; она была единственным супером из всех детей Вацлава и Исмы Гайос, поэтому держалась слегка обособленно. Родственников внешность Мари ничуть не смущала: мать звонила ей каждый вечер, с отцом Аспид встречалась каждое утро, чтобы вместе позавтракать, сестры и братья навещали ее на выходных, и все, как один, не слишком одобряли отношения Мариолы с Глубиной, хотя он больше не появлялся в их с женой доме и не давал поводов для бучи в прессе, однако Кевину все равно не доверяли. Супер старался не слишком на этом зацикливаться; в конце концов, родители Мари его не знали и не догадывались, насколько он балдел от их змейки. Глубина был готов сделать заявление, что у них с Мариолой все серьезно, а Церковь вместе с Кассандрой могут катиться нахуй, но Аспид и ее агент были против. Одно дело: отношения, личная жизнь, в которую при кажущейся неприкосновенности все так и норовили сунуть нос, однако грубый, резкий развод с оскорблениями брошенной жены мог негативно сказаться на работе самой Мариолы. Это Кевину было особо нечего терять, пусть он и все делал для того, чтобы вновь пробиться в «Vought»; расстраивать Мари он не хотел. Наоборот: суперу было жизненно необходимо, чтобы его ненаглядная всегда была в хорошем настроении, потому что тогда она соглашалась на минет почти сразу. Ее язык был просто создан для этого; Глубина вообще не представлял, как жил до встречи с ней. — Солнышко, — прошептал он, держа девушку за бедра; наклонившись, супер поцеловал ее в точеное плечо, поднялся ладонями выше, чтобы сжать грудь Мари, — покажи язычок. Мариола посмотрела на Кевина через зеркало, занимающее всю стену; в некоторые моменты глаза у нее были жуткие, как у кобры, готовой к броску, но иногда даже взгляда Аспид хватало, чтобы супер ее захотел. Спутанные волосы обрамляли раскрасневшееся лицо Мари, она чуть запрокинула голову, когда Глубина бережно взял девушку под подбородок, прижавшись щекой к ее щеке, и двинул бедрами, вставляя член глубже. Мариолу от его выпада слегка толкнуло вперед, она охнула, сыто зажмурившись, улыбнулась сквозь прикушенную губу. Когда Кевин сжал ее сосок, прокручивая в пальцах, девушка широко распахнула глаза и зашипела, приоткрыв рот. Раздвоенный язык плавно соскользнул через нижнюю губу, хищно выгибаясь, длинный, розовый, настолько охуенный, что пах Глубины свело сладкой судорогой. Вжимаясь грудью в лопатки Мари, он задвигался в ней быстро и часто, не отводя взгляда от зеркала, в котором отражались они вдвоем. Жабры тянуло от возбуждения, сухой воздух их обжигал, и створки лихорадочно сокращались, буквально ходя ходуном; с Мариолой можно было не прятаться, раздеваться перед ней было гораздо легче, чем перед почти бывшей женой или костюмерами. Кевину было с ней уютно, как рыбе-прилипале на брюхе у акулы, и он не сомневался, что у них со змейкой все по любви. Насрать, что там о них пиздели другие, пусть хоть весь твиттер засрут, главное — что вместе им так охуенно. — Ты самая лучшая, — пропыхтел он на ухо Мари, которая шаловливо улыбнулась, не закрывая рта и не пряча язык; она стояла на четвереньках, аппетитно приподняв зад, и член супера скользил в ней мелкими, торопливыми толчками, Кевин жадно вбивался пахом в ее промежность, елозя по спине девушки животом. — Хочу ебать тебя всю жизнь. Засадить — и не вынимать никогда!.. Господи, змейка, ты охереннейшая на свете! Влажно поцеловав Мари в щеку, Глубина снова взял ее обеими руками за грудь; Аспид, дразняще потрепетав кончиком языка, вобрала его в рот и обольстительно улыбнулась. — О, детка, я думал, что рыбы — самые пиздатые, — восхищенно продолжал Кевин, тиская девушку за грудь, — но нет, змеи самые пиздатые! Ты самая пиздатая!.. — Да, да, малыш-ш, так и ес-сть. Только дай мне это понять не с-словами, а делом… — Мари сорвалась на высокий гортанный стон на полуслове, когда Глубина осторожно, стараясь не вынимать, приподнялся, упираясь в пол голыми ступнями, навалился на девушку всем телом, едва не впечатывая ее головой в пол. Взяв Мариолу под живот, супер выдохнул, тряхнув затуманенной возбуждением головой, после чего размашисто ударился о Мари бедрами. Аспид вскрикнула, царапая ногтями пол; Кевин, зарывшись носом в волосы на ее затылке, принялся втискиваться в нее так быстро, насколько хватало сил. — Вот так я тебя люблю, моя змейка, — его яички звонко и весело шлепались об ее промежность, пальцы мяли грудь, тянули соски, твердые, округлые, словно жемчужины; Мари, распластавшись по полу морской звездой, гнулась, стараясь принять Глубину в себя как можно больше. — Я ни с кем никогда так не трахался, как с тобой. И не буду. Нахуй мне кто-то другой, когда нам вместе так классно? — Клас-сно тебе, да? — коварно прошипела Мариола, просунув руку под себя; ее пальцы тянулись к лобку, в который так упоенно вмешивался бедрами Кевин; когда девушка буквально взяла его за яйца, потирая и массируя, Глубина заскулил, вбившись в нее до упора. Внутренне Мари сжалась, покрутила попкой, лаская Кевина в себе, пока его яички лежали в ее ладони. — Да, малышка, мне охуенно. Потому что ты знаешь, как сделать меня счастливым. Самой счастливой рыбкой на свете, — Кевин восторженно рассмеялся; глаза закатывались от удовольствия. Мариола вращала бедрами, трахая его собой, гладила донельзя чувствительное место под самой мошонкой, и терлась о супера ягодицами. Она не стонала, только дышала хрипло, чуть тяжелее обычного, смотрела на Глубину через плечо, сквозь пряди разметавшихся смоляных волос, и выглядела чертовски опасной и сексуальной. За такую женщину и умереть не жалко. Предварительно бурно кончив; желательно — в нее. — А ч-что делают рыбки, когда они с-сч-час-стливы?.. — спросила Мариола, перебирая яички Кевина в ладони. Глубина в ответ поцеловал ее в плечо, в шею, ткнулся губами ей за ухо, от чего Аспид сипло, с придыханием рассмеялась. — Счастливые рыбки хотят осчастливить всех остальных! Давай, моя радость, отпусти меня, — он крепко чмокнул девушку между лопаток и игриво пошлепал по бедру, — хочу тебя сверху. Ротиком мне на член. — А ты з-зас-служ-жил? — змеиные глаза Мариолы сузились, однако она разжала пальцы, застонав коротко и слегка разочарованно, когда Кевин вытащил член; супер утешающе потеребил ее половые губы, просунул между ними палец, щекоча клитор. Мари томно вздохнула, приподнимаясь на локтях, театрально отбросила волосы на спину и слегка высокомерно взглянула на Глубину, успевшего растянуться на полу. — Заслужу прямо сейчас. Ну же, иди ко мне, малышка, — поманил супер ее пальцами, — прямо киской мне на лицо. Девушка грубовато взяла Кевина за подбородок, склонилась над ним, узкими зрачками всматриваясь в самую его душу. Язык выскользнул из приоткрывшихся губ, дрогнул кончиками у самого лица супера, однако, когда Глубина попытался поймать его ртом, втянуть в поцелуй, Мариола резко отстранилась и злорадно захихикала. — З-зас-сунеш-шь с-свой яз-зык туда, где только ч-что был твой ч-член. — Да. Потому что я тебя люблю. Думаешь, своей жене я лизал? Или той пизде с премии «Учитель года»? Нихуя. Все лучшее только для тебя, моя змейка, — заверил Мари супер и обнял ее за бедра, когда девушка переступила через него, потянул на себя, устраивая Аспид над собой так, что ее промежность оказалась прямо перед ним. Соскользнувшие с плеча волосы Мариолы щекотнули пах Кевина; поджав пальцы на ногах, он пошире развел колени и приподнялся над полом, тычась в лежащую на нем Мари твердым членом. — Самая красивая устрица в океане, — изрек Глубина; он взял Мари за ягодицы, слегка надавил, вынуждая опуститься на него; заросшей щекой потерся о внутреннюю сторону ее бедра, от чего девушка, вздрогнув, подкинула бедра. — Колюч-чий, — пожаловалась она, — побрейс-ся в с-следующ-щий раз-з. — Как скажешь, моя госпожа, — Кевин напряг шею, приподняв голову, поцеловал Мариолу сначала в одну ягодицу, затем — в другую, влажно водя по коже языком. Дернулся, когда под кожей пронесся ток от прикосновения Аспид к его члену: придерживая супера под яички, Мари взяла его член в ладонь, провела по всей длине, растирая оставшуюся на нем собственную вязкую влагу, смешавшуюся с его смазкой. Иногда хватало и рук Мари, чтобы оргазм обрушился на Кевина словно цунами, но сегодня девушка раздразнила его аппетит, поэтому супер хотел отыграться по полной, чтобы накрыло до изнеможения, чтобы сил подняться не осталось. Нет, блять, нужно что-то решать с разводом и побыстрее; почему миссис Московиц будет считаться какая-то мымра, а Мари будут презрительно обзывать любовницей?! Главное, чтобы Церковь не попыталась отыграться на Аспид за то, что она влезла в устроенный ими брак. Что ему тогда делать, Кевин не знал, однако отдавать свою змейку не собирался. У Глубины только начало что-то получаться с девушкой, его принимали, его любили и не считали бесполезным, не унижали и не высмеивали. Он слишком привык ко всему замечательному, что было связано с Мари, чтобы это терять. Когда Мари взяла его в рот, обхватила губами головку, мягко сжимая, Кевин дернулся, подбрасывая бедра; Аспид тут же отстранилась, сжала член у основания и замерла на долю секунды, показавшуюся изнывающему Глубине вечностью. Он погладил девушку между ног, большими пальцами приминая узкие нежные складочки, и прижался к ним губами, шумно втягивая в рот. Мариола затаила дыхание, сделала волнообразное движение бедрами, вжимаясь промежностью в его лицо; супер прикрыл глаза. Вкус Мари чуть горчил, как морская соль; Кевин то водил языком по всей ее промежности, от лобка до чувствительной развилки под ягодицами, то ритмично терся кончиком языка о клитор, обхватывал половые губы ртом, всасывая, мягко оттягивая. Мариола, лежа на нем, дрожала, ее колени скользили по полу, разъезжаясь еще шире, из-за пальцев Глубины, скользнувших в нее, Аспид почти болезненно застонала. Кевин не отказал себе в удовольствии хлопнуть ладонью по ее ягодице, не прекращая двигать пальцами внутри нее и посасывать набухшие складки. Остановился только, когда едва не потерял самообладания от того, что налитая, горячая головка его члена вошла Аспид за щеку, и все тело опалило сладким жаром. Момент, когда Мариола выпустила язык, вообще схлопнул мир до размеров члена Кевина. Ничего не осталось во вселенной; только ее рот, губы, язык и промежность, розоватая, словно прибрежный коралл. — Да, вот так… Губками и язычком… о, моя хорошая, — шептал Глубина, не слыша самого себя из-за воя крови в ушах, он продолжал зацеловывать Мари между ног, облизывая каждую складку отдельно и обе вместе, приникал к ним всем ртом, водил языком до бесстыдно раздвинутых ягодиц девушки, то вставляя, то вынимая пальцы, пока Аспид двигала головой, насаживаясь ртом на его член. Кевин и сам вел бедрами, ответно толкаясь в нее, щурился от удовольствия, и под веками у него полыхало слепяще ярко, будто взрывы на закате. Глубина терялся в ощущениях, дурел от того, что с ним была девушка, красивая, умная и ласковая, которая не брезговала его жабрами и вытворяла языком такое, что эйфория слепила. Держа окаменевший, набухший член супера у основания, Мари провела головкой по мягким губам, забавляясь, поцеловала самый кончик; Кевин глупо хихикнул и в ответ чмокнул ее прямо в середину слипшихся, набрякших створок. Он продолжал трогать Мариолу языком с самой изнанки, пока она играла то с головкой члена, облизывая и посасывая, то с яичками, щекоча и сжимая, водила раздвоенным языком по всей длине, и от этого Глубине делалось совсем хорошо, до звенящей пустоты в голове, до онемения во всем теле. — Ты моя рыбка… рыбка-ангел, — заявил он, гладя девушку пальцами; введя в нее сразу три, Кевин потянулся к клитору, округлому, вытянутому бугорку, приник к нему губами, громко, с наслаждением всасывая, и, в каком-то яростном, бешеном темпе бился об него языком. Мари вскрикнула, едва не подавившись членом супера, выгнулась дугой, мелко задрожав, сжала ягодицы, и Глубина легонько шлепнул по сведенному от напряжения бедру. Он не двигал пальцами, а тряс всей рукой, распирая тугие, бархатистые стенки изнутри; похотливо чавкало, влага Мари пачкала руку, тягуче текла по внутренней стороне бедер, девушка задыхалась, развратно выпятив зад, внутренне сжималась гладкими мышцами, будто хотела так удержать руку Кевина. Она дергала супера за член, оттягивая, не стонала, но шипела, свистяще выдыхая сквозь зубы, и совсем упала на Глубину, когда он, вытащив скользкие от обильных соков пальцы, принялся лизать, скользя языком по кругу; Мариолу подергивало, как прибитую камнем змею. Прижавшись щекой к бедру Кевина, она водила по вздыбившемуся члену, не спеша вести к желанной разрядке. — Малышка, ты что, уснула? — супер потерся жесткой щетиной об ее ногу. — Я заскучал без твоего язычка. Твоя волшебная устричка полный отпад, но… хочется, чтобы и мой поплавок получил свою долю нежности. — О, ты с-свое получ-чиш-ш-шь, — коварно пропела Аспид, оттягивая член Кевина, свободными пальцами приподнимая мошонку, по которой спустя мгновение скользнул ее язык. Он потянулся вниз, к раскинутым ногам, к вжимавшимся в пол ягодицам, и до Глубины не сразу дошло, что Мари задумала. А когда понял — не поверил. Раньше девушки никогда не делали с ним такое, а Мариола… это все любовь, не иначе! Кевин выдохнул, стараясь максимально расслабиться, однако не вышло: все тело звенело натянутой струной, супер невольно зажимался, ерзал, вздрагивал от напряжения, готовясь почувствовать, и все равно оказался не готов к сотрясшей его вспышке, когда раздвоенный змеиный язык коснулся ставшего невероятно чувствительным в предвкушении ануса. Наверное, это было как-то по-гейски, но Кевину было похер, потому что было охуенно, настолько охуенно, что его подбрасывало, как задыхающуюся рыбу на суше. Мари щекотала судорожно сжавшийся вход, мазала по нему языком, крутя в ладони тянущий сладкой болью член, и Глубина развел ноги шире, развратно открываясь девушке. Почему им не повезло встретиться раньше? До свадьбы Кевина, до Церкви, до всей этой хуйни со Старлайт; они ведь могли быть уже давно счастливо женаты, а вместо этого приходилось довольствоваться короткими встречами, чтобы приближающийся развод не похерил все то, что суперу удалось восстановить. Будущее казалось зыбким, как песчаный замок на пути прибоя; как не защищай, а все одно снесет; но Кевин, целуя промежность Мари, всей сетью нервных окончаний чувствуя плавные движения ее языка, был готов встать на пути стометрового цунами, лишь бы Аспид и дальше его хотела. — О, детка, да!.. Не останавливайся… продолжай. Да, вот так… только неглубоко и не пальцем, ладно?.. Лучше язычком, твоим сладким язычком… Блять, Мари! — взревел Кевин басом, хватая девушку за бедра, когда ее язык задрожал, словно завибрировал, касаясь легко и невесомо. — Выходи за меня! Я хочу, чтобы ты… стала моей женой! Хочу от тебя детей! Много-много маленьких, хорошеньких мальков!.. Аспид сипло рассмеялась, не убирая языка; когда она все же отстранилась, то потерлась губами о головку, приближая Кевина к разрядке. — Трахая меня пальц-цами, детей не з-заделаеш-шь, — ответила она, чуть заикаясь из-за сбившегося дыхания, — и кто тебе с-сказ-зал, ч-что я буду от тебя рож-жать? — Когда мы поженимся, у нас будут дети. Я буду хорошим мужем, моя змейка, самым лучшим на свете!.. Только… сделай так еще разок, а? Чтобы я кончил. Детка, я хочу кончить!.. — Не раньш-ше меня, — повелительно бросила Мариола, и Глубина с готовностью зарылся лицом ей между ног; лизать, когда она снова принялась сладостно терзать его языком, было невозможно, поэтому супер в основном орудовал пальцами. Комната вокруг будто вертелась, размывалась, болтовня ведущих дневного ток-шоу звучала где-то далеко, словно на другом конце города, как и трель мобильного. Спазмы рождались в паху один за другим, Кевина жгло изнутри, член распирало, яички ныли, а юркий, озорной язык Мари продолжал двигаться там, у входа в задницу, и Глубина, всегда стойко оберегавший свое тело от подобных посягательств того же Иезекиля, был готов отдаваться Аспид целиком, позволять ей делать с собой все, что она хотела. Пиздатая же девочка, самая чудесная на свете; как такой отказать? Он все-таки не выдержал, кончил раньше; разве могло быть иначе, когда Мари делала с ним такое? Кевин захрипел, заколотившись под ней, сперма брызнула вверх весело, залила руку девушку, держащую его член, попала ей на волосы. Супер обмяк, счастливо улыбнулся, глядя в потолок, плавая на волнах удовольствия, которые сначала подняли его на гребень девятого вала, а затем окружили его со всех сторон теплым течением. Аспид раздраженно зашипела, поднимаясь; Глубина, осоловело моргая, вздохнул, признавая свою вину. — Прости, змейка. Просто ты такая охуенная… — начал он, однако Мариола не позволила ему договорить: она села на лицо супера, вжавшись промежностью в его рот, от чего Кевин полузадушено застонал, ухватившись за ее бедра. Это был нечестный, запрещенный прием; разве можно было так делать без предупреждения?! Но Кевин знал, что должен ей, поэтому, когда девушка шире развела ноги, и створки ее лона разошлись, обнажая нежную мякоть, Кевин погрузился в нее губами и языком. Мари, коротко постанывая, приподнималась и опускалась на рот супера, с каждой секундой ускоряясь до тех пор, пока сама не задрожала, зарычав сквозь зубы. Настоящая хищница, такая опасная и притягательная. Будь жена Кевина хоть немного похожа Мари, может, он бы и не ушел от нее так быстро. Хотя нет; нахуй этот тупой брак. Нахуй Общину. Глубине хотелось жить в свое удовольствие, трахаться с Мари днями напролет и ходить с ней на пляж; к тому же Аспид не умела плавать. Это досадное недоразумение нужно было срочно исправлять. В знак мести Кевин несильно укусил Мари за ягодицу, когда она приподнялась над ним, собираясь откатиться в сторону; девушка отмахнулась от супера, не глядя, села рядом с ним на пол и потянулась, заведя руки за спину, и выгнулась так, что ее плечи едва не соприкоснулись. Покрутив шеей, Мариола весьма бодро вскочила на ноги, пока Глубина продолжал томно валяться на полу, расслабленно наблюдая за Аспид сквозь ресницы. — У тебя на заднице след моих зубов, — весело заметил он; Мари фыркнула, вытираясь мятой футболкой Кевина. — С-совс-сем обнаглел. Воз-зомнил о с-себе невес-сть ч-что. — Рыбка, ну, не злись, — супер повернулся на бок, приподнимаясь на локте. Змеиные глаза Мариолы взглянули на него с безжалостной холодностью, как на потенциальную жертву. — Я тебе с-сказ-зала: не конч-чать раньш-ше меня. — Эй, это, между прочим, был комплимент! Если бы ты мне не нравилась, у меня бы даже не встал, а я от тебя настолько без ума, что сдержаться не могу. Змейка моя, — хихикнул Глубина, со скрытым сожалением наблюдая за девушкой, которая снова надевала шорты и майку. Ну, зачем она так? Весь дом в их полном распоряжении, можно делать что угодно, а Мариола цепляла на себя эти ненужные тряпки; совсем грустно стало, когда она еще и швырнула в Кевина его футболкой; Глубина насупился и отвернулся, сложив руки на груди. — Знаешь, мне иногда кажется, что ты относишься ко мне несерьезно, — плаксиво заявил Кевин, — как будто я тебе не важен, и вообще плевать ты на меня хотела, потому что у тебя охеренный богатый папа, а я сейчас в самой жопе. — Ес-сли бы все реш-ш-шалос-сь только тем, кто мой папа, тебя бы з-здес-сь не было. Ты ж-же з-знаеш-шь, ч-что они с-с мамой тебя не одобряют, — ровно ответила Мари, будто в этом не было ничего такого; словно совсем не проблема в том, что родителям его девушки не нравился сам Глубина! Он был готов положить весь океан к ее ногам, а Аспид иногда вела себя так, точно терпела Кевина рядом с собой, держала, как секс-игрушку или домашнего зверька. Или питомца, с которым еще можно трахаться, но не в этом суть! Главным и самым оскорбительным было то, что от самой Мари не было никаких попыток как-то исправить ситуацию, в которой оказались их отношения: она не спешила представлять Кевина своим родителям, не хотела знакомиться с его мамой, ни разу не сказала, что любит супера и что хочет стать его женой. Глубине хотелось красивой свадьбы, на берегу океана, чтобы все было сделано красиво, а не на отъебись как с Кассандрой. Мама точно расплачется, и Кевин не сдержится, когда увидит Мари в красивом платье; сам он решил, что будет жениться в своем привычном супергеройском костюме, потому что он пиздатее любого смокинга. Главное теперь донести это до Мариолы; если, конечно, она согласится стать миссис Московиц. — Если бы ты сказала им, что любишь меня, они бы в итоге смирились, — посетовал Кевин, — а ты иногда кажешься хладнокровнее, чем… чем гадюка! — Ч-что, правда? — обронила Мари, пальцами расчесывая растрепавшиеся во время секса волосы; Глубина пожалел о сказанном почти в ту же секунду, и под застывшим взглядом Аспид досадливо сморщился. — Прости. Я не это имел в виду! Просто… у нас все классно, но я хочу, чтобы мы встречались по-настоящему, а не просто изредка потрахивались. Мари, мне этого мало. Я хочу быть с тобой. — Ты и так с-со мной, раз-зве нет? — Зато ты не со мной, — буркнул Кевин, продолжая сидеть на полу просторной, залитой солнцем гостиной, обставленной в стиле хай-тек; Мари нравилась лаконичность и сдержанность в интерьере, а еще — неоновая подсветка. Особенно много ее было в комнате, расположенной в восточном крыле, где Мариола держала своих любимцев — королевского питона Нехебкау и молочную змею Уто. Несмотря на все признания девушки, Кевин не слишком жаловал пресмыкающихся, особенно эту парочку; он был уверен, что питон, длинный и толстый, будто шланг, и тонкая по сравнению с ним Уто ревновали хозяйку к его парню. Впрочем, и Глубина злился, когда Аспид проводила время в компании ползучих гадов, а не с ним. Как будто со змеями ей было интереснее, чем с Кевином. — Это не так, — подойдя, Мари коснулась плеча Кевина, но он своевольно дернулся, отворачиваясь; даже поцелуя в макушку оказалось недостаточно, чтобы его успокоить, и девушка шипяще выдохнула, погладив супера по затылку. — Ты ещ-ще не раз-звелся, хотя обещ-щал мне. — Я не виноват, что в юристы мне попался тупорылый ублюдок, — процедил Кевин, — или Община не хочет, чтобы я избавился от тупой пизды, которую под меня подложили. — Да, конеч-чно. Вс-се виноваты, кроме тебя, — усмехнулась Мариола, вновь целуя Глубину, на сей раз — в сердито наморщенный лоб. Он капризно мотнул головой. — Я и не говорю, что я виноват. Но в том, что бракоразводный процесс длится так медленно, нет моей вины. Не удивлюсь, если Кассандра будет умолять меня сохранить брак — она ведь облажалась, не смогла меня удержать. В Церкви провалы не любят. — Провалы никто не любит, — Мари погладила супера по щеке; Кевин недоверчиво взглянул на нее сверху вниз с выражением лица осужденного на смерть, которому палач сказал, что колесование — это совсем не больно. — Твои родители меня таким и считают. Проигравшим. Таким же неудачником, как и Кассандра. Поэтому не хотят, чтобы мы были вместе. Но когда я вернусь в Семерку, все будет по-другому, вот увидишь! — Ты так хочеш-шь наз-зад в С-семерку? — Я хочу с тобой наше собственное долго и счастливо, — пояснил Кевин, взяв Мари за руку; выражение ее лица сделалось нежным, взгляд потеплел, и супер прижался к ней, уткнувшись лицом в ее живот. — Ты — единственная, кого я хочу до одурения, и кто не стал смеяться над моими жабрами. Хоумлендер сказал, что они отвратительны, представляешь?! — Это было оч-чень грубо с-с его с-стороны. — Он скотина, — согласно шмыгнул носом Глубина, — и А-Трейн тоже. Что он такого сделал, что ему позволили вернуться в команду?! — Не з-завидуй, малы-ш, — девушка погладила Кевина по голове, — воз-змож-жно, он уж-же горько ж-жалеет о с-своем возвращении. — Ну, конечно! Этого пидрилу сейчас пихают во все щели! Я слышал, что «Vought» хотят найти ему бабу, чтобы показать, что этот дерзкий холостяк остепенился. Кому он вообще нужен?! Кто захочет с ним… встречаться?! — Ж-желающ-щие найдутс-ся. Например, твоя бывш-шая ж-жена. Ах да… она ещ-ще не бывш-шая мис-сис Мос-сковиц-ц, она — нынеш-шняя мис-сис Мос-сковиц-ц. — Она — пизда тупая, а ты — мое счастье, — едва не мурлыкая, Глубина ласкался, потираясь щекой о живот Мари, зубами прихватывал майку, задирая; Аспид смеялась, гладя его по шее. — Уверена, ей ты говорил то ж-же с-самое. — Я ей говорил не блевать на мой член. Дура в первый раз пыталась заглотить целиком, чуть всю постель не уделала. Мариола пакостно хихикнула. — Какой уж-жас-с. — Я бы все равно с ней не остался. Даже если бы тебя не встретил. Я, когда в твою гримерку зашел, и не думал, что мне так повезет. Если бы ничего не перепало, то хоть бы на сиськи бесплатно попялился. — Халявщ-щик, — нагнувшись, Мари пощекотала раздвоенным языком ухо Кевина. Он, уворачиваясь, втянул голову в плечи. — Я просто искал свое счастье! Да, способ был тупой и не надежный, но я нашел тебя. Моя детка… — Глубина, разыгравшись, укусил девушку за бок, еще больше ее развеселив. Она мягко высвободилась из объятий супера и взяла его ладони в свои; ее узкие изящные кисти с тонкими пальцами хотелось целовать, пока член не встанет. — Я на кухню — в горле перес-сохло. Принес-сти тебе ч-что-нибудь? — Что сама будешь, то и неси. — Я буду холодный ч-чай, — перед уходом Мариола еще раз поцеловала Кевина в лоб; супер мечтательно улыбнулся под касанием ее губ. — Сделаешь мне ананасовый? И… и коктейльный зонтик не забудь, хорошо? — Ладно, — улыбка Мари была такой, что Глубина немедленно поверил, что дорог ей. Ничего, со временем она убедит родителей, Кевин избавится от бывшей жены и надзора Общины, купит Аспид самое пиздатое кольцо, а в медовый месяц они будут трахаться до тех пор, пока она не залетит, чтобы все у них было по красоте. Не то, чтобы супер так хотел детей, но ребенок от Мариолы — это однозначно хорошо. Его мама будет рада внукам. Аспид ушла на кухню, а Кевин, поднявшись с пола, голышом прошел к дивану, стоящему полукругом у журнального столика, сделанного в виде листа кувшинки, тяжелого, мраморного, но со столешницей из зеленого стекла. Супер плюхнулся на подушки, вытянув ноги; дома у Мари было почти так же роскошно, как и в апартаментах Башни «Vought». Супер надеялся, что девушка не будет против его возвращения в Семерку, в конце концов, он должен соответствовать своей даме, однако, если Мариола не захочет его отпускать, то Кевин был готов поискать и другие варианты. Он очень не любил спорить с Аспид: стоило сказать ей хоть слово против, как он заранее начинал чувствовать себя обосравшимся на людях. А Глубине нравилось ощущать себя на крыше мира; рядом с Мари его самооценка возрастала до небес. Он переключил телевизор на какую-то чернушную комедию, когда мобильный зазвонил; завалившийся за декоративную подушку с серебристой бахромой, смартфон лежал экраном вниз и обреченно гудел: Кевин поставил его на беззвучный режим, чтобы им с Мари не помешали. Глубина неохотно взял телефон; разговаривать ни с кем не хотелось, а, узнав номер Кассандры, настроение стремительно покатилось вниз. Ну и хули ей надо? Они же уже все обсудили, еще в тот вечер, когда супер пришел в их квартиру за вещами. Почти бывшая жена устроила очередную истерику, что-то вопила — Кевин не особо слушал, — хватала его за руки, пытаясь удержать, и тут же принималась хлестать его ладонями по щекам. Ну, точно ебанутая! Глубина без сожаления сбросил звонок; пусть эта припадочная общается с адвокатом супера, а с него хватит, тем более, Мари скоро вернется с холодным чаем. Может, заказать им на ужин китайскую еду? А утром они могут прогуляться по городу; Кевину хотелось, чтобы о них упомянули еще в паре выпусков новостей; пусть Кассандра выкусит. И Хоумлендер со всем «Vought International» заодно; у самого ебальник, как черепашья задница, а еще гнал что-то на тело Глубины; даже смерть Стефани его не тронула. Ну, не мудак ли? Презрительно фыркнув, Кевин вновь взял в ладони смартфон; прежде, чем оформить заказ на пряную говядину и курицу в кисло-сладком соусе, он добавил номер Кассандры в черный список.