Трудный подросток.

      Сейчас я иду с Раном на место встречи. Майки сказал, что сначала они обсудят свои дела, а после уже могу вступить я. На встрече ничего важного не будет, и поэтому мне можно находиться там.       — Только я тебя прошу, не делай глупостей, — говорит Ран и открывает передо мной дверь. К чему он это сказал?       В середине небольшой комнаты, вокруг стола, стоят кожаные диваны бордового цвета. Стол сделан из тёмного дуба. Приглушённый свет создаёт то ли угрожающую, то ли домашнюю и спокойную обстановку. На диванах сидят все верхушки Бонтена, кроме Риндо, а напротив них, я так понимаю, верхушки Тайпана. Их пятеро мужчин, выглядят серьёзно, и такое ощущение, что они что-то задумали. Ни Манджиро, ни Седео в комнате не было.       Как только мы зашли, все обратили на нас внимание. Люди из Тайпан оглядели меня с ног до головы презрительными и одновременно пошлыми взглядами. Мы прошли к дивану. На нём было ещё не мало места. Мы стояли и смотрели на членов Бонтена, потому что между столом и диваном было мало места и, чтобы пройти куда-то, нужно было чуть ли прямо не по людям идти.       Мужчины переглянулись и начали шептаться, даже я, стоящая прямо рядом, ни слова не понимала. Это продолжилось недолго. Они все вышли из-за стола и начали пересаживаться в другом порядке. Такеоми всех рассаживал, как учитель детей в классе. И в итоге, я оказалась между Санзу и пустым местом, что принадлежало Сано. На диване было достаточно свободно сидеть, хоть тут и умещается одиннадцать человек без ещё двух.       Рану явно не нравилось моё положение, что нельзя сказать о Санзу. Ему нравится такая рассадка. Его рука резко полетела за мою спину, и ожидание, что он положит её на меня, резко оборвалось. Санзу положил руку на диван, но это всё равно меня бесило.       Дверь открылась, и в комнату зашло двое человек. Пройдя к дивану, Седео резко остановился. Явно он не ожидал моего визита. Какучё и Ран, сидевшие с краю, встали, чтобы пропустить Майки.       Смотря на Седео, я не чувствовала никаких к нему эмоций, мне было абсолютно похуй на этого человека. Я думала, что у меня хотя бы страх будет или отвращение, но нет. Мне просто плевать на него. Только Манджиро хотел начать разговор, как Седео не дал ему этого сделать.       — А ты везде со своей бабой таскаться будешь? — я очень удивилась таким словам, а вот Сано разозлился. Я считаю, что такое вообще неприемлемо.       — Во-первых, она не баба. Во-вторых, она здесь по делам, а не просто так, — холодным и спокойным тоном говорил он.       — А кто же она, мужик? — хочется что-то кинуть в него. Он обнаглел. Это ни в какие рамки не лезет. Какая ему разница, кто я и что я? Он сюда пришел заключать сделку, так почему же выпендривается сидит.       — Мы явно не это обсуждать сюда пришли, — вступила я в разговор.       — Ну а почему бы и нет? Так надоела эта рутина с группировкой, хочется немного отдохнуть от нудных разговоров, расслабиться. Понимаешь? Может, даже поможешь? — я не понимаю, насколько смелый этот мужчина. Он сидит и напрямую обсерает меня, и, как минимум, трём людям это точно не нравится: мне, Рану и Майки.       — Можно ли узнать, какая причина такой неприязни к моей персоне? — спокойно говорю я.       — Вы — девушка. Вот и вся причина. Меня бесит, что Вы сидите сейчас здесь. Девушка должна дома сидеть и ноги перед мужиками раздвигать, а не группировкой управлять. Противно, что баба занимается таким, — так дело в том, что он обычный и стандартный мужлан. Ясно. Это всё объясняет.       — Но это уже личная неприязнь, которая не должна выливаться при других людях, да и ещё если Вы пришли говорить не об этом. Это может очень сильно пошатнуть мнение о Вас и сделать его хуже. Поэтому, я считаю, что лучше закрыть эту тему, — он смотрел на меня так, будто, если бы у него сейчас была возможность, то прибил бы прям на месте. Но он понимает, что это плохо закончится. Хотя, оскорблять, ему ничего не мешает.       — Вы переходите все границы дозволенного, — вступил Санзу. Такому я удивилась сильно. Он заступился за меня или просто хочет предотвратить начало конфликта?       — А мне и не нужно дозволение, чтобы выражать своё мнение, — мне правда казалось очень странным его поведение. Он был уверен в себе и точно знал, что делает. Он чувствует превосходство над нами, но какова причина этого? Почему он себя чувствует здесь королем? И к чему этот спектакль?       — Я думаю, что стоит начать нашу беседу именно по той теме, которая стала причиной нашей встречи, — сказал раздражённо Манджиро. На самом деле, было видно, что все на взводе. Ни одному из Бонтена не понравились выебоны Седео.       — Хорошо, — недовольно фыркнул в ответ глава Тайпана.       — Прекрасно. Вы сказали, что готовы нам продать часть своей территории. Так? — спокойнее говорил Майки, но этот гнев никуда не ушёл и давил даже на меня. И вопрос: зачем им покупать, если можно забрать? И разве они не находятся на территории Бонтена?       — Так. Территория не очень большая. Но там можно поживиться. Куча магазинов, кафе и отелей. Это всё можно выкупить и грести деньги лопатой. Я думаю, это очень выгодно, — я сидела и внимательно слушала всё, что говорит Седео. — Территория находится около порта, поэтому туристов много.       — Цена? — коротко спрашивает Сано.       — Не много. Всего сто миллионов йен, — дёшево, слишком дёшево для такой территории. Если бы я продавала такую территорию, то взяла бы не меньше пятисот миллионов — и то, скорее всего, цена была ещё выше. Здесь точно какой-то подвох.       — Хорошо, — отвечает Манджиро.       — Стоп, — резко говорю я. — А никого не настораживает, что цена слишком мала для такой золотой жилы, как он говорит? Да и никто бы в здравом уме не стал бы это всё продавать, — я смотрела на Манджиро, а он, в свою очередь, на Седео и внимательно слушал моё недовольство. Когда я закончила, то он нахмурил брови и наклонил голову немного в сторону.       — Седео, а она права. Слишком всё хорошо. Дёшево и прибыльно. Я тебя знаю, ты ведь везде и всегда ищешь выгоду для себя, но здесь её нет. Так что же ты задумал? — лицо мужчины поменялось, он что-то шепнул своему подчинённому, что не предвещало ничего хорошего.       — Эх, ну вот зачем ты полезла? Сделали бы всё чисто, но нет, тебе надо было встрять, — не одну меня насторожили эти слова. Про что он говорит? Все насторожились.       Дверь резко открылась, и, в мгновение ока, около наших голов оказались автоматы.       — Встали, — сказал чей-то голос сзади. Все послушались. Мы вышли из-за стола, за каждым всё также следовал человек с оружием. Нас поставили в шеренгу в том же порядке, что мы и сидели. И сказали встать на колени, заведя руки за голову. Я пытаюсь анализировать ситуацию для того, чтобы найти из неё выход, но ощущение, что она их не имеет. Тогда, раз нет выхода, буду искать вход.       — И что всё это значит? — холодно спросил Майки.       — А это значит, что мне надоело быть твоим хвостом. Я не хочу быть под контролем кого-то, я хочу контролировать всех. Но из-за кое-кого, я этого не могу, — он кивнул в мою сторону. — Выбрал себе в напарники какую-то шлюху и водишь с ней дела. Противно. До чего ты опустился? — опять он про меня пиздит, заебал, честное слово. Он может хоть ненадолго оставить меня в покое. Ещё и обвиняет меня в своей проблеме.       — Я это сделал, потому что она и вправду этого достойна, — раздражённо сказал Манджиро. Мне стало интересна именно причина того, что я была, можно сказать, им признана. Да, он это уже говорил, но мало ли, может, соврал.       — И чем же? Вагиной? — он резко оказался рядом с Майки и, естественно, рядом со мной. — Я делал всё, чтобы тебе понравиться, чтобы ты меня признал и разрешил идти рядом с тобой. Прогибался под тебя, отбрасывая все принципы. И Сакамото делал то же самое, но в итоге ты выбрал её, — интересно, он сейчас про деда сказал или про отца? Но, если считать, что мой отец вовсе не показывался Бонтену, то, наверно, про деда.       — Вот именно, ты делал для этого всё: стелился, как ковёр под меня. Но она делала всё наоборот: она не искала моего признания. Она нам хотела противостоять. Единственная группировка, что решила противиться, а не бежать и кланяться в ноги. Вот, что мне и понравилось. Вот, что стало причиной того, что она сейчас рядом со мной. Она пиздец упёртая. Мы пытались ее убить, и, как видишь, безуспешно, — в ответ Седео лишь посмеялся.       — И это станет причиной того, что её мозги украсят эту комнату кровью, — красиво, конечно, он описал мою смерть. Сейчас и вправду я могу сдохнуть прямо здесь. Но мне не важно. Я не боюсь смерти и не цепляюсь за жизнь. Умру и умру. Выживу, значит, выживу.       — Ты же понимаешь, что если ты её убьёшь, на тебя обрушатся почти все группировки Японии?       — Ты что ли обрушишь? Не переживай, ты тоже умрёшь. Вы же вроде в отношениях. Вот и умрёте в один день, как это бывает в сопливых мелодрамах. На самом деле, мне было нужно прикончить только тебя, и в мои планы не входило убийство главы Китсуне. Она ведь без тебя ничего не значит. Умрёшь ты, и падёт она, но если её прикончить, то так будет даже легче, — он резко посмотрел на меня и как-то странно ухмыльнулся.       Седео схватил меня за шею и сдавил с такой силой, что даже в глазах потемнело, и на время я потеряла координацию. Воздуха было мало, а маска ещё больше препятствовала проходу кислорода в мои лёгкие.       — Но сначала мы узнаем, кто же скрывается под этой маской, — от этого мои глаза расширились. Значит, он не знает, что это я? Или просто притворяется? Блять. Надо что-то с этим делать слишком много людей увидят мою личность, если это произойдет сейчас.       Он противно улыбнулся и потянул меня на себя, после чего схватил за заднюю сторону шеи и вывел на середину, перед всеми. Поставив меня передом к Бонтену, Седео запустил свою руку мне в волосы и сжав их меж своих пальцев, натянул со всей силы, оттягивая голову назад и заставляя немного прогибаться в спине.       — Всё время было интересно, кто же занял место рядом с Манджиро, — он смотрел на меня. Мне было совсем некомфортно от того, что происходит. Хотя, если я потом умру, в принципе, можно. Но зная мою везучесть, в этот раз я выживу, чтобы потом ходить и выслушивать от всех насмешки или нотации. Класс.       Его пальцы медленно берут нижнюю часть маски и так же медленно поднимают её вверх. Сама маска держалась на тугой резинке, поэтому снять было её достаточно легко, но только под определённым углом, и он явно его нашёл.       Блять, и даже сделать ничего не могу. Я могла бы перекинуть его через себя, но в таком положении я не смогу переместить вес и либо я упаду вместе с ним, либо же даже не смогу его с места сдвинуть. Руками бить его неудобно, да и недейственно будет. Ногами я тоже сделать ничего не могу — максимум, наступить на его ногу, но не думаю, что это поможет. Пистолет достать не могу, его сразу же заметят и либо отберут, либо же прострелят кисть. Безвыходных ситуаций не бывает? Тогда, что мне делать сейчас?       И вот маска срывается с моего лица. Ебало Седео в этот момент было переполнено удивлением, злостью и… страхом? Моё положение не давало увидеть лицо Бонтену, пока что его видел только Седео. Но на самом деле, мне было уже неважно, кто увидит. Важно, что Сано знает, кто я.       — Какого хуя? — очухавшись, спрашивает мужчина удивлённым и тихим голосом. Меня это рассмешило, я так и знала, что ему это не понравится. Весь его энтузиазм и уверенность пропали.       — А что такое? Удивлён? Я тоже была удивлена, когда узнала, что ты живой оказался, — я говорила это спокойно, а на лице красовалась самодовольная улыбка.       — Я передумал. Ты не умрёшь, — он откинул за волосы меня в сторону, и я ударилась спиной об стенку дивана. — Следи за ней, — сказал он мужчине, что недавно держал автомат у моей головы.       — Быстро же ты переобулся, — с некой насмешкой сказал Манджиро. Я же в это время наблюдала удивлённые лица Бонтена. Они явно не ожидали такого поворота.       — Не переживай, в твоём случае всё осталось без изменений, — он подставил пистолет к голове Сано. Если он умрёт, ничем хорошим это не закончится. Надо что-то делать.       Резко приходит осознание того, что я нахожусь в очень удобной ситуации. Парень, что следит за мной, даже и не смотрит на меня. Он смотрит за диван. На верхушек? Плевать, куда. Главное, что это выгодно для меня.       Достаю быстро пистолет и стреляю в голову этому мужику. На выстрел и грохот уже мёртвого тела, естественно, быстро среагировали, но моя задача сейчас, не дать умереть Манджиро. Стреляю в плечо Седео, так как он мне тоже живой нужен. А после тому, кто стоит сзади Сано, пробивает голову пуля. Остальные члены Бонтена, не теряя времени, тоже быстро освободились. Пока все отвлеклись на меня и подбитого руководителя, они быстренько этим воспользовались.       Кто-то из нападавших лежал мёртвый, кто-то без сознания, кто-то, после того, как оказался безоружным, просто забился в угол, но тоже был пристрелен.       Пока парни сами себя освобождали, я и не заметила, как верхушки подошли ко мне. И сейчас, они прекрасно скопились вокруг меня и, взяв за волосы, подняли из сидячего положения. Оружие быстро отобрали, чуть ли не сломав мне руку. Один из них прижал меня спиной к себе и подставил нож к горлу.       — Милая, зря ты так поступила. Теперь и тебе достанется, — насмехаясь, говорил он, мне на ухо.       — От тебя что ль? Ой боюсь, боюсь, — пустив лёгкий смешок, я почувствовала, что нож уже сильнее давит на кожу.       К этому времени Бонтен закончил, а Седео и вовсе без сознания лежал на полу. Или он мёртв? Все повернулись в мою сторону. Картина, которую они увидели, естественно, им не понравилась.       — Отпусти её, — выпалил Ран.       — С чего вдруг? — второй рукой он поднял мой подбородок наверх, чем оголил шею, а от сильного давления, нож начал неглубоко прорезать кожу.       — Ты же понимаешь, что убивать её нельзя? — Сано начал подходить к нам.       — Стоять. Ни шагу в нашу сторону. Её никто не убьёт, не волнуйся. Но и вам обратно не отдадим, — он кивнул одному из верхушек, чтобы тот проверил Седео. Я, конечно, польщена тем, что останусь жива, но все же, это один из тех моментов, когда хочется сдохнуть. Но унывать нельзя.       — Я, блять, вам не вещь, чтобы меня тут предавать, — говорю я и, заведя правую руку за его предплечье руки, которой он держал нож, перекидываю его через себя.       — Блять, — приглушённо выговорил он, катаясь от боли по полу.       Меня сразу же попытались схватить, я присела и выхватила нож у этого еблана. Быстро разогнувшись, я сразу же развернулась и вонзила нож в шею сзади стоящего. Обернулась на оставшихся, и они резко превратились в решето из-за пуль.       Я выдохнула с облегчением, но вспомнила про ещё одного. Повернув голову в его сторону, я заметила, как он стоит около двери. Резко выключается весь свет к комнате. Это плохо. Но ведь он и сам ничего не видит. Я отхожу ближе к окну так как с улицы свет всё же был, хоть и несильный. Резко спотыкаюсь, наверно о труп. Но не успев ничего сделать, резко кто-то садится сверху и начинает меня душить. Зрение более-менее начало привыкать к темноте, и я уже намного лучше начала видеть нападающего. Вспомнив про нож, что всё ещё был в моей руке, я резко перерезаю ему глотку. В этот момент свет возвращается, заставляя меня зажмурился. Кровь с парня течёт на меня, но буквально через несколько секунд, он падает в сторону.       Попыталась встать, но меня схватил за руку пока ещё живой парень.       — Ты… много не знаешь. Он придёт… за тобой, — чего? Про что он мне говорит? Посмертный бред? Звучит так, будто бы он на меня сейчас какое-то проклятье наслал.       — Кто придёт? — спрашиваю я достаточно тихо.       — Дьявол, — парень заливается сумасшедшим смехом, но тут же начинает кашлять, пытаясь отхаркать собственную кровь. Это ему никак не помогло. Судя по тому, что он всё-таки мог говорить, я несильно порезала горло, но артерии были всё же перерезаны.       Быстро встаю с горы мёртвых людей, что стали причиной моего падения и его смягчения. И смотрю в сторону, где должен лежать Седео.       — Чего? — на месте его не было, да и в принципе в комнате тоже. Дорожка из капель крови вела на выход. Он не мог очнуться и в темноте сразу же понять, куда идти, и мы должны были бы тогда точно увидеть свет из коридора, но его не было, значит, свет выключили на всём этаже либо же во всём здании. — А этот где? —указываю на лужу крови, где недавно лежал мужчина.       Я отошла всё же к окну и стала смотреть вниз. Если они выйдут через парадный выход, то это наш Джекпот.       — Сука, — выругался Ран. Только он хотел выйти из комнаты, видимо для того, чтобы проследовать за нашим сбежавшим, как я его окликнула. Через окно я увидела, как полуживого Седео сажают в машину.       — Стой. Ты не успеешь. Они уже съебались, — меня это сильно напрягло. Он знал, кто я. Это было главной проблемой. А ещё он должен знать, что это за «Дьявол» такой, и почему он должен прийти за мной. Хотя, стоит ли вообще верить этому шизойду.       — И что, нам его просто отпустить? Он напал на нас всех. Мы обязаны с этим что-то сделать, — сейчас он меня подвешивает. Он должен хоть раз стратегически мыслить.       — Это будет глупо сейчас — сломя голову бежать и искать его. У них было все спланировано вплоть даже до этого момента. Выключение света было не для того, чтобы напасть на меня, а для того, чтобы дать возможность забрать Седео. Нас наебали, — утвердительно сказала я. Возможно я бы и сама сейчас сорвалась в попытках найти его, но я почему-то уверенна, что это будет бесполезно. — И я уверенна, что они и предугадали то, что за ними могут поехать. Если не хочешь получить пизды, то лучше подождать. Терпение залог успеха.       — Блять, ладно, — раздражённо сказал он.       — А теперь, может мне кто-нибудь объяснит, кого хуя она ребенок? — резко заговорил Санзу. На него все обернулись.       — Потому что я ребёнок, — отвечаю я.       — Нас полтора года ебал ребенок. Сука, мы не могли справиться с какой-то школьницей. Это пиздец, — Санзу резко направился к выходу и, хлопнув дверью, покинул эту комнату.       — Я думаю, что стоит нам последовать его примеру. Полиция приехала, — три машины со включенными мигалками стояли у входа в здание, а оттуда выбежало несколько человек. Видимо, люди услышали выстрелы и в переживаниях вызвали копов.       Подхватив с пола маску, мы всей толпой вышли из комнаты. Навстречу нам прошли где-то семеро мужчин, они кивнули Манджиро, и тот ответил тем же. Видимо, они должны там всё убрать и сделать так, чтобы о произошедшем никто не узнал.       Естественно, мы не пошли через парадный выход. Спустившись по лестнице для работников отеля, в котором мы находились, и, выйдя через служебный выход, мы аккуратно прошли к своим машинам. Я села к Рану, а остальные расселись по своим.       — Да, видимо, скрываться долго у тебя не получилось, — усмехнувшись, сказал парень, за что ему прилетел лёгкий подзатыльник. — Ауч.       — Мне же от этого хуже. У тебя салфетки есть? — чем больше людей знает, тем больше я нахожусь в опасности, и ладно об этом знает Бонтен, но вот Седео, это реальная проблема. Надо было его прикончить. И ещё этот «дьявол». Боже, и почему это всё происходит в моей жизни?       — Да, в бардачке, — достав салфетки, опускаю козырёк с зеркалом. Почти все лицо в крови, она стекает по шее и дальше. Решаю снять водолазку. Скомкав, кидаю её себе в ноги, чтобы не запачкать салон. Теперь я сижу в одном черном лифчике. Рану такой вид не понравился, точнее понравился, но вот воспользоваться он этим не может, потому что за рулём.       Он молча ведёт машину, а я протираю всю кровь, которая была почти везде. Лицо, шея, руки, грудь, живот. Ощущение такое, будто я мясо разделывала.       Когда я закончила отмывать себя, то полезла на задние сидение за пиджаком, что взяла с собой. Надев его, я собрала все салфетки в пакет и так же бросила себе в ноги.       Было ещё рано возвращаться домой, но я всё же решила, что так будет лучше. Предупредила об этом Минору и вкратце рассказала всю ситуацию, в которой оказалась. Когда разговор был закончен, я лишь молча сидела и смотрела в окно.

***

      Машина паркуется около дома, и как только Ран остановился, я сразу же вышла. Забрав водолазку и кровавые салфетки, направляюсь в дом. Сейчас мне важно привести себя в порядок. Выкинув пакет и кинув кофту в стирку, я пошла в душ.       Прохладная вода стекала по коже, повторяя изгибы моего тела и расслабляя. Хотелось, конечно, отстраниться от этого мира и потеряться в своих мыслях, но это максимально сложно. Не с моей жизнью.       Закончив водные процедуры, я замоталась в полотенце и вышла из ванны, взяв путь в свою комнату. Но, видимо, моим планам не суждено сбыться. Резко меня хватают за руку и тянут в комнату. И кто же это? Конечно Ран.       — Ты чё делаешь? — спокойно спрашиваю я. Но ответа не поступает. Резко оказываюсь прижатой к стене, а его губы опаляют моё ухо горячим дыханием.       — Я хочу тебя, — тихим и хриплым голосом говорит он, вызывая по всему телу мурашки.       Я несомненно этого тоже хотела, учитывая, что в кабинете нас прервали. Меня возбуждает одно его нахождение рядом. Каждое его прикосновение отдается приятной дрожью. Его взгляд заставляет становиться мягкой и послушной. Он моя слабость. Слабость, которую я просто обожаю.       Ухмыльнувшись, беру его лицо обеими руками и резко целую. Он, недолго думая, отвечает на мои действия и быстро становится доминантном. Его язык проходит по небу, от чего стало немного щекотно и я немного улыбнулась. Проходит по зубам, будто пересчитывая их. Наши языки сплетаются. Мягкие губы активно продолжают соприкасаться с моими. Его руки блуждают по моим плечам и груди, изредка сжимая её. Подхватив за бёдра, Ран несёт меня на кровать.       Мягко положив меня на постель, он снова прилип к моим губам, нависая надо мной. Мы вновь и вновь сливались в сладкий и страстный поцелуй. Мои руки гуляли по его спине, шее, а иногда зарывались в волосы.       Когда всё это мне надоело, я начала снимать с него пиджак, а после расстегивать пуговицы на рубашке. Нежными прикосновениями я снимаю с него мешающую ткань, вызывая мурашки из-за смены температур. Его одежда улетает куда-то на пол.       Рука скользнула по прессу парня, обводя пальцами каждый кубик, двигаясь к штанам. Медленно расстёгиваю ремень, а после и сами штаны. Ладонью поглаживаю уже возбуждённый член через ткань трусов, что готова была чуть ли не порваться от давления. Через буквально минуту таких действий, оттянув резинку трусов, я взяла его в руку. Поглаживая головку большим пальцем, немного надавливаю и смотрю за реакцией Рана. Отлепившись от моих губ, он начал спускаться ниже, но сбившегося дыхания он скрыть не смог.       Губы Рана уже спускались по моей шее, всё ниже оставляя мокрую дорожку, а кое-где засосы. Его руки сжимали мою грудь, что была освобождена от белого махрового полотенца.       Я начала двигать рукой, сжимая кулак у головки и расслабляя у основания. Смазка, что сочилась из его органа, давала мне делать эти движения достаточно быстро. Его руки стали сильнее сжимать мою плоть, а поцелуи прекратились, вместо них было прерывистое дыхание, опаляющее кожу ключицы. Рука скользила по члену в умеренном темпе, но доставляла немало удовольствия Рану.       В комнате было очень душно, а мокрые волосы прилипали к моему лицу и спине, создавая противное колющее ощущение. Но возбуждение, что завязалось тугим узлом внизу моего живота, отставляло это всё на второй план. Оно дурманило меня.       Резко мою руку накрыла теплая и немного шершавая рука Рана. Он аккуратно и нежно убрал её со своего органа и зафиксировал сбоку от моей головы. Вторую свою руку, он положил мне под колено и поднял мою ногу в согнутом состоянии, после чего плавно, но быстро вошёл в меня. С уст полетел громкий стон. От неожиданности и резкого прилива приятных чувств я напряглась. Это препятствовало Рану двигаться внутри.       — Расслабься, — шепотом сказал он, целуя ключицу.       Я смогла это сделать, лишь потому что уже чуть привыкла. Как только парень это понял, он начал медленно двигаться. Сначала мне дало это время привыкнуть, но после лишь раздражало. Было приятно, но хотелось большего. Он будто бы дразнил меня, но и себя тоже.       — Ран, — простонала я, говоря этим, чтобы он ускорился.       Он, отвлекаясь от расцеловывания груди, посмотрел на меня и отстранился. После отпустил руку, положив её так же, как и вторую, мне под колено, начал постепенно наращивать темп. С каждым увеличением скорости стоны и пошлые звуки, наполняли комнату, вытесняя всё остальное.       Его дыхание сбивалось от собственного темпа, а волосы немного были растрёпаны, глаза прикрыты от удовольствия, и выглядело это всё ужасно сексуально. Такой его вид возбуждал меня ещё больше. Хотелось видеть его таким постоянно. Видеть, как ему хорошо во мне, как он пытается сдерживаться, чтобы не причинить мне боли или подразнить. Хочу, чтобы этот человек всегда был моим. Хочу, чтобы такую картину видел только он. Он и никто более.       Темп дошёл до достаточно быстрой, но умеренной скорости. Я подняла руки над головой и вцепилась в подушку, открывая прекрасный вид на свое обнажённое тело. Наша поза позволяла входить Рану до упора. Он вбивался до самой матки, обдавая моё телом приятным разрядом тока, это сводило с ума. Хоть и живот немного побаливал от таких действий, но эта боль перекрывались приятными чувствами.       — Боже, пятнадцатилетняя девочка лежит и стонет от моего члена, а я влюбился в неё по уши, — резко заговорил он, будто бы с самим собой.       — А тебе что-то не нравится? — быстро спросила я.       Он ухмыльнулся и, наклонившись, поцеловал меня, прикусывая нижнюю губу. После передвинулся ближе к уху.       — Это сводит меня с ума, — отпустив мои ноги, он положил одну руку мне на шею, а второй упёрся на стену.       Парень начал ускоряться, я же в свою очередь положила руки на спину Рана и обняла его ногами. Теперь стоны были прямо ему на ухо, а ногти впивались в его кожу, оставляя красные следы. С каждым толчком давление на шее увеличивалось. Стоны превратились уже в хриплые выдохи. Вновь узел, завязавшийся внизу, вот-вот был готов распутаться. Пару толчков, и оргазм накрывает меня приятной волной расслабления. Стон вырывается прямо в плечо парню.       Когда я кончила, он продолжил входить в меня в том же темпе. Хватка на шее не слабела. Я взяла его лицо и вцепилась в губы, как бы благодаря за доставленное удовольствие. Стоны или хрипы врываются в уста Рана без стука. Но после перемешиваются с его тихим и хриплым стоном от долгожданной разрядки на мой живот. С шеи наконец уходит давление, давая вздохнуть полной грудью.       Разрывая поцелуй, мы просто долго и молча смотрим на друг друга, пытаясь перевести дыхание.       — Я тебя люблю, — выпаливает Ран и обнимает меня.       — Я тоже.