***
Астория вернулась меньше недели назад. Как только она переступила порог некогда собственного дома, то лишилась дара речи: развороченная гостиная, пустые стеллажи и шкафы, разбитые окна. Среди этого «великолепия» смертельно бледный Драко смотрелся очень гармонично, как отражение дома в человеческом обличье. Чтобы вернуть поместью былой уют, было необходимо провести колоссальную работу, о которой они и говорили уже второй час. Ужин был потрясающим. Домовики постарались на славу, уставив белоснежную скатерть всевозможными блюдами. Наверное, стол Малфоев был таким всегда, но на фоне руин каждый кусочек еды ощущался по-особенному изысканно. Легкая острота мяса покалывала на кончике языка, нежная кислинка салата обволакивала рот и выбивала из вкусовых рецепторов снопы искр. Оставалось лишь запить это удовольствие глотком вина, готовя себя для новых кулинарных шедевров. Плывя по волнам гастрономического экстаза, Драко не заметил, как разговор плавно затих и превратился в долгое молчание, прерываемое лишь звоном посуды и глухими ударами часов. — Драко, покажешь мне, что произошло в тот день? — обволакивающий голос Астории разрезал тишину столовой. — Показать?.. — Нож с тихим стуком вернулся на тарелку. Вопрос оказался неожиданным. Малфой готовился к чему угодно, но не к просьбе об экскурсии в его мозги, тем более, когда там в каждом углу валяется грёбаный Поттер. Конечно, с тем уровнем легелименции, на котором её освоил Драко во время войны, ему ничего не стоит быстро навести в голове видимый порядок и пустить туда на пару минут Асторию, но сама постановка вопроса ему в корне не нравилась. Недоверие? — Зачем тебе это? — Их взгляды схлестнулись в поединке. — Я рассказал всё, что знал сам. Что Драко раздражало сильнее: что его в чем-то подозревают или то, что все подозрения совершенно обоснованы? Вопросы простые, но ответы на них знать не хочется. Стыд, размешанный яростью и негодованием, желание уйти и одновременно остаться разрывали на куски легкие. Астория не сдавалась: как ни пытался Малфой разглядеть в её взгляде «второе дно», скрывающее истинные намерения, но, кажется, его там не было. Просто это он сходит с ума, съедая себя мыслями о содеянном и сказанном. — Я только хотела увидеть тот вечер твоими глазами, чтобы помочь пережить его и справиться с потерей. Если разделить горе с кем-то, то обязательно будет легче. — Астория бросала обеспокоенные взгляды на мужа. — Тебя не хватит на всё, Драко, без поддержки нельзя прожить, ты как никто это знаешь! — Для этого не обязательно лезть мне в голову. — Настороженным зверем Малфой смотрел на супругу с другого конца комнаты: либо он, либо его. Драко соскреб остатки спокойствия со дна сознания, собирая по словам убедительные и непререкаемые аргументы. Глубокий вдох. Выдох. Начали. Только бы не перебивала, иначе он взорвётся. Как человек глубоко и тонко ощущающий чужие души, Драко прекрасно знал, как добиться желаемого эффекта: сначала дай, потом проси. Нужно всего лишь сказать пару слов о семье и ценностях, слегка тронуть её и без того трепещущее сердце, а после уже продиктовать свои условия. Вышло слишком цинично. Истинный Малфой. — Астория, я люблю тебя, — первый обезоруживающий приём, — твоя поддержка и забота — это то, что удерживает меня в жизни все эти годы. Ты знаешь сама, с какого дна тебе удалось вытащить мою душу, только твоими стараниями я всё ещё дышу. У меня нет ничего важнее вас со Скорпиусом, но все, что сейчас творится вокруг нашей семьи, не должно пока что выйти за пределы моего мозга. — «Дыши, Драко, не подавай виду, что тебя трясёт от нервного спазма». — Пожалуйста, не нужно лезть мне в голову и в душу за подробностями, всё, что я считал безопасным, ты уже знаешь. Астория внимательно смотрела на мужа, не моргая, не дыша, не думая. Она впитывала его слова, словно губка, пытаясь душой, а не головой ощутить их глубину и правдивость. Верить она очень хотела и верила, но обостренная интуиция не давала покоя, всё время подталкивая узнать больше, влезть, куда запрещено, найти то, что от неё прячут. Она ещё даже не догадывалась, как в том самом тайнике Драко Малфоя прячутся ужасающие подробности смерти его родителей и возбуждающие сознание и тело сцены с Поттером. — Я сужу по себе: мне трудно оставаться один на один с горем, оно меня сжирает и обезоруживает перед всем миром. — Астория тихо пошла в сторону супруга, не отводя внимательного взгляда ни на секунду. — Твоя боль и моя боль тоже. Где бы ты ни был, что бы ты ни сделал, я всегда буду с тобой и на твоей стороне. Только и ты будь со мной рядом. Драко чуть не подкинуло на стуле от последнего предложения. — Я всегда с тобой. — Вышло куда менее убедительно. — Ты где угодно, но не со мной. Последний месяц тебя словно подменили: тихий, далёкий, закрытый. Это было ещё до смерти родителей. Ты всегда сдержан и холоден, Драко, я хорошо знаю тебя, но тайна, которую ты в себе несёшь, до добра не доведёт. Что бы там ни было, расскажи мне. Тем временем Астория уже выдвинула ближайший к Драко стул и присела рядом. Слишком проникновенный взгляд, слишком глубоко она смотрит. Какую из тайн она хочет услышать? Что Люциус помогал Пожирателям сбежать и воскресить Темного Лорда? Что он сам убил отца и не испытал ни капли сожаления? Что он проплакал все глаза над могилой матери? Что он влюблён в мужчину? Что этот мужчина — Гарри Поттер? «Я влюблен?» Стрелой вонзилось в горло чувство страха, перекрывая доступ кислорода. Противной кислотой осознание разлилось от кончика языка до самого желудка, заставляя внутренности сворачиваться от высокой концентрации. Драко ничего не оставалось, кроме как в испуге широко распахнуть глаза и невидящим взглядом всматриваться вглубь стола. Звуки. Мешают какие-то звуки. — Драко?.. — тихое разочарование в голосе. — Об этом я и говорила… Что тут скажешь? Ничего. Уже не оправдаться. — На днях должен прийти Поттер, он расскажет всё, что тебе нужно и можно знать, что не станет угрозой для жизни. Больше нам не стоит возвращаться к этому разговору. — О чем ты задумался? Умоляю, не закрывайся, мы только всё наладили. — Эмоции начинали бить через край, голос Астории дрожал от подступающих слез, а Малфой ненавидел слезы. — Расскажи, просто доверься. — Астория, хватит… — Как только начались твои занятия в Хогвартсе, ты словно очнулся ото сна, я так радовалась, видя твоё пробуждение. Ты оживал, готовясь к каждой лекции, ты был увлечен. Мне больно на тебя смотреть сейчас. Куда это снова делось? Что произошло? — Я сказал хватит! По залу разнеслось нервное визжание посуды, содрогнувшейся от удара по столу. Рука противно жгла, но Малфой не замечал этого, он весь был один сплошной нерв, оголенный провод, искрящийся под напряжением, серые глаза заволокло грозовыми тучами. — Мне не нужна помощь, мне не нужна поддержка. Жалей кого угодно, но не смей жалеть меня, — больше прозвучало как угроза, хриплыми рваными вздохами вылетели эти слова. — Твои слёзы на меня не действуют, перестань. Я повторяю последний раз: Поттер сам всё расскажет, и не смей больше меня дёргать. Иди успокойся. Он встал и вышел прочь.***
Встретить утро на пороге дома было лучшим решением за последнее время: ни назойливого шума, ни криков, ни капризов. Только ты, рассвет и тишина. А ещё сигареты. Гарри так и не вернулся в эту ночь в спальню супруги, просто не смог заставить себя ложиться с ней в одну кровать. Было обидно и противно от её примитивных манипуляций детьми, которые она очень часто стала применять последнее время. Неслышно ступая по лестнице, Поттер проскользнул тенью в уютную комнату дочери, нежно поцеловал её и ушел на работу. Задерживаться здесь не хотелось. Кабинет встретил его холодной пустотой. Камин не горел, неизменные стопки документов башенками возвышались на столе, а на душе было пусто. Не хотелось ровным счётом ничего: ни работать, ни есть, ни читать, ни курить. Гарри планировал провести весь день на большом и наверняка жутко удобном диване возле камина, иногда лениво рассматривая огонь, а иногда засыпая, потому что бессонная ночь давала о себе знать, но тут прилетела сова с известием о возвращении Астории в поместье. Тяжело вздохнув, Гарри принял вертикальное положение на диване. Он запустил пальцы в волосы и задумался. В глаза словно песка набили, противное жгучее ощущение всё никак не удавалось сморгнуть ни с первого раза, ни с двадцатого, ни с тысячного. Неумолимо клонило в сон. Пострадав на диване ещё около часа, Поттер наконец собрался с силами, выпил бодрящей настойки и вышел в камин, а хотелось в окно.***
Домовик встретил утреннего гостя с большим почтением. Суетливыми движениями он провёл Поттера в гостиную, предложил всевозможные угощения и велел ожидать. Тихо, пусто и тоскливо. Ничего другого это место не навевало. Откинувшись на спинку кресла, Гарри прикрыл глаза, наслаждаясь мгновением тишины и одиночества. За спиной с тихим стуком открылись двери, впуская законных владельцев данной разрухи. Астория выглядела восхитительно, если бы не болезненная бледность и тревожность в глазах, а Драко оставался самим собой — холодный, внешне спокойный и далёкий. Разговор был долгим, неприятными и мучительно тянущимся. Гарри из последних сил подбирал слова, не сгущая краски настолько, насколько было положено. План был достаточно простым и понятным: Малфои переезжают в Мэнор, своё поместье они «бросают» под охрану авроров. — С собой забирайте самое важное: все реликвии, редкие книги и артефакты будут находиться в Аврорате, то, что будет изъято, заменим муляжами. — Даже не подумаю, мистер Поттер. От ваших авроров убытков будет больше, чем от сбежавших Пожирателей. — Это было не предложение, мистер Малфой, это был факт, который вам предстоит принять. Наша задача — создать видимость переезда, во время которого возникают трудности, из-за которых процесс затягивается. — Многозначительная пауза. — Все конфискованные артефакты я беру под свою личную ответственность. Драко лишь пренебрежительно хмыкнул. Астория уловила этот момент и заглянула куда-то глубоко в душу к Гарри, пытаясь разглядеть его реакцию: разозлился, обиделся? Будучи очень умной и чуткой женщиной, она ещё с порога заметила, что между ними двумя не всё гладко, они явно поругались и были настроены друг к другу крайне враждебно. Только ей было не догадаться и до конца жизни, в чем же именно дело. Но напряжение царило адское. — Думаю, можно на этом закончить, мистер Поттер? Или вы желаете остаться на ужин? Главное — это не вестись на провокацию, не цепляться и не ругаться. — Самое главное: ни под каким предлогом Скорпиус не должен покидать Хогвартс. — На этих словах Драко осёкся. — Любые странные письма, записки, слухи и появления новых людей в окружении — сообщаете мне незамедлительно. Сейчас важна каждая мелочь, нам нельзя допустить катастрофы. — Нам? — Драко!.. — Астория уже не выдерживала этого бесконечного источника острот и колкостей. — Астория, не беспокойтесь, все мы сейчас на эмоциях, и каждый по-разному их выражает, — Гарри приободряюще улыбнулся. — Да, НАМ, мистер Малфой, потому что без вашего прямого и безоговорочного сотрудничества, дело может затянуться. До тех пор, пока вы не научитесь с нами действовать слаженно, будут гибнуть люди один за одним. Либо Пожиратели доберутся до вашей семьи, либо вы помогаете Аврорату. Думаю, выбор очевиден. Драко буквально искрился от ярости и злости. — Очевиден, мистер Поттер. А теперь, если больше нечего обсуждать, позвольте Вас проводить. Гарри встал, напоследок попрощался с Асторией и направился к выходу, не дожидаясь, когда Драко соизволит его догнать. Он уже миновал порог дома, а новоявленный провожатый всё не собирался объявляться, не то чтобы Гарри так уж сильно желал остаться с ним наедине, но и нападения со спины ожидать не хотелось. Малфой сам плохо понимал, что с ним происходит. Скрывать своё раздражение получалось с трудом, хотелось наброситься на Поттера и рассказать ему во всех подробностях о своей злости, о своём равнодушии и о прочих важных вещах. Драко раздражало спокойствие и профессионализм Гарри, ему страшно хотелось его задеть, увидеть бурю эмоций, насладиться и упиться ими сполна. Ему нужна была эта доза, ему нужен этот наркотик. То, что Поттер относился к нему так, словно ничего не произошло, было нормальным, таким же естественным и обыденным, как существование самого Гарри: он задвинул «чувства» на второй план, не давая своей жизни проникнуть в работу и спутать все карты. Очень мудрое решение, именно это и злило. Драко последние дни жил с надрывом, его же он и хотел увидеть в Гарри. Малфой не должен быть виноватым, последнее слово должно остаться за ним, не может быть такой ситуации, из которой бы он не вышел победителем. — Куда же вы так бежите, господин Главный Аврор? Боитесь, что мы вас не отпустим? Гарри дернул плечами, словно по коже пробежался противный холодок, но это было всего-навсего раздражение. — Уверен, Вы бы такого не допустили. — Ваше мнение обо мне крайне лестно. Скажите, пожалуйста, как Вы считаете, сколько же времени отмерено нашей семье? Вы так сегодня запугали мою жену, не знаю, переживёт ли она эту ночь… — Чего ты добиваешься? — Гарри устало покачал головой и полез в карман. Закурить, срочно закурить — это даст запас времени, чтобы успокоиться и обдумать происходящее. — Как? А Вы не догадываетесь? Хочу обезопасить семью. Мы все волнуемся, а я выражаю свои эмоции так, как умею. Приношу тысячу извинений, если для вас это грубо и пошло. — Вот оно что, — Поттер усмехнулся, глубоко затянул горького дыма и посмотрел прямо в глаза напротив. — Прекращай этот цирк, Драко, мы не маленькие дети, чтобы цепляться за слова. Хочешь решать проблемы — решай, их в твоей жизни сейчас предостаточно, но не нужно наживать себе врагов. — Врагов? — Малфой изумлённо поднял бровь. — А я надеялся, что Вы питаете ко мне большое и чистое чувство. «Да, раздражения и желания забить ногами». — Я от чистого сердца предлагаю тебе перемирие на время, пока не будут пойманы все Пожиратели. Как только решётки за ними закроются, даже слышать больше о тебе не хочу, будь добр, исполни эту мою просьбу. — Облачко дыма полетело над их головами. — А я думал, что Вы в меня влюблены, мистер Поттер, — оскалился Драко. Какой глупый и наивный блеф. Кого он пытается им обмануть? — Иначе как бы мне добиться вашей протекции над моей семьей и домом. Ваше попечительство ложится на меня чёрной меткой, после всего, что Вы сделали, — я вечный ваш раб и слуга. — Влюблен? Драко, прекращай, уже слушать тошно. Гарри бросил окурок на зелёный газон, втоптал его вглубь носком ботинка и даже не потянулся за палочкой, чтобы убрать данное безобразие. Было это чем-то вроде знака протеста. — Раньше твои слова били куда больнее, стареешь, Драко, — он хлопнул его по плечу. Вот оно и закончилось, вот он Драко опозорился ещё больше, сдал себя с головой. Как можно было так глупо подставиться, как можно было быть таким… Горечь. Горечь оседала на губах и кончике языка, пока Драко гонял в голове ненависть к самому себе. Широко распахнув глаза, он смотрел куда-то перед собой, не замечая, как втягивается в этот поцелуй. Иступленный, уставший, измученный и истерзанный Поттер целовал его тихо и медленно. В его губах не было страсти, не было пошлости, здесь была горечь обиды, непринятия самого себя и бесконечный страх. Малфой закрыл глаза и ответил. Ответил так же легко и истерзанно, надрывно и тоскливо. Неторопливые поцелуи тянулись один за одним, то углубляясь, то останавливаясь на еле ощутимых касаниях. Драко наощупь нашел запястье Поттера, цепляясь холодными пальцами, он надеялся вынырнуть из этого сна. Поттер сделал всё сам, он сам потянулся, сам переступил черту. Идеально, лучше и быть не может, но Драко не ощутил радости. На душе лишь противно тянуло, а где-то в районе сердца расползался холод ужаса от осознания, что Малфой погиб с той самой секунды, как только ответил на поцелуй. — Не люблю недосказанность, — Гарри слабо улыбнулся. Драко руки не убрал, а лишь снова потянулся вперёд.***
Астория встала с дивана, вышла из гостиной, медленно поднялась по лестнице и теперь задумчиво шла по длинному коридору. Вереницы дверей тянулись одна за одной: дань роскоши и негласное правило богачей, ведь чем больше, тем лучше. Все комнаты были одинаково дорого украшены и обставлены, все были одинаково пусты и холодны. Резные двери не вызывали желания восхищаться их красотой, гостевое крыло вообще не вызывало никаких приятных ощущений, но звук, на который шла Астория, был выше и важнее всех ощущений. Где-то в конце коридора раздавались всхлипы, тихий дрожащий голосок что-то нашептывал самому себе. Завернув за ближайший угол, Астория нашла плачущего домовика, беспомощно замотавшегося в собственные уши. — Что произошло? — Б-блэнч… Мне… — И пролился новый поток слёз. Изрядно постаравшись, Астория только спустя пару минут смогла привести его в чувства. — Видел… Блэнч видел… Нет! Б-блэнч н-не должен. Н-не д-должен предавать хозяина!.. — Я тоже твоя хозяйка, прошу, скорее скажи, что произошло, пока ещё мистер Поттер не ушёл далеко!.. — Б-блэнч кое-что видел, хозяйка…