Stabilize Into Equilibria (I)

***

      Утром Ава очень долго не могла понять, где она находится — просыпалась тяжело, постоянно проваливаясь назад в дрёму. Когда она открыла глаза больше, чем на пару мгновений, то увидела смутно знакомую комнату. Всё вокруг было розовым, залитым сиянием зимнего рассветного солнца, а кровать показалась какой-то непривычно просторной. Ава в растерянности села и тут же замерла, задержав дыхание.       В чужой постели она была не одна.       Рядом с ней мирно посапывал Уолли. Он замотался в одеяло так, что снаружи остались только его ещё более рыжая — на фоне розово-оранжевого света — голова и часть ладони, на которую парень опирался щекой. — «На диване он ляжет, ага», — мысленно фыркнула Ава.       Следующей мыслью стало то, что если он перевернётся во сне, то окажется лицом к солнцу и будет безжалостно им разбужен. Ава не знала, насколько давно лёг Уолли, и не хотела допускать, чтобы его отдых прервался таким образом, поэтому она осторожно подкралась к окну и опустила шторы. Розовый свет сразу потускнел и сменился серо-сиреневым сумраком. Ава огляделась и не удержалась от улыбки. Уолли даже не пошевелился — по-прежнему лежал, скрутившись в гигантский круассан. Так же, на носочках, Ава двинулась в сторону кухни, пытаясь не спотыкаться о всякий разбросанный по полу хлам. Ей очень хотелось пить, и она решила наплевать на этикет. Ава нагло порылась в чужом шкафчике с посудой, достала из его недр кружку и наполнила её холодной водой прямо из-под крана. — «Так, нужно собираться и лететь домой. Или подождать, пока Уолли проснётся? Невежливо уходить без предупреждения, он расстроится, я думаю…»       Только после этого она посмотрела, что было на ней надето, и едва не расхохоталась в голос. Боясь заболеть, Ава нацепила под обычные джинсы тонкие колготки и сейчас стояла посреди кухни в них и тёплом свитере под самое горло. Её штаны валялись неоформленной кучкой на полу около кровати, и Ава предпочла бы думать, что сняла их самостоятельно — от усталости большую часть вчерашнего вечера она не запомнила. Не зная, чем себя занять, Ава оделась, съела остатки своих вчерашних спагетти, вымыла за собой посуду… Потом принялась просто бродить по комнате, разглядывая безликий типовой интерьер. Ава недоумевала — Уолли успел прислать ей целую тележку всяких безделушек для дома, почему он не обставил свою собственную квартиру с такой же заботой? — «Ему некогда, может быть? — предположила она. — Работа в полиции нервная, смены на Сторожевой Башне, я в таком режиме жизни приползала бы домой и падала, вообще пофиг, какая вокруг меня мебель… Кажется, я не помню цвет обоев в собственной спальне! А ведь я даже не супергероиня и не кумир миллионов!»       Ава заглянула в душ, умылась, посмотрела на себя в зеркало и вздохнула, осознав, что на месте Уолли не хотела бы случайно проснуться рядом с человеком, у которого её лицо. Она попыталась заплести косу, чтобы выглядеть аккуратнее, но на середине процесса сдалась и оставила свои перепутавшиеся за ночь волосы в покое. Она шаталась без дела до тех пор, пока за окном не стало совсем светло. Утомившись, Ава присела на диван — к чести Уолли, тот, похоже, действительно пробовал там устроиться, потому что подушки были сняты, а поверх скользкой обивки Уолли натянул покрывало — и откинулась на спинку, после чего бездумно уставилась куда-то сквозь стену. — «Ой, я же телефон не зарядила! Совсем забыла про него!»       Ава не пользовалась сверхспособностями, когда дело касалось техники — боялась, что повредит устройства, а на новые лишних денег она пока не заработала. Она поднялась на ноги, собираясь дойти до своей сумки и покопаться в ней в поисках нужного шнура, но тут её взгляд зацепился за висевшие на стене фотографии в рамках. Ава остановилась, чтобы рассмотреть их в деталях. Ей было интересно узнать о повседневной жизни Уолли и его прошлом, она вообще очень любила изучать чужие семейные снимки, особенно теперь, когда была начисто лишена своих. Бэтмен позаботился о её документах, но фотографии из квартиры не прихватил, а ведь те рассказывали всю историю Авы! Она рассерженно передёрнула плечами и пригляделась тщательнее.       С первого снимка ей улыбался маленький Уолли в возрасте лет десяти, не больше. Его обнимали за плечи сразу двое взрослых: голубоглазый блондин с симпатичным, «журнальным» лицом и ярко-рыжая, внешне напоминающая лисичку, молодая женщина. — «Родители, наверное, — осторожно предположила Ава. — Сколько же им было лет, когда у них появился сын? В школьные годы зачали, что ли? Ну и ну…»       Вторая фотография продемонстрировала ей сильно повзрослевшего Уолли, который теперь стоял за спиной той же леди. Женщина сидела в кресле, а на её коленях устроилась пара маленьких, едва ли двухгодовалых детей — тоже рыжие, очень похожие друг на друга мальчик и девочка, судя по их нарядам. Мальчишка был одет в крохотную рубашку и джинсы, а на девочке красовалось старомодное платье с трогательными рюшами по кромке подола. Лицо женщины казалось усталым, взгляд — растерянным, и вообще, она как-то потускнела по сравнению с соседней фотографией. Блондин отсутствовал, остался где-то за кадром. — «В семье Уолли целых трое ребят? И все рыжие? Вот это да! Такая большая разница в возрасте, снимок как будто недавний…»       Дальше шли коллективные фото со школьного выпускного, из колледжа, с работы… Одно из них показалось Аве совсем новым: запечатлело на заднем плане полицейский участок, а перед ним — группу разношёрстных сотрудников в форменных белых халатах: молодых, постарше, мужчин, женщин. Ава опознала Уолли по цвету волос. Он пристроился с левого края, и, открыто улыбаясь, держал над головой соседки «рожки» из растопыренных пальцев. — «Он и правда единственный рыжий криминалист в полиции Централ-Сити, факт. Мне очень повезло».       Она хлопнула себя по лбу, потому что снова чуть не забыла про севший аккумулятор. Когда её телефон, получив подпитку, ожил, Ава увидела кучу входящих сообщений от одногруппников и ребят, которые играли вместе с ней в университетском оркестре. Все они кричали о том, что Аве следует обязательно явиться на занятия в первый учебный день после нового года, так как пианистка, заменявшая её, разругалась с руководителем, а поток претендентов отчего-то знатно поредел. — «Ава, привет, это Джек, — гласило одно из посланий, — ты многое пропустила, хочу предупредить. Эмерсон — жуткая скотина, выгнал Мисси, распугал половину состава. Не разрешай ему сесть тебе на шею, мы собираем подписи, чтоб его уволили! Сейчас ещё каникулы, но сразу после них мы продолжим!»       Ава охнула. Мисси была первой скрипкой — темнокожей, чем постоянно хвалился педагогический состав консерватории, вроде как «смотрите, мы за инклюзивность». Она обладала потрясающим слухом и гениальной памятью, держала в уме несчётное количество произведений, была несколько раз номинирована на престижные награды… И тут какой-то свалившийся невесть откуда дядька просто взял и отстранил Мисси от должности? Аву от гнева бросило в жар. — «Либо он просто ей позавидовал, либо вообще грязный расист! Подпишу всё, что нужно!»       Сзади неё что-то зашуршало, и Ава испуганно обернулась. На неё сонно таращился Уолли — встрёпанный, растерянный, с отпечатавшимся на щеке следом от подушки. — Блин, — пробормотал он, — хотел сделать «бу». — Проснись сначала, — захихикала Ава. — А-ага, тоже правильно, — Уолли потянулся и потёр лицо ладонями. — Ты это, извини, что я вернулся на кровать, мне надоело сваливаться с дивана… — Я уже поняла, что он не раскладывается, — она встала и сунула телефон в карман. — Зато почувствовал себя размером с Супермена, — Уолли тоже рассмеялся. — Ой, нет, не надо с Супермена, — испугалась Ава. — Тебе кофе сварить? — Да я и сам могу, — растерялся он. — Вопрос был не в том, можешь ты или нет, — она подошла к нему вплотную, поражаясь сама себе, — а в том, разрешишь ли ты мне о тебе позаботиться. — Тогда с удовольствием, Смурфетта, — Уолли слегка смутился, но смотрел прямо. — О, а подожжёшь его, как в прошлый раз? — Представляешь, что будет, если промахнусь? — Я умею тушить пожары. Я же супергерой. — А я — сонный кудрявый буррито… — Вполне бодрый кудрявый буррито, — поправил её Уолли. — Так, я в душ.       Ава проводила его взглядом и, порывшись в сумке, вытащила оттуда контроллер. Пока ей ещё не приходилось снимать защиту в незнакомых местах. Это заставляло её нервничать. Вдруг она не справится со своей энергией и устроит в доме пожар? Стоит ли такой риск одного стакана необычно приготовленного кофе?       Выдохнув, Ава решилась. Она щёлкнула переключателем и стала ждать, пока её отпустят головокружение и дрожь. Пользоваться джезвой Ава не умела, но, к счастью, у Уолли имелась кофеварка; девушке оставалось только растворить в напитке сахар с помощью сверхспособностей... Сконцентрировавшись, она прицельно ударила в центр кружки зарядом. По комнате поплыл довольно приятный запах жжёного сахара — не совсем такой же, как от предыдущего варианта, но Ава списала это на то, что сейчас не перед ней не шоколадный мокко, а обычный американо. На всякий случай она отхлебнула немного, чтобы проверить, можно ли это зелье вообще употреблять, и поморщилась от невыносимой сладости. — «Ладно, вроде не яд».       Вместе с кофе Ава положила на стол вчерашние шоколадки, которые так и не вручила Уолли. Тот вскоре вынырнул из ванной — какой-то невозможно уютный, с мокрыми волосами, в футболке и пижамных штанах… Ава судорожно вздохнула, прогоняя некстати нахлынувшие на неё эмоции. — Вот это я называю добрым утром! — Уолли в один миг оказался у неё за спиной и вдруг обнял Аву, прижимая к себе. Она испуганно отшатнулась и в качестве защитного жеста выставила перед собой шоколадку. Уолли рассмеялся, потрепал её по голове и открыл холодильник в поисках чего-нибудь съедобного. — Смурфетта, мне тебе особо нечего предложить. От тех продуктов, которыми я питаюсь, у нормальных людей случается приступ гастрита или ещё что похуже. — Я доела спагетти, — пробормотала Ава, — пока не голодная, спасибо. — Если нужно, сходим в город, купим тебе нормальной еды. — Уолли, я собиралась домой… — Послушай, я как раз хотел спросить, — он снова наклонился непростительно близко, так, что Ава почувствовала его взволнованное дыхание на своей шее, — сегодня же новый год! Давай встретим его вместе? Или у тебя были планы в Нью-Йорке? — Нет, — она окончательно сорвалась на шёпот, — н-никаких планов… — «Да что с тобой такое! — мысленно вспылила Ава. — Ладно бы невинной и нецелованной девицей была, тогда понятно, но ты уже не девочка и не школьница даже! Очнись!» — Эй, — Уолли, разумеется, не мог не уловить её дрожь, — ты чего? Всё в порядке? — видимо, пытаясь успокоить Аву, он взял её за руки, однако эффект получился прямо противоположным. Она дёрнулась и почувствовала, как её щёки заливаются румянцем. — Я смутил тебя? Сказал что-то не то? Поспешил? — Всё хорошо, — вид Авы явно говорил об обратном. — Что-то не похоже, — нахмурился Уолли, — ты уверена? — Да, да, конечно, — взволнованно закивала она. У Авы отчего-то никак не получалось отвести взгляд от больших гипнотических зелёных глаз Уолли, и она стояла так же, едва дыша и не пытаясь вытащить руки из его тёплых ладоней. — Ты красная вся, — он совсем легко коснулся её щеки, но этого хватило, чтобы Аву словно замкнуло изнутри. Она беспомощно огляделась, а уже в следующий момент её тело инстинктивно перенеслось в ближайший видимый угол комнаты.       Обнажённым, как и всегда.       Ава взвизгнула и нырнула за край кровати. Уолли расхохотался в голос — его буквально сложило пополам от смеха. Отдышавшись, он простонал: — Ты не Смурфетта, ты лягушка! — Почему лягушка? — обиделась Ава, стаскивая неподдающееся покрывало, чтобы закутаться в него. — Потому что они тоже упрыгивают, когда их трогаешь! — веселился Уолли. — Отвернись! — возмущённо закричала она. — Мгм, — он подмигнул Аве и не двинулся с места.       Она схватила подушку и швырнула её в него — естественно, не попала, потому что тот уклонился ещё до того, как «снаряд» взмыл в воздух. В сторону Уолли полетела и вторая подушка, и забытая пустая коробка от пиццы, но все атаки Авы были напрасными. — Эй, а убираться кто будет? Я? — в одно мгновение тот оказался рядом и навалился на неё сверху, придавливая её к полу. — Вы задержаны, мадам! — «…какие же у него красивые глаза, я не представляю, как можно всё время прятать их за полумаской с линзами…» — Хм-м, перестарался немножко, — Уолли игриво пощекотал Аву, — даже дара речи лишилась. Впервые в жизни подо мной лежит такая милашка, — он захихикал, — чёрт, это ужасно звучит, прости. Давай вста…       Ава не дала ему договорить. Все сумасшедшие события последних дней скрутились внутри неё в огромный вихрь, и она поняла, что не сумеет совладать с эмоциями. Вернее, не так — она не хотела больше отгонять их, и, поддавшись абсолютно не свойственному ей настроению, Ава впилась пальцами в рыжие растрёпанные волосы Уолли, а потом поцеловала его прямо в губы.       Сама.       Его глаза снова округлились — не то от удивления, не то от недоверия, но уже в следующий миг он обнял Аву и поцеловал её в ответ. Даже через покрывало она чувствовала бешеный стук его сердца, который в тот миг был похож для неё на звук работающей непрерывно швейной машинки. — Когда ты меня преследовал, — тихо спросила она, — как ты представлял себе дальнейшее развитие событий? — Это был самый оптимистичный вариант, — Уолли перекатился на пол и лёг рядом с Авой. — Эй! Что значит «преследовал»? — Бегал к моему дому, подбрасывал всякие подарки… — Это другое, — возмутился он, — я же не провожал тебя до консерватории каждый день! И в окна не заглядывал. Ладно, вру, заглядывал несколько раз, когда ты после того, как насквозь промёрзла, перестала высовываться из дома. Я испугался! — Что же ты там увидел? — Ава прищурилась, поворачиваясь к Уолли лицом. — Ничего такого! — заволновался тот. — Я не то, чтоб прямо прицельно смотрел, просто старался уловить вибрации от тебя, жива ты или нет. Через стекло легче… — Теперь буду из душа выходить в костюме, который мне Супермен подарил! — фыркнула она. — О-о-о, — внутри Уолли словно кто-то невидимый зажёг пару десяток лампочек разом, — Супи всё-таки закончил мастерить твой наряд для телепортов? Покажешь? — Я не брала его с собой, — погрустнела Ава, — рассчитывала на цивилизованную поездку. Без сверхспособностей. — Потом как-нибудь? Потренируемся вместе? Я буду убегать, а ты — ловить меня. — Уолли, как получилось, что я телепортировалась к вашему департаменту полиции? — она обхватила его ладонь своей, и он мягко сжал её руку. — Без понятия, Смурфетта. Это только со мной работает? Ты пробовала думать… о Бэтмене? О Ди? О Ж’онне? — Только с тобой, — Ава выдохнула. — И заметь, не к тебе домой, или не куда-то, где ты был бы в зоне видимости. — Тогда, наверное, дело в спидфорсе, — Уолли в задумчивости нахмурился и закусил губу. — Мой дядя открыл спидфорс именно в этой полицейской лаборатории, случайно. Его ударила молния, ты тоже генерируешь молнии… Тебя как-нибудь притянуло. Я не знаю, правда. — Уолли, а вдруг я опасна для тебя? Украду твою скорость, например, нечаянно? — Ты уже кое-что другое украла, — он придвинулся ближе и снова поцеловал её — нежно-нежно, почти невесомо, но у Авы всё равно закружилась голова. — Ладно, извини меня, сейчас принесу тебе одежду. — Лягушка, — повторила она, рассеянно смеясь. — Нет, не нужно, там мои… моё… нижнее бельё, в общем. Я стесняюсь. И, Уолли… — М? — Твои глаза очень красивые. — Спасибо, — его щёки слегка порозовели, — твои тоже. Как… Нью-Йорк осенью, только не холодные и не мокрые. — Вообще-то, технически они мокрые…       Уолли и Ава опять расхохотались. Вопреки её намерениям одеться, наконец, нормально, они оба ещё долго лежали на полу и говорили о всякой ерунде, приходящей на ум. Аве было тепло, спокойно и комфортно. Она осознавала, что не хочет улетать обратно — в Нью-Йорке её ждали пустой холодный дом, потерянное место в оркестре и куча непонятных интриг, связанных с новым дирижёром. Да, возможно, её, как одну из самых терпеливых студенток, примут обратно, так ведь студенческий оркестр — просто бесплатная практика и ничего больше… Для Авы это был один из способов одновременно чувствовать себя нужной и заниматься любимым делом. Но сообщения, которые прислали ей одногруппники, внушали пессимизм. Скорее всего, педагога заменят кем-то ещё, и Аве придётся проходить внутренний отбор заново.       Весь вечер она думала, что у неё ни разу не случалось такого уютного Нового Года. Ава даже жалела, что не прилетела на Рождество — утешала кое-как себя мыслью, что Уолли, должно быть, отмечал праздник с родителями, братом и сестрёнкой, и инопланетной пианистке из Нью-Йорка в их почти полностью рыжей семье не было места. После полудня погода наладилась, выпал мягкий снег, и гирлянды, развешенные вдоль рядов уличных фонарей, выглядели почти волшебными. Ава с Уолли долго гуляли по городу. Он показывал ей маршрут, по которому ходил на работу, недостроенное здание, которое со временем собирался выкупить под музей и посвятить его своему погибшему дяде… Потом они добрались до парка — того самого, где гуляли прошлым летом. Мимо носились раскрасневшиеся весёлые дети, взрослые пары чинно бродили туда-сюда; подростки в разноцветной одежде сбивались в яркие стайки, как бабочки, и шумели, как десятки пчелиных роёв одновременно. Ава по старой привычке поймала снежинку языком, потом вспомнила, что рядом с ней шёл Уолли, и залилась краской от неловкости. Тот, заметив этот её жест, рассмеялся и тоже съел снежинку на подлёте. — Где вкуснее, — с абсолютно спокойным лицом поинтересовался он, — тут или в Нью-Йорке? — Эй! — Ава толкнула его в бок. — Нигде, снег везде одинаковый. Ты часто ходишь настолько медленно, как мы с тобой сейчас? — Почти никогда, — Уолли усмехнулся. — Как ощущения? — Как будто уснул и не шевелюсь. Смотри, — он подмигнул ей и молниеносным движением собрал целую горсть падающих снежинок. — И что ты будешь с ними делать? Съешь? Засунешь мне за воротник? Предупреждаю — ненавижу, когда так поступают. Ударю током и вообще не пожалею! — Отпущу, — пожал плечами он, — как рыбок. Варварство какое-то, за воротник. Холодно же! Ещё и с твоим жутким кашлем! — Это уже не жуткий, — вздохнула Ава. — Уолли, а где ты праздновал Рождество? — На работе, — он выразительно закатил глаза. — Собственно, поэтому у меня сейчас есть целый свободный день, и я могу провести его с тобой. Выпросил в качестве компенсации. — Те люди с фотографий… это твои родители? И брат с сестрой? — Ава не удержалась и выпалила вопрос, понимая, что звучит бестактно. — Нет. Там дядя, тётя и племянники. — Ты в ссоре с мамой и папой? — Давай поговорим об этом дома, — Уолли поморщился, — идёт? — Да, конечно, — Аву удивила его реакция, но она промолчала, чтобы не сердить Уолли. В конце концов, её собственный отец тоже когда-то проявил себя далеко не с лучшей стороны, ей ли осуждать кого-то за натянутые семейные отношения.       По дороге они купили огромный пряничный торт в виде домика — Ава предполагала, что Уолли съест его быстрее, чем она успеет зевнуть. Она опять устала, но отчаянно боролась с сонливостью, потому что ей очень хотелось узнать, что за драма произошла в его семье. Уолли оттягивал начало разговора, как мог, но Ава не унималась, и он, вздохнув, сдался: — Я расскажу, только если ты пообещаешь не давать никому оценки. — Обещаю, — эхом отозвалась она. — Я родился в Небраске, в городе Блю-Вэлли, — отстранённо начал Уолли. — Он очень маленький, гораздо меньше, чем Централ-Сити. — Красивое название, — отметила Ава. — Ой, или это оценка… — Всё в порядке, — он едва заметно улыбнулся и как будто побледнел сильнее обычного. — Если бы это всё происходило в Централ-Сити, то кто-нибудь обязательно пожаловался бы в службу опеки, но Блю-Вэлли, по сути — большая деревня, в которой все друг с другом знакомы и якобы не хотят разрушать чужие семьи. — О чём ты? — она ощутила себя совершенно сбитой с толку. — Мой отец пил, как лось. Мало того, он был буйный, и каждый раз, когда являлся домой со своих попоек, начинал орать и колотить мою маму. Мне тоже доставалось иногда, если я попадался ему на глаза. Я прятал синяки от учителей, ну, или врал, что упал со скейтборда, с дерева, подрался с кем-нибудь… Они все всё знали, Ава! И ничего не делали! — Не понимаю, — пробормотала она, — ты что, в детский дом хотел? — Хотел, — Уолли сник и опустил плечи. — Знаешь, почему? Потому что мама всегда оправдывала отца. То его с работы уволили, то у него какой-то там родственник умер, то я, оказывается, плохо себя вёл и заслужил, чтобы мне вмазали от души несколько раз. — Уолли, — Ава потрясённо обхватила его руку своими, — ты можешь остановиться, если тебе тяжело вспоминать об этом… — Уже не настолько, — он отломил кусок пряника, прожевал его, приобнял её и продолжил говорить. — Однажды зимой, а в Небраске случаются очень холодные зимы, он упал по пути домой, а встать не смог, потому что пьяный был. Так и умер, замёрз на обочине. Нам с мамой утром сказали. Я радовался, как будто ко мне явился сам Супермен и вручил мне именную корону. Думал, что теперь мы с мамой заживём спокойно, или, может, у меня появится отчим. — Мне очень, очень-очень жаль, что тебе пришлось вынести столько несчастий, Уолли. — Несчастья, — он сделал акцент на этом слове, — начались позже. Мама не вынесла смерти отца и через короткое время попыталась покончить с собой. У неё не получилось, но этого инцидента хватило, чтобы её лишили родительских прав, а меня отправили в приют. В Блю-Вэлли не было полноценного детского дома, и так я оказался в Кейстоуне. Там я около года коллекционировал журнальные вырезки с Флэшем и выслушивал шутки про то, что у меня нет души. Должен признать, это было гораздо веселее, чем жизнь с буйным алкоголиком. — «Не давать оценок!» — одёрнула себя Ава. — Ты сказал, с Флэшем? — переспросила она. — Но ведь это твой дядя, зачем тебе вырезки? — Тайна личности! — напомнил Уолли. — Я был без понятия, кто такой Флэш, он мне просто очень нравился. На Рождество я загадывал желание, что мы когда-нибудь встретимся. Тем более, я дядю толком и не знал. Он мне не родственник по крови, просто муж тёти, папиной сестры. Это она на фотографиях в моей квартире, тётя Айрис. — «Вот почему он часто навещает ребят из приюта! Он сам детдомовский мальчишка, мечтавший о встрече с любимым супергероем! Господи, я сейчас разревусь!» — Потом они оформили надо мной опеку, — продолжил Уолли. — Официально усыновить не получилось, нужно было мамино разрешение, а она не в себе. Так бы я хотел поменять фамилию и забыть свою жизнь в Небраске, как страшный сон. В новой семье мне очень понравилось. Дядя иногда показывал всякие химические опыты, которые можно повторить дома, а тётя работала журналисткой и брала меня с собой в студию, если я всю неделю до этого хорошо себя вёл. Кстати, сейчас она занята почти тем же самым, только не ведёт прямые репортажи, а пишет статьи. — В полицейскую лабораторию ты тоже напросился за достижения в школе, например? — Ава улыбнулась и погладила Уолли по плечу, чувствуя, насколько сильно он напряжён. — Как ты угадала? — он ошарашенно вытаращил глаза. — Да, это произошло в начале лета, я отлично окончил учебный год, и дяде пришлось сдаться. Тогда лаборатория располагалась не в подвале, как сейчас, а наверху, и в ней были огромные окна, почти панорамные. Классная техника безопасности, правда? — Уолли нервно хихикнул и хлопнул себя по ноге. — Дядя отвёл меня в подсобку, она примыкала к большому кабинету, и тут молния ударила совсем рядом в квартале, закоротило провода, отключился свет. Дядя побежал — не как Флэш, ясен перец, иначе его бы вычислили! — проверять генератор, а я заметил, что створка окна приоткрыта. Хотел подойти поближе, чтобы захлопнуть её, и увидел, что с карниза налилась целая лужа воды. Последнее, что я запомнил перед тем, как следующая молния попала в меня — у меня кроссовки промокли. — Как… как это было? — Ава примерила ситуацию на себя и удивилась, что не лишилась дара речи. Она совсем недавно поймала удар молнии добровольно, и то чуть не устроила в Готэме локальный апокалипсис, а уж десятилетний мальчик, совершенно не готовый к такому повороту событий… — Ты имеешь в виду моё превращение? — Да. — Дядя вернулся обратно и обнаружил меня под рухнувшим стеллажом, — Уолли говорил так спокойно, словно речь шла о ком-то другом. — Я был весь обожжён, как если бы во фритюр свалился. Помнишь, я сказал тебе, что у врачей не получилось определить, в чём проблема?       Ава кивнула. — Я соврал, — признался Уолли. — Не было никаких врачей. Дядя не мог отвезти меня в больницу, ты же понимаешь, чем это в итоге обернулось бы? Он воспользовался тем, что генератор всё ещё не работал, а значит, и запись на камеры не велась. Просто замотал меня в простыню, выбежал из здания на суперскорости и помчался к Бэтмену. — Почему к Бэтмену? — растерялась Ава. — У него была своя собственная лаборатория. Они с дядей подключили меня к куче аппаратов, ввели анестезию, перебинтовали ожоги… Я не помню этого. Потом стало больно. Очень, очень, очень больно. Но ненадолго. — На тебе всё быстро зажило? — Ага, — Уолли расплылся в улыбке, — смотрю на руку, а на ней появляется новая кожа. Ты бы слышала, как я орал от ужаса, Ава. Пришлось дяде сознаваться, кто он такой, и рассказывать мне про спидфорс… Кстати, знаешь, у меня тоже была система вроде твоей, которая не давала мне пользоваться скоростью. Защита от преждевременного взросления. — Ого, — только и сумела выдавить из себя она. — Это… впечатляюще. — Надеюсь, я тебя не спугнул таким рассказом? Какой-то не слишком весёлый герой получается. Ты представляла меня по-другому, наверное… — Во-первых, я сама попросила, — она уткнулась носом в его грудь, — во-вторых, девушку, которая посинела даже без удара молнией, сложно чем-то спугнуть. Мне просто жаль, что на тебя навалилось столько травмирующих событий сразу. Как звали твоего дядю? — Бартоломью, но все обращались к нему просто Барри. О, ты спрашивала насчёт меня… — А? — Без Рудольфа, потому что мой отец носил это имя. Ненавижу быть Рудольфом. А ирония, Смурфетта, в том, что я жутко на него похож. Я худее, особенность метаболизма такая, что вес не накапливается, и немного ниже, но в целом… Напугал соседку в Блю-Вэлли, когда приезжал на суд по поводу маминого дома. Иду, никого не трогаю, слышу крик — «Боже правый! Руди! О, молодой человек, простите, я подумала, что увидела призрак!» — Уолли передёрнулся, и, поняв, что утешительные пряники закончились, вцепился в Аву, как будто его могло вот-вот унесёт ветром. — Твоя мама жива? — Да, только она слегка, — он повертел пальцем у виска, — ку-ку. Пока пьёт таблетки, всё хорошо, но за ней нужно смотреть. — Хочешь, я разморожу что-нибудь из твоей еды? — спросила Ава. — Вижу, что тебя это успокаивает. — Завтра после полудня мне нужно быть на Башне, — невпопад ответил Уолли. — Нам лучше выдвинуться пораньше. — Нам? — Отнесу тебя, — он опять улыбнулся, — чего деньги на самолёт тратить. — Я боюсь! — призналась Ава. — Если у меня какая-то особенная связь со спидфорсом, вдруг наш длинный забег обернётся чем-нибудь нехорошим? — Тогда прыгай домой, — задумался Уолли, — а я притащу вещи, сам по себе. Только не прямо сейчас! Пожалуйста. — Мне остаться? — уточнила она. — Если тебе не трудно, если я ещё не надоел… — Уолли, всё хорошо, — Ава подняла на него взгляд. — Тебе не обязательно генерировать странные шутки каждую секунду, чтобы привлекать внимание. Мне нравится узнавать твои разные стороны. — Нормальные шутки, — фыркнул он, поднимаясь на ноги. — Пойду, приготовлю нам чего-нибудь… нейтрального. Кстати, я умею очень быстро взбивать сливки, главное — не перестараться, иначе придётся потом так же быстро мыть кухню…       Они рассмеялись. Ава проводила взглядом его рыжую голову и вздохнула. — «Он очень сильный! Тут не знаешь, откуда для себя энергии набрать, а Уолли столько пережил и всё равно помогает другим. Как спасительный огонёк, к которому выходишь из заколдованного леса…»       Потом Ава пела, даже несмотря на то, что с рождественскими композициями у неё было хуже, чем с пиратскими. Уолли очень просил её что-нибудь исполнить, и она не стала возражать. Ава хотела сказать, что не отмечала Рождество, потому что не верила в конкретного бога, а её, инопланетянку, создал вообще неизвестно кто, но не стала портить атмосферу праздника. Ей было нетрудно спеть — Ава радовалась тому, что снова могла свободно набирать в лёгкие воздух. Потом, когда она окончательно устала, они устроились спать на кровати Уолли. Он выдал ей свой халат — Ава похихикала, глядя на себя в зеркало, и заползла под одеяло. Она свернулась клубочком, как кот, чтобы скорее согреться. — Можно тебя обнять? — спросил Уолли, подползая к ней ближе. — Можно, — миролюбиво ответила Ава.       Она сделала это из почти корыстных соображений: знала, что температура его тела выше, чем у нормального человека. Нигде, ни в своём прошлом мире, ни в новом, ей не было так тепло и спокойно, как под рукой Уолли. Расслабившись, Ава сразу заснула.       …почему-то она снова очутилась на Та’уле, а вокруг неё вместо бескрайних сухих степей, размытых мелким холодным дождём, развернулся лес. Деревья в нём росли изломанные, выкрученные от самых корней, они отчаянно ползли к небу, отпихивали друг друга, сражались за каждый лучик света. Ава ступала по причудливому пушистому фиолетовому мху, который поглощал звуки её шагов, и растерянно щурилась в поисках выхода. Ни летать, ни перемещаться у неё не получалось, тяжёлое тело едва держалось на ногах.       Лес казался бесконечным. Ава попыталась разорвать странное бесформенное платье, что болталось на ней, как мешок из-под сахара, и сделать сигнальные лоскутки, но безуспешно — ткань не поддавалась. Вскоре Ава поняла, что ходила кругами. Она устало привалилась к ближайшему искривлённому стволу и вздохнула. Из-за плотного тумана, рухнувшего на лес так внезапно, будто кто-то в небе выпотрошил старую, заражённую плесенью перину с залежалым пухом, было трудно понять, ждать ли Аве в ближайшее время наступления ночи или нет.       Она села на корточки, потом поднялась обратно, попробовала залезть на мокрое дерево, но её слабые руки и ноги соскальзывали вниз. Дышать становилось всё труднее — именно поэтому Ава вспомнила о плесени. Когда-то, в далёком детстве, они вместе с подружкой забрались на полузаброшенный чердак её бабушки, а та хранила в самых настоящих сундуках целый ворох старинных платьев. В молодости она работала на киностудии, которую позже выкупила более крупная компания, и штат сотрудников сократили. В качестве утешения бабушка подруги прихватила с собой кое-что из реквизита. Ава думала, что от прикосновения к искусству испытает восторг, но, примерив платье, ощутила, как наряд словно сдавливает её, а удушающий запах плесени проникает под кожу и цепляется за неё там, изнутри; что она, Ава, вот-вот сама станет этой плесенью и рассыплется серой дымкой прямо по чердачному полу…       День закончился визитом в больницу. У Авы случился приступ паники, такой сильный, что врачам пришлось сделать ей успокаивающий укол. Бабушка подруги клялась, что, зная о пристрастиях внучки, периодически обрабатывает платья, и никакой плесени в них быть не могло. Ни в детстве, ни позже Ава так и не нашла причину, по которой ей тогда стало плохо, и вот теперь воспоминания снова ожили.       Она подняла голову и увидела неподалёку слабо мерцающий зелёный огонёк. Подозрительно нахмурившись, Ава медленно побрела в его сторону. Вскоре ноги привели её к маленькой полянке, но когда Ава разглядела, что именно там находилось, из горла у неё вырвался жуткий, отчаянный крик.       В самом центре площадки кто-то крепко вкопал в почву грубо опиленный столб. На этом столбе — почти как на кресте, только без перекладин — болталось то, что ещё недавно было немного ехидным, вдумчивым и обстоятельным та’ульским жрецом, Раа’ши. То, что он был мёртв, Ава поняла сразу. Его волосы совсем погасли и развевались по ветру, как пучок высохшей травы. Крохотными несмелыми шагами Ава подступила ближе. Её затошнило от вида металлических штырей, которые торчали из тела жреца — вокруг них вместо крови по его фиолетово-синей коже растекались странные тёмно-серые следы. — Раа’ши, кто сделал это с тобой? — треснувший, дрожащий голос Авы испугал её ещё сильнее. — Явилась, убийца, — прокаркал кто-то из-за её спины.       Она обернулась и снова не сдержала вопль. Ей ни разу не так близко доводилось сталкиваться с подобными существами — огромными, выше неё на несколько голов, сутулыми, похожими на местные деревья, с испещрённой шрамами кожей. Уши у незнакомца напоминали эльфийские, только переломанные в нескольких местах и плохо зажившие после этого; волос было мало, они клоками липли к неровному черепу. Лицо его закрывала плотная, словно керамическая, белая маска с прорезями для глаз. — Почему я… — пролепетала Ава. — Убийца! — повторило существо. — Я не… — она посмотрела на свои руки, вроде бы, совершенно обычные, но когда Ава попыталась снять тело колдуна со столба, то оставила на нём такие же отметины — тёмно-серого цвета, расползающиеся подобно ожогам от кислоты.       Гигант злорадно расхохотался и сдёрнул с себя маску.       У него было лицо мистера Эмерсона, нового дирижёра.       Ава закричала в третий раз. Она пятилась, пробовала улететь, убежать в лес, но что-то придавливало её к земле, не позволяло ей двигаться, сковывало руки и ноги… — Нет! Это не я! Я бы ни за что его не убила! Нет! — Ава! Очнись, эй, ты слышишь меня? Ава! — А?.. — она беспомощно оглянулась. Земля под ней трескалась, и Эмерсон оказывался всё дальше; вот уже и туман рассеялся, небо стало ярче, и, кажется, снова можно дышать…       Ава дёрнулась и открыла глаза. Она по-прежнему была в Централ-Сити, в небольшой светлой квартире-студии Уолли Уэста, а он сам взволнованно тряс её, будто собирался сделать из неё сливочную начинку для пирога из новогодних пряников. — Ава, ты в порядке? Что случилось? Что ты такое видела? — Сон м-мерзкий, — она запнулась на согласной. — Прости, Уолли. Я тебя напугала. Разбудила, наверное. Прости. — Я недавно встал, — он крепко обнял её, — пошёл готовить кофе, слышу — ты кричишь. Ты очень долго не просыпалась. Я уже хотел звать Ж’онна на помощь. — Почему Ж’онна?.. — Он хорошо разбирается в таких делах. — И как бы ты объяснил моё присутствие у тебя дома? Сказал бы, что почуял мой крик из Нью-Йорка? — Ж’онн всё равно узнает, рано или поздно, — Уолли поморщился и сел на кровать. — Он не залезает нам в головы просто так, но, если уж ему придётся… — Ругаться будет? — уточнила Ава. — Кто, Ж’онн? Очень сильно сомневаюсь. Так, на заметку себе возьмёт.       Она с трудом запихнула в себя завтрак, и то, лишь благодаря Уолли, который сначала уболтал её съесть «по ложечке за каждого участника Лиги», потом — «раз так вышло, ещё за мою тётю и племянников, а что, чем они хуже Бэтмена?» После того, как её тарелка окончательно опустела, Ава, расслабившись, смогла выпить целую чашку кофе. — «Всё-таки, у Уолли удивительный дар. Ему не надо было бездумно подражать дяде и идти работать в полицию, не тот характер. Из него вышел бы отличный психолог, может, даже детский, для тех ребят, которые пережили травмы…»       Прощаться было неожиданно больно. Ава сняла защиту, высвобождая свои силы, и приготовилась телепортироваться, но в последний момент вздрогнула и обняла Уолли так, словно он собирался испариться без следа и больше никогда не появляться в этом мире. — Мы же ещё увидимся? — на её глазах выступили слёзы. Ава поспешно сморгнула их. — Конечно, — заверил её Уолли. — Я прибегу к тебе в выходной. Точнее, в тот день, когда у нас обоих будет выходной. — Что ты тогда делал в Нью-Йорке? Тридцатого ноября? — Помимо того, что неудачно спасал тебя от холода? Дежурил просто, бежал, проголодался. Заглядывал в несколько разных кафе, чтобы не пугать работников размером порций. В предпоследнем столкнулся с тобой. Кстати, толстовку можешь оставить себе. — Она твоя, — покачала головой Ава. — На тебе тоже неплохо смотрится. Хотя, на тебе что угодно будет отлично смотреться, — Уолли подмигнул ей. — Безобразно льстишь. — Ничего я не льстю… льщу… ой, ну тебя! — он рассмеялся и через мгновение посерьёзнел. — Время, Смурфетта. Супергеройский долг зовёт. — Ты мне напишешь? — Я тебе даже позвоню, — Уолли положил ладони Аве на плечи и взглянул ей в глаза. — У меня все твои записки из почтового ящика лежат в целости и сохранности. И, поскольку вся моя секретность уже пошла по одному месту, бояться мне больше не за что. Ты ещё будешь гадать, как кинуть мой номер в блок. — Почему в блок?.. — Я много разговариваю, вот почему. — Это совсем не проблема, Уолли. Я люблю, когда разговаривают.       Он поцеловал её, и Ава начала обратный отсчёт с пяти. На цифре «два» она уже была дома. Её обнажённое тело сразу обдало холодом — перед тем, как уехать, Ава отключила отопление, чтобы не переплачивать. Она поспешно оделась, отрегулировала температуру в подвальном котле и стала ждать Уолли с вещами. Конечно, он затолкал в её сумку разные сладости, которые купил по дороге. Ава ворчала, якобы Уолли просто хотел обезопаситься и убедиться, что она точно не станет супергероиней — слишком растолстеет из-за калорийных угощений и не сможет оторваться от земли. Уолли только смеялся в ответ и говорил, что телепорты требуют почти столько же энергии, сколько и его забеги, а значит, Аве можно есть арахисовое масло огромными банками и ни о чём не волноваться. Ей было очень непривычно видеть его в костюме, но без капюшона: оказавшись у Авы в доме, Уолли сдёрнул с головы свою маску с рогами. Она оценила этот жест, который говорил о том, что Флэш — в тот момент перед ней был скорее Флэш, чем Уоллес Уэст — полностью ей доверял.       Он умчался так же быстро, как и прибыл, оставив Аву наедине с её размышлениями. Чтобы отвлечься, она связалась с Джеком, запоздало поздравила его с праздниками и спросила, как обстановка в консерватории. Приятель был немногословен. Ава подумала, что тот, должно быть, снова разругался с родственниками, которые имеют свойство активизироваться в рождественские каникулы. Джек написал ей, что всё осталось по-прежнему; что студенты сочинили коллективную петицию о возвращении Мисси на должность и собрались идти с этими бумагами к ректору. Ава ещё раз заверила его, что поставит свои подписи везде, где это от неё потребуется. Формально первая неделя января должна была быть выходной, но по факту уже завтра Аву ждали на репетиции. Они с Джеком договорились, что встретятся в кафетерии примерно за час до начала занятия, и он расскажет ей, что произошло за время её отсутствия.       Разбирая вещи, Ава обнаружила в своей сумке ту самую тёмно-зелёную толстовку Уолли. Ей одновременно захотелось отхлестать его этой кофтой по веснушчатому лицу и надеть её на себя, чтобы создать иллюзию близости. Ава выбрала второй вариант — влезла в толстовку, накинула на голову капюшон и подошла к окну. Где-то в снегопаде терялись вершины далёких городских высоток. Она сжала ладони в кулаки и посмотрела вперёд.