Trouble – Vladimir Bulaev
Мысли летали в девичьей голове, словно рой назойливых букашек. Они сталкивались, сплетались, крутились, вызывая у Романовой лёгкое головокружение, дрожь в коленях, да мурашки по всему внезапно побледневшему телу. В глазах слегка темнеет, но девушка продолжает видеть перед собой силуэт знакомого хулигана, когда он, расталкивая каждого мешающего ему на пути школьника, продолжает идти знакомой ему дорогой. Кажется, будто этот момент длится до неприязни вечно, растягиваясь, словно тягучая смесь. Наконец, когда Рома останавливается, Карина смотрит в его глаза, напоминающие ей по цвету везувиан. Она замечает, что густые брови парня сведены к переносице, губы сжаты в тонкую полоску, а взгляд ответно направлен на одноклассницу. Их мысли словно синхронизируются, и оба думают только об одном: Семён пропал. Девочка открывает рот, уже собираясь что-то сказать, но внезапная хватка на её локте и приближение к хулигану моментально останавливают: — Даже не пытайся спрашивать меня, куда этот жирдяй делся. По глазам твоим вижу, что именно это ты хотела спросить. — говорит он угрюмо, слегка прищуривая глаза. И был прав. Именно этот вопрос крутился на её языке с тех пор, как она увидела Рому. Она опускает глаза на руку Пятифана, что всё ещё покоилась на её локте, и парень отпускает её, отводя взгляд. Между ними витает та самая неловкая атмосфера, от которой Карине становится не по себе, а потому девчушка лишь молча рассматривает поверхность своих туфелек. Бантик, липучка, маленькое пятнышко сбоку… — Лучше скажи мне. Где вчера была твоя подружка? — доносится со стороны Пятифанова, словно гром среди ясного неба. Романова мгновенно поднимает взгляд на него, не совсем понимая, к чему этот вопрос был задан. И лишь когда до неё доходит, о ком ведет речь парень, школьница хмурится. — Не думай обвинять во всём этом Антона. Он этого не делал. — говорит кареглазая, скрещивая руки на груди. Но несмотря на всю показную храбрость, руки леденеют, словно обмазанные холодным снегом. Стоящий перед ней парень напоминает ей крупного хищника, готового наброситься на свою добычу острыми клыками, которые у Пятифана имелись - его клыкастую ухмылку каждый ребенок знал. Разница в росте невелика, но рядом с ним Карина чувствует себя маленькой, словно она была одним из тех лилипутов, которых в сказке встретил путешественник Гулливер. От осознания этого между лопатками протекает одинокая капля пота. Еще немного и дрожь проберёт… — А тебе откуда знать? Ты его что, пасёшь каждую секунду? — произносит в ответ шатен, точно также скрещивая руки на груди, словно говоря этим жестом, что и он отступать не собирается. Словно два упёртых барана, два петуха на поле боя, они стоят друг напротив друга, испепеляя ненавистью. Его взгляд опасный, колючий, с хитрецой. Её - фальшиво уверенный, но если приглядеться, то можно увидеть страх в тёмных зрачках. Все школьные звуки, от скрипа деревянных половиц до гогочущих в коридоре учеников, словно бы меркнут, оставляя подростков в нагнетающей обстановке, которая постепенно накалялась. Взгляд хулигана холоден настолько, что мурашки невольно пробегают по скрытым колготками ногам, а сердцебиение учащается, как у испуганного зверька. Но их немую ссору прерывает шепелявый парнишеский голос, который был для девушки чем-то вроде спасательного круга.Morning Tensions – _Blacksmith_
— Ромыч, бля буду, на. Это всё очкарик сделал. Втихаря нагнал Бабурина и… — Будаев замолчал, стоило ему увидеть хмурую, словно туча, Романову, которая после его слов насупилась ещё больше. Лицо Ромы скривилось в ещё большем недовольстве, после чего он закатил глаза, уложив свою теплую ладонь на девичью спину, подталкивая одноклассницу прочь, а Бяшу подзывая ближе. На немое возмущение юной особы, Пятифан лишь сухо сказал: — Не видано, чтобы баба в мужских разговорах участвовала. Шуруй отсюда. На том и порешили. Скрывшись за очередным поворотом школьного коридора, Карина хмуро пнула выступившую дощечку деревянного пола, негодуя с поведения хулигана. Казалось, что и прибить его было бы недостаточно. «У самого настроение ужасное, так еще и мне его испортил, индюк напыщенный!» — промелькнула в девичьей голове мысль, засев там, словно клещ на бездомной собаке. Отношения с Пятифановым не завязались с самой первой секунды, и это было не тем, чем можно было похвастаться. Иметь в недругах главного хулигана школы, с которым даже школьники постарше связываться не хотят, было не самой лучшей идеей, а оттого Карина слегка приуныла, понуро опустив голову.Everything is Fine – Vladimir Bulaev
— Что от тебя хотел Пятифан? — раздался рядом тихий нежный голос. Карина подняла голову. Болотного цвета доска, портреты писателей, наблюдающих за учениками с верхушки стены, тикающие часы. Учительский стол, за которым сидела Лилия Павловна, парты, одноклассники. Вот за свое место садится поникшая Полина, а вот возле учителя крутится зловредная Катька, стреляющая своими ехидными глазками в сидящего Петрова, что с интересом смотрел на Романову-младшую, ожидая от соседки ответа на заданный вопрос. Кареглазая на вопрос друга лишь покачала головой с выражением лица, мол, не забивай голову ерундой.***
Урок русского начался как обычно - упражнения из потрёпанного жизнью учебника, множество правил, крики преподавателя за неправильные ответы. — Повторяю ещё раз для таких бездарей, как Пятифанов. Сложносочинённое предложение - это предложение, состоящее из двух или… И всё сначала. Вновь правило, страница учебника и ехидный взгляд упомянутого мальчугана, который начинает корчить рожицы в спину женщины. Бяша мгновенно подхватывает, повторяя за другом, отчего оба тихо посмеиваются, грозясь вот-вот заглушить голос строгой Лилии Павловны своим гоготом. Карина же невольно испускает тихий смешок, выдавливая слабую улыбку, которую Рома замечает боковым зрением. Он поворачивается к однокласснице, слегка прищуривается, кажется, довольный реакцией, после чего как ни в чём не бывало отворачивается обратно. Это было лишь секундное пересечение взглядами, но почему-то в груди ощущалось неизвестное тепло, которое угасает с новым криком преподавательницы. Ближе к концу урока, в классе начинаются перешёптывания и смешки, а когда учитель выходит из класса, смех нарушил былую тишину. Антон осторожно пихает шатенку в бок, кладет перед ней альбомный лист бумаги, на котором изображена прекрасная роза. Романовой показалось, что запах, вылетев прямо из рисунка, наполнил собой помещение и её легкие, одурманив сладостью. — Как ты думаешь… — начинает неуверенно Петров. — Ей понравится?Polina's theme – El-Metallico
Карие глаза стреляют в сторону Полины. Шелковистые пряди чернявых волос спадают каскадом на прямую спину девушки, а изящная кисть медленно двигается по тетради, вырисовывая каждую букву, словно Морозова была известным художником, который собирался отдать своё творение в огромную галерею на радость другим людям. Романова испытывала к этой девочке некую дружескую симпатию. Было понятно, что Морозова могла поразить своим очарованием любого, а оттого она одновременно отталкивала. Как часто говорил отец, в тихом омуте черти водятся. Вот и сейчас Карина боялась доверять, опасаясь тех самых чертей, что были готовы выпрыгнуть наружу. Словно почувствовав взгляд, Полина повернулась к последней парте. Возбуждённое мыслями сознание пририсовало скрипачке черные рожки на голове, длинный хвост с острым наконечником и злой взор алых глаз. Шатенка слегка тряхнула головой, взглянув на всё ещё лежащую перед ней розу. — Да. Думаю, что ей очень понравится. — сказала Романова-младшая, сжав плечо Антона в поддерживающем жесте.***
Со звонком Карина выбежала из класса, желая побыть в одиночестве. Некая паранойя не давала возможности доверять тем, кто был близок и дать шанс тем, кто хотел быть ближе. Это пугало, а от того голову вскружило болезненное чувство. А могла ли она доверять себе? Девушка прижимается лбом к прохладной стене, слыша вдалеке обрывки фраз. — Спасибо, Антон! — произносит своим мелодичным голосом Полина, кажется кидаясь на парнишку с крепкими объятьями, что можно было понять по громкому рваному вздоху Антона.Katya's theme – _Blacksmith_
Усмешка появляется на лице, но сползает также быстро, когда стук каблуков останавливается где-то рядом. Шёпот… Много голосов… Тихий, но неприятный смех, который вынуждает отлипнуть от спасающей стены, чтобы подтвердить предположения. Смирнова. Гадкая и хитрая, словно гадюка, от вида которой к горлу подкатывает ком тошноты. Катя была пропитана негативной и тёмной энергией, из-за чего нахождение рядом становилось весьма тяжёлым. По ощущениям на плечи водрузили несколько килограммовых гирь. Нужно уйти, убежать, слинять. Любое слово, но одно действие. Но несколько слов заставляют Романову остановиться на месте. — Я слышала, что этот Петров со странностями. Видели, что Бабурин пропал? Уверена, что это его рук дело. — пролепетала с хитрой ухмылочкой Смирнова, кивая, говоря следом свое отличительное «да-да-да». — Они же повздорили, а значит у Петрова был мотив. Ладони сжимаются в кулаки от услышанного. Да как она смела даже говорить такое, толком не зная человека? Карина хмурится, подходя к компании девочек, во главе которой стояла Катя. — Эй, Шерлок. А чего же ты тут забыла? Тебя в детективном, небось, потеряли, умница ты наша. — едко проговорила Романова-младшая, хмурясь. Желание вцепиться этой мымре в светлые волосы и вырвать ей несколько густых клочков возрастало со скоростью света, но Карина лишь слегка ущипнула свою ладонь, понимая, что ей не стоит терять рассудок. Особенно не при Смирновой. Зеленые глазки оглядели шатенку с ног до головы, после чего Катькино лицо исказилось в хищной гримасе. Она была готова нападать. Была готова выплеснуть свой змеиный яд в каждое слово, направленное в сторону новенькой. — А как давно ты нанялась в защитники Петрова? Или ты теперь его подстилка? Я видела, как вы вчера вместе домой уходили. Видимо, сразу к нему пошли? — с хихиканьем проговорила староста, с наигранным удивлением поднимая брови. И Карина вмиг задохнулась от возмущения. Её карие глаза широко распахнулись от переполняемой злости, а щёки начали приобретать пунцовый оттенок. «Вот же мразь.» — промелькнуло в голове, но вслух Романова лишь промолчала. Нельзя давать волю эмоциям. Она этого только и ждёт. — А может ты ему и Бабурина помогала закапывать где-нибудь в лесу? — прощебетала следом Екатерина, продолжая победно ухмыляться.SilentWhispering – Eichon
И если до этого Карина могла держать себя в руках, то теперь, услышав очередное обвинение в сторону Антона, терпение девушки лопнуло, как лопается надувной шарик. С громким взрывом. Не сдерживая себя, шатенка дёргает Смирнову за косу, вцепившись в её волосы. Ударить об стену. Проломить череп. Размазать мозг по всему полу, чтобы каждая капля впиталась в дощечки. Выколоть глаза. Сломать руки. Но ничего из этого Романова-младшая сделать не успевает, когда их разнимают. Антон держит ревущую в три ручья Катю, а её в крепкой хватке сжимает Пятифанов, пытаясь утихомирить брыкающуюся особу. — Ты совсем сбрендила, Ромашка?! — шипит на неё Рома, прижимая девушку к себе, когда Карина пытается вновь ударить Смирнову. Выбить зубы. Не оставить ни одного живого места на грязном теле. Грязная. Грязная душой. Задушить. Кареглазая лишь на мгновение замечает, что вокруг начинает собираться толпа, когда вдруг эта толпа отдаляется от неё. Или это она отдалялась от них?FearTheMind – Eichon
Пятифан бежал по лестнице на первый этаж, таща за собой Романову. Захватив из раздевалки свои вещи и в быстром темпе найдя вещи своей спутницы, парень всучил ей дубленку, на ходу накидывая на свои широкие плечи кожанку. Карина замялась, когда осознание пробило. Он вёл её на улицу, хотя и половина уроков не прошла. — Ну что ты застряла? Тащи быстрее свою задницу. Или мне что, еще и дубленку на тебя надевать надо? — недовольно буркнул хулиган, посмотрев на недоумевающую одноклассницу. — Напоминаю. Ты сейчас растрепала, как тряпичную куклу, главную суку класса, которая является дочкой нашей класснухи. Если ты не хочешь получить пизды за свою проделку, то ты должна идти со мной, иначе можешь писать завещание. — Ромка шмыгнул носом, засунув руки в карманы, теперь с усмешкой наблюдая, как девчушка начинает наматывать шарф на свою шею, торопясь. Подойдя поближе к ней, парень выхватил из девичьих рук красную шапку с помпоном, натягивая вещицу на голову провинившейся настолько сильно, что ткань закрыла ей глаза. На недовольный звук Романовой, парнишка лишь усмехнулся. — Уши прикрой, иначе заболеешь, дуреха.Сам такой.