Трудный подросток.

      Сижу уже на новом месте, в штабе группировки. Это был не жилой дом, а офисное здание в 50 этажей, которое было разделено на несколько частей, для разных мелких компаний. Я решила, что лучше выкупить всё здание, что и, собственно, сделала. Владелец очень хорошо шёл на контакт, хотя, возможно, согласился, чтобы не лезть на рожон. Людей я выгонять не стала, от них можно было получать деньги за аренду, также это достаточно хорошее прикрытие от полиции. В общем, всё получилось прекрасно.       И мой кабинет — это просто отрыв башки. Он находился на самом последнем этаже, поэтому оттуда был прекрасный вид. Панорамное окно, интерьер, сделанный в черных и серых тонах. Стеклянный стол с массивным офисным стулом. В двух углах у стены стоят папоротники в черных горшках. А между ними на стене висит большая картина. Великолепной работой это не назовёшь. Выглядит так, будто взяли три банки краски: черную, серую и золотую, просто выплеснули на холст и продали за кучу бабла, но почему-то мне нравится. Стены покрашены в темно-серый цвет, а пол был уложен черным ламинатом. В углу, около двери, стояли шифоньер и книжный шкаф, тоже черного цвета. Для меня это была просто идеальная обстановка.       Прошло уже два дня, и ничего не произошло. Рана я не видела, и где он, я не знаю. Манджиро меня тоже не трогал, что странно. Навряд ли он не знает о том, что его подчинённого пырнули. А если он вдруг думает, что Риндо умер? Но если бы это было так, я бы не сидела сейчас здесь и не нежилась в тёплом кабинете.       Просматриваю на компьютере информацию о тех, кто хочет вступить к нам — их не мало, а разнообразие огромно, от военных до самых обычных мелких воришек. Даже из других стран. Единственное, что я не любила, — это принимать полицейских и военных, о них надо проверять инфу очень тщательно, чтобы не получить шпиона.       Выбрав людей, которые мне приглянулись, отправляю файл Минору, чтобы он все перепроверил и делал свои обязанности. А в чем они заключались? Обычно, мы вызывали всех, кто хотел вступить, и кто не понравился отстреливали, как собак на севере. Не подходишь, значит, умираешь. Об этом, естественно, никто не знал, и для каждого это был сюрприз. Мы не давали им шанса вступить в другую группировку, так как они могли озлобиться на нас, из-за того, что мы их не взяли. Также часто такие люди обращаются к криминал, только потому что не знают, что им ещё делать. Все хотят иметь деньги свободу и так далее, но не все этого хотят добиваться честным путем, потому что это сложнее. Поэтому мы избавляли их от лишней мороки и себя от лишних врагов.       Резкий стук в дверь заставил меня немного вздрогнуть. Кинув безразличное «входи», я перевела взгляд на дверь. Зашёл один из тех, кто охраняет мой этаж. Это был Кару. Он вошёл и, поклонившись, извинился за вторжение. Я откинулась на спинку стула и смотрела на гостя, ожидая дальнейших действий. Долго ждать не пришлось. За парнем резко выросла фигура Санзу, что как-то похотливо усмехнулся, увидев меня в таком положении.       — Что тебе нужно? — начинаю разговор я, обращаясь к Санзу, после чего возвращаюсь в вертикальное положение и, поставив локоть на стол, опираюсь на руку головой. — Можешь идти, — кидаю я грубо Кару. Откланявшись, он покинул комнату, и я перевела взгляд на розоволосого парня.       — Босс приказал мне привезти Вас к нему. Видимо, Вы об этом не знаете, — монотонный голос ласкал мой слух. Не знаю почему, но мне нравилось, когда ко мне уважительно обращаются, а особенно если это шишки криминала.       — Зачем? — грубо и быстро спрашиваю я.       — Мне это не известно, — он достал из кармана телефон и что-то посмотрел, после чего вновь перевел на меня взгляд. Мне было не понятно только одно: если Майки хотел встретиться, почему не написал? Зачем посылать за этим подчинённых?       Снова кто-то постучал в дверь и, не дождавшись даже моего разрешения, ворвался в кабинет. На этот раз это был Эсао, совсем недавно повышенный до руководителя человек. Эта бесцеремонность меня взбесило, и только я захотела его отчитать, как он начал говорить.       — Извините, но Минору-сан сказал, что это срочно, — да, кстати, они теперь знают, как нас зовут, кроме моего имени. Это сделано только потому, что люди из Бонтена, знают, как меня зовут, и, если не тупые, то сложат пазл.       — Что? — спрашиваю я и вижу явно недовольного ситуацией Санзу. Он смотрел на Эсао так, будто сейчас его прямо тут и расчленит за такое поведение.       — Ящики с нашим грузом в порту ограбили, там сумма на несколько миллионов иен. Кто это сделал, мы нашли, только вот проблема, он не хочет говорить о том, куда дел груз, — парень говорил тихо, а меня перебирала злость.       — Ну так разговорите, в чём проблема? — в моем голосе была явно выражена злоба, которая не скрылась от парня.       — Мы пытались, он не даётся, — сейчас мне хочется впечатать лицо Эсао в этот стеклянный стол, со всей силы, но хотеть не вредно.       — Ясно. Я потом приеду. Пошёл вон. И да, если ещё раз так бесцеремонно появишься, я тебя порешаю, — он поклонился, ещё раз извинился и быстро вышел из комнаты.       — Ну так что? — говорит Санзу. Я уже забыла о его существовании, но он напомнил. Не хочу, если честно, ехать к Майки, у меня тут появились дела поважнее, но не думаю, что у меня есть выбор.       — Поехали, — выключаю компьютер и выхожу из кабинета, закрывая его на замок. Сказав охране, что меня какое-то время не будет, иду в лифт. Несмотря на то, что мы молчим, у меня появилось странное напряжение, будто бы он меня ведёт на смерть. А вдруг это так и есть? Надеюсь, моё приглашение к Манджиро никак не связано с Хайтани, иначе Санзу меня сейчас реально в последний путь провожает.       До самой машины я чувствовала его какой-то презрительный взгляд. Он будто бы подозревал меня в чем-то и пытался догадаться, правильно ли он думает. Но как только мы оказались в черном авто, этот неприятный взгляд сразу же исчез и больше меня не терроризировал.       Я сидела на заднем сидении и всю дорогу смотрела в окно на плывущие рядом потоки машин и спешащих людей на тротуарах. Сейчас было около двух часов дня, поэтому все спешили перекусить в какой-нибудь зашарпанной кафешке.       Вдруг у Санзу зазвонил телефон, что заставило меня перевести взгляд на него. Он, не замедляя машину ни на секунду, берет телефон. Я не особо вникала, о чём говорил Санзу, так как это были слова по типу «ага», «да», «ясно» и так далее. Но после слов «я понял» он скинул трубку и резко развернул машину, из-за чего я чуть не ударилась о стекло. Я не стала задавать вопросы, потому что меня это не волновало. Но наверно именно из-за этого я всегда оказываюсь в какой-нибудь жопе, после которой отхожу хуеву тучу времени. Когда-нибудь мой похуизм сведёт меня в могилу.       Остановившись около высокого застеклённого здания, Санзу открыл мне дверь и, подав руку, вывел из машины.       — Последний этаж и 196-я квартира. На этом этапе я Вас покидаю, — квартира? Это жилой дом? Парень сел в машину и быстро скрылся из моего поля зрения.       Действую как обычно. Подъезд. Холл. Лифт. И вот я на нужном этаже, ищу нужную квартиру. Наконец найдя, выдыхаю и звоню в звонок. Дверь открылась только спустя пару минут.       Передо мной предстал наверно самый милый образ Майки. Немного взъерошенные волосы, залезшие в рот, и прищуренные глаза. Спал?       — Заходи, — его голос был безразличным и холодным.       Я закрыла дверь и, разувшись, прошла вглубь квартиры за Майки. Я была спокойна, но вот мозг говорил о том, что стоит начать переживать, потому что тут явно что-то не так.       — Зачем позвал? — я спросила совершенно спокойно, когда Манджиро остановился по середине гостиной.       — Кто тебе разрешал говорить? — злобным голосом сказал он, и мне тут же прилетела неслабая пощёчина. Ну ясно, всё, можно заказывать мне гроб и место на кладбище.       — А мне никто и не запрещал, — с моим характером я точно себя сейчас до могилы доведу.       Мой ответ явно не понравился Сано. Я в миг оказалась впечатана в стену, с такой силой, что казалось, он мне позвоночник сломал. Его рука была на моей шее, не давая нормально дышать. Резко парень ударил меня коленом в живот, от чего тошнота подступила к горлу, а острая боль расплылась по всему телу. В глазах уже начало темнеть, а силы на какие-либо манипуляции покидали меня. Майки это конечно же заметил и, кинув меня на середину комнаты, где недавно стоял сам, наконец-то дал вздохнуть. Я приземлилась на локоть, и он решил сообщить о том, что я упала прямо на нерв. Рука онемела, и я не смогла упираться на неё.       — Ты накосячила, так ещё и дерзить смеешь?! Я вошёл в твое положение, дал разрешение, и ты нарушила его условия, да и ещё до кучи, убила моего подчинённого! Ты совсем охуела?! — его ор отдавался пульсацией в моей голове вместе с подступивший туда кровью.       — Не убивала я его. Он жив, лежит в больнице, я не настолько ёбнутая, по крайней мере пока что, — восстановив немного дыхание, говорю я, держась за шею.       — Нет, Мира, ты ёбнутая, а знаешь почему? Потому что ты посмела ослушаться меня. А непослушных детей, нужно наказывать, — его тон не менялся ни на секунду, а взгляд зверел. Страшно? Не очень, но я не уверена, что это на долго.       Он быстро подошёл ко мне и ударил ногой в нос. Оттуда сразу же хлынула кровь. Я упала полностью на пол. Сано присел рядом со мной на колени и, подняв мою голову за волосы, натягивал их так сильно, что они рвались с треском. У меня было полное понимание, что в этой ситуации я ничего не могу сделать. Всё, на что я способна, это не сопротивляться, чтобы уменьшить ущерб.       Он откинул мою голову в сторону и резко выпрямил мои ноги, сев на них, он отрезал путь отступления. Что он собирается делать? Душить? Бить? Ответ пришёл быстро: его руки скользнули по моей талии сверху вниз и задрали водолазку, в которой я была на данный момент.       — Майки, нет, — сказала я, как команду парню и положила свои руки поверх его, пытаясь оттянуть от себя. Одним движением кофта слетает с моего тела, оголяя грудь. Я была без лифчика, потому сразу же оказалась полуголая перед Майки. Возможно, я даже не была бы против этого, но только не сейчас. Я не хочу с ним спать. Почему? Я и сама не знаю.       — Поверь, меня вообще не волнует, хочешь ты этого или нет, если бы ты была более ответственной, я тебя бы и не тронул, пока ты сама этого не захотела! Но теперь — это твоя плата за ошибку, — он говорил на повышенных тонах, почти крича и очень быстро.       — Манжиро, я прошу тебя, остановись, — мне ничего не оставалось, кроме как просить. Отбиваться? Я что, бессмертная? Я тут тогда уж точно одним изнасилованием не отделаюсь. Я чувствовала себя как раз той наивной дурочкой, что думала, если она попросит, то резко он решит не причинять боль.       Мне снова прилетает пощёчина и ещё сильнее, чем прошлая. Он быстро перехватывает мои руки и фиксирует над головой. После чего прилегает к моей ключице и, нет, не оставляет засосы, как это обычно бывает, а кусает до крови. Я простонала от боли. Да, больно, но это приятная боль. Он ослабил челюсти и стал зализывать рану, после чего, не отлипая от моей кожи, языком прошел до шеи и там уже начал оставлять багровые засосы с теми же укусами, но они не были такими сильными.       Я ёрзала под ним, пытаясь всем видом показать, что мне это не нравится. И явно парня лишь возбуждали мои попытки выбраться. Его свободная рука вовсю изучала мою фигуру. Это не были нежные прикосновения, которые я привыкла чувствовать. Он сжимал кожу до такой степени, что все капилляры лопались. Было ощущение, что он хочет просто разорвать меня на куски. А как только он ослаблял хватку, становилось ещё больнее — от поступавшей туда крови. Рука переместилась на грудь и уже не так сильно сжимала её, но приятного ничего не было. Он оттягивал сосок и зажимал его между пальцев, до боли сдавливая.       Снова мною пользуются, снова я бессильна, снова я лишь могу умолять человека о том, чтобы он перестал причинять мне вред. Боже, я такая жалкая.       Он медленно начал расстёгивать мои джинсы. Иногда останавливался и гладил меня по животу, после возвращался к ширинке. Шея уже была вся красная от засосов, а где-то и укусов. Тело немело, а мне хотелось толкаться и брыкаться, лишь бы уйти отсюда, но это Манджиро.       Его рука залезла мне в трусы и, найдя клитор, начала выводить замысловатые узоры. Приятно, безусловно, было, но так противно, что это делает он. Не знаю, что у меня за резкое отвращение к Манджиро, но оно явно мешает.       — Говоришь, что не хочешь, но течешь, как шлюха, — прошептал парень мне на ухо и прикусил мочку уха. Не спорю, он сумел меня возбудить, видимо ему не впервой возбуждать ту, которую насилует. На его высказывание я промолчала. Но это было ненадолго. Сано резко вошёл двумя пальцами, что заставило меня громко простонать и выгнуться в спине. На мне были облегающие штаны, поэтому двигать пальцами он не мог, но вместо этого он просто сгибал и разгибал пальцы внутри меня, что приносило не менее приятные ощущения. Длилось это недолго.       Вынув пальцы, он отпустил мои руки и после перевернул меня на живот, снимая джинсы и нижние бельё. Поставив меня раком, он вновь вставил пальцы, но теперь он мог двигаться, и темп, который он задал, был бешеным. Мне кажется, что он даже превысил скорость света. Я стонала и кричала одновременно, громко, даже не пытаясь сдерживаться, вдруг соседи услышат и что-нибудь сделают. Хотя наврятли, думаю, что я не первая, кто срывает горло от манипуляций Майки.       Свободной рукой он водил по спине, иногда впиваясь в кожу ногтями и, будто бы пытаясь её содрать, тянул на себя. Но боль от этого затмевала пальцы, движущиеся внутри. Я начала стонать ещё громче от приближающейся разрядки. Стоны мешались с криками боли. И вот один миг отделяет меня от возможности расслабиться хоть на секунду, и Сано прерывает её.       — Нет, милая, ты кончишь только от моего члена, — через буквально несколько секунд я чувствую, как он водит головкой по входу, размазывая естественную смазку, а после резко входит.       Громкий стон вновь срывается с моих губ, но и ещё и искаженный криком. Несмотря на то, что смазки было вполне достаточно, мне было больно, от этого я сжалась. Манджиро на это не обратил никакого внимая и начал двигаться. Его дыхание срывалось, а глаза были прикрыты от удовольствия.       — Мне нравится, что ты так сжимаешься, — он пустил тихий стон удовольствия. Интересно, что ему больше нравилось: то, что мне больно, или же ему просто приятно трахать меня?       С каждой секундой темп был быстрее и быстрее. А стоны и крики громче. Казалось, будто даже в космосе уже слышно то, что здесь происходит.       Сано намотал мои волосы на кулак и оттянул назад. Вторую руку он положил мне на плечо, впиваясь ногтями, и держал мое тело в статике, чтобы при толчке я не подавалась вперёд, это позволяло входить ему ещё глубже и быстрее. Парень шипел, а иногда и стонал, но быстро брал себя в руки. Мне было одновременно приятно и одновременно больно. От этого появилось лёгкое раздражение.       Внизу живота все уже ныло и болело. Кровь из носа попадала в рот, от чего был неприятный железный привкус, текла по шее и капала на светлый ламинат. Что меня безусловно радовало, так это то, что я не расплакалась, как в прошлый раз. С ним это было бы большой ошибкой.       Я почувствовала, что уже на пике, и не понимала, как через боль можно довести девушку до оргазма? От приближающейся разрядки мышцы напряглись и сжались ещё сильнее, что мне причинило боль, а Манджиро удовольствие. Буквально через несколько секунд я кончила. В этот момент Майки остановился. Все тело пробрала приятная дрожь. А после наступила слабость, которую я никак не могла контролировать.       — Я ещё не закончил, тварь, — сказал он и по новой начал вдалбливаться в меня. Я слишком устала, чтобы хоть звук издать, я уже просто жду, когда он закончит и надеюсь, отпустит. Сано тяжело постанывал и шипел сквозь зубы. Ему явно нравилось то, что происходит. Когда парень ускорился, я поняла, что он уже на пике. С громким гортанным стоном, он кончил мне на спину.       Майки взял с тумбы сухие салфетки и вытер свое творение. Заботится? Серьёзно? Выкинув ненужную бумагу, он подхватил меня на руки. Честно, вообще не важно, куда он меня несёт и что будет делать.       Оказалось, что мы идём в душ. Ну как «мы». Он меня просто посадил в ванную и начал мыть. Сначала, я вообще подумала, что он меня тут утопить решил. Но оказалось, что это не так.       Теплая вода течет по моему телу и пощипывает укусы и разодранную от ногтей Сано кожу. Я сижу с безразличным лицом и смотрю вперёд. Резко, даже не поняв, как и зачем, я усмехнулась, что, естественно, не скрылось от Майки.       — Ты чё? — недоумевающе спрашивает он, не переставая мыть меня.       — Просто смешно от того, что ты сначала избил меня, выебал, а теперь сидишь и моешь, — говорю я и перевожу взгляд на него.       — Это было твое наказание. Это так же, когда родители ругают, а потом извиняются.       — Мама никогда не извинялась, только с пинка отца. И когда это секс стал наказанием? — резко перевожу тему.       — А тебе что, понравилось? — в ответ я лишь помотала головой. — Вот поэтому и наказание.       Больше мы не проронили ни слова. Когда он закончил мыть меня, то обработал раны. И я, одевшись, вышла из квартиры, в которую, если честно, возвращаться не особо хотелось. Надеюсь, я больше здесь никогда не окажусь.       Я радовалась тому, что одежда полностью закрывает повреждённые участки кожи. Лишние вопросы и косые взгляды мне ни к чему. Нос, конечно, немного посинел, но из-за маски этого видно не будет. Заказав такси, я двинулась к нужной мне точке. Адрес уже давно теплился у меня в телефоне, но по неким обстоятельствам я не могла его посмотреть.

***

      Машина остановилась около заброшенного завода. Расплатившись с водителем, надеваю маску и выхожу. На входе меня сразу же встречает Аширо. Поклонившись, он поздоровался и попросил следовать за ним. Я была злая, очень, и мне нужно было выплеснуть куда-то эмоции, поэтому мне очень жаль человека, что сейчас сидит где-то здесь.       Шли мы недолго, буквально минут пять. Все внутри выглядело не особо угрожающе. Ржавая аппаратура, грязные цементные полы, разбитые окна, в общем, ничего особенного. Мы идём по темному коридору, а после попадаем в огромное помещение, где к одной из колонн прикован наш вор.       Его вид заставил меня усомниться в компетентности моих людей. Он даже толком не был избит, но уж точно на человека которого пытали, чтобы вытрясти инфу, он не похож. Я осмотрела всех присутствующих. Там были все руководители и Минору тоже. Я готова была поубивать их тут прям на месте, за такую безалаберность.       — Уф, глава Китсуне собственной персоной пришла выпытывать у меня информацию. Я польщён, — на его слова мне было плевать, он не первый, кто так дерзит.       Я подошла ближе к пленнику и, присев на корточки, взяла его лицо за подбородок и стала вертеть из стороны в сторону, как бы оценивая ущерб. Недовольно цокнув, встала и направилась к Минору.       — Принеси газовую горелку из машины и нож, — говорю я шёпотом на ухо парню, чтобы жертва не услышала. Он кивнул и ушел. Я перевела взгляд на пленника. Его я ни разу не видела, так что, кто он, я не знала, но и не особо меня это волновало.       — Может, всё-таки нормально ответишь? — спросила я достаточно спокойным голосом.       — За отсос любой вопрос, лисичка, — ладно, я погорячилась, настолько наглых я ещё не видела. Лисичка? Он, блять, щас серьезно меня так назвал? Меня не особо волнуют первые четыре слова, это уже привычно, но, сука, «лисичка» — это пиздец. Ебало ему за такое разбить надо.       — Ясно. Ну, я давала тебе шанс, — говорю совершенно спокойно, чтобы не показывать свое недовольство.       — Боюсь-боюсь. Боже, помогите мне кто-нибудь, — наигранно говорит он и улыбается противной до ужаса улыбкой.       Минору на удивление быстро вернулся. Да, спектр инструментов небольшой, но очень действенный. Подхожу к мужчине и стою, оценивающе смотрю на него, чего естественно, не видно. Решаю пока не использовать то, что Минору принес. Захожу за спину пленника и сажусь в позу лотоса.       — Итак, где груз? — спрашиваю я совершенно спокойно.       — Я не знаю, — сказал он и посмеялся.       — Ответ неверен, — после этого я беру его указательный палец и, направляя к тыльной стороне ладони, ломаю сустав, пока палец не соприкоснулся с рукой. Крик разнёсся по всему заводу. Это вызвало улыбку на моём лице. Такого исхода он явно не ожидал.       — Итак, у тебя ещё девять попыток назвать правильный ответ. Спрашиваю ещё раз: где груз? — уже более злобным голосом сказала я, хватая следующий палец. Он пытается сжать руки в кулак, чтобы помешать мне, но у него ничего не вышло.       — Пошла на хуй сучка, — и снова хруст и крик. Так продолжалось, пока не закончились все пальцы. Я давала ему отдохнуть, чтобы он не помер от болевого шока.       Сейчас был именно этот отдых. Обычно люди сдавались сразу после пальца третьего, но это особый случай. Ну и ладно, всегда интересно раскалывать крепких людей. Ты проверяешь свои способности.       — Отдых окончен. Ну что, продолжим? — спрашиваю я и беру нож, что лежал рядом с пленным. — Знаешь такую средневековую пытку «тысяча порезов»?       — Нет, так просвети меня, лисичка, — противная и самодовольная улыбка снова растянулась на его лице.       — Это когда жертву привязывали к столбу, и каждый, кто был на площади, подходил и срезал кожу с человека. Тонкий слой или толстый, не важно. Чаще всего люди умирали только тогда, когда кожа переставала прикрывать органы, или от болевого шока. Но ни от того, ни от другого я не дам тебе умереть, пока ты мне не скажешь, где то, что ты у меня украл, — говорю я и сразу же приступаю к пытке.       Разрезаю рубашку на его теле и распахиваю её для большего фронта работы. Несмотря на то, что внешкой он не выдался, тело у него было отпадное. Но сейчас это не важно. Срезаю очень тонкий и небольшой участок кожи на груди. Он стал брыкаться и дрыгать ногами, задевая меня этим.       — Держите его ноги, — приказала я, и сразу же двое парней схватили его конечности и прижали к полу. Я, не отвлекаясь, продолжала резать. Оттого, что он дёргался, ему было только хуже и больнее. Куски плоти плашмя падали на пол и на бедра мужчины. От его криков я уже оглохла, но останавливаться не хочу.       Через какое-то время мужчина начал вести себя более тихо, и я поняла, что он уже скоро отключится. Он был весь потный и в крови. С головы текла красная жидкость, окрашивая колонну в красный, так как пока он тут извивался от боли, ударился несколько раз головой. Я дошла почти до рёбер, поэтому, возможно, он уже скоро умрет. И это мне не нравилось, так как он до сих пор не рассказал мне, куда дел груз. Я взяла горелку и, вновь подойдя к пленнику, присела на корточки, но перед его ногам.       — Снимите с него обувь, — Аширо сразу же подошёл и снял черные ботинки с мужчины, а после и носки. — Держи его.       После этих слов я включила горелку и поднесла к ногам мужчины со стороны стопы. Его ноги тряслись, и он всячески пытался избежать огня, но у него это плохо получалось. Через какое-то время я услышала треск, такой же, как при жарке пищи на сковородке.       — Говори, — спокойным голосом сказала я. Мужчина уже начал рыдать. Я уверена, что он уже миллион раз пожелал, что полез к этом контейнерам. Но он ничего не говорит.       Когда его стопа уже была полностью обгоревшая, я поняла, что надо идти уже на крайние меры. Не отгоняя Аширо, я села чуть ли не на пах мужчине.       — Последний шанс рассказать всё, что мне нужно, и тогда я позабочусь о том, чтобы тебя отправили в больницу.       — Я не могу рассказать, иначе он меня прикончит, — на эти слова я лишь усмехнулась.       — А ты думаешь, я тебя отпущу, если ты не расскажешь? О, нет, милый, живым отсюда ты не уйдешь, уж поверь. А если ты так боишься жестокой смерти, то давай так: ты мне рассказываешь всё, что нужно, и я просто пристрелю тебя. Рано или поздно ты мне всё расскажешь. Но в одном случае ты остаёшься жив, и тебя забирает твой босс, а во втором, ты умираешь здесь и сегодня, от обычного выстрела. Выбирай, — скрестив руки на груди, я постукивала ногтями по баллону в ожидании ответа. Меня крайне нервировала эта ситуация.       — Нет, я не могу. Я тебе не верю, — эти слова меня вконец взбесили. Я схватила его подбородок и, с силой сжав челюсть, включила горелку, прямо около левого глаза.       Он жмурился и пытался отвести лицо от опасности. Его крики меня никак уже не воодушевляли, поэтому мне уже было достаточно скучно. Бровь и ресницы уже сгорели до тла, а там, где был глаз, уже красовался красно-жёлтый ожог, сочившийся сукровицей и кровью. Кожа начала слазить и висела на ещё не умерших клетках. Выглядело это конечно противно, но что не сделаешь ради добычи информации.       — Хватит! Все, хватит! — заорал он. — Я всё расскажу, только хватит это делать! — я остановилась.       — Я жду, — грубо сказала я.       — У меня был приказ пробраться на склад и ограбить определённые контейнеры. Содержимое мы уже успели продать и отправить. Все деньги за это получил босс, поэтому нужно разбираться с ним. Я больше ничего не знаю, правда, — говорил он, чуть ли не захлёбываясь в слезах.       — Кто твой босс? — спрашиваю я, вставая с мужчины.       — Седео Мэзэнори — глава группировки Тайпан, — это странно, очень странно, и мне это не нравится. Почему именно мы? Надеюсь, это никак не связанно с моим наследством. Самый страшный исход — это то, что они могли поставить за мной слежку и в итоге узнать то, что не следовало.       — Ясно. Можешь отпустить его, — говорю я Аширо, после чего достаю пистолет и пускаю пулю в голову мужчине.       — Труп убрать и найдите мне информацию на Седео Мэзэнори. Чтобы завтра у меня вся информация уже лежала на столе. Ясно?       Они поклонились и вышли выполнять задание, Минору был не исключением. Покидая здание, я попутно вызываю такси. И молюсь всем богам, чтоб мои догадки были не верны.       Дождавшись машины, отправляюсь обратно в офис, так как ещё день не закончился. Теперь там я почти все время. Прихожу часов в семь, если с утра нет дел и ухожу в двенадцать. Хожу как на работу, и теперь у меня нет возможности понежиться в постели или за просмотром отчётов лежать в ванне. Все стало сложнее, но и одновременно удобнее.