Как быть?

На следующий день Эльфи был задумчив и рассеянно отвечал на мои вопросы. С помощью его глаз кроватка Веника была собрана и заняла своё законное место – между топчаном и печью, как раз мне под левую руку, а мелкий был водворён на предназначенное ему место. Вещи, впопыхах брошенные вчера как попало, были перебраны и разложены в стеллаж. Три оставшиеся бутылки вина из погребка Шиарре заняли своё место там же - придётся их беречь как величайшую ценность - цена у этого вина просто конская. Верхняя одежда развешена, овощи и мука пристроены под лавку справа от входа, в общем, дом стремительно приобретал обжитой вид. Мяса у нас в доме не было и я, утеплившись, снова пошёл на охоту. Двигаясь по лесу примерно в ту же сторону, что и в прошлый раз, решил, что идея с энергетическими метками имеет смысл и начал метить деревья похожим образом, отмеряя расстояние субъективным способом – как только переставал видеть предыдущую метку ставил новую. Только ставил не две точки, а одну и повыше – на уровне головы, помечая каждую точку цифрой. Тетерева обнаружились примерно в том же месте. Сбив двух, там же их распотрошил и двинулся обратно. Ориентируясь по точкам и цифрам быстро добрался до дома. Одного тетерева забросил в лабаз. А второго разделал, посолил (!) и поставил вариться на плиту. В готовый бульон бросил пару горстей крупы – нами было захвачено несколько килограмм (фунтов или ещё чего, чем тут вес меряют) пшена, заставил Эльфи почистить и порезать туда же тройку картофелин и скоро сытный супчик был готов. Ребёнок накормлен и спит, мы с Эльфи тоже перекусили и я стал готовиться к повторному походу в город – надо было купить тёплой одежды, поскольку морозы заворачивали нешуточные, а кроме того, мне до чёртиков надоело спать на дощатом топчане, укрываясь плащом – хотелось нормальной постели: с матрасом, простынями, подушками и одеялом. Эльфи был проинструктирован как ухаживать за Веником – пусть тренируется. Нагрета и оставлена в русской печи целая бадья горячей воды, свежеизготовленное корыто для купания мелкого заняло своё место в доме, молоко и бутылочка с соской застыли на низком старте, кипа пелёнок и подгузников приготовлена к использованию и я выдвинулся из леса. Повернув на улицу, где жили Хени и Дибо я почувствовал, что что-то не так. Вроде бы всё по-прежнему, но что-то как будто гложет, что-то я упускаю из виду. Народу на улице нет, вот совсем нет. Энергетические силуэты жильцов в домах не просматриваются – дома пустые! Только на чердаках двух домов напротив нужного мне дома без движения застыла пара человек скрючившись у слуховых окон. Замедлившись и сделав пару шагов по скрипучему снегу я был перехвачен стремительно подошедшим высоким альфой: - Оме? Вы разрешите с вами поговорить? - Что прямо на улице? – поинтересовался я, пряча руки под плащ, нащупывая под ним меч и баклер и сканируя альфу – не искусник и это уже хорошо. - Да. Обстоятельства таковы, что я вынужден общаться с вами здесь, - ответил альфа. - Хорошо. Но хотелось бы знать, с кем я разговариваю? – сказал я, стараясь не подавать виду о том, что готов к любому развитию событий. - Отто фон Эстельфельд, начальник городской стражи коронного города и владения Майнау к вашим услугам, оме, - церемонно отрекомендовался альфа, продолжая неспешно идти рядом со мной по заснеженной улице, - хотелось бы взаимно узнать, с кем имею честь общаться? Я лихорадочно раздумывал – стоит ли мне представляться своим нынешним именем в этом мире или выдумать какое-нибудь подходящее случаю. Так и не придя ни к какому выводу, я решил продемонстрировать что-нибудь из владения Великим Искусством. Случай представился. Медленно идя по улице мы с начальником стражи запнулись о сугроб снега, выпихнутый со своего участка кем-то из жителей одного из домов на Зелёной улице прямо на дорогу. Прохожие и проезжающие на санях ещё не успели раскатать его и, разговаривая с начальником стражи, мои ноги зарылись в рыхлый снег. Оставив меч на поясе, я вытащил руку из-под плаща и, картинно взмахнув ей, размёл телекинезом снег вдоль по улице. - Оме искусник? – заметил мои действия начальник. - Да, - коротко ответил я. - Неожиданно, - констатировал факт альфа. - Скажите, господин начальник стражи, у меня складывается впечатление, что вы чего-то хотите от меня, ходите вокруг да около, но вот чего именно вы хотите, я никак не пойму. Что вам нужно? – пошёл я на обострение разговора. - И всё-таки, оме, я настаиваю, назовите своё имя, - ответил альфа. - Ну хорошо, будем считать, что меня зовут Шварцман, - согласился я (я артист больших и малых театров и моё имя слишком известно, чтобы называть его). - Оме Шварцман, н-да, символично, - хмыкнул начальник стражи, - так вот, оме Шварцман, я хотел бы прояснить несколько моментов относительно вас. - Да? – остановился я, напрягшись. Начальник почувствовал моё напряжение и остановился: - Нет, нет, оме Шварцман, прошу вас, не беспокойтесь, пожалуйста, ничего страшного. Просто вы так неожиданно появились в нашем городе и после вашего появления стали происходить некоторые достаточно странные события, что я, как лицо, отвечающее за порядок в городе, не могу не пройти мимо этих событий. - Что же именно произошло, господин начальник, что вас так обеспокоило? – задал я вопрос. - Ну, например, в нескольких лигах отсюда, за городом - он махнул кистью, показав направление, - находился трактир некоего Оппо, человека, прямо скажем, не самого хорошего. Так вот, это заведение несколько дней назад сгорело при весьма странных обстоятельствах, сам Оппо был найден на пожарище с проломленной головой. Свидетели говорят, что незадолго до пожара в трактире останавливался некий оме с прислугой и грудным ребёнком, - начал рассказывать альфа. Я хмыкнул. Свидетели – это конюх. Вряд ли кто-то другой. Мозги-то я ему выпотрошил, а вот стереть информацию о себе не догадался. - Далее, - продолжил альфа, - в доме супругов моего уважаемого патрона неожиданно появляется неизвестный никому оме. Заметьте, тоже с прислугой и грудным ребёнком. Кто он и откуда ни Хени, ни Дибо не знают, и, к их чести, не говорят. Этот оме продаёт уважаемому мэтру Эндорфу перстень с камнем удивительной чистоты и размера, так, что мэтр с трудом находит деньги для покупки перстня. Некий оме с прислугой посещает с медицинскими целями мастера Маркарда, причём, во второе его посещение с целителем происходит несчастье – его дом сгорает вместе с ним и ещё одним человеком, имя которого нам не известно, а дом напротив взрывается, да так, что у всех соседей вылетают стёкла в окнах, - рассказывал он размеренным тоном. Я слушал не перебивая. Каждый мой шаг в этом городе был известен страже. Не удивительно – городишко маленький и любой новый человек на виду. Альфа остановился и почесал нос. - При этом, - он сделал паузу, - при этом, оме, в подвале дома были найдены останки трёх человек. Но в таком состоянии – лучше бы вам и не видеть, оме. Двое из них были опознаны – это некие Хуго Шекельгрубер и Герт Маунтхаузен. Их часто видели в трактире Оппо… Да… Так вот, третьего опознать не удалось – всё, что от него осталось это скелет. Но на постели были обнаружены следы спермы двоих из этой тройки: с кем-то они покувыркались перед смертью. Да, оме, я вам не сказал, у нас, в страже есть хорошие дознаватели. Двое из них искусники…, - он замолчал, пристально глядя на меня. Я тоже молчал, ожидая, что альфа скажет дальше. Не дождавшись от меня реакции, он продолжил: - На стенах и полу подвала были обнаружены странные следы. Некоторые из них напоминают следы когтей крупного зверя. Оме, вам ничего об этом не известно? - Ну откуда же я могу знать, что стража обнаружила в подвале взорванного дома? – ответил я, - подумайте сами, господин Отто? Я могу вас так называть? - Да-да, конечно. Но продолжим. Вчера в доме помощника начальника стола землемерных дел ратуши нашего города, господина Орсельна был обнаружен труп некоего омеги по имени Эми со стрелой арбалета в груди, отчего означенный омега и умер. Эми этот работал в трактире помянутого ранее Оппо. Рядом с его трупом были найдены, простите за натуралистические подробности, отсечённые неизвестным оружием ноги и руки господина Орсельна, а сам господин Орсельн находился в своём кабинете на стуле…, - альфа сделал паузу. - На стуле? – притворно удивился я, - как же он сидел без рук и ног? - А он и не сидел. Его посадили. На кол. Когда его нашли он был ещё жив, - ответил господин Отто. - О! – негромко воскликнул я, - страшные дела происходят в вашем городе. - Да. Нашедшим его он твердил о Чёрном Человеке, который у него за спиной и ещё много всякого несуразного, - продолжил альфа, - например, о том, что он, Орсельн, уже много лет торгует рабами и проплачивает крышу городской страже, о том, что сгоревший трактир Оппо был его перевалочной базой, о том, что детей использовали как доноров для трансплантации органов разным богатеньким мерзавцам… - Да не может быть! Что вы говорите, господин Отто, - изображал я удивление изо всех своих сил, - чтобы городская стража покрывала подобные вещи. Да ещё под вашим руководством! Это наглая клевета – я в этом уверен! - Мне тоже было неприятно, оме Шварцман, когда я узнал, что в нашей страже есть люди, закрывавшие глаза на подобные вещи, да к тому же получавшие за это деньги от Орсельна, а уж что мне высказал господин наместник словами передать трудно, но, тем не менее, если позволите, я продолжу, - произнёс альфа. - Да-да, пожалуйста, - ответил я. - Благодарю за разрешение. Так вот, не далее как вчера ко мне пришёл господин Хени и принёс целый пакет документов. Как они к нему попали он не пояснил, но очень просил уделить им самое пристальное внимание. Я просмотрел эти бумаги и, признаюсь честно, был поражён размахом того, что мне в них открылось, - альфа замолчал, глядя на меня. - И что же там было? В этих бумагах? Не томите, господин Отто. Если, конечно, это не секрет, - выдал я заинтересованную фразу. - Да…, - он оторвал взгляд от меня, - В этих бумагах? А в них перечислены все участники всего этого предприятия. Кто кому сколько платил. Кто и откуда брал детей. Куда переправлял. - А вчера…, - он опять сделал паузу, - мне стало известно, что некий оме прошёл по городу в сопровождении троих детей разного возраста. И дети и этот оме пришли в этот дом, - он показал рукой на дом Хени и Дибо, - Откуда взялись эти дети и куда потом делся этот оме мне неизвестно. Но…, - он говорил растягивая слова, - Но… Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы хозяевам этого дома не грозила никакая опасность. И если помянутый оме попытается как-то осложнить жизнь тех, о ком я говорю, то я не остановлюсь ни перед чем, чтобы устранить подобную опасность. - Ну что вы, господин Отто, что вы. Уверяю вас, что мне приходилось встречаться и разговаривать с тем самым оме о котором вы рассказывали. И мне показалось, что он очень достойный человек, связанный многими обязательствами. И поверьте мне, у него совершенно нет никакого желания встревать в события происходящие в вашем городе…, - начал я. - Простите, оме, я вас перебью, но тот достойный оме о котором вы мне говорите уже встрял, как он говорит, в события. И встрял в весьма неблаговидной роли… Везде, где он появляется, его путь отмечен трупами и кровью. Хорошо ещё, что гибнут не самые законопослушные подданые королевства, - перебил меня Отто. - Точнее сказать, гибнет мразь, - выдохнул я. - Можно сказать и так, однако, пока эти… люди не предстали перед королевским судом, называть их так несколько неправильно. В глубине души.., где-то очень глубоко, я согласен с точкой зрения помянутого оме. Тем не менее, я бы просил передать, что ему следует остановиться. Безусловно, как искусник он обладает некоторой свободой действий, но в то же время, гибель людей произошла, как я уже имел честь сообщить, при столь странных обстоятельствах, что найти оправдание мотивам и поступкам указанного оме столь сложно, и я вынужден…, - он снова замолчал, а я резко повернулся лицом к нему, подшагнул вплотную и упер ему в грудь жезл меча, ожидая малейшего движения с его стороны, чтобы включить меч. - Не двигайтесь, господин Отто, - быстро негромко проговорил я. Два силуэта на чердаке напряглись и, судя по их движениям прицелились в меня из арбалетов – порохового оружия пока я тут не видел. Ну, что же, потанцуем. Больше ничего не остаётся. Не шевелясь, я дотянулся телекинезом до арбалетчиков, тетивы арбалетов с негромким звоном стальных луков лопнули и арбалетчики ошалело оглядывались, не в силах понять, что произошло. По два человека в начале и в конце улицы, неотрывно следовавшие за нами в процессе нашего разговора, кинулись к нам. - Остановите ваших людей, господин Отто. Всех людей, не только тех, что бегут сюда, - опять быстро почти прошептал я. Альфа помахал рукой, призывая подчинённых к спокойствию. Люди, бежавшие к нам, замедлились и настороженно остановились, готовые при малейшем признаке опасности для своего начальника броситься к нему на помощь. Арбалетчики лихорадочно меняли порванные тетивы. - Я надеялся спокойно с вами поговорить, - обратился ко мне Отто, - но вижу, что попытка была неудачной. Что ж… - Господин Отто, в последнее время жизнь не баловала меня спокойными днями, поэтому…, - я выдохнул и начал давить гипнозом, - услышав в ваших словах угрозу для себя, я со спокойной душой положу полгорода и если смогу уйти, то уйду, а если нет, то… оставшиеся в живых позавидуют мёртвым (какая подходящая цитата!). - Именно поэтому, оме, я и решил встретиться с вами лично, - Отто пробило на пот, - чтобы избежать возможных недоразумений. Однако, мне кажется, вы уж меня извините, что вы переоцениваете свои возможности… Ну, что ж, не будем его разубеждать… Хотя, кто его знает, на что способны их искусники. Попадётся какой-нибудь мастер Фольмар и ага… - Я вас услышал, господин Отто, но…, могу ли я передать знакомому нам обоим оме, - я снова включился в предложенную начальником стражи с самого начала игру, - что стража коронного города Майнау и окрестностей не имеет к нему совершенно никаких претензий? - Совершенно никаких, оме, так ему и передайте, - ответил взявший себя в руки Отто, отводя мою руку с жезлом в сторону. - Ну, а дискуссию о тех или иных возможностях искусников мы можем продолжить в другом месте и в другое время, - предложил я, заметив что арбалетчикам удалось заменить тетивы и снова разрывая их. - Оме, это предложение о встрече? – удивлённо поднял брови Отто. - Нет, господин Отто, это всего лишь возможность дискуссии, не более того, - оборвал я Отто, только нежных встреч с начальником стражи мне и не хватает, - и, господин Отто, у того оме о котором мы с вами так плодотворно говорили, есть некоторые интересы в доме, около которого мы с вами находимся. Вы упоминали, что в этом доме проживают люди, на защиту интересов и жизни которых вы готовы пойти не считаясь ни с чем? Я вас правильно понимаю? - Да, оме вы меня правильно понимаете, - резко ответил Отто. - Так вот, этот оме тоже хотел бы убедиться в том, что людям, ВСЕМ людям, которые живут в этом доме, комфортно там жить, и в целях реального подтверждения этого, указанный оме хотел бы БЕСПРЕПЯТСТВЕННО посещать этот дом в удобное для него время. На ваш взгляд, это возможно или… у городской стражи могут быть возражения? - подвесил я вопрос. - Нет, оме Шварцман, у городской стражи нет возражений, однако, мне бы хотелось…, - Отто сделал ударение на этой фразе, - мне бы ОЧЕНЬ хотелось, чтобы оме о котором, по вашим словам, мы так плодотворно говорили, свёл посещения и этого дома и города в целом к минимуму. Вы же приходите откуда-то из-за города? (вот и оставайтесь там не прозвучало, но подразумевалось). - Хорошо, господин Отто, я вас понял, принял, передам. А сейчас я бы хотел пообщаться с господами Хени и Дибо. Вы не против? – я снова задал вопрос. - Я не возражаю, но тем не менее хотел бы присутствовать при вашей встрече, и это не обсуждается, - категорично заявил альфа. Я пожал плечами. Ну хочет и хочет. Флаг в руки. Кто я такой, в конце концов, чтобы запрещать ему что-то. Буся встретила нас как родных – Отто, судя по поведению собаки, посещал этот дом весьма часто. Хени, Дибо и вся молодёжь высыпали встречать нас в прихожую. Ахи, охи. Не особо обращая внимание друг на друга, мы с Отто разделись и прошли в дом. Отто пялился на мои завязанные чёрной повязкой глаза, а я старался не обращать внимания на то, что он пялится. Как всегда великолепный обед Дибо несколько примирил нас друг с другом. Отто перестал смотреть волком, а мне на его взгляды изначально было начхать. От неискусников я отобьюсь в любом случае, вот только проблемы, могущие возникнуть с нашим проживанием в лесу, останавливали меня от эскалации конфликта со стражей. Припух я что ли? Или давно с искусниками не конфликтовал (вообще-то ни разу)? Хени и Дибо трещали с Отто, выспрашивали его о новостях службы, вспоминали общих знакомых, а меня окружили дети, даже вечно молчащий Герт подошёл и сделал попытку забраться на оккупированные Анели колени. Не отвлекаясь на подробности общения Хени, Дибо и Отто, я решил побеседовать с Оле о том, как они прижились у гостеприимных омег. - Оле, как у вас тут дела? Как живёте, - задал я вопрос, обнимая руками Анели и Герта, сидевших у меня на коленях. - Хорошо, оме, нам тут очень нравится, - как-то несколько заученно ответил омежка. - Да-а? А что именно нравится? - начал уточнять я. - Всё! – громогласно провозгласил Анели, - Всё-всё. И кусаем мы холосо. Вку-усно. Только луки мыть не нлавится. - Оле, а почему Анели так плохо говорит? – поинтересовался я. - И совсем не плохо, а очень дазе холосо, - ответил вместо Оле Анели. - Да он всегда так говорил, - сообщил Оле, - я от него другого и не слышал. - Ну, господа хорошие, а читать вы умеете, - задал я вопрос обоим омегам. - Э-э…, - протянул Анели, - а сто это, оме? - Немного, совсем чуть-чуть… буквы знаю, - ответил потупившийся Оле. - Я-асно…, - в след за Анели протянул я. - Господин Отто, Хени, Дибо, господа, - обратил я внимание на себя, - могу ли я попросить вас… Мне нужно кое-что купить… - Оме Шварцман, вам лучше остаться здесь, скажите, что вам нужно и вам всё купят, - тут же влез Отто. - Нет, господин Отто, так не пойдёт, пока ещё я свободный человек, хотя всё возможно, но, тем не менее, это так и я хотел бы пойти на рынок и выбрать сам всё, что мне необходимо, - возразил я, поднимаясь из кресла. - Оме Шварцман, я буду вынужден…, - начал было Отто. - Давайте так, господин Отто – если вы сможете меня задержать, я останусь, а нет, так нет, - сказал я, встав в дверях. Отто выдохнул. - Оле, проводи меня, - попросил я омегу, обуваясь на ощупь. Хени и Дибо уже приобрели для Оле зимнюю одёжку по размеру, она висела в прихожей. Он быстро облачился в шубку, натянул меховую шапку, тёплые сапожки и вышел из дома вперёд меня. - Господа, я не прощаюсь, - повернулся я в дом к омегам и начальнику стражи. У входа на участок топтались четверо переодетых стражников, пришедших с Отто для моей встречи. Отто поспешно оделся и вышел вслед за мной. Мы с Оле шли впереди, а пятеро здоровых мужиков шли следом за нами. - Господин Отто, - обратился я к нему, останавливаясь, - давайте договоримся так, я думаю это устроит нас обоих. Я буду приходить в город – мне это просто необходимо, а вы, во избежание всяческих неприятностей выделите человека для моего сопровождения. И ещё, я предлагаю, а вы рассмотрИте этот вопрос: каждый раз, когда я буду появляться в городе, я буду вас извещать о том, что я здесь. Способ уведомления на ваше усмотрение. Это приемлемо? - Да, оме Шварцман, я думаю мы сможем решить этот вопрос. А сейчас я оставлю вас – дела службы. Вил, останься с оме. Имей ввиду – он искусник, - проинструктировал напоследок одного из стражников Отто. - Оле, - обратился я к мальчику, - ты сам видишь – у меня нет глаз. Поэтому у меня к тебе просьба – не позволишь ли ты смотреть твоими глазами. - Это как, оме? Моими глазами, - удивлённо воззрился на меня омежка. - Это не больно, просто я буду видеть то, что видишь ты и я иногда буду показывать тебе, куда смотреть, чтобы я мог что-то разглядеть, - объяснил я ему. За разговорами мы дошли до рынка и я сразу направился в одёжный ряд – решил приобрести тёплую шубу и шапку. В прошлый раз, пока я воевал с Орсельном, Эльфи в сопровождении Хени приобрёл себе на рынке и шубку и кокетливую меховую шапочку, а я до сих пор рассекал в плаще, захваченном ещё в замке, хотя в нём становилось весьма прохладно. Шубу мехом наружу решил не брать – непрактично в лесу, а вот длинный толстый белый нагольный тулуп меня сразил наповал, и по цене хозяин хорошо уступил. К тулупу приобрёл лохматый малахай и меховые рукавицы – из разговоров с Оле, как с местным жителем, выяснил, что зимы в Майнау весьма суровые, несмотря на близость незамерзающего моря. Валенок не нашёл – просто не было. Видно, местные ещё не додумались до возможности их делать. Поэтому в сапожном ряду договорился об изготовлении на заказ кожаных меховых сапог, готовы будут через декаду, в чём истово клялся сапожник, взяв задаток. - Смотри, - грозил я ему пальцем, - видишь вон того человека, - показал я на нашего сопровождающего, который старался находиться от нас на некотором расстоянии, - если какой обман с твоей стороны – с ним будешь иметь дело. Подёргав ещё и гипнозом мозг несчастного труженика молотка и колодки я пошёл дальше. Накинув свежекупленный тулуп и натянув малахай, так чтобы не было видно повязки – специально искал такой лохматый, я, сопровождаемый Оле, шёл сквозь торговые лотки и палатки в полотняный ряд. - А скажи мне, золотой мой, - обратился я к Оле, положив ему руку на плечо - вот вроде всё у тебя сейчас хорошо, мелкие пристроены, любят вас, а ты всё вроде какой-то смурной. Не так что-то? Или домашних своих вспомнил? - Да нет, оме Шварцман, всё вроде нормально, я это и сам понимаю. А домашних… нет никого у меня… теперь нет… Родитель умер мой… Отец пил здорово, ну и по пьянке его задел… сильно задел… А потом эти явились, а тот всё не просыхал… ну и продал меня за ведро самогона… Месяц уже как продал. Даже бумагу дал, урод…, - откровенничал Оле, - А так, смотрю я на всё вокруг – не хочу я себе такой жизни. Не знаю, что со мной, а не хочу и всё…, - он остановился и уткнулся мне в живот, обхватив руками. Я и сам встал, лишённый зрения, запахнув Оле полами тулупа. Мы стояли в проходе между рядами и покупатели толкали нас, проходя мимо. Вел остановился где-то сзади и ждал, когда мы пойдем дальше. - Возьмите меня, оме, возьмите куда-нибудь…, - всхлипнул маленький омега. - Ну, Оле, не плачь, ты вон какой молодец. Мелких кинулся защищать… Возьму, обязательно возьму, только сам сначала определюсь, куда мне деться – не ты один в таком положении, - уговаривал я омежку и уговаривал сам себя. Размышляя над тем, что мне сказал Оле, а передвижение пешком весьма стимулирует работу мысли, я пришёл к выводу, анализируя в том числе и поведение самого Оле – он был слишком для своего возраста и пола рассудочен и серьёзен, что можно бы попробовать сделать его искусником. Не получится – терять мы – ни он, ни я – ничего не теряем, а срастётся – будет здорово. И у него появится цель в жизни и цель охрененная. В полотняном ряду мы с Оле купили несколько комплектов постельного белья, пару подушек, одеяло, а относительно матраса, купленного там же, я договорился о доставке в дом к омегам. Посчитав свою миссию выполненной, я развернул Оле, держа его за плечо, и мы с ним пошли обратно в дом. Опять размышляя над произошедшим сегодня, я думал – а что собственно мне мешает оставаться в городе, а не уходить в лес? Взвешивая все за и против и так и эдак, всё-таки склонился к мысли, что правильно сделал, что ушёл в лес и всех своих туда уволок. Спокойной жизни мне тут никто не даст и тем, кто рядом со мной тоже – слишком я засветился со своей борьбой с людоловами. Остаётся только пересидеть зиму: к тому времени Веник немного подрастёт, а Эльфи ещё не станет нетранспортабельным, и валить отсюда куда-нибудь. Хорошо, всё-таки, что я отстроил зимовье из расчёта возможности долгого проживания, вот и пригодилось. В общем, в городе я не жилец. Заходить за продуктами и навестить знакомых – это да, а постоянно жить – увольте. Вернулись в дом и, пока ждал доставки матраса, я переговорил с Оле. Раскрыл ему возможность становления его искусником, от чего он пришёл в восторг и сразу же согласился. Я отослал его в гостевую комнату превратившуюся в детскую спальню, под отводом глаз от омег и детей прошёл следом, сел на кровать, поставил Оле перед собой и, прижав спиной к своей груди положил на его солнечное сплетение правую руку. Так-то источник силы есть у всех местных, но у искусников он раскачан и в силу повышенной чувствительности позволяет манипулировать Великой Силой в том или ином её направлении. Значит, будем качать источник. - Оле, может быть дискомфорт, тебе придётся потерпеть. Ты согласен? – задал я вопрос мальчику. - Да, оме, согласен, - кивнул он головой. Я выпустил силу через правую руку в солнечное сплетение Оле. Сила поглощалась. Я усилил её поток стараясь перенасытить источник Оле, с тем, чтобы излишек силы выходил из его источника и проходил тело насквозь, попадая в мой источник. Наконец, добился этого и Оле дрогнул – ему было неприятно. - Потерпи ещё, - направляя теперь силу из своего источника в спину омеги и улавливая её излишек своей рукой. Так, гоняя силу через источник Оле туда и обратно, я провёл с ним около получаса. Под конец Оле утомился и с трудом стоял на ногах. Ну всё, хватит. Тело вновь обращённого адепта Великой Силы должно отдохнуть и в следующий раз, когда я приду к Хени и Дибо мы обязательно продолжим. - Ну вот, Оле, на сегодня хватит, - я придержал паренька от падения и взлохматил его волосы на голове – тут может вот какая ситуация случиться – тебе кушать сильно захочется. Не стесняйся, проси у Дибо покушать. Он с удовольствием тебе поможет. Я его попрошу. Если тебе будет казаться, что ты видишь что-то необычное, не пугайся – твоё тело приспосабливается к тесному взаимодействию с Великой Силой. Я развернул Оле лицом к себе, захватил его загривок ладонью и резко, но небольно приложил свой лоб к его голове. Отпустил. - Смотри, - приказал я омеге, - примерно, на палец над моим телом смотри. Что видишь? - Серебристую полоску вижу, - удивлённо ответил Оле. Я снова схватил омегу и прижал свой лоб к его лбу. Снова отпустил. - Ещё смотри, чуть выше, на два пальца, - опять потребовал я, - Рассказывай, что видишь. - Дымку вижу на два пальца, - шептал Оле. - Ещё смотри, выше, - тормошил я омегу. - Вижу бледную дымку, она дальше выходит, на ладонь примерно - ответил Оле. - Тебе задание - пока меня не будет будешь у всего встреченного разглядывать все эти оболочки. У неживых предметов есть только первая, которую ты увидел. У живых есть все три. Но первую можно увидеть только отдельно от второй и третьей. То есть - либо ты видишь первую и не видишь вторую и третью, либо видишь вторую и третью, но не видишь первую, - разъяснил я, - Имей в виду, что может голова болеть и сон нарушиться. Да, и ещё, Оле, определись, пожалуйста каким именно искусником ты хочешь стать. Искусники нашего пола – это прежде всего целители. А что, всегда здоров, всегда в почёте и голодным никогда не останешься. Подумай. - Оме, а вы какой искусник? – спросил Оле. - Малыш, интересоваться о направлении Великого искусства между искусниками не принято, более того, такой вопрос воспринимается как оскорбление – это на будущее. Но тебе, пока ты ещё не искусник, скажу. Я искусник-менталист, ну, по крайней мере, пытаюсь им быть, - со вздохом высказался я (а ещё немножко демон). - Я хочу быть как вы, - решительно заявил Оле. - Подумай, малыш, - я снова взлохматил волосы на его голове, ну нравится мне прикосновение к его волосам и всё тут, - подумай как следует. Я ведь не боец, и боевым приёмам тебя научить не смогу – просто не знаю их. Ну всё, беги к мелким. И поешь как следует. Тем временем принесли заказанный матрас и я, завернув простыни, подушки и одеяло в свой плащ, в тулупе и малахае выдвинулся к своему лесному дому, с притороченным к спине матрасом, свёрнутым в тугой рулон, предварительно выпросив у Дибо немного закваски для теста, пристроенной за пазуху. Вил сопровождал меня до края городской черты, а когда я пересёк её, отстал. Ничего примечательного за время движения по дороге и лесу до нашего оврага не случилось. Спустившись к дому, я почувствовал запах дыма, к ночи сильно похолодало, по ощущениям градусов 30 точно есть. Поднявшись на веранду я наткнулся на висевшие на неизвестно откуда взявшейся верёвке стираные пелёнки и подгузники. О, Эльфи освоился с мелким. Вон сколько настирал, думал я, отодвигая вставшее колом на морозе бельё и заходя в дом. - Тук, тук, - заявил я, вместе с собой впуская в дом клубы пара. - Оме, наконец-то вы пришли, - несколько недовольно, как мне показалось, заявил Эльфи. - Ну как вы тут? Справляешься? – спросил я. - Спит ваш Веник, поел недавно, - ответил теперь уже точно недовольно Эльфи. - Эльфи, золотой мой, а что это за тон такой, ответь мне, пожалуйста, - поинтересовался я, стаскивая тулуп, малахай и пристраивая свою промёрзшую ношу на лавку справа от двери (если бы мог, то прищурил глаз). - Вы там…, - Эльфи задохнулся от возмущения, - где-то прохлаждаетесь. Наверно и омег каких-нибудь себе по вкусу нашли… А я тут… в лесу…, с ним…А он то плачет, то серется. В общем, оставленный мной омега сам себе надумал всякого и закатил мне отвратную семейную сцену. Не обращая внимания на что-то говорившего омегу, я осторожно, чтобы не разбудить спавшего Веника, расстелил на топчане начавший согреваться матрас (с размером угадал), накрыл его одеялом и бросил сверху принесённую пару подушек. Постоял, подумал, скинул с себя сапоги, куртку и прилёг сверху, закинув руки за голову. - Оме, что вы молчите, - теребил меня Эльфи, - ответьте что-нибудь. - Ну что тебе сказать, Эльфи, в городе нас с тобой категорически не ждут, - ответил я, вспомнив свой разговор с начальником стражи. - Вот как, - вскинулся Эльфи, - и вы так спокойно об этом говорите! - А что, плакать что ли? Ты какой от меня реакции ждёшь? – спокойно ответил я, устав от произошедшего за день и не желая тратить силы ещё и на разборки с омегой. - Ну, сделайте хоть что-то! – требовал разошедшийся Эльфи. - Эх, надо было тебя там, с этими уродами оставить, сейчас бы кайфовал с ними, а не мне бы мозг выносил, - ответил я. - Да! Оме! Да! Лучше бы я там остался! По крайней мере, знал бы, что меня ждёт, а не вот это всё! – выкрикнул Эльфи. - Поверь мне, ничего хорошего тебя бы там не ждало. Ты хоть знаешь, кто это был? Или совсем задуматься не хочешь? – спокойно возразил я на дурацкие доводы Эльфи. - Да! Я тупой! Да такой! Не живите со мной, с таким дураком! И я жить не буду! – Эльфи уже кричал, голова его была залита жёлтым светом. Нашарив на столе нож, он схватил его и начал полосовать запястье левой руки: - Вот! Вот! Сдохну быстрее! Я быстро бесшумно соскочил с топчана, схватил истерящего омегу за грудки и, как был, босиком, выволок его наружу на мороз. Волоком протащил его влево в сторону лабаза – там была свободная площадка и, наклонившись над ним и чувствуя, как текущая из моего носа кровь капает вниз, зарычал демоническим многоголосьем: - Это ты-то сдохнуть собрался?! Инфразвук составной части моего голоса неслышимый человеческим ухом заставлял кожу покрываться мурашками и вызывал иррациональный страх у скорчившегося подо мной омеги. - Да что ты знаешь о смерти! Ты! – я чувствовал, что бесконтрольно, на эмоциях, как и в прошлый раз обращаюсь в демона. Затрещала разрываемая в клочья одежда, свет полыхнул в моих глазах и я, наконец, смог увидеть Эльфи в ужасе сжавшегося на снегу подо мной. - Знаешь ли ты, мальчик, что с тобой собирались сделать те трое, с которыми тебе, как ты говоришь было бы лучше! Знаешь ли ты кто это?! – рычал я, - Они людьми торгуют и путь для тебя у них был только один – в бордель. Слишком ты смазливый. А ты, ведь, тащился когда они тебя трахали. Тащился, да? Нравилось тебе это. Кайф получал. Я схватил Эльфи за лицо багровой рукой с длиннющими чёрными когтями и помотал его голову из стороны в сторону. Хвост хлестал меня по бокам, задевая заснеженную площадку. - А я их всех прикончил. Всех троих. Кого выпотрошил, кого до костей от мяса очистил. Живьём. Да знаешь ли ты, что я дни, месяцы, годы своей жизни каждый раз теряю из-за того, что в демона обращаюсь! Жизнью своей за ТЕБЯ плачу! И после этого ты, сучонок, мне о смерти говорить будешь!.. Я хрипло дышал. - А если уж тебе так секса хочется!… То я тебе устрою сексуальную жизнь! Хочешь, от похода, вон туда, - я вскинул багрово-фиолетовую руку, - к роднику за водой, оргазм получать будешь! Я могу! Меня шатало, похоже в этот раз обращение в демона будет недолгим – тогда демон во мне подпитывался жизнями убиваемых мною людей, а в этот раз поглощать нечего. Я отпустил воротник рубашки Эльфи за которую его держал и голой задницей сел на снег. Тело моё, как и в прошлый раз, из багрового постепенно становилось белым – демонический цвет уходил полосами. Сидя рядом с сжавшимся омегой закашлялся, с трудом вдыхая обжигающий морозный воздух и отплёвываясь кровью. Эльфи перевернулся на бок, опираясь на дрожащие руки (кровь лужей натекла из разрезанной руки на снег), поднялся, молча постоял и, осторожно подобравшись ко мне, дотронулся до плеча: - Оме, пойдёмте, холодно… Я молча сбросил его руку, дёрнув плечом. Кровь текла из носа, голова кружилась. Заныли зарубцевавшиеся раны на лице, я опять потерял зрение, кончики пальцев рук тянуло и дёргало. Подняв остатки разорванной рубашки, я обтер лицо от крови и приложил собранные комом обрывки к носу. Чёрт! И штаны с трусами разорвались в клочья. - Иди руку себе забинтуй, - пробурчал я. Эльфи, баюкая резаную руку, пошёл в дом. Я встал и, как был, голый, скользя босыми ногами по снегу, потянулся вслед за ним. Веник безмятежно спал и не слышал нашего скандала. Эльфи, всхлипывая, разорванной полосой ткани забинтовал порезы на руке, а я завязал кончики повязки на тыльной стороне его руки. - Собирайся, мыться пойдём, - бросил я омеге, наощупь перебирая в стеллаже свои вещи в поисках одежды. Эльфи покопошился, собирая вещи для помывки, и мы, сопровождаемые светящимся шариком, обессиленные от эмоционального взрыва, побрели в купальню. Эльфи раскладывал вещи на скамеечках, пирокинез быстро прогрел пространство купальни, огороженное энергетическим полями, в ванне парила набранная из родника вода. Я споро скинул одежду, распустил волосы и вошёл в горячую воду. Присел, согреваясь, поднялся. Эльфи ещё раздевался, по привычке, поджимаясь и чего-то стесняясь. - Эльфи, - обратился я к нему официальным тоном – надо закончить начатый процесс воспитания и полураздетый омега развернулся ко мне, - Личный Слуга Эльфиус Иберг, сегодня вы, высказали мне, своему господину, претензии в том, что я вас не удовлетворяю и мне безразлична ваша жизнь. О безразличии к жизни мы с вами поговорили и, я полагаю, что этот вопрос закрыт раз и навсегда, - Эльфи напрягся, - А теперь я желаю обсудить с вами тему удовлетворения. Вот моё тело, - я шевельнул рукой, - нравится оно вам или нет, но какое есть. Учитывая ваши, в том числе и не высказанные пожелания, я предлагаю вам, Эльфиусу Ибергу, моему Личному Слуге, здесь и сейчас делать с предложенным вам телом вашего господина, всё, что вы пожелаете, - закончил я свою речь. Голова Эльфи до этого переливавшаяся сине-зелёным светом чуть-чуть отдававшим в красное (как же, голый перед господином), наполнилась желтизной с оттенком красноты. В паху у него тоже закраснело. - Смотри, Эльфи, - сменил я тон, - это всё твоё. Член, правда, не стоит. Но это дело такое.., - я покрутил рукой, - он вообще сам по себе и мне не подчиняется. А так, вот, гляди, - продолжал давить я, - грудь какая, правда, со шрамами, хотя руки тоже с ними… Я помолчал. Голова Эльфи наливалась желтизной сильнее и сильнее. - Спина была бы хороша, но тоже вся в шрамах, лицо, - размышлял я вслух, - нет, про лицо не надо, - Эльфи судорожно выдохнул и сел на скамеечку с одеждой, держа в руках что-то из снятого, - зубы заново выращены – в замке были хорошие целители, язык пришит новый, яйца, - я поднял член вверх, показывая пустую мошонку, - эх, вот яиц нет, а жаль, можно было бы развернуться. Короче, что бы вы хотели из моего тела, Эльфиус Иберг? Эльфи зажав во рту какую-то тряпочку и прикрыв его рукой, молчал, глядя в мою сторону. - Ну! – прикрикнул я на омегу. Эльфи вздрогнул, не сдвинувшись с места. - Ты же хотел меня! На! Бери! – крикнул я уже громче. Мы смотрели друг на друга и молчали. - Эх! – выдохнул я и погрузился в горячую воду. Эльфи по-прежнему сидел на скамеечке. - Лезь давай! – скомандовал я и Эльфи шевельнулся, продолжая прерванный процесс раздевания. Я привалился в стенке ванной, блаженно вытянув ноги и раскинув руки по её краям. Эльфи, наконец, разделся и осторожно пристроился на другом конце корыта. Ну и пусть его… покайфовать и отдохнуть в горячей воде посреди зимнего заснеженного промороженного леса – что может быть лучше? Я закинул голову вверх и попробовал выкинуть из головы все тревожившие меня в последнее время мысли. И вдруг, Эльфи мягко подобрался и сел ко мне на колени, раскинув ноги в стороны. Я поднял голову и мы оказались лицом к лицу. Забинтованную левую руку он положил повыше, мне на плечо, стараясь не мочить повязку, а правой, здоровой гладил меня по щеке, осторожно касаясь шрамов пальцами. Я поднял колени и откинул омегу спиной на них. - Оме…, - прошептал он. - Что ты знаешь и помнишь о том, что произошло? – задал я ему вопрос и не требуя на него ответа. Эльфи молча отрицательно помотал головой, не отрывая своих пальцев от моей щеки и приблизив свои губы к моим. Наши дыхания смешались… - Ну у вас же было с оме Шиарре…, - едва слышно выдохнул он ища своими губами мои губы. Я резко выдохнул, откинул голову назад и хмыкнул. Эльфи потянулся было за мной… - Да знаешь ли ты… Ничего ты не знаешь… Вот, посмотри, если хочешь, - я приблизил свой лоб ко лбу Эльфи и показал ему картинку одного из наших сексуальных эпизодов с Шиарре, - я убивал его. Ещё немного и он сошёл бы с ума. Ты видел моё тело, - Эльфи кивнул головой, - всё, что с ним произошло, все красОты – это только благодаря Шиарре. Это моя память о тюрьме… А он… он просто посоветовал герцогу меня в тюрьму отправить… сразу после свадьбы, тюремщики получили соответствующие указания… Ещё чуть-чуть и я бы там сдох. Мстил я ему… За всё…Ты же не такой, мне незачем тебе мстить… А потом, вспомни, вы с Лило приходили ко мне и чуть меня не изнасиловали, помнишь? Запах... мой запах привлекал вас… На запах шли. И Янка с Оле также реагировали… А по поводу Винриха, который тебе так не нравится. Помнишь оме Листерина? - Эльфи кивнул, - помнишь кем он был? - Супруг коменданта, - ответил Эльфи. - Там, в подвале под донжоном, был портал. Комендант дал мне ключ и я вас всех туда тащил. Листерин уже там был. И когда я тебя туда привёл, мы втроём собирались уйти порталом. Кто-то из наших искусников взорвал накопитель и весь замок растёкся лавой вместе с демонами. У Листерина роды начались и он умер на моих руках. А Винрих... Я обещал Листерину не бросать его. И ещё. Он искусник с рождения. Такое бывает очень редко... Эльфи застыл поражённый новой информацией. - И кроме того, Эльфи, - продолжил я, - когда я спросил тебя, готов ли ты стать моим Личным Слугой, и ты согласился, то вот здесь, - осторожно дотронулся до солнечного сплетения омеги, - от меня к тебе прошла струйка Великой Силы, соединяя нас навсегда. Но… как ты знаешь Личные Слуги и их господа не занимаются сексом… Это другое… Это жизнь друг за друга… Это одна жизнь на двоих… Что-то крутилось в голове... Никак не вспомню... И вдруг... - Ты был лишь один из многих омег, а я был один из многих оме, - сказал я, - И я тебе был не нужен. И ты мне был не нужен. Но Сила... Нет, не то... Ты стал моим Личным Слугой...А я... Мы стали нужны друг другу. Ты будешь единственным для меня в целом свете, а я буду единственным для тебя. Я не о сексе, Эльфи... и не о любви... Не знаю, понял ли ты..., - я замолчал. - И ещё одно, Эльфи, - решил я раскрыть все карты после долгого молчания, во время которого омега так и продолжал сидеть у меня на коленях, - ты не один теперь. Здесь, - я коснулся живота омеги ниже пупка, - новая жизнь… Эльфи уставился на меня и с всхлипом втянул воздух. Мы надолго замолчали. Он по-прежнему сидел у меня на коленях, осмысливая услышанное. Потом прижался ко мне и крепко обнял руками. - Да. Да, Эльфи. Я твой истинный. Детей от меня быть не может. И это твой единственный шанс выполнить своё предназначение. Хотя бы таким образом…, - шептал я ему в ухо, уговаривая. Домывались в молчании. Мне говорить не хотелось – устал от всего сказанного за этот день, а Эльфи переваривал услышанное. Дома, уже лёжа на топчане и засыпая, я почувствовал, как Эльфи придвинулся ко мне, положил мне на грудь руку и закинул на меня стылую ногу. Полежал, согреваясь. Отогрелся и я услышал сквозь сон: - Оме, а можно… ну… вы говорили, что у меня оргазм будет от хождения к роднику за водой… Бля-я! Кто про что…Финиш хим. Занавес.