Страх и терпимость

Нарцисс углублялся в леса все дальше и дальше. Купол деревни уже давно скрылся из виду. Везде было подозрительно тихо. Руки, держащие фонарик, дрожали, вместе с ними и свет. Сделав еще один глубокий вдох, Нарцисс смело шагнул на встречу тьме, как вдруг в кустах послышался еле заметный шорох. Сердце екнуло, и парень направил заготовленный арбалет на источник шума. Нарцисс сосем не знал, как пользоваться оружием. Минута длилась долго, ее резко отстукивала пульсирующая кровь. Аккуратно отодвинув листву, он увидел… ничего. Вероятнее всего, это был просто ветер. Нарцисс продолжил свой путь. Спустя какое-то время парень дошел до горной реки. Быстрые воды, заточенные в каменном плену, блестели под лунным светом. Блеклые звезды едва сияли на выцветшей синеве неба. Скоро будет светать. Источник находился где-то в горе, так что вода не была заражена. Набрав ее запасы, Нарцисс двинулся вверх. Отец хорошо расписал карту местности, и перед отбытием парень наметил место своего проживания. Это была уютная пещерка, с которой открывался отличнейший вид на долину. Подниматься в гору было тяжело. В тени, падавшей от величественных елей, было до мурашек холодно. Выше стало прохладнее, света все еще не было. Нужно было аккуратно ступать по темно-коричневому известняку, чтобы не слететь вниз. Рюкзак камнем тяготил плечи. И тут предстало темное око пещеры. Вот и новый дом. Нарцисс с облегчением спустил свою ношу, уселся на камень неподалеку, глотнул набранной воды и взглянул, что же это око созерцало. Пока темно. Небо было едва позолочено рассветом. Немного отдохнув, Нарцисс решил изучить свое пристанище. Это было небольшое углубление в горной породе, испещрённое древними рунами и знаками. Удивительно, выход из нее был обрамлён древними колоннами. Кому понадобилось так украшать это непримечательное место? Наверное, здесь есть связь с древней историей этих мест. Весь день парень потратил на обустройство нового дома, ведь ему придется жить здесь очень долгое время. Нарцисс спустился в леса, там было красивее, чем ночью. Растения пушились зеленой сочностью, птицы жизнерадостно распевали дифирамбы празднику жизни, воздух пах сладкой влажностью. Но работа была огромная: парень собрал все, что было нужно, расстелил траву внутри пещеры, сделал навес, чтобы расширить пространство, развел костер — обустроил жилье на первое время. Вечером руки были в мозолях, спина очень сильно болела. Голова была каменной от усталости. Как-бы много Нарцисс ни делал работы в деревне, он никогда так не уставал. Хотелось упасть в кровать, которой теперь нет, и уснуть. Теперь вместо нее была убогая халупа, которая вряд ли согреет ночью. Теперь Нарцисс отрекся от всего, что у него было: отрекся от постоянного тепла, постоянной сытости в пользу неимоверной усталости, зуда от укусов москитов и ощущения, то смерть дышит в спину. Если она в деревне могла наблюдать лишь издалека, то теперь гибель следовала по пятам. Скоро стемнеет, почти бессознательно руки потянулись к запасам еды, которые должны рано или поздно закончится; Нарцисс сам себя заставил приготовить поесть. Жар и аромат пищи привели в чувства и позвали голод. Парень налетел на свою скромную стряпню, но она казалась ему самым блаженным, что он когда-либо пробовал. А потом он перевел взгляд на вид. То, что он видел утром, разительно отличалось от пейзажа на закате. У подножия расстелилось море темной свежей зелени. Оно упиралось своими краями в две мощные руки горного хребта, обнимающего долину. Справа возвышались остатки цивилизации — руины мегаполиса, сияющие стеклом и металлом в вечернем свете. В проплешине между цепью где-то там, далеко, блестело море. От него поднималась в розовое небо зеленая дымка радиоактивной пыли. Нельзя было понять, движется она или так и застыла в океане. Но это не важно. Нарцисс теперь все понял. Даже если он однажды погибнет, он ни о чем жалеть не будет. Ведь тогда он умрет, хоть раз увидев это чистое небесное золото от солнечного диска. Теперь парню было понятно, почему отец так восхищался в своих рассказах природой, почему ему не было страшно туда отправляться из раза в раз. И теперь Нарцисс, как в детстве, сидел в теплых объятиях гор-отца, грелся последними лучами солнца и восхищался воочию тем, о чем не раз слышал. Так и началась рутина дикой жизни. Нарцисс уходил на весь день в лес в поисках еды и необходимых материалов и возвращался под вечер. Вначале было очень трудно, постоянно не хватало топлива для костра и пропитания, но в тот первый вечер в сердце парня по-настоящему вспыхнуло пламя решительности, заставившее приобрести новые привычки и способности. Однажды он даже смог спрятаться от разъяренного медведя. Лютик, наверное, рассчитывал, что сын пойдет по его стопам, поэтому еще в детстве рассказал Нарциссу о всяких хитростях и уловках, которые спасали. Бывали случаи, когда юноша натыкался на отряд деревни, но столкнуться лицом к лицу не удавалось. Да и зачем ему это! Нарцисс теперь живет в другой жизни, которая, несмотря на все трудности, ему нравилась больше. Его радовало, что скромное жилище не было никем обнаружено. Пусть все думают, что он ушел в лес и пропал. Что он сгорел от этого полыхающего сердечного пламени, которое подпитывалось свежем воздухом свободы. Время проходило незаметно. Лето было лишь прелюдией к настоящим испытаниям дикой жизни. Осенью стало еще сложнее. Нужно было перебираться в лес, где не так сильно дует ветер, но пещера, на удивление, была теплой. Будто сами стены источали необъяснимый жар. Но это тепло все равно не могло спасти Нарцисса в суровую первую зиму. Метель. Тысячи белых хлопьев молниеносно летели как стрелы. Темно. Убежище Нарцисса было обложено стенами из ельника, ветвей, мха. Но они не защищали от колючего мороза, пробирающего до костей. Парень беспомощно жался в тот вечер у стремительно потухающего огня. Нужно экономить дрова, буря может продолжиться до следующего вечера. Укутавшись всем, что было, Нарцисс прислонился к стене пещеры. По коже прошлось эхо тепла. Он замерзает? Главное, не уснуть. Нарцисс долго слушал свист ветра. Языки пламени танцевали в такт ледяной музыки смерти. Отшельник сжался еще сильнее. Любой бы уже сдался, уже погряз бы вначале в дождях, а потом и под снегом. Но не Нарцисс — он был готов до последнего бороться. Ни зной, ни потопы, ни морозы не смогли погасить горящее пламя, бьющееся в грудной клетке. Именно его парень и оберегает, прижав ноги к телу. Когда он наблюдал за пляской конвульсий настоящего пламени, воспоминания прорисовывали ту искру, зажегшею пожар решимости — первый закат, его последнее тепло. Они грели изнутри. Лишь одно гасило пламя надежд и стремления. Когда картинка заката сменялась, Нарцисс оказывался дома маленьким мальчиком, он сидел на коленях у Лютика и слушал завораживающие истории. Сколько уже лет прошло? А Нарцисс все ждет, не может смириться. Перед тем, как покинуть поселение, он боялся, что ему станет одиноко, но на самом деле он не понимал, что одиночество было с ним всегда. Он привык, с этим можно жить. Хоть в лесу эта проблема и обострилась, но зато никто теперь не пытается унизить. Вдруг сквозь свист метели что-то прорезалось. Это был сладкий голос, шепчущий песню на неизвестном языке. Вначале Нарцисс подумал, что вот она — смерть. Это она поет в остатках его сознания, скоро все схлопнется. Но песня все продолжалась. Она усиливалась на припеве и сбавлялась на куплетах. Не выдержав этого сумасшествия, Нарцисс, еле-еле открыв рот, спросил: «Кто здесь?» Песня остановилась. — Что? Кто это сказал? И тут парень понял, что звук издается изо стены. — Не бойся меня, я тебя не трону, — продолжил сладкий голосок. — Ты не можешь оттуда выбраться? Я могу помочь? — спросил Нарцисс. — Ты такой же отшельник, как и я? Кто-то за стеной затих. Нарцисс хотел что-то еще сказать, но оно продолжило: — Ты ведь человек? — Конечно, не чудовище же. Вновь тишина. — Я могу тебя оттуда вытащить? — не унимался Нарцисс. — Мне нужно только найти что-то достаточно острое, чтобы… — Это не поможет. Мы тут все заточены на много лет. Мы много чего перепробовали. — Мы? Там есть еще люди? — Что-то наподобие… — Может, это и к счастью? Может, вы там спрятались, чтобы спастись от радиации? — Радиации? Какой радиации? А, ты про войну… Нет, мы тут сидим уже много веков. Вы даже о нас забыли. Слушай, ты тут надолго застрял? — Я тут живу, — усмехнулся отшельник. — О, так ты можешь рассказать, что там было на поверхности? Мне просто действительно интересно, как там обстоят дела. Ничего не оставалось делать, кроме как описать все, что он знал. Кажется, владелец голоса вообще никогда не видел окружающий мир. Хоть Нарцисс и не видел его лица, казалось, слушатель был очень внимательный; он охотный до подробностей, пытался выжить максимум информации из памяти и знаний парня. Но разговор был приятный. Нарциссу действительно не хватало общения за то время, когда он жил один. Да и, к тому же общения с существом, дружелюбно настроенного к нему. Это был настолько чарующий момент, что парень даже не заметил, как уснул. На утро он подумал, что все это был сон. Но уставшие голосовые связки говорили об обратном. На улице было тихо и свежо, миролюбивое солнце озаряло лес. Нарцисс понял, что за весь вчерашний разговор он так и не смог разузнать информацию ни о народе, живущем там, ни о том, как там, под землей, ни о самом незнакомце. И неизвестно, доведется ли им вновь поговорить. Но самое главное было то, что Нарцисс смог пережить эту ночь. Быть может, это все действительно привиделось? Так или иначе, это зимнее чудо стало охапкой хвороста, сохранившая жар стойкой души.