Всё, что ты мне дашь

      Да, Лютиэн понимала, что она опять неправа. И снова наступает на одни и те же грабли, даже зная, что за этим последует очередной удар. Враг прекрасно видел, где расставить свои ловушки. У всех на глазах сбежать верхом на Сауроне? Сохранить себе жизнь и быть опороченной навсегда.       Но в одном он оказался прав. Почему-то именно сейчас эльфийке захотелось просто жить. Жить назло своему отцу и всем, кто её очернял. Жить, даже если этой жизнью она будет обязана олицетворению истиного зла.       Строить свой эшафот эльфы не стали, воспользовавшись тем, что остался от прежнего хозяина крепости. Саурон обычно вешал пленных прямо на крепостной стене, чтобы их было видно издалека. И именно на стену странный эльфийский конвоир и повёл свою подопечную.       На какой-то момент Лютиэн охватил предательский страх.       - Это же стена, - тихо прошептала она, совершенно не понимая, что он задумал. – Куда мы отсюда поскачем?       - Эльфы перекрыли доступ в крепость, опасаясь нападения извне, - также тихонько прошептал майа. – Через ворота мы точно не пройдём. Просто доверься мне.       Впереди показалась стража, и дальнейшие разговоры пришлось отложить. Взобравшись на стену, Лютиэн увидала, что там уже собралась целая орава зевак. Появление девушки было встречено неодобрительным гулом. Смертную казнь эльфы обычно осуждали, но всему были исключения из правил. Слишком тяжким им казалось то преступление, что совершила всеми обожаемая принцесса.       Впрочем, короля Дориата нигде не было. Он пообещал, что родная дочь никогда его больше не увидит, и обещание это решил сдержать. А может и сам не хотел видеть гибель собственного дитя.       Маэдрос и Глорфиндел тоже отсутствовали. Принимать участие в чужих «семейных делах» не захотелось ни тому, ни другому. Уж лучше подготовиться к наступлению на Ангбанд. Толку в этом больше, а моральных вопросов гораздо меньше. Считай, практически никаких.       Саурон и Лютиэн остановились, не доходя до эшафота, где уже висела новенькая петля.       - Всё готово, - сообщил подошедший стражник, но внезапно остановился. И даже эльфийка прекрасно ощутила ту волну страха и невидимой мощи, что прокатилась от её провожатого. Истинный хозяин крепости принял свой прежний облик, доспехи его почернели, а в глазах опять засияло опасное янтарное пламя.       - Вы собрались кого-то убить? – насмешливый голос тёмного майи заставил публику мгновенно умолкнуть. – Позвольте вам помочь.       - Это Враг! – крикнул кто-то из толпы, и эльфы бросились врассыпную. Многие зрители даже не сообразили взять с собой оружие и теперь заметались, не зная, куда бежать, поскольку крепостная стена была не так уж и широка.       Даже стражники попятились назад, опасаясь напасть первыми. Зато те, кто был поумнее, потянулись за своими луками. Понимая, что надо действовать быстро, Саурон наконец-то превратился в огромного свирепого зверя, а Лютиэн быстро вскочила на его спину.       - Стреляйте! – крикнул кто-то, и лучники пришли в движение. – Враг не должен отсюда уйти!       Но и майа не стоял на месте. Совершив стремительный прыжок, он оказался прямо посреди перепуганной толпы, делая стрельбу из лука попросту невозможной. Боясь задеть своих, эльфы всё-таки схватились за мечи. Над крепостью прозвучал сигнал тревоги.       Только Саурону было на это трижды наплевать. Расшвыряв могучими лапами всех бедолаг, которые попались ему на пути, огромный волк понёсся по стене в сторону разбитых при штурме бойниц. И найдя подходящую по размеру брешь, просто прыгнул прямо в никуда.       Перепуганная Лютиэн успела громко вскрикнуть, а тело под ней уже поменяло форму, превратившись из волка в такого же чёрного и огромного орла, сильно напоминающего тех, что служили Владыке Ветров. Грозная птица взмыла к небесам и стремительно скрылась в плотных тучах, которые, как назло, решили окутать захваченную крепость именно в этот момент.       Чёрный орёл приземлился в ближайших скалах, и эльфийка спрыгнула на камни.       - Ты, что, не мог превратиться в эту птицу сразу? – с упрёком спросила она, глядя как её спаситель снова становится самим собой.       - Это было бы не так эффектно, - Саурон наградил Лютиэн своей привычной самодовольной ухмылкой.       - Но ты не убил бы столько невиновных эльфов!       - Они – мои враги, - майа пожал плечами. – Я собираюсь убить их всех.       Девушка тяжело вздохнула. Иногда она реально забывала, с кем имеет дело.       - Как ты вообще там оказался? – тему убийства всех эльфов бывшая принцесса Дориата предпочла быстро сменить.       - Ты позвала – я пришёл, - Враг пожал плечами во второй раз, как будто такие вещи были для него обычным пустяком.       - Да какого… - Лютиэн внезапно поняла, что сейчас произнесёт что-то неправильное и вовремя остановилась. – Я звала вовсе не тебя!       - Нельзя звать кого-то другого, а дозваться меня! Осанвэ так просто не обманешь!       - Но я звала… - эльфийка замолчала, поскольку понятия не имела, кто же был её прежний спаситель. Зато сразу вспомнился тот странный случай с осанвэ. Возможно, она что-то перепутала и действительно умудрилась позвать Врага? - Ладно, не важно…       - Нет уж, давай говори, - Саурон неожиданно заинтересовался и плавно переместился поближе. – Кого это ты звала, если не меня?       - Я… не знаю, - почему-то Лютиэн стало внезапно страшно, и она попятилась назад. – Это был кто-то из вашей расы. Он говорил со мной всего пару раз.       - Так-так, - главный прислужник Моргота продолжил своё наступление и навис прямо над ней. – То есть ты хочешь сказать, что помимо меня у тебя есть кто-то ещё? Смотри, Тинувиэль. Я не потерплю твоих связей с кем бы-то ни было другим. Говори, кто это был!       Удивлённая такой внезапной вспышкой ревности, девушка продолжила пятиться до тех пор, пока не оказалась на самом краю обрыва.       - Я же сказала, что не знаю, - голос её сбился и начал заметно дрожать. – Он сам залез в мой разум и обещал помогать! Это было всего два раза!       - Только два раза? – майа буравил её своими сияющими глазами.       - Только два. Он не представился, но я видела его образ. Он имел несколько крыльев и состоял из света. А его глаза горели гораздо ярче чем… чем у тебя.       - Хм… - Саурон остановился, и исходящая от него злоба медленно исчезла. Или просто переключилась на кого-то другого. – Говоришь, крылья и свет? Да под это описание подходит кто угодно! Никогда не позволяй неизвестным айнур копаться в своей башке. И вообще держи её закрытой. Найду гада – крылья пооткручу!       - Я считала, что это Намо Мандос или кто-то из его слуг, - виновато пробормотала Лютиэн, но тут же заткнулась под строгим взглядом своего хозяина.       - Намо Мандос? Это не он. Мандос не может вмешиваться в происходящие события. Но, помяни моё слово, был бы этот айну хорошим – непременно бы представился. А раз скрывает своё имя – так точно гад!       Издав второй за день нервный смешок, Лютиэн покосилась на пропасть, что зияла у неё за спиной, и Саурон тут же подал ей руку, позволяя отойти подальше от края. Почувствовав явное облегчение, девушка взялась за неё, а потом с удивлением заметила:       - Ты так быстро ответил на мой зов, как будто находился где-то совсем рядом…       - Так и есть, - настроение майи мгновенно поменялось, и он снова улыбнулся чарующей улыбкой. – На самом деле я всю ночь просидел в винном погребе. Хотел перед уходом прихватить немного эльфийского вина. Ведь в Ангбанде такого не производят.       Вспомнив про исходивший от него устойчивый винный запах, эльфийка фыркнула:       - Решил напиться с горя после своего поражения?       - Наоборот. Я решил отпраздновать победу.       - О какой победе ты толкуешь? – Лютиэн указала на крепость, что была прекрасно видна с вершины этих скал. – Твоё логово захвачено эльфами, а войско погибло. Надеюсь, что Моргот сварит тебя в кипятке.       Но Саурон лишь рассмеялся, а в его оранжевых глазах полыхнуло нечто, очень нехорошее.       - Помнишь нашу первую прогулку? – поинтересовался майа.       Не понимая, куда он клонит, девушка согласно кивнула.       - Я тогда пытался показать тебе силу своих способностей. Все эти листочки и цветочки… На самом деле я могу создать гораздо большее. Или защищать при помощи чар что-то уже существующее. Что-то вроде этой крепости. А стоит мне щёлкнуть пальцами…       Вспомнив, как те цветочки и листочки опали в один момент, Лютиэн уставилась на крепость, и в тот же миг её голову пронзила внезапная догадка.       - Нет! – крикнула эльфийка, но было поздно.       Не переставая тихонько смеяться, Саурон щёлкнул пальцами, и прямо на её глазах Тол-ин-Гаурхот рассыпался в прах. Мрачная твердыня превратилась в груду обломков за считанные секунды, навсегда погребая под собой всех тех, кто в ней находился.       - Нет… - повторила Лютиэн, падая на землю. – Что… Что ты наделал?!       - То, что был должен, - вот теперь перед ней стоял не какой-то герой, спасший её от смерти, и даже не страстный, но ревнивый, любовник. Перед ней стоял ближайший сподвижник Моргота. Его правая рука во всей своей хитрости и жестокости.       - Там же был… Там был мой… отец…       Грубо дёрнув девушку за плечи, тёмный майа поставил её на ноги.       - Я слышал разговор Тингола и Глорфиндела. Король Дориата от тебя отрёкся, и ты от него тоже. А теперь встала и пошла. Пока я был занят тут, вражеские силы подтянулись к Ангбанду через Таур-ну-Фуин. Медлить больше нельзя.       Шли они недолго. И вскоре отчаявшаяся Лютиэн познала другую составляющую хитрого плана своего хозяина. Именно хозяина, потому что при своих воинах Саурон вёл себя исключительно по-хозяйски. А воинов у него оказалось предостаточно. Довольно приличное войско пряталось в скалах, ожидая приказа выдвигаться на север.       Теперь тёмный майа ехал на коне, а она ехала рядом в окружении орков, волков и людей, не позволявших ей даже помышлять о побеге. Да и куда бежать? После такого «спасения» эльфы её точно убьют.       Выжил ли кто-то в Тол-ин-Гаурхоте? Этого Лютиэн не знала. Саурон не стал тратить время на добивание противника и сразу устремился в Ангбанд. Похоже, действительно торопился. Единственная задержка произошла в том месте, где воины Гондолина спрятали брошенный обоз. И хотя труп Азрата не удостоился даже толики его внимания, потерять столько дорогих вещей майа не хотел и поэтому приказал запрячь в телеги лошадей и забрать все ценности с собой.       Но худшее ожидало эльфийку на подходах к Тан-Городриму. Крепость Моргота была в осаде, и эльфы как раз пытались разбить её прочные ворота. Саурон вмешался в их планы, под громкий вой рогов вклинившись в ряды объединившихся нолдор. Увидав подкрепление, из Ангбанда повалили балроги, орки и прочие твари, чтобы совместными усилиями добиться численного перевеса. Только Лютиэн, как ценную вещь, оставили сидеть в обозе, в очередной раз приковав к уже знакомой телеге. А сам обоз остался стоять среди оплавленных холмов Анфауглита, представлявших из себя застывшую лаву.       Хорошо, хоть ей дали запас еды и воды. К тому же цепь была достаточной длины, позволявшей перемещаться, а в самой повозке всё ещё лежали разные тряпки, дающие возможность укрыться от холода.       И это сильно пригодилось. Потому что за обозом тёмный майа возвратился через три дня. Именно столько времени у него ушло на то, чтобы отогнать нолдор на безопасное расстояние и полностью расчистить дорогу для телег.       А затем был триумфальный въезд в Ангбанд. Хоть Маэдрос и не оставлял попыток возобновить осаду, Моргот уже чувствовал себя победителем и велел встречать Саурона со всеми почестями. Лютиэн же эти почести совершенно не касались. В крепость восставшего валы её так и привезли, укрытую в телеге. Дальше велели спрятать лицо под капюшоном плаща и в таком виде провели в покои хозяина, не позволив даже рассмотреть местные «красоты». Туда же доставили и вещи из обоза.       - Я разберусь с оставшимися эльфами, а ты наведи порядок. Осмотрись, придумай, куда повесить гобелены и где положить ковры. Короче, обживайся. Азрата больше нет, так что за хозяйство теперь отвечаешь ты. Главное, не вздумай никуда выходить. Это строжайше запрещено!       Данный наказ Саурон оставил ей, прежде чем снова присоединиться к битве. Оставил вместе с тремя орками-прислужниками и огромной кучей вещей, сваленных прямо на пол. Всё. Делай, что хочешь.       Как и весь Ангбанд, покои тёмного майи были выдолблены в скале, и только верхние их помещения выходили в круглую башенку, где, к огромному облегчению эльфийки всё-таки имелись окна. Окна, через которые можно было осмотреть весь Анфауглит. Но смотреть туда сейчас Лютиэн совершенно не хотела. Хватит с неё и гибели Тол-ин-Гаурхота. Насмотрелась на всю оставшуюся жизнь.       И чтобы меньше забивать свою голову подобными мыслями, девушка взялась за выполнение порученного задания. Мебель в покоях Саурона в принципе имелась, оставалось всё украсить, да разложить по полкам. Иными словами – сделать из мрачной каменной норы покои эльфийского короля.       Трёх её прислужников звали Борг, Горг и Зорг. Судя по всему, были они братьями и своей нынешней работой чрезвычайно гордились. А может, просто были рады, что не гибнут сейчас в какой-нибудь дурацкой битве. Разбирать вещи вчетвером им пришлось несколько дней. Но зато после этого Лютиэн наконец-то согласилась, что жить можно и здесь.       Сами покои состояли из множества различных помещений, расположенных на нескольких ярусах. Ведь когда-то Саурон был наместником самого Моргота. И ему полагалось весьма достойное по местным меркам жильё. Большая и прочная дверь скрывала за собой небольшой вестибюль, за которым открывался огромный зал с пыльными диванами и камином. Из зала было несколько проходов, ведущих в различные помещения, типа рабочего кабинета и столовой, за которой также имелась заброшенная кухня.       И из вестибюля, и из кухни можно было спуститься на нижний ярус, предназначенный для проживания прислуги. Именно туда Лютиэн и заселила предоставленных ей помощников, выделив каждому орку отдельную комнатушку. На том же ярусе находились кладовки и небольшая кузница. Но последняя эльфийку не заинтересовала от слова «совсем».       Из центрального же зала поднималась лестница наверх. На верхнем ярусе располагались жилые помещения, включая спальню, гостиную, небольшое хранилище с толстенной железной дверью, куда девушка сгрузила все Тол-ин-Гаурхотские сокровища, и ещё несколько комнат, сделанных просто «чтобы были». Там же нашлась и купальня, где имелся целый бассейн, наполнявшийся тёплой водой, подающейся по трубам. Ангбанд стоял на вулкане, и с подогревом воды не имелось никаких проблем. Рядом с комнатой для мытья обнаружилась ещё и уборная, поразившая Лютиэн странной системой подачи воды для смыва фекалий путём дёргания за специальную верёвку.       И, наконец, самый верхний ярус - та самая башенка с окнами. Саурон явно желал видеть как можно больше. Должно быть, именно тут он и использовал свои всевидящие глаза. Удручало только одно. Над Ангбандом всегда висели тучи, совершенно не пропуская солнечный свет. А жизнь при свете факелов и свечей казалась просто невыносимой.       Таким образом, посвятив себя убранству помещений, Лютиэн пребывала в полном отрыве от происходящего снаружи. Выходить из покоев она не пыталась, прекрасно осознавая, чем это чревато. И все последние известия получала от своих орков. Борг, Горг и Зорг раздобыли где-то запас дров для камина, забили склады едой и даже помыли полы. Сама эльфийка как раз вычищала от пыли последний диван, когда появился тот, кого она уже не слишком-то и ждала. Жить тут одной оказалось гораздо легче.       Запыхавшийся Саурон ворвался в покои, быстро оглядел новое убранство и даже не сказав элементарного «здрасте» громко крикнул:       - Срочно все наверх!       После чего вприпрыжку помчался по ступенькам в свою обзорную башню. Ясно дело, что орки бросились туда по первому слову. Вслед за ними поплелась и Лютиэн. Если тёмный майа вновь решил показать ей собственные боевые достижения, то эльфийку не ожидало ничего интересного.       Когда она оказалась в башне, вся четвёрка уже таращилась в окна. Заглянув туда, девушка заметила вдали какое-то очередное побоище.       - Это – войско короля Фингона, - пояснил Саурон, указав на развернувшееся действо. – Готмог собирается с ним биться.       Орки тихо заржали, но Лютиэн их радости не разделяла. Союз Маэдроса потерпел окончательное поражение, и это было понятно даже ей.       - А почему не Мелькор? – всё же поинтересовалась эльфийка, с сожалением взглянув на обречённых нолдор.       - Мелькор уже выходил на поединок с Финголфином. Мы с Готмогом сказали тогда владыке, что это его долг, как правителя, и прочее «бла-бла-бла», - майа заметно развеселился. – Короче, хотели поржать. Только шутка вышла неудачной. Владыка, конечно, победил, но получил тяжёлые ранения. И с тех пор он руководит всеми битвами исключительно сидя на троне.       - Готмог действительно выйдет на бой?       - Ага. Смотри! – Саурон указал на окружившие нолдор чёрные полчища, из которых уже показалась огромная пылающая фигура с секирой в руках.       Орки принялись обсуждать шансы эльфа продержаться хотя бы две минуты, но Лютиэн в ужасе застыла, неотрывно глядя на уже знакомую пылающую тушу. Готмог был довольно велик. И вполне сошёл бы за громадный оживший костёр.       Был ли у бедняги Фингона хоть один шанс?       И всё же нолдо продержался гораздо дольше, чем те самые две минуты. Удары тяжеленной секиры покрыли всё вокруг глубокими рытвинами, но попасть по такому проворному эльфу балрог не мог довольно долго.       Орки продолжали ржать, хотя Саурон заметно нахмурился.       - Говорил я ему на лёгкую победу не рассчитывать, - расслышала Лютиэн задумчивый голос тёмного майи.       А битва тем временем продолжалась. И прославленный нолдорский король всё же умудрялся биться с Готмогом едва ли не на равных. В какой-то момент орки ржать перестали. Их хозяин нервно стиснул собственные пальцы. На первом ранении предводителя балрогов Саурон посверкал глазами, на втором начал постукивать пальцами по стеклу, на третьем произнёс длинную непонятную фразу на языке стихий.       - Г… господин… - обратился к нему один из орков. – Может вам выйти и помочь?       - Вот ещё, стыдобища! Готмог – сильнейший из балрогов. Просто он сегодня не в духе.       Ответ тёмного майа прозвучал слишком неубедительно, но перечить ему никто не посмел. А потом ситуация в корне поменялась. Пока Фингон пытался одолеть врага в честном поединке, сзади подошёл другой балрог и просто захлестнул его своим огненным бичом. После такого подлого удара судьба короля нолдор оказалась предрешена. Заставив сердце Лютиэн замереть от страха, Готмог подошёл поближе и «геройски» зарубил беднягу той самой секирой. Острое эльфийское зрение уловило какую-то вспышку света, но потом на тело Фингона набросились взбесившиеся орки, втоптав истиного героя прямиком в грязь.       Увидав смерть короля, эльфийка отвернулась, а орки победно взревели. Саурон издал лишь очередное задумчивое «хм…» А потом рявкнул на орков:       - Пошли вон!       Трое слуг мгновенно испарились. Сам же майа тоже пошагал к лестнице, поманив Лютиэн за собой. Но в отличие от орков, бывший хозяин Тол-ин-Гаурхота направился в спальню, где остановился напротив зеркала.       - Тоже мне победа… - проворчал Саурон, расстёгивая собственную мантию. – Готмог, поди, ещё и хвастаться будет. Так и знал, что в одиночку он бы облажался. А вдвоём – это ж и любой дурак сможет.       Раздевшись наполовину, майа показал эльфийке собственную рану, что красовалась на его мускулистом плече.       - Как думаешь, похожа на смертельную?       Лютиэн подошла поближе и внимательно её осмотрела. Видимо, когда-то рана была глубокой, но уже успела затянуться и слегка подзажить.       - Честно? Вообще-то нет.       - А если так?       Светлая кожа вокруг рубца заметно потемнела, приобретая противный синюшный окрас. По всей вероятности, Саурон опять применил свои чары для изменения внешности.       - Так гораздо лучше, - девушка с явным непониманием всмотрелась в его физиономию. – Объясни, что происходит.       Это казалось невероятным, но на лице у Врага появилось чуть ли ни смущение.       - Мелькор хотел отправить на бой меня. Но я решил пошутить над Готмогом и всё свалил на него. Просто сказал, что не спал и не жрал три дня, да к тому же серьёзно ранен, - увидав, как глаза эльфийки лезут на лоб, майа подумал и внезапно добавил, - пойду к лекарям и скажу, будто умираю. А ты оставайся здесь. И если кто спросит - скажи… Скажи, что я при смерти. Как только Готмог поправится, я сразу же вернусь.