Аллодоксофобия

      Сердце дрогнуло в попытке вырваться из цепких объятий матушки-смерти. Забилось часто-часто, участило дыхание до невозможности вздохнуть, заставило мозг работать лучше, понять, куда-же несколько дней назад делся самый важный предмет его гардероба. Перчатки всё так же покачивались зажатые в одной из рук убийцы-маньяка Шигараки Томуры, да так естественно и спокойно, что Изуку аж передернуло от неправильности того, насколько его вещь хорошо смотрится в руках врага. Мидория мгновенно замечает, что его ладонь как-то уж слишком расслабленно лежит на виду, сдавленно, неслышно ойкает, заводит уродливую на вид, будто бы пару раз в мясорубке пропущенную кисть руки за спину. Прячет судорожно, испуганно, потому что руки его, как и внешность, невероятно уродливы, всё потому, что ему не хочется видеть отвращение и на лицах своих врагов. Он насмотрелся на скривлённые неприязнью лица обычных граждан, и этого, пожалуй, достаточно. Все они шептали, переговаривались, смотрели и обсуждали. Не замолкали не на секунду, будто пальцем указывали, чуть-ли друг другу не кричали «Посмотри, посмотри!». И всё это каждой раз невыносимой болью отдавалось где-то в глубине души, доводило до судорожных, написанных дрожащими руками сообщений в чат самому же себе, и исписанных подрагивающими руками строчек в тетради.       — Игнорировать прямые вопросы невежливо, — жестко и холодно. — Особенно когда я задаю их просто так, — Изуку поднимает голову резко и неожиданно даже для него самого, движение отдается болью в ранее обрезанной шее. Испуганно отшатывается назад, натолкнувшись взглядом на алые, насмешливо-хмурые глаза слишком близко. Опасно покачивается на неровно стоящем ящике и, всё же не удерживая равновесия нелепо грохается на спину ударяясь затылком о деревянный край. Шигараки выгибает бровь, явно берет на заметку зашуганность собеседника. — Будь аккуратней, Мидория Изуку, — противно хмыкает. Ухватывает за волосы, прямо на месте болезненного ушиба, «помогает» подняться, и Изуку под тихое хныканье понимает, что несколько волосков навсегда распрощались с его бедной, пережившей многое головой. Но руку отцепить не старается, потому что стыдно выудить свои руки из-за спины. — Где-же хваленая геройская сила духа? Тяга к жизни там, — едкое «не трави душу, гад» так и не вырывается, потому что жить как-то всё ещё хочется, а рука на затылке особо не разбавляет всю ситуацию. А Шигараки, мразь взаправдашняя, наслаждается ситуацией, пальцем давит на будущую шишку на затылке, с упоением наблюдает за скривившимся в гримасе боли Изуку. Злодей, что с него взять. — Отвечать будем, м?       — Чтобы носить, — заикается Изуку. — Зачем ещё нужны перчатки? — отводит глаза, потому что врет всё так же отвратительно, как и всегда. Шигараки недовольно хмыкает, и младший вздрагивает, понимая, что ответ не понравился.       — Уклончиво, — цыкает Томура. Наклоняется ближе, заглядывает в глаза. — Я отвечал прямо, так что жду этого и от тебя, — Изуку моргает быстро-быстро, глаза так из стороны в сторону и метаются, не знают за что зацепиться чтобы успокоится.       — Ты выбрал простой вопрос, — заикается, но неожиданно гордо вскидывает подбородок, ответно вперивается взглядом.       — Я тебе всю свою биографию выложить должен был? К тому же, мой вопрос разве сложный? — раздраженно поджимает уголок губ. — Обычный вопрос, не считаешь? — Изуку интенсивно мотает головой. Вопрос гаденький, откровенно противный. До нервного прикусывания губ ужасный. Внезапно возникшая в голове мысль послужила холодным душем, вызвавшим кучу пугливых мурашек.       — Ты ведь видел, — пробормотал он. — Если перчатки у тебя. Ты точно видел, — испуганно продолжает бормотать Изуку. — Зачем ты спрашиваешь если знаешь? — закусывает губу до крови, сжимает руки за спиной в кулаки. Шигараки недоуменно приподнимает бровь и — нет-нет-нет-нет — перехватывает заведенную за спину руку, с силой тянет на себя. Паника подступила совсем близко, когда рука поддалась, вывернулась из-за спины представая на обозрение Шигараки Томуре. — Нет! — вскрикивает Изуку, рвется как загнанная птица, дергает руку на себя, смотрит совсем уж испуганно.       — Спокойно, — зло шикает Томура и стискивает запястье посильнее. — Что за херня? — морщится, но ни этот жест, ни вопрос, не относятся к вытянутой вперед ладони. На удивление приятно, но Изуку машинально продолжает рваться наружу.       — Пожалуйста, — на полувздохе шепчет Изуку. — Отпусти, пожалуйста отпусти, — рука трясется в сильном треморе, как и всё тело. — Пожалуйста, — одними губами молит, но Шигараки плевать, тот так и продолжает сжимать руку в своей.       — Что не так? — шикает Томура. Перехватывает чужую руку поудобнее, разглядывает. По щекам у Изуку невольно льются горячие слезы, он подгибает ногу, утыкается лбом в колено.       — Не смотри, не смотри, не смотри, — ожесточенно шепчет, всё же вырывает руку и прижимает к груди. Сжимает в кулак, прячет в складках одежды.       — Ками, — насмешливо тянет Шигараки и все же откланяется, давая вдохнуть немного свежего воздуха. — Серьезно? — фыркает он, и Изуку уверен, что тянет губы в полуулыбке. — Держи, — рядом приземляются перчатки. — Не позорься.       — Спасибо, — заикается Мидория. Перчатки не надевает, бережно прижимает к груди, всхлипывает, обнимает. Неправильно приятно от того, что ему вернули его вещь. Сбоку раздается тяжелый вздох, ящик тихо скрипит под чужим весом.       — Ты из-за этого паришься, серьезно? — спрашивает тихо, слишком спокойно. «Приятно» подмечает сам для себя Изуку. Судорожно кивает в ответ. — Пиздец, — заключает Шигараки, шарит руками по карманам. Мидория слабо кивает под громкое чирканье зажигалки, бросает краткий взгляд на злодея, ну конечно же, сигарета. Чертово оружье смерти, которое все так любят. Пока на него не обращают внимание быстро надевает перчатки, они привычной защитой ложатся на кожу рук создавая ощущение спокойствия. — Тогда твоя жизнь — полная хуйня, — пожимает плечами тот. — Будешь парится по поводу всего, вырастешь таким же как Твайс, — довольно хмыкает.       — Твайс? — неуверенно переспрашивает Изуку. Всё ещё непонятно, чего ему ждать.       — Шизнутый тот, вы точно виделись, — он рисует чужие очертания пальцем в воздухе, понятнее не становится, но пробивает на улыбку. Сонное состояние создает ощущение нереальности происходящего, приятная дымка в голове не дает ясно мыслить, но, пожалуй, это и к лучшему. Мидория старательно перебирает всех из Лиги в голове, пытаясь понять, кого же Шигараки может считать «шизнутым». — С биполярочкой такой, — всё же уточняет.       — В маске? — старательно щурится, стараясь припомнить. Голос такой, что кажется, что он в шаге от того, чтобы разреветься.       — В маске, — кивает Лидер. — Говорю ж, —произносит это так, будто бы пытается разбавить обстановку. Изуку невольно хихикает. — У меня не отряд, а пиздец.       — Наверное, — хихикает Изуку. — Не разбираюсь, — и пару раз для прояснения сознания прикладывается головой о колено. На истерический хохот ещё перейти не хватало, ага.       — С руками-то что не так, м? — с темы перескакивает резко, ну а чего ещё ожидать? Изуку отводит глаза, мнет в одной руке пальцы второй, он не готов был говорить об этом с кем либо, в особенности, с Шигараки Томурой.       — Ты же видел, — всё же отвечает он.       — Да, — пожимает плечами. — Пиздеть и утешать не буду, выглядит крайне дерьмово.       — Знаю, — смеется обреченно, потому что от слов этих больно. Никто и никогда на прямую не говорил ему этого, он просто знал, на периферии сознания чувствовал, что все так думают, но, как оказалось, слышать это из чужих уст — больнее. До резкого озноба больно.       — Чё тебя дергает так то? — и глаза закатывает. — В панички чуть ли не кидает, — зевает сквозь слова.       — Просто, — заканчивает ответ на этом, потому что говорить больше нечего.       — Сложно, — передразнивает, кривится. Изуку плывет в слабой, вымотанной улыбке, и тихо прыскает. — Ладно, считай ответ засчитан, мелкота, — хмыкает расслаблено, облокачивается на стоящий за спиной ящик.       — О, — хлопает совиными глазками. Вопросительно приподнимает бровь, будто спрашивает, можно ли задать ещё вопрос. Молчание — знак согласия, но Изуку понимает, что наглеть не стоит. Поэтому: — Так что там с подчиненными?       — Говорю ж, кретины, — тянется, хрустит тонкими, длинными пальцами, зажимает сигарету в зубах. — Ребенка вон проебали, — поймав удивленный взгляд Изуку, закатывает глаза, поясняет. — Иприт, пацан мелкий был, младше тебя, или твой ровесник, без понятия, не имею привычки сталкерить за школьниками, — Изуку редеет и хмурясь отворачивается, потому что шуточки у злодеев противные. Аж по-детски язык показать хочется. — Не то, чтобы меня волновало, но причуда у него нормальная была, полезный пацан. Был, — и хрипло ржет.       — Что с ним сейчас? — взволнованно спрашивает, поигрывая с тканью перчаток. Иприта жаль, злодеями от хорошей жизни не становятся, к тому же дети.       — Говорю же, без понятия, — разводит руками. — Хочешь, сам спроси у учителей своих, на опыты небось утащили, — и вновь хрипло гогочет, переходит на кашель, вероятно сделав неудачную затяжку. — Блять, — выдергивает неудачно зажатую в зубах сигарету, со злости кидает на пол, придавливает алым кедом. — Блять, — на этот раз спокойно, констатируя факт. Шигараки вновь зашарил руками по карманам, достал ненавистную для Изуку упаковку сигарет. — На, — хмыкнул он протягивая одну. Младший недоуменно хлопнул глазами, помотал головой, не курю мол, и курить не собираюсь. — Я и не предлагаю, ишь, тратится на тебя ещё. Работай, — вновь зевает он прикрывая рот рукой. — Капсулу лопни, — поясняет он, понятнее, опять же, не становится.       — Чего? — недоуменно произносит. Потому что происходящее действительно непонятно. Его же вели сюда чтобы убить, нет? — Зачем? — глупо моргает.       — Затем, — а вот Шигараки даже не старается вести себя по-взрослому, ребячится, показывает язык. Ситуация становится окончательно смешной, потому что непонятно ничего от слова совсем. — Давай-давай, не имею ничего против эксплуатации детей, так что работай, — вновь блаженно откидывается назад.       — Как? — вновь хлопает пышными ресницами.       — Ками! — вскрикивает Томура и слегка ударяет руками по ящику. — Ты серьезно настолько.. Ками, — легкий удар затылком. — Кружок нарисованный видишь? — кивок служит ему ответом. — Один палец под него, два больших — на, — и Изуку зачем-то повторяет, делает всё так, как ему говорят, чувствуя себя полным идиотом. Потому что кто ещё будет сидеть на огромном заброшенном складе с Лидером Лиги злодеев и учится лопать капсулы в сигаретах? Правильно, только он. Всё на радость получается, потому что провалиться в таком простом задании, было бы чертовски смущающим. Капсула лопается с тихим щелчком. — Ну хоть что-то умеешь, — тихо цыкает и вырывает вещицу из рук. Томура не спешит с ответным вопросом, а Изуку, в свою очередь, не спешит его торопить, устанавливается молчаливое доверие, и на душе даже как-то тяжело и грустно стало, что им, скорее всего, предстоит вновь столкнуться в битве когда-нибудь, возможно очень скоро. Как-то тянуще тяжело, особенно когда в голову ударяет осознание что Шигараки Томура тоже человек. — Как ты вообще на Даби наткнулся-то? — медленно выдыхает дым, к счастью, не в его сторону, и на том спасибо.       — Гулял, — глаза постепенно слипаются, но засыпать нельзя, всё же, тяга к жизни напоминает о себе. — А потом крик услышал, ну вот и пошел посмотреть, а там.. — вновь всплывает увиденная ранее картина, пробирает на мурашки и неловкий румянец от слов Даби.       — Ур-род, — шикает Томура. — Опять хуи пинает вместо дел, — судьбу Изуку решает не испытывать, и уточнять что за дела не решается. — Так, ты давай пешечком отсюда, — кивает в сторону железной входной двери.       — Я без понятия где я, — честно признается он, и устало роняет голову на колено.       — Ох блять, точно, — постукивает пальцами по крышке ящика. — Жди, — выуживает телефон из кармана быстро строчит кому-то сообщение, вместо ответного сообщения получает звонок. — Почему не сообщением, — шипит в трубку.       — Потому что по кнопкам не попадалось, — Изуку узнает голос Даби.       — Волшебно, — замогильненько бросает в ответ. — Этого ты где подобрал?       — О, это помню, — хрипло хмыкает. — Сейчас, кину точку. Жду похвалы за свою память кстати! — вместо похвалы следует сброс вызова.       — Хрен тебе, — скалится Томура. Глаза у Изуку постепенно слипаются, противостоять сну не выходит никак. — У меня то не спи, — прикрикивают на него, влепляют сильную, особенно с учетом вздувшейся шишки на лбу, затрещину. В себя это приводит прекрасно. Шигараки строчит еще пару сообщений, после очередного, прямо перед ними образовывается пурпурная дымка, да так неожиданно, что Изуку аж испуганно ойкает.       — Что здесь происходит? — материализовавшийся из воздуха Курогири говорит сдержанно, спокойно и тихо, никаких ненужных грубых интонаций, что приятно. И да, Изуку полностью согласен с его вопросом. Что здесь происходит?       — Потом, — легко, как-то совсем не благодарно отмахивается Томура. — Сможешь перекинуть его по этим координатам? — переворачивает телефон экраном к чужому лицу. Дожидается кивка. — Повезло тебе, — фыркает Шигараки. — Давай-давай, поднимайся, на ручках таскать не буду, — и тянет противную лыбу. Уши Изуку мгновенно вспыхнули, шутки действительно гнусные, поэтому он быстренько вскочил на ноги, неуверенно кивнул Темному Туману. — Вали уже, — махает на прощание Шигараки и толкает в пространство портала.       Приземляется Мидория на удивление удачно, лишь слегка обдирает ладони об асфальт, оглядывается по сторонам. Даби не соврал, действительно, то же место, где они встретились. На ноги поднимается с трудом, мотает головой в поисках дымки-портала, но его как небывало, будто ничего и не было. О произошедшем напоминает лишь болезненный порез на шее, который стоит обработать и перевязать. Он не очень хорошо помнит как добирается до дома, навскидку предполагает что сейчас примерно пять утра, удачное время чтобы вернуться домой, да-да. Причуда, о которой он как-то позабыл, разгоняется по телу медленно и лениво, будто вторя настроению хозяина, но все же помогает допрыгнуть до всё ещё открытого окна. Первое, что он делает — устало грохается на кровать, лишь потом проверяет телефон. На экране блокировки маячит сообщение от Каминари, пришедшее пару часов назад: Послезавтра же в школу возвращаешься? Как ты там?       Перед тем как отключится окончательно, он корябает быстрое: Всй хопошр       Подразумевающее под собой сообщение о том, что всё в порядке. Он машет рукой на кучу орфографических ошибок, Каминари поймет и так, а вот сон ждать не будет. И переосмыслить всё, что произошло сегодня, он сможет позже. Когда-нибудь потом.