Глава тридцать шестая Все в сборе, или Подарочек на день рождения
Set a man to watch all night, Watch all night, watch all night, Set a man to watch all night, My fair lady. Suppose, the man should fall asleep, Fall asleep, fall asleep, Suppose, the man should fall asleep? My fair lady. Give him a pipe to smoke all night, Smoke all night, smoke all night, Give him a pipe to smoke all night, My fair lady. ...Из караоке переползли в круглосуточную греческую забегаловку. Нынешняя вечеринка, пускай Эрик Диздимен ни за что не признался бы в том друзьям, чем-то неуловимо напомнила без пяти минут британскому подданному минувший Сочельник – от нахлынувших воспоминаний неожиданно накатила тоска... Эрик позволил себе ненадолго предаться ностальгической меланхолии: а что, его же праздник – имеет право! Альбус, занявший место Эзры за обтянутым клетчатой клеёнкой столом, то и дело бросал на именинника робкие взгляды из-под косой чёлки, словно спрашивая: "Что такое? Что тебя печалит?" Вздохнув украдкой, Эрик отвёл глаза. Он чувствовал себя последним гадом, не лучше своего бывшего... Ведь за целый месяц он так и не сподобился поведать Алу едва ли не самую значимую часть своей биографии: куда приятней было просто принимать от художника незамысловатые знаки внимания, куда проще – греться в лучах его искреннего обожания, притворяясь, что всё путём. Скромность, возможно, не сделала бы Альбусу Уайту чести, будь Эрик в иных обстоятельствах или встреться они хотя бы полгода назад: тогда он, не раздумывая, тащил любого понравившегося мальчика в койку, но сейчас... что ему оставалось делать? Либо рассказывать горькую правду, рискуя мгновенно потерять Ала и получить удар по и так пострадавшей самооценке, либо делать вид, что прогулки за руку и редкие целомудренные поцелуи куда-то не в губы даже, а в уголок рта – предел его мечтаний и именно то, как он представляет себе идеальные отношения. "Ссыкло! Эрлс, ты долбаное ссыкло, соберись, чёрт тебя дери!" – в который раз мысленно обругал себя Диздимен. Именно в этот момент Анафеме (ну вот же ведьма, как время выбирать умеет!) приспичило сказать тост. Откашлявшись, Ана постучала слегка измазанной в дзадзики ложкой по своему бокалу с безалкогольным пивом: – Ребяточки! – возвестила она тоном распорядителя на деревенской свадьбе. – Прошу минуточку вашего внимания! Пеппер, Уэнсли и Уорлок послушно притихли. Эрик и Альбус, не сговариваясь, повернулись к ведьме. – Э-м-м... – протянула Анафема на удивление смущённо. – С чего-бы начать... я, на самом деле, сочинила тебе стихотворение... шуточное, только я листочек на работе забыла... отдам в понедельник... а пока же... кхм... – она снова кашлянула: – Дорогой Эрик! От лица всей нашей компании поздравляю тебя с днём рождения! Я уверена, что все присутствующие согласятся, что, хотя мы пока ещё знаем тебя меньше, чем хотели бы знать, мы очень сильно любим тебя... Правда, наверное, любим всё-таки менее сильно, чем ты того заслуживаешь!.. Анафема, смешавшись, сбилась и покраснела. Раздались неуверенные хлопки. Положение спас бледный гот Уорлок. – Блин, Ана, – ухмыльнулся он, кривя плотно замазанную матовой чёрной помадой траурную рамочку, что заменяла ему рот, – сам Бильбо прослезился бы от твоей речи! Однако я присоединяюсь! – он отсалютовал Эрику стаканом колы. – С днём рождения, Эрлс! Ты классный! – Да! Классный! Да! С днём рождения! Не будь лапшой и всё такое! – зашумели Пеппер и Уэнсли. Альбус Уайт поднял бокал с загадочной улыбкой: он рассчитывал поздравить своё вдохновение наедине. – Спасибо, ребята... – произнёс растроганный Эрик: все его волнения и сомнения оказались разом забыты, а самокопание на время почти утратило свою прелесть. – Я вас всех тоже очень люблю... – он поймал взгляд Ала. – И тех, кто здесь... и тех, кого сейчас с нами нет... Эрик тщился придумать, что ещё сказать: ему казалось, что сейчас правильно упомянуть скромнягу Ньюта и Кудряшку под прикрытием (Ми-5 и Ми-6 на него, говнюка, нет!)... однако ему не суждено было. Словно сговорившись, их с Анафемой смартфоны взорвались воплями: Pure Morning в его случае и Имперским маршем из "Звёздных войн" – у ведьмы.***
– Спасибо, Ньют... – Эзра задумчиво изучал содержимое тарелки, будто сомневаясь: а стоит ли вообще?.. – Ты попробуй. Вкусно, – Ньютон "Владыка Трандуил" Пульсифер бросил в кружку с логотипом Звёздного флота обездоленный (без ниточки) чайный пакетик и щедро окатил бедолагу кипятком из щербатого чайника. — Сейчас приду. Не исчезай. Хакер хохотнул столь удачной шутке, однако его друг в ответ лишь сокрушённо покачал головой: он ведь привык слышать эту присказку от Энтони... Теперь всё будет о нём напоминать. Эзра Фелл отрешённо изучал художественно порубленные шляпки шампиньонов, завязшие в гнезде спагетти, когда на стол перед ним что-то шлёпнулось. – Твой телефон, – сообщил Ньют. От звука его голоса Эзра вздрогнул. – Ана проверила: ты на связи, – просветил его хакер и запоздало уточнил: – Не передумал? Огребёшь ведь знатно... Прям печёнкой чую, хоть в предсказаниях я, в отличие от Аны, не силён. – Нет... конечно же, нет... – Эзра отодвинул нетронутую тарелку с остывающей пастой. – Я только не знаю... кому первому? – То есть? – не понял Ньют. – Они сейчас всей компанией празднуют дэрэ Эрлса. Обоих по-любому застанешь. – Мне не хотелось бы, – в серо-голубых глазах Эзры застыла мука, – чтобы они подумали... чтобы кто-то из них подумал... Вот, мол, он ей первой набрал, а не мне... Или наоборот: Эрику позвонил, а мне, дескать, и так донесут... – Хорошо, – смилостивился Ньют, доставая из кармана джинсов убитый айфон. – Давай так: на счёт три ты звонишь Эрику, а я – Ане. Только с одним условием. – С каким? – переспросил Эзра с опаской. – Потом ты поешь. И выпьешь свой чай, – заявил Ньютон, с видом строгим и непреклонным скрестив руки на груди. – Идёт, – согласился Эзра. – Тогда я считаю, – Владыка смахнул блокировку. – Готов? Угу?.. Три, два, один, ноль – жми вызов!***
Едва признав на аватарке эльфийский лик, написанный неизвестным почитателем Толкина с Tumblr'a, Анафема Девайс просияла. – Ньютик! Неужто всё-таки решил к нам присоединиться? – вместо приветствия воскликнула она, прижимая айфон к уху. Пеппер, Уэнсли и Уорлок восторги кураторши (именно Ана взяла над ними шефство в отсутствие Эзры) вниманием не удостоили: они налегали на фалафель с нтакос. Кто бы перед подобным искушением устоял?.. Хрустящая корочка на золотистых шариках будто бы намекала на горячую и пряную, чуть островатую нутовую сердцевинку, а крупно порубленные помидоры вкупе со сбрызнутыми оливковым маслом гренками дурманяще и сладко пахли недоступным лондонским беспризорникам Средиземноморьем (про Эгейское и Ионическое моря ребята были, естественно, не в курсе). – Ты чего трубку не берёшь? – Альбус наклонился к Эрику, как будто ненароком задев того плечом. – Вон... припев уже пошёл... кто-то явно жаждет до тебя дозвониться... Эрик резко, почти зло нажал на сброс и, едва подняв голову, встретился взглядом со стремительно бледнеющей Анафемой: – Ньютик... ты не шутишь? А то это о-о-очень несмешная шутка... – пролепетала она. – Нет? Хорошо... дай мне минуту. Я перезвоню. – Ребятоньки, – с грохотом отодвинув стул, Анафема поднялась из-за стола. – Не знаю, как и сказать... – Эз вернулся, – договорил за неё Эрик. Зажатый в его руке смартфон вновь завибрировал и разразился истошным: "A friend in need's a friend indeed, a friend with weed is better..."***
– Я убью его! – вопил Эрик Диздимен что было сил. – Убью! Морду херувимью разукрашу! А-а-а! – он провёл рукой по лицу, стирая крупные капли лондонского весеннего дождя. – Живой! Вы представляете?! – Эрик подпрыгнул на месте, спугнув прохожего. – И смеет мне звонить, говнюк! У-у-у! Поверить не могу: живой! Взаправду! Как же я по нему... Как я его!.. Как я его ненавижу! Я его сначала задушу, потом оживлю, а потом задушу ещё раз! Бесноваться мистеру Диздимену оставалось недолго: деятельная Анафема уже вызывала Uber. – Уймись, Эрлс, – осадила разбушевавшегося именинника Пеппер. – Побереги свои восторги до встречи с Эзрой. – Господа... – вклинился в диалог глухого со слепым Уэнсли. – Если я не ошибаюсь (а я не ошибаюсь, потому что по математике у меня "отлично"), нас шестеро. На одно такси... Вам не кажется, что многовато будет? Альбус хотел что-то сказать, но Ана его опередила: – Кого-нибудь в багажник засунем, – предложила она на полном серьёзе. – Вон... Уорлока, например. – А чего это сразу меня?! – встал в позу гот. – Закрой глаза, представь, что это гроб, и наслаждайся ощущениями, – отчеканила Пеппер. – К тому же... – прибавила она, поразмыслив, – ты из нас самый тощий. – Эй, Пепс! Ты офигела?! – взвился Уорлок. – Я не тощий, к твоему сведению! Я стройный! – А места в машине от вашего ора бо-ольше не ста-анет... – протянул Уэнслидейл. – У-у-у! Живой! Вернулся! Объявился! Сраный Эз! Я уж... – Эрик заметался по узкому тротуару. – Блин блинский... Мерлина за ногу! Как это я не допетрила?.. – хлопнула себя по лбу Ана. – Ведь и правда все не поместимся... Что же делать? – ведьма воздела руки к плачущим небесам. – Надо Би написать! – внезапно опомнилась она. – Всё в порядке, – Альбус осторожно тронул Анафему за локоть. – Скажи адрес: я сейчас вызову ещё одно такси. Не переживай...***
Эзра Фелл нервно мерил шагами луишемскую кухню, то и дело поглядывая на икеевские настенные часы, криво повешенные под потолком (стекло циферблата навсегда в пятнышках жира – спасибо их с Ньютом предшественникам, любителям жаренного в масле бекона). – Сели в Uber всей оравой, скоро появятся, – сообщил Владыка с порога. Ньютону пришлось ненадолго оставить друга: искины, конечно, умнички, но с теми заданиями, что уже не один год кормили и одевали взломщика, им в одиночку пока не справиться. Эзра запустил пальцы в порядком отросшие волосы: ему было страшно. Неужто, потеряв Энтони, он и друзей сейчас лишится?.. Заплутал он во лжи, и не видно пути из этого сумрачного леса. Ни одной эльфийской тропиночки перед ним. Словно уставший старик, юноша тяжело опустился на колченогий стул, заранее готовя себя к худшему. – Ньют, – произнёс он наконец. – Ты не одолжишь ли мне какую-нибудь дорожную сумку, какую не жалко? – Это зачем? – удивился хакер. – Я надеюсь... Ана не выкинула мои вещи... те, что в комнате оставались... – Эзра потупился. – Дурного же ты о своих друзьях всё-таки мнения, Эз, – поджал губы хакер. – Говорил же тебе: Ана твой телефон как зеницу ока берегла! Стала бы она... Ай, да что там! Если тебе так надо знать, то Ана, когда от матери свалила, с собой взяла три футболки и ноутбук, но зато твой рюкзак из самого Ричмонда приволокла. – Правда?.. – изумился Эзра. – Прости... прости ещё раз... я ведь не знал, не надеялся. – Знаешь, в чём твоя проблема, Эз? – спросил вдруг Ньютон. Эзра Фелл недоумённо пожал плечами. – Ты не веришь людям и при этом сам обманываешь (извини) – пытаешься казаться не тем, кто ты есть, а... лучше, – проговорил хакер. — Хотя нет нужды, на самом-то деле. Ты и так хороший. Так уж получилось, что я знаю... пусть это пустые факты... пусть представить себе не могу... Но в жизни ты нахлебался, да. И мне кажется (поправь меня, если я ошибаюсь), что ты давно уже дерьмо воспринимаешь как данность. А доброго отношения, небось, считаешь, ты недостоин. Думаешь, мол: "Вот стану лучшей версией себя – тогда заслужу". Нет, не так? Только хуже ведь себе делаешь, о Элберет Гилтониэль!.. Эзра опустил голову. – Так вот. – продолжил Ньютон. – Есть люди, которым ты небезразличен. Есть люди, которые по тебе убивались... когда ты пропал. Про себя не говорю даже, но ты подумай: Ана, Эрик, трое твоих ребяток, Беатриче с Аниным папой... – Беатриче? С Аниным папой?! – Эзра вытаращил глаза. – Ты сейчас о том самом Габриэле Бомгарде? – Ну да... – теперь настал черёд Ньютона недоумевать. – Они вдвоём и поодиночке не раз сюда наведывались. Габриэль... что бы там у них с Аной ни произошло в своё время, нормальным мужиком оказался... По итогу. Он сам тебе вряд ли признается, но я слышал, как он Ане говорил: мол, если б он тогда тебе визитку её матери не передал, то ничего бы не было... Не попал бы ты в эту передрягу. – Это да... – вздохнул Эзра. – Я и сам о том дне столько думал... всякого передумал. Не подойди он ко мне пьяным тогда и не поддайся я любопытству... на последний семинар я бы к нему уже точно не пошёл. Бросил бы всё. Так и варил бы кофе в "Старбаксе" до сих пор. Зато был бы с Эриком рядом, когда... когда он обо всём узнал. – Это ничего, – перебил его Владыка. – С Эрлсом, считай, мы с Аной эстафету на время приняли. Помнишь, почти как Фарамир, когда Боромира не стало?.. Он возглавил отряд. Чуть весь Гондор не просрали, конечно, черти... но уж как смогли... – Ньют сбился, потерявшись в метафорах. – Вот и мы так же. Как уж смогли. – ...И Энтони я бы никогда не встретил, – произнёс Эзра тихо, обращаясь к себе, словно не слыша Ньюта, а продолжая какой-то внутренний монолог. – Так и жил бы дальше, не ведая, что значит по-настоящему полюбить... – Э-э-э... – хакер не сразу нашёл нужные слова. – Не верю я во все эти Анины Таро и кристаллы... но я немного верю в судьбу. Я сейчас это скажу не потому, что ты мой друг и я хочу тебя поддержать... а потому... – он запнулся, – что я так чувствую. Если вам с твоим писателем было суждено встретиться, то вы бы встретились. Неисповедимы пути Вселенной и теории вероятности. – Неисповедимы, – эхом отозвался Эзра. В дверь настойчиво постучали. Ньют бросился в коридор: впустив Эзру часом раньше, он же ключ в замке оставил – Ана своим снаружи не откроет!***
Ньютон "Владыка Трандуил" Пульсифер опасливо отступил назад, когда, взметнув вихрь юбок, с криком "ГДЕ ОН?!" в коридор ворвалась Анафема. Следом за ведьмой, толкаясь и вереща, в квартиру гурьбой ввалились подростки: им не терпелось поглядеть на виновника переполоха. Странную процессию замыкали на удивление молчаливый Эрик, на скулах которого проступили красные пятна и желваки, а подле него – напряжённый Альбус. Эзра медленно, как приговорённый, сделал пару неверных шагов навстречу вошедшим. – Привет... – чуть слышно проговорил он и неловко взмахнул рукой. Первой опомнилась Анафема. Она метнулась вперёд, едва не сбив опешившего и слегка растерянного Эзру с ног, схватила его за плечи и принялась энергично трясти, приговаривая: – У-у-у, прокляла б тебя, Эз, за такие приколы!.. Ох, прокляла бы! Твоё счастье, что я добрая ведьма! А то б я тебе!.. Да я б тебя!.. Слов нет, какой дурачина! – Анафема с неожиданной для хрупкой девушки силой прижала потерявшего дар речи Эзру к себе. – Прости, Ана... честное слово, я не хотел, – сдавленно пробормотал он, от нахлынувших эмоций до боли прикусывая губу, но всё же позволил себе робко обнять подругу в ответ. – Да я уж давно простила и поняла... – выговорила Анафема ему куда-то в шею. – Но Эз! ЭЗ! Мать мою слушать!.. Это ж надо было додуматься!.. Мать мою! Змею эту! – Кхм... я полагаю, надо принять во внимание немаловажный факт: Эзра не знал, что профессор – твоя мама, – подал из угла голос Ньютон, явно мысленно примеряя адвокатскую мантию и парик. – И кстати, – добавил хакер, – она сегодня днём заезжала. – ЧТО?! – вскричала Анафема, резко разворачивась к своему не-бойфренду, при этом вновь обретённого друга из цепкой хватки не выпуская. – А то, – Ньют, блестя очками, многозначительно приподнял густые брови. Боясь (с его-то счастьем) обо что-нибудь споткнуться или запутаться в длинных ногах, он, слегка сутулясь, прислонился к неаккуратно прокрашенной стене. Остальные присутствующие, включая Эзру, наблюдали за происходящим безмолвно, лишь Пеппер приоткрыла от изумления рот. – Захлопнись, разиня, – шепнул ей Уорлок, за что тотчас же огрёб чувствительный тычок локтем аккурат промежду рёбер. – Ньютик... я не понимаю... Чего она хотела? – в тоне Анафемы звучала настороженность. – Я и сам не курсах, – признался хакер. – Постояла на пороге пару минут, носом поводила, что адская гончая, спросила, дома ли ты. Когда я ответил, что нет – в кухню заглянула, в комнаты, в ванную даже... не поверила, видимо. Извинилась и ушла... – Я-ясненько... – протянула Анафема, недобро щурясь. – Проф... Агнес искала... вот это, – осторожно отстранившись от подруги, выговорил Эзра и извлёк из кармана-кенгуру флешку. – Это?.. Это то, что я думаю?.. – внезапно раздался голос Эрика, такой хриплый, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Наверное... это тот самый роман, из-за которого всё... из-за которого я... – Эзра сбился, несколько раз моргнул и пристально посмотрел на друга. Лицо Эрика было словно высечено из камня. – Прости меня, Эрлс... – Эзра резко опустил голову, пряча глаза. – Простите, ребята... я кругом виноват... я идиот... мне очень стыдно... Повисло долгое молчание. – ...Лишь бы книжка хорошей оказалась, – проявил невероятное великодушие Эрик. – Потому что если окажется, что я с ног сбился, рыская по Лондону; если окажется, что я тебя почти похоронить успел – и ради чего?! Ради очередного куска тупой порнухи Мари Шанталь?! Нет, я не знаю, что я с тобой тогда сделаю! – голос его всё-таки подвёл, сорвался. – Это должен быть ёбаный "Букер" как минимум! – Эрлс... – в отчаянии заламывая руки, взмолился Эзра. – Прости... – Я подумаю, – ответил Эрик, почти не разжимая губ. Стоящий рядом Альбус осторожно сжал его запястье. Вдруг вспомнив о Уэнсли, Пеппер и Уорлоке, Эзра ринулся к ним, поочерёдно заключая каждого в объятия: "Прости... прости... прости... я не должен был вас бросать, дорогие мои... не имел права так поступать..." – Ты и не бросал, считай, – смилостивился Уэнсли. – Мы поначалу ничего даже не поняли, если тебя это успокоит. – А потом уже нам Ана всю историю рассказала, – подхватила Пеппер. – Но мы жаждем грязных подробностей! – не удержался Уорлок. Его слова мгновенно отрезвили Эзру. Обведя друзей и незнакомого молодого человека поблекшим взглядом, он медленно, будто каждое слово полосовало его по горлу, выговорил: – Боюсь... мне нечем потешить ваше любопытство. Я должен был сыграть роль героя ненаписанного романа Энтони и... тем самым подстегнуть его вдохновение (это вы все, конечно же, знаете) но... я имел неосторожность влюбиться. Я полюбил Энтони всем сердцем, и лгать ему, притворяться... было невыносимо. Я малодушно жаждал продлить наше время вместе... И роман... Написанная им история заслуживает того, чтобы увидеть свет, – не совладав с собой, Эзра рвано выдохнул. – Только потому я продолжал эту игру... Сегодня я рассказал Энтони правду. Всё. – Что "всё"? – вскричал Эрик. – Всё – всё, – отозвался Эзра отрешённо. По его щеке скатилась непрошеная слеза – он машинально стёр её ладонью. – Пойдём-ка покурим на крылечке, – Эрик мотнул головой в сторону входной двери. Эзра повиновался без лишних слов. Остановившись перед Эриком и Альбусом, он тихо спросил: – Ты нас не представишь? – Это Альбус, мой парень, – сказал Эрик ровно. – Очень приятно, – Эзра попытался улыбнуться: не вышло. Эрик, словно не слыша его, повернулся к Алу: – Это Эзра... – он осекся. Молчание того, кого Эзра до последнего надеялся не потерять, прозвучало невысказанным приговором. Он почти расслышал, как со свистом рассекает воздух лезвие невидимой гильотины. – ... Мой лучший друг, – произнёс наконец Эрик отчётливо. Альбус кивнул. Его напряжённые плечи расслабились, но этого никто не заметил – все жадно следили за Эриком. – Ал... ты побудешь пока с ребятами? – Естественно. – Спасибо. Эрик пропустил Эзру вперёд, и они скрылись за дверью. На лестнице их настигло запальчивое: "Ну всё! Я звоню папе! Где их с Би Мерлин носит?! Сколько можно ехать?!" Ох уж эти луишемские картонные стены.***
Дождь прекратился. На затянутом тучами небе не было видно ни редкой звезды, ни спутника. Скоро рассвет. Эрик Диздимен, до сих пор молчавший, прикурил сигарету и протянул пачку Эзре: – У тебя такой вид... глоток никотина тебе сейчас явно не повредит. Поколебавшись, Эзра кивнул и, насилу справившись с деревенеющими пальцами, крутанул колёсико зажигалки. Он опасливо затянулся – последний раз они курили с Беатриче. Это было в январе... в Шотландии... как будто в другой жизни. – Так, значит, парень? – спросил Эзра, выдохнув дым. – Так, значит, объявиться решил? – парировал Эрик. – Прости меня... – Эзра протянул было руку, но, едва коснувшись рукава друга, отдёрнул – испугался. – Я думал... – Эрик стряхнул пепел под ноги, туда же устремив пасмурный взгляд. – Я думал, что ненавижу тебя. Эз... – он резко вскинул голову. – Я же почти тебя потерял!.. – Прости... – шепнул Эзра. – У меня нет других слов, я других слов не знаю. Я на что угодно готов, лишь бы заслужить твоё прощение! Я хреновый друг... но может быть, ты дашь мне хотя бы один шанс? Ещё один шанс! Я о большем не прошу! – Я не договорил, Эз, – Эрик повертел сигарету в пальцах, с нарочитым вниманием рассматривая тлеющий кончик, от которого тянулась тоненькая струйка дыма. – Хочу, чтоб ты знал: я ехал сюда с непреодолимым желанием начистить тебе морду. – Понимаю... я это заслужил, в общем-то. – Не перебивай! – Эрик заглянул другу в глаза, в скупом свете уличного фонаря казавшиеся тёмно-серыми, почти чёрными. – Когда я тебя увидел... таким... разбитым... – Я не разбит, Эрлс, я уничтожен. – Как ни назови... У меня теперь прямо руки чешутся твоему писателю рожу раскроить! Он не имел права так с тобой поступать! – Давай смотреть правде в глаза, Эрлс. Я сам это на себя навлёк, – Эзра притушил окурок о перила и заозирался в поисках пепельницы. – Эз... ты... это... держись. Мы всё обязательно разрулим, – заверил его Эрик. – Как бы там ни было, я рад, что ты объявился, что ты жив. – Прости... прости за всё... если б ты когда-нибудь смог... – прошелестел Эзра, борясь со слезами. Эрик Диздимен молча заключил его в объятия: – Уже простил. Сам не знаю как... не хотел, а злиться на тебя, херувим, я не умею. Эзра отчётливо всхлипнул. Эрик крепче прижал друга к себе. – Всё, всё... полноте, Эз... ты больше не один. Мы все с тобой. Все вместе прорвёмся. Этот мудак ещё локти кусать будет! – он бережно погладил Эзру по спине и вдруг... чихнул. – А-апчхи! Тьфу, блин, чем это таким от тебя пасёт?! – возмутился Диздимен. – Как будто парфюмерный заводик где-то поблизости разорвало! – Это... туалетная вода Энтони... – Эзра всхлипнул ещё громче, заливаясь предательскими слезами. – Его свитер... – Понятно, так и знал, что писатель твой – истинная вонючка, – припечатал Эрик. – Фу-у, аж глаза режет! Адский замес! Сразу чувствуется: элитная парфюмерия. – Нишевая, если быть точным, – поправил Эзра, против воли почти улыбнувшись куда-то Эрику в плечо.***
Мимо на всех парах пронёсся ночной Uber: прошуршали по асфальту стёртые шины, в отдалении скрипнули старые, чуть отмокшие по сырой погоде тормоза, их скрежету вслед раздалась приглушённая брань пассажира. Высокий, слегка прокуренный голос со всей строгостью отчитывал невнимательного шофёра: – Сказано ж было: 66-ой дом, дубина! Ты ослеп, что ли?! Тут цифра 73, не, не видишь? Урод безглазый! Это ж сколько назад пиздюхать! Ему вторил сочный баритон: – Не злись, лапа, это ж Uber, что от него ждать! Пойдём скорее, Энни там места себе не находит. Не так уж и далеко здесь! Хлопнули расшатанные дверцы, на безлюдной улице заслышался звук шагов, эхом отдававшийся от стен многоэтажек. Где-то принялась заунывно подвывать разбуженная собака. – Энни твоя – истеричка! И не называй меня лапой! Голову откушу! – Ладно, ладно... только не при детях. – Эти малолетки, Гэйб, имеют по сто приводов к бобберсам! Тоже мне... детей нашёл! Эрик с Эзрой, не сговариваясь и не размыкая объятий, дёрнулись и обернулись на звук голосов, вглядывась в темноту (фонари дальше по улице горели один через три). – Эй, мелкие! Хорош обжиматься! Родители приехали! – прокричали Беатриче Бугаец и истово замахали руками, то ли приветствуя парней, то ли привлекая их внимание. – Сейчас начнётся... – прищурился Эрик. – Ты сам слышал: Ана отца торопила, – меланхолично отозвался Эзра. Его вновь охватило непонятное оцепенение: а что, если Би уже говорили с Энтони? И не хуже ли, если не говорили?.. Эзра Фелл поймал себя на страшной мысли: он оставил Энтони одного... Как последний трус и эгоист, он сбежал... Жалел себя, опасался потерять друзей, но Энтони!.. Как он там?! Не помня себя от ужаса, Эзра кинулся Би наперерез.***
– Би!.. Господи!.. Энтони!.. – Эзра метнулся к Беатриче и остановился перед ними, в отчаянии теребя шнурки-завязки под воротом худи. – Тони жив, здоров и трезв. Нарезает круги по М-25, – сообщили они, презрев "доброй ночи, как дела", – и, насколько мне известно, скорбит о загубленном романе... Би многозначительно воззрились на Эзру. Так, наверное, инквизиторы смотрели на доставленных в казематы обвиняемых, ещё свеженьких, не знающих, что за окованной железом дверью их ждут объятия железных дев. Ну что, еретик, будешь сотрудничать со следствием? – Роман не загублен... – выдохнул Эзра. – Последняя версия у меня. На флешке... Би лишь неопределённо хмыкнули в ответ, однако от внимания Габриэля не укрылось то, как мгновенно опустились их плечи. – Давайте-ка, мальчишки, дуйте наверх, – приказал великий Бомгард. – Предупредите Ану. Мы сейчас поднимемся.***
Со времён постройки многоэтажки, на втором этаже которой Ньютон "Владыка Трандуил" Пульсифер снимал у наркоманистого дядьки убитую двушку, ни одна квартира не принимала более странных гостей. Анафема Девайс по-хозяйски разливала чай: кружек и стаканов на всех не хватило, поэтому Ньют (на правах хозяина дома) и Габриэль Бомгард (как старший мужчина) вынуждены были обойтись суповыми мисками о двух ушках (читай: ручках). – Что ты намерен делать дальше, Эз? – светски поинтересовались Би, точно о погоде спрашивали. Эзра Фелл развёл руками, продолжая безмолвно созерцать радужную, точно разводы бензина, плёночку на поверхности давно остывшей бурды, которую они с Ньютоном привыкли именовать чаем. – Сынок... – в выговоре Габриэля прорезался американский акцент. – Тебе же жить фактически негде. И работу ты потерял... – Это ничего, – ответил Эзра отрешённо, продолжая буравить взглядом жёлтую кружку с логотипом Звёздного флота. – Я справлюсь. Не пропаду. Анафема с грохотом поставила щербатый чайник на стол: – Ответ неверный, Эз! Опять ты за своё! – вскричала она запальчиво. – Не ты справишься, а мы! Мы вместе справимся! И ничего не негде ему жить! – она резко развернулась к отцу и ткнула в мистера Бомгарда пальцем. – Места здесь, пап... хоть жопой жуй! На троих с лихвой! – Энни... – принялся увещевать дочку господин артист. – У вас мебели нет... Вон... стульев да кресел на пятерых едва хватило! А нас десять человек! – он всплеснул руками. – Ты подумай: где Эзра будет спать? – Я освобожу его комнату! – гордо возвестила великодушная Анафема. – Потом... с получки... добудем на eBay ещё одну кровать, а пока, – пришла ей в голову гениальная мысль, – мы с Ньютиком валетиком поспим! Владыка Трандуил покраснел и, подавившись чаем, закашлялся. – Ну уж нет! – гневно пророкотал Габриэль на радость прыснувшим подросткам. – Энни! Да как ты могла?! Стыдоба какая!.. Что я, кровать родной дочери не куплю, что ли?! – Не купишь... – пробормотали Би вполголоса. – У нас с тобой, лапа, в связи с ремонтом бюджет ограничен. – Это не я выбрал такие дорогие обои! – возмутился Габриэль, мгновенно позабыв о восьми парах глаз и ушей, с любопытством следивших за их с Беатриче перепалкой. – И не я! – воскликнули Би. – Мы вместе выбирали! Кошака не забудь: он тоже комментировал! И голосовал! – Ладно, – сдулся мистер Бомгард. – Обои были выбраны. И они хороши... На работу устроюсь – вызовем ремонтников. Эзра Фелл, на время позабыв о своих невзгодах, переживал очередной экзистенциальный шок: великий Габриэль Бомгард (тот самый! из "Черного зеркала"!) не может позволить себе нанять рабочих, чтобы поклеить обои?! – Сэр... мистер Бомгард?.. – спросил он несмело. – Просто Габриэль, сынок, – поправил Эзру актёр. – Что ты хотел? – Я хотел бы вам помочь... с обоями, – ответил Эзра. – Гениальная идея! И поживёшь у нас пока: как раз есть комната свободная! – воскликнули Би, про себя прибавив: "Заодно на глазах будешь; дай сатана, не вляпаешься опять ни во что". – Но там же только старый водяной матрас, что от прошлых владельцев остался!.. – Габриэль потрясённо воззрился на Беатриче. – Меня устроит, сэр... Габриэль, если только вам не в тягость будет, – сказал Эзра. Он уже понял: роль третьего колеса (читай: несчастного друга-гея с разрушенными отношениями в анамнезе) при Ане и Ньютоне его не прельщает. Габриэль Бомгард хотел было возразить, но Беатриче ему не позволили. Поймав их пронзительный взгляд, господин артист покорно кивнул. – Значит так, – Би с видом магистра масонской ложи (а то и председателя собрания Палаты Лордов) оглядели присутствующих. – Расклад такой: Эз сейчас собирает шмотьё и двигает с Гэйбом домой кормить Бегемота (Эзра удивлённо приподнял брови – с котом он знаком не был); Эрик с Алом берут на себя задачу по доставке детей до кампуса комьюнити (при слове "дети" Уорлок оскорблённо вскинулся), я пиздую в Мейфэр вправлять мозги Тони (накатался бы уже, гад!), а вы, товарищи... – Беатриче перевели взгляд на притихших у окна Ану и Ньюта, – у вас самая ответственная миссия. – Какая? – не выдержала Анафема. – Вы, золушки мои в рогатых шлемах, моете посуду! – сообщили Би, словно это было нечто самоочевидное.***
Под утро Ньютон "Владыка Трандуил" Пульсифер и ведьма-бариста Анафема Девайс остались одни. – Знаешь что, Ана... – проговорил Ньютон задумчиво, принимаясь вытирать очередную кружку. – Не знаю, конечно же, – отозвалась Анафема, занятая тарелками, накопившимися за неделю в мойке. – Всё прямо по Толкину... – продолжил Ньют раздумчиво. – Если Эзра со своей флешкой – это Кольцо, утраченное и обретённое, то все остальные – его братство. Нас ведь девятеро, так получается: мы с тобой – уже двое, Габриэль с Беатриче, Эрик с Алом... и трое мелких. Я б назвал их полуросликами... – Ну тебя с твоими ассоциациями гиковскими! – хохотнула Анафема, для проформы шлёпнув хакера влажным кухонным полотенцем. За мутными окнами луишемской двушки рассвело.