Трудный подросток.

      С самого начала дня я приступила к готовке того самого блюда, которое подают холодным — месть. Мне нужен был ещё один человек, и спустя несколько часов уговоров, Минору согласился участвовать. Он был нужен лишь для того, чтобы всё не вышло за рамки.       Сейчас была одна из самых сложных задач. Нужно было как бы похитить Риндо и сделать это так грязно и неаккуратно, чтобы Ран сразу понял, кто это сделал. Сложно, потому что надо, чтобы Ран не приплёл других к поискам брата, а сделал всё сам. Для Рана брат самый близкий человек, и как бы они не срались из-за мелочей, они ценили, дорожили и зависели друг от друга. Когда дело касается брата, Ран готов на всё. Его слабость — это Риндо.       Моей целью не был только Ран. Его брата тоже надо было поставить на своё место, он давно его забыл. Риндо первый начал паясничать после того, как узнал кто я. И как бы я его не затыкала, он не ставил меня ни во что. Они как непослушные собаки, которым дали свободу. Значит, моя задача надеть на них ошейники и держать на коротком поводке.       Плюс был в том, что сейчас братья разделены. Ран дома, а Риндо на задании. Они может и были постоянно вместе, но иногда требовался лишь один из Хайтани. Это было мне на руку. Мой план был в том, чтобы заманить Риндо на заброшку и провести некие махинации, чтобы настроить его против брата. Я уверенна, что Ран начнёт искать брата часа через два. Они всегда отписываються друг другу о том, что завершили миссию и говорят о дальнейших действиях. Скорее всего Риндо захочет поехать домой, но не приедет, и брат начнёт поиски, которые преведут его именно туда, куда мне надо. План накроется, если наш товарищ после задания захочет поехать куда-то в другое место, но будем надеяться, что это не так.       Место я выбрала. Старая заброшенная психушка. Каждый миллиметр этого здания мне был известен. Я следовала его вдоль и поперек. Честно, там можно снимать фильмы ужасов. Заброшена она была буквально года три назад, но вот построена в начале прошлого века. Почти двести лет она здесь стоит. Закрыли её из-за того, что несколько пациентов взбунтовались и начали повально всех хуярить. Как они убили почти две тысячи человек, никто не знает. После этого месива здесь никто не убирался, и непонятно почему. Все жертвы остались на своих местах, ну или по крайней мере, большинство.       Чтобы реализовать свои хотелки, мне пришлось притащить туда и Минору. Ему там явно было находиться дискомфортно. Он верил во всю мистическую хуйню, как бы странно это ни звучало, поэтому он уверял меня, что там живут призраки умерших. Он вел себя, как ребёнок, и за это получал, но не переставал выдавать свои мистические гипотезы. Успокоился он только после того, как я сказала, что если он не перестанет, то и его призрак здесь поселится.       Сейчас я сижу в кабинете, где проводились разные процедуры, скорее всего какая-то операционная. Правда процедурами это не назвать, скорее это пытка, которая только больше сводит с ума. В комнате стоит едкий запах, раздирающий лёгкие, но я быстро привыкла. На часах уже обед, а значит, наша жертва скоро освободится. Я установила на телефон Рана прослушку, поэтому знаю все разговоры и сообщения. Я жду того самого уведомления, чтобы привести задумку в жизнь. Оно станет как сигналом на гонке для старта.       И вот наконец братец отписывается старшему, а значит, можно начинать. Спустя буквально минут пятнадцать отправляю лишь одно слово «Помоги» и координаты. Только вот в чём-то прикол? Отправила я это с номера Рана, будто бы ему нужна помощь. И видимо он повёлся, потому что ни сообщений, ни звонков от Риндо брату не было. Повёлся? На такую детскую уловку? Мне же лучше.       Дальше нужно было, чтобы Риндо вошёл в здание, и усыпить его. Это очень даже просто, сказала бы я, если бы знала, как у него с реакцией. Я не особо знала, как он дерётся, ну как, — слышала, что победить его сложно, но вживую не видела. Разворачиваться я не собираюсь, слишком упёртая. Поэтому будем рисковать. Если что, у меня на подстраховке Минору.       Прошло минут двадцать, и наша жертва уже подходила ко входу в здание, приготовив пистолет. Это может вызвать свои трудности. Несмотря на то, что был день, в здании было темно, так как большинство окон было заколочено досками, особенно на нашем этаже. Выхожу из достаточно светлой комнаты в полный мрак и очень просторный холл с кучей колонн. Везде валяются бумажки, стекло и шприцы. Темнота была моим преимуществом. Рост у меня невысокий, и одета во всё чёрное.       Бесшумно передвигаюсь и останавливаюсь около лестничного пролета на третий этаж. Встаю за хлипкую и перекосившуюся, в каких-то местах сгнившую, деревянную дверь. Слышу, как он ходит. Слышу, как он громко дышит, как реагирует на крыс, быстро дёргаясь в сторону звука. Как мусор под его ногами трещит, и звук все громче и громче.       Смотрю в щёлку между стеной и дверью, ожидая, когда Риндо дойдет до нужной мне точки. Воображением нарисован красный крест на полу, где парень должен оказаться, чтобы все прошло как надо.       И вот, его силуэт мелькает в щели. Точка невозврата начинается отсюда. Я всё ещё могу остановиться, но зачем? Выхожу аккуратно из-за двери и будто бы плыву к Риндо. В руках шприц, что уже готов пронзить бледную кожу парня и отправить его на временный покой. Он даже не старается идти тихо или хотя бы осторожно. Если бы здесь и вправду был его брат и похитители, то Риндо к нему не дошёл бы, его уже давно заметили бы и пристрели. Но его неаккуратность и безалаберность позволяет заглушить звуки моих шагов.       Подбираюсь максимально близко, и шприц уже в плече парня, а прозрачная жидкость втекает в его тело. Делаю всё очень быстро, предугадав следующие его действия, присаживаюсь на корточки. Догадки были верны, он мгновенно развернулся и начал стрелять напротив себя.       Быстро отхожу от парня, пока он осознает, куда делся нападавший. Прячусь за колонну с полным пониманием того, что он точно заметил меня. Но дойти не успеет, наркотик подействует раньше. По крайней мере, так должно быть по моим расчетам.       Он все ближе, и я уже думаю, что мне пизда. В темноте лицо он точно не увидит, а значит, может и пристрелить прямо на месте. Шаг, два, три, и громкий грохот тела успокоил меня. Выдыхаю все напряжение и выглядываю из-за колонны. Вижу распластавшегося на полу Риндо.       Все это время Минору сидел в той комнате, где мы и ждали нашего ненаглядного. Позвав его, мы вместе дотащили парня до комнаты. После посадили на стул. Он был прикручен к полу, и также на нем была куча ремней, что неплохо сохранились.       Я затянула ремни на его руках и ногах. Я ликовала от такой картины, и моя душа танцевала оттого, что все казалось проще, чем я ожидала. По моим подсчетам, Ран должен начать паниковать только где-то через час. Это долго, но проявить терпение никогда не поздно. Тем более, когда проснётся наша спящая красавица, моя задача немного развлечься с ним.       — Ты уверена, что все идёт так, как ты задумывала? — резко спросил Минору. Я не поняла к чему это.       — Да, а что? — он выглядит обеспокоенный, и меня это напрягает.       — Ты же понимаешь, если тебя занесет, я ничего с этим не сделаю? Ничего, — я, нахмурив брови, кинула безразличный взгляд.       — Я для чего тебя взяла? Для того, чтобы ты контролировал ситуацию. Так контролируй, и мне плевать, как, — говорю я и спрыгиваю с подоконника, на котором все время сидела.       Спать Риндо будет около получаса точно. Значит, нужно чем-нибудь заняться. Чем? По заброшке ходить не интересно, я её уже обошла вдоль и поперёк и не один раз. Значит, буду как всегда сидеть в телефоне. Но этого мне не дал сделать Минору.       — Кстати, спросить всё хотел, что с твоим удочерением? — вопрос неожиданный. И откуда я это должна знать?       — Никто меня пока не удочерил и, возможно, даже не пытался. Сам посуди, кому нужен пятнадцатилетний подросток с кучей психологических проблем? — опекуны узнали бы о моих проблемах, так как я ходила к психологам, более того, даже лежала в психиатрической больнице. Навряд ли об этом умолчат.       — Но ты же понимаешь, что так тоже не вариант?       — Но ведь ты так живёшь, почему я не могу? — я начала немного злиться на него, хоть и понимала, что он лишь заботиться обо мне, как может и умеет. Всё-таки он и сам ещё ребёнок.       На этом наш разговор закончился, что только радовало меня. Хотелось посидеть в тишине и сосредоточиться на своих мыслях или же на какой-нибудь параше в телефоне.                                          

***

      Прошло какое-то время. Замечаю, как Риндо начинает просыпаться, ресницы легко подёргиваются, а глаза разлепляются и сразу же закрываются, так как здесь было светлее, чем там, где он отключился.       Открыв глаза, он лишь нахмурил брови и уставился на меня. Его прищуренный взгляд ничего не выражал. Ощущение такое, будто бы он ожидал того, что это буду я.       — Весело, — сказал он и откинул голову назад.       Я же, не теряя времени, двинулась к парню. Как только я сделала шаг вперёд, он снова поднял голову.       — Что же послужило причиной моего такого положения? — резко спрашивает он.       — Твой брат, — мой голос тихий и бархатный, завораживающий.       — Что не дотрахал тебя, и ты решила ко мне за помощью обратиться? И дружка с собой привела, — его слова вызвали на моем лице улыбку. Мне нравилась его самоуверенность. Дерзит даже в тот момент, когда понимает, что за это он может получить.       — Эх, Риндо, если бы я хотела с тобой переспать, то мне стоило бы только попросить, и ты бы сорвался, как бешеный пёс с цепи. А здесь кое-что поинтересней, — я дохожу до него и останавливаюсь, ожидая вопроса, который он точно хочет задать.       — И что же может быть интереснее этого? — парень расплывается в пошлой улыбке.       — Это, — мой кулак прилетает парню в щеку. Его голова отворачивается в сторону направления удара. Он не двигается. Я уже подумала, что он отключился от одного удара, что несомненно меня бы разочаровало. Хватаю его за волосы и разворачиваю в свою сторону. Нет, он не отключился, но кровавая дорожка изо рта говорит о том, что как минимум ему неприятно.       — Нехило для девчонки, — противная, самодовольная улыбка. За это ему прилетает уже в нос. Слышен хруст. Скорее всего, перелом. Улыбка пропадает с его лица. Он сидит с открытым ртом, потому что дышать через нос не может, оттуда хлещет кровь.       — Ну что, нехило? — спрашиваю я, и уже на моем лице ухмылка, которая красовалась несколько секунд назад на его физиономии.       Не знаю почему, но мне до ужаса нравится бить его. Хочется снова и снова окрашивать его лицо в красный. И сейчас он полностью в моей власти, так почему же не воспользоваться? Бью его с левой стороны, с правой и так поочерёдно. Он молчит, лишь иногда слышу хрипы с его стороны. Каждый раз после удара, снова ставит голову прямо. Остановилась я тогда, когда понимала, что сбила костяшки, не сильно, но всё же.       — Блять, что же я, сука, сделал, чтобы мне давали пизды за моего брата? — он снова откидывает голову назад.       — Риндо, ты всегда отдуваешься за двоих. Сколько раз ты приходил ко мне и извинялся за него. А он что? Ему все сходило с рук и даже сейчас сходит. Он хоть раз тебе «спасибо» сказал? Это Ран старший брат, почему ты следишь за вами обоими, контролируешь его, заботишься? Что же он делает в ответ? Косячит — и ты в очередной раз получаешь за него. Самому не надоело? Он тебя хоть во что-то ставит, кроме как подушка, которой можно прикрыться? — настроить брата против Рана. Я считаю — это гениально. У меня есть около часа на то, чтобы вбить в мозг Риндо, что его брат гондон, и заставить ненавидеть.       Он молчит. Задумался? Видимо, мои слова всё-таки задели что-то в его голове. Мне становится скучно от его молчания и я резко бью его в живот, от чего он сгибается в три погибели, выплевывая кровь на пол.       — Почему ты вымещаешь злость на мне?! — резко заорал он. Присев на корточки, я положила ладонь на его щеку и поглаживала большим пальцем немного покрасневшую то ли от злости, то ли от боли кожу.       — Потому что ты его младший брат. За которого он готов перегрызть глотку только тогда, когда ты захлёбываешься в собственной крови. Ведь чтобы он с тобой нормально общался, тебе нужно сделать столько всего. Он же начинает ценить тебя только тогда, когда понимает, что потеряет свой живой щит.       — Хватит! Это враньё. Ты просто пытаешься настроить меня против него, — ну не удивительно, что он уже порогадал — мой план.       — Ты ведь пытаешься этими словами себя успокоить. Ты же знаешь, что это правда. Ты понимаешь то, что он лишь пользуется тобой и вспоминает о вашем родстве только в самый последний момент. А ведь Ран твой единственный родственник, единственный близкий человек. И такой гондон, обидно наверно понимать, что самому близкому человеку ты безразличен — естественно, я понимала насколько это больно и обидно, поэтому и давила.       — Ты не можешь знать этого наверняка. Никто не может знать чувства и эмоции другого человека. Я ему не безразличен. И я уверен, что он прикончит тебя за то, что ты сейчас делаешь, — процедил он сквозь зубы.       — Ты прав, несомненно, но что будет потом? Он будет жалеть не о том, что ты пострадал. Не позаботится о тебе, а будет страдать о том, что причинил боль мне. Но ты ведь и сам это знаешь. Риндо, я лишь говорю о своих наблюдениях со стороны. Он тебе все вечно запрещает и упрекает, но стоит тебе открыть рот, как он сразу же тебе его затыкает. Не так ли? У тебя нет своего мнения, свободы. Ты вечно должен подчиняться брату, как собачка бегать за ним и прикрывать зад, — встаю с корточек и наблюдаю за дальнейшей реакцией.       Он не поднимает головы. Молчит. Сидит и не двигается. Единственное, что изменилось — это его дыхание, оно участилось, а вены на руках вздулись от злости и напряжения.       — Так было всегда, — начал он. — Сука, так было всегда! Он всегда говорил мне о том, что я никчёмен. Всегда втаптывал в грязь мои чувства и переживал за свои, — он кричал, потому что ему было обидно. Для него брат единственный человек, которому он доверял. Ран кучей разных манипуляций привязал к себе брата и заставил терпеть весь свой характер. Скорее всего, так и было.       — Ран лицемерный, подлый и грязный человек. Но ведь ты же лучше в сто раз, так почему терпишь его? Потому что он твой брат? Нет, потому что он хороший кукловод. Даже к тебе он привязал ниточки, что регулярно дёргает. Так может уже пора их обрезать? — он поднял на меня взгляд. Моему удивлению не было предела, когда я увидела стеклянные глаза. Это моя маленькая победа.       — И как, по-твоему, я это сделаю? — на моём лице появилась довольная улыбка. Наклоняюсь на уровень его лица и, задержав небольшую паузу, приближаюсь к уху.       — Убей его, — говорю шёпотом и после отстраняюсь от парня. Его глаза расширились, а зрачки сузились. Дыхание участилось.       — Нет, я не смогу, — он сказал это очень тревожным голосом.       — А у тебя есть выбор? Нет, ты конечно можешь продолжать плясать под его дудку и быть его послушным братиком или ты будешь делать то, что хочешь, как захочешь, когда захочешь и с кем захочешь. Никто больше тебя не упрекнёт, не будет говорить о том, какой ты плохой брат. Выбирай сам, что будешь делать, подчиняться или подчинять, — меня отвлёк внезапный звонок.       Достав телефон из кармана, читаю имя. Ран. Посмотрев на время, вижу, что прошло чуть меньше часа после пробивания Риндо здесь. Очень интересно, о чём пойдёт разговор. Хоть и знаю уже ответ. Отвечаю на звонок и прикладываю телефон к уху. Предварительно отхожу подальше от нашей жертвы.       *Разговор*       «Мира, где Риндо?» — начал он. Сразу же с вопроса.       «Мне-то откуда знать? Это твой брат, ты и должен это знать».       «Я знаю, что вы вместе. Ваши телефоны рядом», — я знала, что телефон Риндо отслеживался, а вот что он отслеживает и мой, я была в неведении.       «Ну, тогда тебе будет легко нас найти. Удачи. И поторопись, вдруг не успеешь».       «В смысле не успею?»       «Секрет.»       После этого я скинула трубку и вернулась к своему живому оружию против Рана. Он сидел и смотрел в одну точку совершенно бездушным и безразличным взглядом. Он выглядит так, будто бы умер, не закрыв глаза.       — Ну, что ты решил? — спрашиваю я, подходя к парню.       — Я хочу, хочу пристрелить этого гондона, но не могу — он мой брат. Если я его убью, то останусь один, — такие откровения меня бесили, я понимаю, что такое решение трудно принять, но именно из-за того, что я знаю, мне и нравится подначивать на это Риндо.       — А с чего ты взял, что без него тебе будет плохо? — его глаза расширились и будто бы заблестели искрой. Сейчас в нем боролись сразу несколько состояний. Он любит брата и не хочет ему причинять боль, и второе — он ненавидит его и хочет пристрелить, как собаку. Что из этого сильнее, я не знаю, это ведомо только Риндо.       — Не знаю, — он сказал это тихим голосом.       — Давай сделаем так. Ран уже скорее всего едет сюда, а значит, времени на подумать у тебя мало. Он приедет за тобой, поэтому когда наш великий герой освободит тебя, за тобой станет выбор: напасть или смирно пойти с ним. Я никуда не уйду, буду здесь, но не в поле твоего зрения, пока не посчитаю, что стоит выйти. Хорошо? — он внимательно слушал меня. Одобрительный кивок заставил меня ухмыльнулся. Естественно в моей голове не было и в планах убивать Рана. Сегодня физически будет страдать только Риндо.       В этой комнате была ширма, стоящая в углу комнаты, там, на стуле, все это время сидел Минору, наблюдая за моими действиями. Так как ширма была не до пола, я села на подоконник, а Минору сидел на стуле, закинув ноги все на тот же подоконник.       Мы сидели молчали, оба были погружены в свои мысли и ждали дальнейшего развития событий. Я знала, что Минору переживает за все происходящее. Ну, а если быть точнее, за его последствия в мою сторону. Я знаю, что в смерти Цубаши он винит и себя тоже. Он старше всех, и по его логике, он обязан нас оберегать и заботиться. Ему очень страшно теперь за меня и за Иоши, так как мы очень буйные и непослушные. И надо учитывать то, что Минору до сих пор не знает, почему Иоши нет уже пять месяцев.       В далеке я услышала мотор машины. Так быстро? Значит, он звонил мне, когда был в дороге сюда. Я не слезала с подоконника, так как вход был далеко от этого окна, и при всем желании меня не увидеть, особенно если учитывать то, что я вся в черном.       — Риндо, твой брат приехал, так что, надеюсь, твое решение готово, — говорю ему я и продолжаю смотреть в окно. Наблюдаю за явно раздражённым Раном. Но он до кучи переживал и за брата. То, что я наговорила Риндо, было правдой только процентов на семьдесят, остальные тридцать — это моя выдумка, в которую он явно поверил.       Небо сгущается, а из разбитой форточки над моей головой повеяло влажным и холодным ветром, что предвещал дождь. Слышу шаги, очень быстрые шаги, хлопающие двери и маты. И меня до сих пор волнует, что же в голове у Риндо.       Слышу, как он зашёл на наш этаж. Эта комната была самая близкая к холу и находилась около лестничного пролета, так что он должен был зайти сюда в первую очередь. Так и случилось. Дверь противно заскрипела, и в комнату вошёл гвоздь программы.       — Риндо. Наконец-то нашел, — сказал Ран и подошёл к брату. По звуку бьющегося железа я поняла, что он начал отстёгивать ремни. Что же ты будешь делать, Риндо? Как поступишь? Смогла ли я убедить тебя, что твой брат ублюдок недостойный жить? — Где эта сука? — продолжил он, освобождая брата.       Он молчал, ничего не говорил. Неужели и в правду решил прикончить брата? Если это так, то все идёт именно так, как хочу.       — А ты разве лучше Миры, чтобы ее сукой называть? — заговорил младший.       — Чего? Хуйню не неси. Ты видишь, что она с тобой сделала, на твоём лице и живого места нет. Это она тебя так отмудохала? Не смог справится с пятнадцатилетним подростком? Да и до кучи девчонкой? Слабеешь, — Ран говорил злобным и быстрым голосом, будто бы куда-то спешил. — Ещё раз спрашиваю, где эта шмара? — он был на взводе.       — Почему тебе так важно где она? Тебя вообще не волнует, что со мной? Приехал, освободил и все, герой, лучший старший брат? Так ты мыслишь? — после этих слов кто-то ударил второго по лицу, наверно. Но вот только кто кого?       — Неблагодарный. Я на тебя столько сил трачу, а ты говоришь такое. Ты без меня никто, понимаешь? Если бы меня не было, кто-нибудь за тобой приехал? Нет, потому что ты нахуй никому не нужен, кроме меня. Так что завались и говори то, что я спросил. Не беси меня, — видимо, это Ран дал брату по лицу, в качестве профилактики.       — Ясно, — это уже был голос Риндо. Он выражал только одно — ненависть. Ненависть к конкретному человеку. Я даже не ожидала, что мои слова подтвердит полностью сам Ран. Я посчитала, что стоит выйти сейчас. Стукаю по ноге Минору, чтобы тот отвлекся от телефона, и показываю жестом, что нужно выйти. Сейчас мой финальный выход. Именно он решит исход этой игры: кто дойдет до старта и станет победителем. Спрыгиваю с подоконника и выхожу из-за ширмы вместе с Минору.       Ран резко переводит на меня взгляд. И о боже, сколько же ненависти и злости было в этих сиреневых глазах. Он только хотел пойти мне навстречу, как рука Риндо остановила его. В лицо Рана моментально прилетает кулак, от чего он немного пошатнулся.       Дойдя до Риндо, я протягиваю ему пистолет, как бы говоря о том, что сейчас он должен принять важное решение, которое изменит его жизнь. Он, не обдумывая, берет пистолет и наставляет на Рана, снимая предохранитель. Я стою у него за спиной и победно улыбаюсь. Минору же встал недалеко от Рана.       — Ты чё охуел? Она тебя так сильно приложила, что последним мозги выбила или чё? — сказал Ран, немного очухавшись от удара.       — Ну же, стреляй, — шепчу я Риндо на ухо и смотрю на Рана, который не понимает, что происходит. Я кладу руку на плечо парню и веду вниз по спине, очень медленно, а после снова вверх. Чувствую, как он расслабляется, это именно то, что нужно мне. — Ты так часто это делал. Тебе ничего не мешает нажать на курок так же, как ты это делал со всеми. Это же так просто, так легко. Тебя больше никто не будет упрекать, ты станешь свободным.       — Риндо, она пудрит тебе мозги. Кому ты поверишь, ей или своему брату? Я с тобой был всегда, я тебя воспитывал, я знаю тебя лучше, чем кто либо другой, и уверен, что ты этого не хочешь, — он явно нервничает. То ли ему страшно от смерти, что дышит ему в спину, то ли от того, что Риндо так легко запутать.       — Уж лучше бы тебя и вовсе не было, чем такое воспитание которое ты мне давал, — от этих слов Ран будто онемел. Он как будто перестал дышать.       Вижу, как Риндо начинает нажимать на курок, а значит, пора завершить нашу игру и складывать все обратно в коробку. Быстрым движением достаю из кармана плаща раскладной нож и втыкаю в бок Риндо. Специально пытаюсь не задеть органы, так как убивать его я не планировала. Немой шок у обоих братьев. Риндо роняет пистолет и сам падает на колени, а после и вовсе полностью на бетонный пол.       — Риндо! — резкий крик Рана заставляет меня показать жест Минору, чтобы он воткнул Рану снотворное, потому что если он этого не сделает, мы сдохнем самой ужасной смертью.       Я даже не заметила, как он оказался рядом с братом. Минору резко вкалывает Рану в шею дозу снотворного, от чего тот резко оборачивается. У Рана сейчас буквально несколько секунд на то, чтобы прикончить нас.       — Неприятно наверно, когда любимый человек причиняет боль? Теперь мы квиты. Мне жаль, что пришлось впутать в это твоего брата, но по-другому я не могу, — вижу, что Ран постепенно начинает отключаться. Поворачиваюсь к Минору. — Тут есть река недалеко, скинь туда его тело и все личные вещи, а Рана не трогай, — лицо старшего перекосилось от огромного количество эмоций. Естественно Риндо я собиралась отвезти в больницу. Я уже нарушила приказ Манджиро, а за убийство его подчинённого он мне точно башку открутит.       Мне нужно было создать полную реальность для Рана о том, что его брат умер. Мне, собственно, ничего более и не надо было от сегодняшнего дня. Я знала, что Ран очень любит и дорожит младшим братом, просто не умеет это выражать. Ему очень больно сейчас, даже несмотря на то, что он спит, я чувствую всю его боль и отчаяние.       Риндо в сознании, смотрит на спящего брата, а сам держится за больной бок.       — Встать сможешь? — обращаюсь к нему.       — Да, — Минору подошёл к парню и протянул руку. Опираясь на неё, он смог подняться и после, опираясь на Минору, мы двинулись к выходу.       Я шла впереди них, чтобы потом открыть машину. Они шли достаточно медленно, но это и понятно. Я предвкушала, как буду отчитываться перед Манджиро, и что это с рук мне точно не сойдёт. Но теперь моя душа спокойна, я сделала всё, что хотела и как хотела, а последствия — это уже другая тема, с которой я буду разбираться уже потом.