***
Сторожевую Башню Ава покидала с невыносимо тяжёлым сердцем. Она получила место в консерватории — испытание оказалось гораздо проще, чем девушка подозревала; Ава думала, что смогла бы даже одновременно удерживать себя в человеческом облике и исполнять музыку. У неё оставались трудности с мысленным переключением подкожных предохранителей в боевой режим и обратно, но поскольку Супермен ещё не сконструировал ей наряд для телепортов, Ава не волновалась и носила контроллер в своей сумочке, в отдельном кармане, застёгивающемся на «молнию». Снова привыкнув к своему «нормальному» образу, девушка поняла, чего именно ей не хватало всё прошедшее лето. Раньше она любила ярко красить глаза, которые сразу выгодно выделялись на бледном лице, а теперь ей пришлось отказаться от косметики. Растерянная, Ава подкараулила момент, когда Диана и Орлица останутся вдвоём, и несмело поинтересовалась: — Дамы, я в курсе, что вы не люди, но у вас когда-нибудь бывает желание наложить на лицо макияж? — Макияж! — расхохоталась Шайера. — Попробуй как-нибудь пролететь через облако и потом посмотреться в ближайшее зеркало, классное развлечение, рекомендую. Из косметики у меня есть только помада, зимой на Земле очень выручает. Летом неудобно, она тает и размазывается. О, ещё у неё такой вкус, как будто ты испорченное масло зажёвываешь цветами. Даже у дорогих, я сравнивала. — А если в облаках использовать маску… — растерялась Ава. — И на кой тебе макияж под маской? — не вытерпела Орлица. — Он весь на ней и останется. Время, которое ты на него потратишь, лучше пустить на тренировки или веселье. — Я вообще понять не могу, для чего женщины пытают свою кожу ядовитыми красителями, — поморщилась Диана. — Мы и так хороши от природы. Или ты хочешь ввести в заблуждение глупых мужчин, которые ведутся на смазливую внешность? Не стоит расходовать на них свои силы. Они того не стоят. — Окей, я поняла, вы за натуральность, — Ава стянула со стола салфетку и помахала ей в воздухе, как белым флагом. Шайера продолжила смеяться, а Диана даже не улыбнулась. — «Классно ей с таким лицом заявлять, что природа наделила вообще всех женщин красотой. Я бы не отказалась быть похожей на одну из амазонок, только мне так не повезло. Хотя… Может, стоит задуматься об этом? Кого я обманываю косметикой? Ладно ещё простая маскировка под человека, она имеет смысл, но дополнительная маскировка под симпатичного человека…» Диана когда-то рассказала ей, что она родом с магического острова, где живут только женщины. Ава ещё в начале года повертела бы пальцем у виска и ответила, что той нужно лечиться, но в этом мире пианистка уже привыкла не удивляться вообще ничему. Диана называла себя амазонкой — на основе текстов, которые Ава помнила из школьной программы, в качестве ассоциации с этим словом она представляла себе суровых мужеподобных девиц. Вроде бы, те отрезали себе груди, если они мешали им стрелять из лука или драться. У Дианы же все части тела были на месте, и на мужчину она нисколько не походила, даже несмотря на её гренадёрский рост. Ава поразмышляла немного и решила принять наличие амазонок, как данность. Подумаешь, остров, на котором женщины лепят себе подобных из глины и оживляют эти статуи заклинаниями. Её родная вселенная вообще была богата на сюрпризы. Марсианин? Отлично. Огромный парень размером со шкаф, который тушит пожары дыханием? Дайте два. Таинственный богач, обожающий разводить в своём доме летучих мышей? Всё в порядке. На Землю они спускались как раз вдвоём с Бэтменом. До этого вся Лига устроила Аве прощальный ужин прямо в космосе — герои пили некрепкий алкоголь, рассказывали интересные истории о своих приключениях, вспоминали прошедшие события и делились планами на будущее. Девушка обняла всех по очереди и вдруг почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она и представить себе не могла, что за каких-то два с небольшим месяца привяжется к этой странной компании настолько сильно. С трудом сдерживая в себе желание спрыгнуть с Башни либо в Готэм, либо в Нью-Йорк, либо в парк Централ-Сити, Ава вышла из зала и навалилась спиной на ближайшую стену. Она пыталась спокойно дышать, чтобы унять бешеное сердцебиение и странную дрожь во всём теле, но это едва ли помогало. Вслед за ней в коридоре показался Бэтмен. Она протянула ему руку так же, как делала это с Флэшем, но мужчина проигнорировал её жест и уверенно зашагал в ангар, даже не оглядываясь на Аву. — «Ну и ладно, — мысленно фыркнула она, — не очень-то и хотелось». Внутри бэт-джета Бэтмен отдал девушке документы и проинструктировал её, как себя вести. Согласно его легенде, Ава прибыла из Сиэтла — пока Бэтмен путешествовал в измерение, где она выросла, он узнал, что у девушки там проживали родственники со стороны матери. Ава думала, что большие деньги могут открыть действительно любые двери, и втайне завидовала супергерою, а ещё она понимала, что в дальнейшем её проблемы никто не сможет решить так же легко. Это буквально заставляло её впадать в меланхолию. Жить за чужой счёт было вполне комфортно, участники Лиги Справедливости ей понравились — прощание с ними причинило девушке почти физическую боль. Она чувствовала, что ей будет особенно недоставать Флэша и Шайеры. — «Не зря они оба рыжие! Заколдовали, расположили к себе, отпечатались внутри меня… Ладно, если я пережила гибель мамы, то с этим справлюсь тоже». Бэтмен оплатил ей аренду небольшого домика на самой окраине города. Добраться туда можно было, разве что, на автобусе — от ближайшей станции метро пришлось бы идти пешком почти целый час. Свой выбор герой объяснил просто. Во-первых, у Авы практически не имелось соседей, и, если с неё ненароком слетит маскировка, девушка не попадёт на первые полосы жёлтых газет и в Интернет. Во-вторых, она сможет спокойно заниматься музыкой даже по ночам, не боясь, что её оштрафуют за шум. В-третьих, если Аве захочется принять свою нечеловеческую форму или попрактиковаться в полётах, то полузаброшенный район станет для неё неплохим полигоном. Девушка согласилась со всеми аргументами и расписалась в целой стопке договоров, которые ей подсунул Бэтмен. После этого он попрощался на словах — не то, что не пожал руку Аве, а даже не помахал для приличия! — и, покинув её дом, уверенным шагом направился к чёрному бэт-джету. Она вздрогнула и отвернулась. Вид космического «дротика» напомнил ей о первом дне знакомства с героями. Её растерянность, ужас и беспомощность, сначала на дороге, позже — в чужой квартире, отдалённо похожей на её собственную. Она не забыла, как её сбил с ног Флэш — уже позже он рассказал, что Ава не получила травм от удара, потому что её защитил спидфорс; что он отыскал её в квартале по необычной вибрации тела с точностью не только до конкретного дома, но и до подъезда; что пока она буквально моргала и оглядывалась по сторонам, Флэш успел сообщить Бэтмену, что Ава не опасна, потому что он её потрогал, и с ним ничего страшного не произошло… Она помнила панику, захлестнувшую её во время полёта в космос, внезапную встречу с инопланетянами — Ж’онном и Шайерой. Строгий и ответственный Джон, который отчитывал их с Флэшем за нелепые эксперименты в медицинском отсеке Башни, мощный и при этом деликатный Супермен, холодная и красивая Диана, загадочная Затанна… Аве уже их не хватало. Когда она думала о том, что ей больше не доведётся с ними встретиться, хотелось кричать. — «Ну, дожила, — мрачно говорила она себе. — Как утёнок, который принимает за маму первую вещь, которую видит после рождения. Так нельзя. Пора двигаться дальше, если я собираюсь остаться на Земле. В крайнем случае Раа’ши перетащит меня на Та’улу, попробую освоиться там».***
Наступила осень — самое нежно любимое Авой время года. Новое учебное заведение девушке не слишком понравилось. Готэм всё-таки был гораздо меньше и уютнее, чем Нью-Йорк, и атмосфера в нём ощущалась по-другому. Консерватория, которую она теперь посещала, выглядела пафосно, туда периодически наносили визиты всякие высокопоставленные лица; больше половины студентов носили знаменитые фамилии и держались соответствующе. Ава не знала официальных данных Бэтмена, но, судя по тому, как на неё поглядывали преподаватели, она понимала, что супергерой занимает какую-то важную должность. У девушки было ощущение, будто её боялись обидеть. Однажды она услышала фразу вроде «…протеже самого» и изумилась. Неужели Бэтмен настолько богат и — или — известен в своём человеческом образе? Зачем ему тогда бороться со злодеями лично, если можно нанять проинструктированных солдат, которые отлавливали бы преступников вместо него? Каждый осенний день Ава начинала с благодарности этому миру за то, что она всё ещё жива. Вид падающих листьев, окутанных туманом улиц и покрытой инеем, как сединой, высыхающей травы вводил её в почти эйфорическое состояние. Она закончила писать свою песню про валькирий и набросала ещё несколько новых. График занятий был щадящим, и девушка устроилась на подработку в книжный магазинчик, чтобы жить не только на оставленные Бэтменом деньги. Близких друзей она не завела, но общения ей вполне хватало. Иногда она даже посещала вечеринки и тематические сборища вроде Хэллоуина — правда, помня о том, что алкоголь оказывает на неё снотворное действие, Ава придумала себе аллергию на спиртное. Насчёт аллергии Раа’ши однажды сообщил ей любопытный факт: почти все животные семейства псовых для их расы ядовиты. — Что, и койотов трогать нельзя? — удивилась Ава. — А у тебя было такое желание?! — влез Флэш. — Что такое койоты? — перебил их Раа’ши. Ознакомившись с земными энциклопедиями, маг подтвердил — с койотами действительно лучше не контактировать, как и с волками, лисами, енотами… Ава решила, что это не такая уж большая потеря — девушка предпочитала кошек. Она любила их не настолько, чтобы впускать в собственный дом и потом бороться за территорию, но чужих котов с удовольствием гладила и чесала за ушками. В её потоке имелась одна девица, которая таскала в сумочке несчастную, вечно дрожащую псинку породы тойтерьер, и Ава шарахалась от этой сокурсницы, просто так, на всякий случай. Мало того, что ей не внушали доверия люди, считающие питомцев игрушками, так ещё и собак трогать стало нельзя. За недели, проведённые на Земле, девушка не заметила ничего подозрительного. То ли злодеи недолюбливали Нью-Йорк, то ли в городе были свои супергерои, не являющиеся членами Лиги, и они разбирались с негодяями самостоятельно. Дни Авы были похожи друг на друга, как бусинки в ожерелье из искусственного жемчуга. Девушка просыпалась, ругая себя за то, что не легла на несколько часов раньше, долго умывалась, иногда всё-таки наносила макияж — она нравилась себе накрашенной, но рисовать себе симпатичное лицо каждое утро было выше её сил. Губы она, кстати, красить перестала, потому что в её голове периодически звучала брошенная Шайерой фраза про «испорченное масло, зажёванное цветами». Позавтракать Ава почти всегда забывала, просто кое-как одевалась в заготовленную с вечера одежду и неслась на автобусную остановку. Дни стремительно становились короче, погода — холоднее. Если бы Ава обучалась дома, то ей нравился бы приближающийся ноябрь: она любила звук мерно стучащего по крыше и оконным стёклам дождя, темноту, на фоне которой разноцветные электрические огоньки казались особенно уютными и сказочными, и ощущение приближения зимы. Однако она страшно мёрзла в своём тоненьком плаще и постоянно страдала от простуд, которые мешали ей заниматься хоровым пением. — «Это несправедливо! — ворчала она про себя. — Я же мета, почему я болею?! Как я спасала бы людей, если бы в очередной раз слегла с температурой и больным горлом?» Ответ на этот вопрос был прост: возможно, если бы Ава не блокировала свои природные способности, они бы выручали её. В принципе, она могла выглядеть, как человек, но как бы она объяснила то, что к ней нельзя прикасаться? Иногда, в те дни, когда Ава чувствовала гадкую ломоту в теле и першение в носоглотке, она переживала, что такое состояние может быть вызвано как холодом, так и постоянным подавлением сверхсил. — «Ничего. Всего несколько месяцев. Потом… посмотрим. Сначала нужно получить диплом. Иначе выйдет, что мама старалась напрасно. Этого допустить нельзя». Ава неожиданно оказалась окутана мужским — и не только! — вниманием. Ей даже пришлось оправдываться перед девушкой с потока, что она отказывает всем без исключения парням не потому, что гомосексуальна, а просто по причине неготовности к новым отношениям. Ава подозревала, что к ней просто пытались подольститься из-за слухов — студенты утверждали, якобы за ней стоял некий могущественный покровитель. В принципе, сплетни были правдивы, но Бэтмен ни разу не связывался с девушкой после того, как она покинула Башню. Остальные супергерои тоже не предпринимали попыток наладить с Авой контакты. Разумом она понимала, что это делается для её безопасности — если бы враги Лиги узнали, что её участники дружат с обыкновенной земной девушкой, то непременно совершили бы на неё покушение, чисто ради того, чтобы сделать Лиге больно. Однако Ава всё равно грустила. Несмотря на постоянные «подкаты» и флирт от студентов обоих полов, ей было одиноко — когда она задумывалась о том, чтобы завести романтические отношения, то сразу же пугалась. Рано или поздно партнёру придётся сообщить, что она — мета, и неизвестно, как тот отреагирует, если будет обычным парнем со стандартными предпочтениями, а не фетишистом-ксенофилом. Вопрос будущего потомства Аву тоже напрягал, даже несмотря на то, что задаваться им было пока не время. Логически она рассуждала, что от связи с человеком у неё получатся мутанты вроде Флэша, стукнутые молнией ещё при зачатии. Причём совокупляться ей придётся в истинной форме, иначе, если она забеременеет под маскировкой, то при отключении предохранителей её энергия попросту сожжёт будущего ребёнка. Но как тогда не убить возлюбленного? Изваляться перед сексом с головы до ног в диэлектрической смазке? Кого вообще возбудит скользкая, светящаяся, как торшер, партнёрша фиолетово-синего цвета? Размышляя о всяких нелепых вещах, Ава возвращалась домой с репетиции отчётного концерта. Шёл мелкий холодный дождь, больше похожий на взвесь крохотных капелек, и девушка промокла насквозь. От холода и усталости она мелко стучала зубами, мечтая забраться в ванну с кипятком и не вылезать оттуда ближайшие сутки. Девушка взяла в привычку проверять почтовый ящик: с начала учебного года кто-то периодически подбрасывал ей всякие приятные мелочи. То шоколад с её любимым вкусом — с добавлением корицы, то милые безделушки, которые сразу же находили своё место на полках и создавали в съёмном доме подобие уюта. Ава не знала, кем был этот человек. Сначала презенты её пугали — например, среди них ни разу не было цветов. Пианистка ненавидела цветы, не умела и не имела даже самого крохотного желания за ними ухаживать, но об этом она не рассказывала никому из однокурсников, одногруппников или коллег. Это означало, что таинственный воздыхатель либо разделял её точку зрения, либо просто угадал, либо следил за ней. Последний вариант Ава решительно отмела: вычислить антипатию к цветам очень сложно. Тем более, некоторые мужчины в упор не слышали претензии от девушек и продолжали гнуть свою линию. Одна из виолончелисток постоянно жаловалась на возлюбленного, говорила, что никак не может принудить его мыть посуду после ужина, и из-за этого они ругались каждый вечер. Ава недоумевала: если такая мелочь вызывает ссоры, то что случится дальше? На месте виолончелистки она давным-давно рассталась бы с партнёром и подыскала нового, с которым быт пойдёт легче. Подумаешь, посуда! Нет сил на мытьё — пусть стоит грязная, захочется есть — вымоется потихоньку, через ворчание и недовольные стоны. Когда с появления первого подарка прошёл месяц, Ава рассудила, что было бы неплохо познакомиться с отправителем. Она засунула в свой же ящик самодельный конверт с запиской, в которой указала адреса личных интернет-страниц и номер мобильного телефона. Несколько дней после этого девушка дёргалась и неустанно проверяла входящие сообщения, однако её почитатель, кажется, решил сохранить инкогнито. Тем не менее, присылать сувениры и вкусности он не перестал. Аву это расстраивало — она хотела обратной связи, живого общения, диалога. Что толку от шоколадок, если есть их приходилось в гордом одиночестве? Вдруг ей захотелось бы похвастаться наличием воздыхателя, а как это сделать, не зная о нём — или о ней — совершенно ничего? Ава открыла ящик скорее машинально, чем в ожидании чуда, и ахнула. Внутри оказался объёмный свёрток, украшенный подарочным бантиком. — «Ого, с трудом поместился! В честь чего такая щедрость?» Её день рождения был на пять дней раньше Хэллоуина — двадцать шестого октября — но поздравлений она не получила, потому что было не от кого. На своих страницах в социальных сетях Ава не указывала реальные данные, в удостоверение ей никто из приятелей не заглядывал, и праздник у девушки не состоялся. Она сидела в своей гостиной, играла что-то случайное и думала, расстраиваться ей или нет. Настоящую дату её появления на свет не знал даже Раа’ши. Двадцать шестое октября, по сути, не имело никакого значения, но чем Ава была хуже товарищей по учёбе, которые собирали шумные вечеринки? В отчаянии она сочинила пост и собралась опубликовать его на своей странице, только в последний момент стёрла и текст, и фото. Она подумала, что это будет выглядеть жалкой попыткой выпросить внимание, которое, в сущности, было вовсе ей не нужно. Ава посмотрела на экран телефона, потому что забыла, какое сегодня число. Надо же, уже пятое ноября… Ёжась от холода, она занесла хрустящий свёрток в дом. В коридоре она с наслаждением разделась, потом закуталась в колючий плед, натянула тёплые носки и лишь после этого вернулась к подарку. Ей было лень разматывать бумагу, и девушка аккуратно разрезала упаковку канцелярским ножом. Внутри оказалась неожиданная вещь — комплект из вязаной шапочки, шарфа и перчаток. К набору прилагалась обыкновенная картонная открытка с нарисованным на ней тортом и пляшущими вокруг него мультяшными котятами. Она была подписана не слишком аккуратным почерком. — «Счастливых двадцати двух, — гласило послание, — не замерзай! Прости, что с опозданием!» Ава повертела подарок в руках. Почтового штампа на свёртке она не обнаружила — значит, его просто привезли и подложили, как и всё остальное… Девушка вздохнула. Отследить её путь от дома до консерватории или книжного магазина мог вообще любой желающий. Круг поисков не сужался нисколько. — «Что, если это Бэтмен подарил? Он точно в курсе, когда у меня день рождения. Вряд ли, конечно, он бы просто денег дал… Или кто его знает?» Она представила Бэтмена, который покупает открытку с котятами, и расхохоталась в голос. Нет уж, тот точно был не причём. На следующий день она отправилась в консерваторию, надев свой подарок. С ним существовать вне дома оказалось гораздо теплее, и девушка не уставала мысленно благодарить внимательного поклонника. На всякий случай она продублировала своё послание, указав ссылки прямо на бумаге, но и вторая попытка осталась напрасной. А вскоре, буквально через неделю, у неё украли шарф. Ава понятия не имела, кому он мог понадобиться, но он бесследно исчез из гардероба, будто был магическим, а не настоящим. Девушка расстроилась до слёз и на этот раз не сдержалась — опубликовала в своём открытом блоге огромный эмоциональный текст с кучей метафор. Кто-то даже посочувствовал, однако остальная масса комментаторов просто посмеялась: «шарф и шарф, не деньги же утащили…» — Я бы посмотрела на вас, — злилась она вслух, — если бы вас выкинуло из мира, где вы родились и выросли, неизвестно куда. Потом оказалось бы, что вы не человек, что вы опасны, и, когда вы случайно завели друзей — или хотя бы тех, кого хотели бы считать друзьями — вам сразу же пришла пора съезжать от них и жить отдельно! В такой ситуации обычный шарф гораздо дороже денег! Человек, который его отправил, точно знал, что я замерзаю, и позаботился обо мне! Я бы объяснила вам это всё, если бы не была метой… Бесит! Все вы меня бесите! Чтоб ты этим шарфом подавился… или подавилась, без разницы! Ава купила нитки и спицы, чтобы попробовать дополнить комплект самостоятельно, но её руки были совсем не приспособлены к прикладному творчеству. Когда Ава впервые мерила подаренные перчатки, то с удивлением обнаружила, что на той ладони, которую она в порыве отчаяния разбила о лавочку внутри Сторожевой Башни, осталось несколько маленьких шрамов, медленно светлеющих со временем. С того дня Ава смотрела на свою руку и гадала, с какой силой нужно было колошматить несчастную скамейку, чтобы получить такие ушибы и не заметить их. — «Да уж, теперь я поняла, почему Флэш волновался за мой экзамен, со стороны это, наверное, выглядело очень больно…» Она вообще часто вспоминала парня — думала, доводилось ли им столкнуться в повседневной жизни; могла ли она нечаянно встретить его, не зная, что это он, и просто пройти мимо. Её взгляд постоянно цеплялся за людей, похожих на членов Лиги. Во всех крупных брюнетах она подозревала Супермена — лицо криптонца было не особо запоминающимся, и без своего фирменного наряда он с лёгкостью затерялся бы в толпе. Коренастые чернокожие парни с коротко обритыми головами теперь ассоциировались у Авы с Джоном Стюартом. Диана бы за обычную земную девушку не сошла — слишком высокая, слишком яркая… Шайере, очевидно, мешали бы крылья. Бэтмен был упакован так, что Ава разглядела только его тон кожи, линию рта и челюсть. По таким приметам вычислять любителя летучих мышей можно было целую вечность. От Флэша в её базе данных имелся цвет волос, но тоже только примерный. Да, рыжий, но насколько? Как тыква? Как морковка? Как апельсин? Как медь? Порой Аве казалось, что она помешалась на том, чтобы выяснить, чем на Земле занимаются некоторые супергерои. К счастью для них, детективные таланты девушки оставляли желать лучшего. Ей только удалось узнать, что существуют две крупные конкурирующие корпорации — «Лаборатории S.T.A.R.» и «Кадмус», в которых используются технологии, опережающие земные. Ава подумала, что в штабе сотрудников определённо состоят меты, но дальше лезть не стала — всё-таки, она простая пианистка, а не учёная, и проанализировать полученные данные не сможет. Когда ноябрь приблизился к концу, Ава начала чувствовать, что образы членов Лиги Справедливости понемногу блёкнут, стираются из её памяти. Она паниковала — предполагала даже, что по ночам к ней прилетает Ж’онн и намеренно заставляет её забывать о прошедшем лете. Мысль была абсурдная и не выдерживала никакой критики, но она подтачивала девушку изнутри, как живущий в сердцевине яблока червячок. Когда-то у Авы был план телепортироваться в Сторожевую Башню на Рождество, чтобы поздравить хотя бы человеческую часть Лиги, но теперь девушка уже не помнила интерьер подробно — это означало, что путь в штаб-квартиру для неё закрыт. — «Устроить, что ли, локальное бедствие какое-нибудь? Тогда герои придут на помощь… Ну и чушь я несу! Могут пострадать мирные граждане, стоит ли это мимолётной встречи с Лигой Справедливости? Совсем одичала в одиночестве…» Ирония состояла в том, что Ава, по сути, не была одинокой — она каждый день сталкивалась с кучей людей, общение с некоторыми из них даже приносило удовольствие. Её изматывала именно невозможность признаться другим, что она инопланетянка. Её бы попросту не поняли, а если и поверили бы, убедившись на практике, то наверняка начали бы извлекать из её способностей выгоду. Ава предчувствовала появление просьб вроде «а не могла бы ты зарядить мой телефон», «блин, лифт сломался, долети, пожалуйста, до одиннадцатого этажа быстренько…» и им подобных. Было бы даже смешно, если бы не было настолько грустно. Нью-Йорк находился севернее, чем Нью-Джерси, и Ава ждала, что к началу календарной зимы выпадет снег. Но погода словно издевалась — вместо ночных морозов зарядили проливные ледяные дожди. Ава приехала домой с занятий, проверила почту, ничего не обнаружила и, оставляя за собой цепочку грязных лужиц, ввалилась в прихожую. Вместе с шарфом она лишилась ещё и шапки. Её не украли, Ава случайно выронила её в метро, а поднять уже не смогла — слишком быстро текла толпа, и девушка испугалась, что её попросту затопчут. У неё не было никакого желания писать об этом досадном событии в свой блог, но она настрочила письмо поклоннику: — «..прости меня, выходит так, что я недостойна подарков, ни твоих, ни чьих-либо ещё. Знаешь, тебе следует переключиться на какую-нибудь другую девушку, которая будет внимательнее к вещам и не станет расстраивать тебя своей безнадёжной рассеянностью. Тем более, я вижу, что ты не настроен(а) на общение словами, поэтому тебе точно нет смысла тратить на меня ресурсы, как финансовые, так и моральные…» Ава высказалась в таком духе на целых пару страниц и, свернув их в трубочку, вложила послание в собственный ящик. Она рано ушла спать, но очень долго мучилась бессонницей — от безнадёжности слушала, как капли барабанят по крыше, и представляла, что было бы, если бы она напросилась в команду к Супермену.***
Утро последнего дня ноября началось точно так же, как и десятки других до него — будильник, тяжёлая голова, «песок» в глазах, озноб от недосыпа… Ава с огромным трудом выползла из-под тёплого одеяла и, дёргаясь, когда её босые ступни касались холодного пола, доковыляла до окна. Она дождалась, пока её глаза привыкнут к свету, и отдёрнула штору. Весь Нью-Йорк заволокло грязно-серой пеленой дождя: высотки, которые мерцали разноцветными огнями по ночам, теперь вообще не просматривались. Ветер швырнул порцию ледяных капель в стекло, и те с гневным грохотом покатились вниз, к карнизу. Ава отчаянно вздохнула. — «Может, не ехать никуда? Скажу, что заболела…» Однако совесть пересилила, и девушка отправилась собираться на учёбу. У неё было совсем неважно с одеждой: летом она выбрала несколько скромных нарядов, но свитера быстро растянулись, джинсы — вытерлись, а единственное платье вообще полиняло неровными пятнами после первой же стирки даже несмотря на то, что ярлык не содержал никаких предупреждений. К тому же, Нью-Йорк был значительно холоднее Готэма, и плащ, в котором Ава рассчитывала проходить до зимы, уже не грел. Кое-как впихнув в себя скудный завтрак — после того, как у девушки внезапно случился приступ гипогликемии прямо на учёбе, и если бы одногруппница не заставила её срочно съесть целую шоколадку, то Ава потеряла бы сознание, она начала-таки есть по утрам — и запив его растворимым кофе, она оделась, всунула ноги в плохо просохшие со вчерашнего вечера ботинки и храбро вынырнула на улицу. Дождь лил почти стеной, стекал по зонту, хлестал девушку по лицу и спине. Ава добежала до остановки, очень жалея о том, что у неё нет суперскорости, как у Флэша. — «Вот сейчас я бы с удовольствием на нём покаталась! Не факт, правда, что он не поскользнулся бы, и меня бы не размазало об асфальт, но даже это лучше, чем мёрзнуть и мокнуть, пока ждёшь долбаный автобус!» Учебный день тёк размеренно и скучно. Ава зевала в аудиториях, лениво потягивала большие порции кофе в буфете, дежурно сплетничала с другими студентами, изображая заинтересованность… Ей было не слишком приятно перемывать кости посторонним людям, но она не хотела выбиваться из коллектива. Сама Ава слухи не инициировала никогда, а чужие поддерживала разве что репликами из серии: «да ладно? неужели? ничего себе, кто бы мог подумать! какой сюрприз!» Тем не менее, ей всё равно было неприятно, и она поспешно спрыгивала с темы. Однокурсники и одногруппники, те самые, которые флиртовали с ней ради выгоды, за глаза обзывали Аву скучной и налепили на неё ярлык преподавательской подлизы. С последним она была категорически не согласна — дело было не в желании выслужиться, а в том, чтобы постоянно оттачивать своё мастерство. Аве казалось, что она до сих пор не достигла того уровня, к которому всегда стремилась; что ей нужно ещё учиться и учиться, а потому она старалась не пропускать ни лекции, ни практические занятия, ни, господи упаси, концерты. К вечеру дождь не прекратился — он то затихал ненадолго, то становился ещё более свирепым и безжалостным. На город уже начали опускаться сумерки, которые окрасили светло-серую густую пелену в фиолетово-сизый цвет. Если бы не яркие вывески магазинов и уличные фонари, Аву охватила бы тревога — настолько плохо просматривался окружающий её пейзаж. Она поспешила к метро, однако там её ждала болезненная неудача. Разбушевавшаяся стихия размыла порожки у входа, и теперь всё было оцеплено жёлто-чёрной клейкой лентой; вместе с разочарованными прохожими там суетились дорожные рабочие. Свет фар проезжающих мимо машин отражался от широких полос на их костюмах. Ава вздохнула. Она не помнила, как попасть на другую станцию, потому что практически никогда ей не пользовалась. Телефон неумолимо садился — дисплей стеснительно демонстрировал цифру в одиннадцать процентов. — «Посинеть бы и электризоваться, но не при всех же! Иметь мои способности и ходить с разряженным аккумулятором просто стыдно!» В растерянности Ава спросила у кого-то, где находится следующая станция метро. Ей объяснили примерный маршрут, и девушка, чувствуя, как зонт буквально трещит под порывами ветра, поспешила туда. Внутри подземного перехода она ощутила блаженное тепло и подумала, не прижаться ли ей к трубам отопления, как это делают бездомные люди или бродячие животные. Её остановило только то, что кто-нибудь из одногруппников мог проследовать за ней, а значит, и сфотографировать её в неловкий момент, чтобы потом наштамповать смешных картинок. Ава не желала становиться местным, как говорили в этой вселенной, мемом, поэтому, прогоняя из головы странные соблазны, направилась к кассам. Заблудилась она практически сразу. Всё вокруг было непривычно, плащ её промок и вместе с остальной одеждой прилипал к телу; волосы, даже собранные, потяжелели, и от этого у Авы разболелась голова. Она поняла, что едет не в ту сторону, только через несколько станций. Закатив глаза почти до затылка, она подавила шумный вздох и решила погреться до конечной. Всё равно уже заблудилась, а на последней станции, возможно, окажется меньше пассажиров, и Ава внимательнее изучит указатели. — «Нет, лучше выйду на предпоследней, — подумала она, — попробую сориентироваться. Почему всё так сложно?» Оставляя за собой цепочку грязных следов, девушка покинула тёплый вагон и обречённо замерла посреди перехода. Мимо лениво сновали другие пассажиры, кто-то больно задел Аву плечом, она пошатнулась, чуть не упала и осознала, что забыла в поезде свой зонтик — рука оказалась подозрительно свободной. — «Окей, мать твою, чем ещё этот день захочет меня добить?» Ругая себя и проклиная аномальные ливни, Ава добралась до указателей. Там она окончательно сникла и едва сдержалась, чтобы не расплакаться от усталости и обиды. С этой станции до своей ветки она не добралась бы — нужно было сделать пересадку где-то посередине, но Ава догадывалась, что снова потеряется. Метро вызывало теперь лишь раздражение, и она, тряхнув омерзительно влажными холодными волосами, сердито протопала к эскалаторам, ведущим наверх. Она подумала, что если не отыщет автобусную остановку с более-менее подходящим маршрутом, то плюнет на экономию денег и вызовет такси. В конце концов, доехать до дома на наёмной машине дешевле, чем потом лечить пневмонию, заполученную от прогулок под ноябрьским дождём. Ава сняла промокшие насквозь ледяные перчатки и затолкала их в сумку — те всё равно не грели, а только добавляли дискомфорта. Аве уже было плевать, насколько интенсивно её поливает мёрзлой водой с неба. Она шагала, почти не разбирая дороги, и пыталась найти взглядом значок автобуса. Стемнело, район был абсолютно незнакомым, штормовой ветер гудел и выл в узеньких переулках между высотными зданиями. Через некоторое время ноги вынесли её на небольшую площадь — краем сознания Ава отметила, что летом здесь, должно быть, чертовски уютно: цветут аккуратные деревца, зеленеют газоны, а за столиками, попивая кофе и листая новости в смартфоне или бумажной газете, сидят разные люди. Девушка втянула носом манящий аромат готовящихся булочек и тоскливо передёрнула плечами. Может, ей и стоило перекусить, только если она разомлеет внутри, выходить обратно на улицу для неё будет подобно древнеазиатской пытке… Дверь кофейни хлопнула, и вслед за этим звуком раздался мягкий звон колокольчика. Аву всегда удивляло, почему в общественных помещениях вешают такие штуки. Посетители вышли и забыли, а работникам предстояло целыми днями слушать «дзинь-дзинь». Как и многие музыканты, Ава обладала очень нежным слухом, а потому моментально посочувствовала сотрудникам ресторанчика. Компанию подростков она смело пропустила вперёд: те были увлечены разговором и вряд ли сумели бы разборчиво подсказать Аве, как уехать из этого района. За ними в дверном проёме показался худощавый парень, который держал в руке огромный стакан с возмутительно ароматным кофе. На нём были надеты байкерские перчатки с обрезанными пальцами, и Ава предположила, что он, наверное, мотоциклист. — «Может, попросить его подвезти меня? Заплачу за бензин…» Парень мирно направлялся по своим делам, но пианистка, отчаявшись, в несколько шагов догнала его и тронула за плечо. — Простите, — голос её дрожал от холода, как и она сама, — Вы бы не могли… — Ничего себе, какая холодная! — он неожиданно вложил свой горячий стакан в её ладони и сжал их своими. — Что случилось? — Это не моё, — невпопад ответила Ава, качая головой. — Заберите. — Ты сейчас в сосульку превратишься, — парень отчего-то звучал невыносимо знакомо. — И что криминального в том, чтобы угостить симпатичную девушку кофе? — Я… заблудилась, — она подняла на прохожего взгляд. Из-за стекающих по её лицу струек дождя Ава периодически вынуждена была моргать и невежливо утираться рукавом плаща. — Подскажите мне, пожалуйста, где здесь ближайшая автобусная остановка? — Далеко, — он сгорбился и по-свойски растёр её руки, пытаясь согреть. В другой ситуации Ава отшатнулась бы и закричала что-то наподобие — «полиция, эй, полиция, до меня грязно домогаются, арестуйте этого нахала!», но всё, чего она сейчас жаждала всей душой — это оказаться в тёплом и сухом помещении, и она слишком вымоталась, чтобы сопротивляться заботе постороннего человека. — Я могу тебя проводить, хочешь? — он наклонился к ней немного ближе. Ава рассмотрела его лицо подробнее, но так и не поняла, где могла видеть парня раньше. Стройный, подвижный, большеглазый, с аккуратным острым носом, скулы усыпаны веснушками… — Нет, спасибо, просто объясните на словах, договорились? — она подалась назад, демонстрируя собеседнику, что тому стоит избавить её от стакана с кофе и в целом соблюдать социальную дистанцию. — Я лучше нарисую, — он улыбнулся и всё-таки убрал руки от Авы. Её сразу окутало ледяной уличной дымкой, и она пожалела о своём старомодном поведении. Приличия приличиями, но как же холодно!.. — Зайдём внутрь на минутку? — Если я зайду, то обратно уже не выйду, — созналась пианистка. — Хорошо, я сам, только стой здесь, ладно? Ава молча кивнула. Через разрисованное стекло витрины она наблюдала, как парень шустро стащил с детского игрового столика восковые мелки и принялся что-то чертить на оборотной стороне рекламной листовки. Она нахмурилась. Слишком уж услужливым был любитель кофе — что, если это маньяк, который учуял свою потенциальную жертву? Сейчас нарисует ей путь до ловушки, схватит её потом из-за спины, усыпит хлороформом и увезёт на мотоцикле куда-нибудь в лес… — Так, смотри, — он выскочил наружу, сопровождаемый позвякиванием дверного колокольчика. — Мы с тобой стоим вот тут, тебе нужно будет пройти прямо, потом второй поворот налево и… Ава старательно пыталась удержать в голове всю эту информацию. В конце концов она вежливо кивнула, поблагодарила парня и собралась отправиться дальше, но тот вдруг схватил её за плечо и внимательно посмотрел ей в лицо. Она попятилась. — «Ненормальный какой-то! Хоть и симпатичный! И где я слышала его до сегодняшнего дня?..» — Знаешь, ты настолько вся вымокла, — произнёс он, не сводя с девушки взгляда зелёных — как ей виделось в мягком свете от вывески и из панорамных окон — глаз, — что я просто не имею права бросить тебя в таком состоянии. Это будет подло. И, прежде чем Ава успела растерянно моргнуть, он одной рукой снял свою уютную толстовку с капюшоном и протянул ей, оставшись в тоненькой серой футболке. Девушка охнула — её спаситель был пронзительно, невероятно рыжим, как будто на его голове невидимые друиды разожгли ритуальный костёр, и теперь язычки пламени метались во все стороны под ноябрьским ветром. — Вы с ума сошли! — закричала девушка. — Оденьтесь немедленно! — Я на машине, — спокойно ответил он, — а у тебя уже губы синие. И пальцы. Простудишься, получишь воспаление лёгких, попадёшь в больницу. Будут тебе там антибиотики колоть десять раз в день. Это не очень приятно. Перед мысленным взором Авы развернулась комната Сторожевой Башни, набитая мониторами. Она почувствовала запах кофе — его даже воображать было не нужно, он и так витал в воздухе — а потом через толщу воспоминаний до неё долетел голос Флэша: — Хороший ужин может скрасить даже самую унылую ночь, — философски заявил парень, падая обратно на сиденье. Аве ничего не оставалось, кроме как опуститься прямо на пол рядом с ним. — Эй, я могу принести второе кресло! — забеспокоился он. — Поднимись, ты простудишься! Если это актуально для вашей расы, конечно. Будешь бродить тут чихающим смурфом, а Ж’онн замучится подбирать для тебя лечение. — «Да ладно! — Ава напряжённо вздохнула. — Таких совпадений не бывает! Но тембр его… И он, вдобавок ко всему, рыжий! Что мне делать теперь? Не спрашивать же «Извините, Вы, случаем, не мутант? Как здоровье Бэтмена? Орлица там в порядке?» Флэш бы вряд ли за мной следил, и вообще, я заблудилась и попала в этот район не нарочно! Сама не знала, что окажусь тут!» — Я не принимаю подарки от незнакомцев, — Ава не придумала фразу, которая прозвучала бы умнее этой. — Мы могли бы это исправить, — она поклялась бы, что парень, в отличие от неё, не дрожал от холода, даже лишившись верхней одежды. — Я… пошутила, — Ава выхватила у него из руки толстовку и прижала к своей груди. Борясь со жгучим желанием убежать в случайном направлении, она медленно расстегнула плащ, сняла его и надела уютный худи прямо поверх своей тоненькой блузки. — Тебе идёт, — парень подмигнул ей. — Береги себя. Постарайся больше не теряться под дождём. — Ради того, чтобы мы вот так встретились ещё раз, я готова… — Ава еле-еле остановилась, но чушь была уже озвучена. Она замолчала и специально прикусила язык до боли. — Гарантировать не могу, — он наклонился и вкрадчиво зашептал ей на ушко, — но полностью эту вероятность не исключаю. Ава несколько секунд стояла, словно оглушённая тяжёлым ударом, а потом бросилась прочь от кофейни, одной рукой стискивая свой плащ, а второй — сумку и схему пути до автобусной остановки. Волосы её растрепались от бега и больно хлестали по щекам. Ей уже не было холодно — она вся горела от смущения и неловкости. Она заскочила в первый попавшийся автобус и заняла там место у окна. Слегка расслабившись, Ава набросила на голову капюшон и спрятала покрасневшие пальцы в манжетах рукавов. — «Не может такого быть, — твердила она себе, — не может, не может…» Дома она аккуратно сняла с себя толстовку и осмотрела её. Вещь была ничем не примечательная — тёмно-зелёная, как маскировочная военная форма, с каким-то абстрактным графическим рисунком и двумя карманами. В одном из них обнаружился смятый чек на небольшую сумму — может быть, из той же самой кофейни, но владелец толстовки расплатился наличными, и данных о банковской карте не осталось. От ткани едва уловимо пахло самым обыкновенным мужским дезодорантом и, благодаря поездке Авы в автобусе, бензином. — «Надо было попросить попробовать кофе, раз уж он такой настойчивый, то не нашёл бы причину для отказа… И если бы там на вкус было сорок восемь ложек сахара, то я бы… я бы что?» Ава повесила толстовку в свой шкаф и вздохнула. В глубине души она знала, что не осмелилась бы проверить чужой кофе. Даже не так — её бы смутила не сама процедура, а непонимание того, то ей делать с полученной информацией. Ава долго лежала в ванне, не думая о том, в какую сумму ей встанет счёт за воду. Её трясло, только теперь не от холода, а от волнения. Не помогло даже тёплое одеяло и полстакана вина, которое Ава держала дома в качестве успокоительного. К утру она поняла, что заболела. Следующие несколько дней она провела дома — страдала в кровати сначала от высокой температуры и боли в костях и мышцах, позже — от непрекращающегося кашля, не дающего ей спать по ночам… Одногруппники писали ей, спрашивали, как она себя чувствует, не привезти ли ей что-нибудь, не подсказать ли контакты врача. Ава отвечала, что всё в порядке, просто ей нужно немного отлежаться. — «Приеду к доктору на приём, и что мне ему сказать? «Не знаю, как воспринимаю лекарства, потому что я инопланетянка с микрочипами по всему телу?» Надеюсь, что я не умру, это будет очень обидно!» Раа’ши объяснял ей, что на Та’уле, как и на Земле, медицина и магия — две разные вещи. То есть, магические проклятия и недуги, вызванные наложенными чарами, врач не вылечит, но и справиться с обычной болезнью с помощью заклинаний не выйдет. Ава подумала, что если дело станет совсем плохо, она из последних сил прыгнет в Готэм и подаст Бэтмену знак, зовущий его на помощь — в новостях она видела, как это делали местные люди. Но к началу следующей недели ей, всё же, полегчало. Пошатываясь от слабости, девушка поднялась с постели и медленно подошла к окну. Ава отдёрнула штору и восхищённо ахнула. На улице шёл снег. Он медленно, кружась и танцуя, спадал с неба крупными хлопьями; ложился белым пушистым покрывалом на землю. Ава, забыв о том, что совсем недавно прощалась с жизнью, открыла створку и высунула из окна руку. На неё тут же приземлилось несколько снежинок. Они растаяли, превратившись в капельки воды. Ава улыбнулась. Так же неуверенно она нацепила на ноги домашние тапочки и, не вылезая из одеяла, в которое была закутана, пока путешествовала по комнате, выглянула на крыльцо. Предчувствие её не обмануло: у самой двери стояла объёмная коробка, завёрнутая для надёжности в тёмный полиэтилен. Помня о том, что у неё, скорее всего, помимо поклонника — о личности которого она теперь догадывалась — имелись и недоброжелатели, Ава решила не заносить сразу посылку в дом, а открыть её на улице. Вдруг в ней лежат дохлые мыши или просто смятые газеты с запиской «ага, купилась, ха-ха, тебя снимает камера»? Путь до кухни и обратно занял больше времени, чем предполагала Ава. Она была ещё очень слаба, голова у неё кружилась, а ноги мелко дрожали. Девушка не ела со вчерашнего вечера — если чай с остатками сухого печенья вообще можно было считать едой — и сил на то, чтобы приготовить что-нибудь, она тоже не находила. Осторожно, чтобы не упасть, Ава нагнулась и вскрыла упаковку кухонным ножом. Та расползлась в стороны с противным скрипом. Кое-как девушка отыскала у коробки крышку и несмело, зажмурившись, приподняла её. Внутри оказалось ещё несколько свёртков. Ава села прямо на порог и принялась распечатывать их по очереди. Ей было одновременно страшно и интересно — ни разу в жизни она не получала настолько объёмных посылок. Содержимое самого первого пакета заставило её сначала замереть, а потом зажать рот рукой и расплакаться. Ава в тот момент не помнила, что у неё фактически нет соседей, но она не дала бы гарантию, что снующая вокруг толпа людей смогла бы помочь ей сдержать слёзы. В пакете был новый комплект — тоже шапка, шарф и перчатки, но более тёплые, зимние; вместе с ними там лежала открытка. Ава развернула её и сдавленно всхлипнула. Теперь она ни секунды не сомневалась по поводу того, кто именно отправил ей все эти вещи. «Мне не нравится, когда ты так себя ругаешь! Плохие дни бывают у всех, это не повод думать, что ты чем-то хуже остальных. Подумаешь, потеряла шапку — даже президент может потерять шапку! Всё будет хорошо!» — Даже президент! — повторила вслух Ава и шмыгнула носом, не то от простуды, не то от слёз. — Господи, даже президент! Что у человека в голове? И почему это так… Ей было сложно сказать слово «мило» — девушка в принципе выросла довольно скупой на чувства. Не то, чтобы ей запрещали делиться эмоциями, просто сначала всё внимание на себя перетянул брат с его тюрьмой, потом — мамина болезнь, уход отца из семьи… Ава стеснялась выражать чувства громко и вслух, считала, что для этого нужен какой-то особый повод. Тем удивительнее было, что она сидела, рыдая, на крыльце, и продолжала распаковывать подарки. В следующем свёртке устроилась куртка, похожая на те, что носили лыжники — светло-серая, универсальная, очень простого фасона, с тёплой подкладкой. Ава не купила бы такую, она предпочитала элегантные варианты, но если уж ей пришлось выбирать между внешним видом и болезнью, загнавшей её в постель больше, чем на неделю, то спортивный стиль одежды вполне можно было вытерпеть. Третий пакет обрадовал её коробками чая — разного, с имбирём, лимонной цедрой и даже красным перцем. По-прежнему всхлипывая, Ава затащила всё это в дом и захлопнула дверь. Какое-то время она просто лежала на полу и обнимала подаренные ей вещи. Потом девушка кое-как сумела встать и решила отнести чай на кухню, чтобы сразу его заварить. В морозилке она нашла смесь риса с овощами, в холодильнике отыскался сыр, печенье ещё не кончилось — в общем, Ава снова почувствовала себя живой и если не полной сил, то хотя бы не умирающей от голода. Чай оказался очень вкусным и приятно согревал изнутри. Сгрузив грязную посуду в раковину, девушка вспомнила виолончелистку и захихикала — должно быть, та сейчас принялась бы бубнить и причитать, чтобы Ава срочно всё вымыла, иначе произойдёт какой-нибудь межпространственный коллапс, Вселенная схлопнется… Ава добралась до телефона и охнула: она выключила оповещения ещё несколько суток назад, чтобы ей не мешали спать, и теперь выяснилось, что её буквально завалили сообщениями. Она была нужна и одногруппникам, и преподавателям, и участникам оркестра — там почему-то настаивали на встрече с новым дирижёром. Ава ответила всем по очереди и улеглась, уставшая, обратно в свою кровать. Внутри у неё трепыхалось какое-то странное чувство. Не зная, что с ним делать, и как на это реагировать, девушка бездумно уставилась в не завешенное шторами окно, за которым продолжал меланхолично падать снег.