Как быть?

Все оставшиеся пару декад зимы я был занят – заказывал себе кожаную одежду и обувь, кожаный плащ с капюшоном, широкополую кожаную ковбойскую шляпу - на них можно было нанести руны на прочность, чистоту, непромокаемость и комфорт. Закупал походную посуду и не только на себя – потом ведь придётся всю компашку вести за собой. На базаре был разыскан один из торговцев, продающий сублимированные продукты – сушёное мясо, фрукты, орехи. На дальние расстояния таскался не только я – вокруг Майнау регулярно от селения к селению ползали купеческие караваны. И извозчиков, приказчиков, охрану нужно было кормить. Себе вместо каремата, для подстилания под спальный мешок, который сшили по моему заказу из простёганного втрое шерстяного одеяла, у кожевника заказал кусок толстой бычьей кожи в мой рост, который выварили в масле во избежание пропитывания водой. Поразмыслив, я попросил обшить спальник прочным шнуром, а снизу обтянуть крепкой сетью – это для того, чтобы можно было его подвешивать как гамак. Мало ли где придётся идти, а вес небольшой. Приобрёл две фляги – одну шоппенов на десять (около 3 литров), а вторую на три шоппена. Бельишко, четыре смены портянок – в сапоги только они – и ноги не трут и стирать удобно. Рыльно-мыльные принадлежности и сам сидор, который мне тоже сшили на заказ – я попросил нашить сверху, с боков и снизу ремней для привязывания разных дополнительных вещей. Сначала была мысль тоже заказать его кожаным, но подумав, отказался – вес великоват, я и так на себе кучу кожи тащить буду. Да, оружие необходимо – баклер, «джедайский» меч, а ещё хороший, крепкий посох с возможностью крепления на него ножа. Таскался я в Майнау ежедневно – то примерки одежды, то поиск необходимого. Согласно договорённости со стражей проходил через кордегардию. Стражники устали бояться и теперь не прятались от меня, хотя прежнего безразличия не было. На следующий день после операции над Анно и Эдмундом Саками, я в ночь посетил их для проверки. Утром они ходили к целителю – мастеру Дитриху, не будя спящих, я осмотрел результат своей и его работы. Швы сняты, даже следов не осталось, воспалений нет, серебряные скобки извлечены, от кожи идёт запах мази – той самой для рассасывания швов. А что? Весьма и весьма. Снял с обоих программу облегчающую восприятие последствий операции (пусть теперь мучаются) и обезбол. Вот прикольно будет – фантомные боли в отсутствующем члене! Ну всё, ребятушки, видит Сила, вы этого были достойны… Бля, опять, снова выбор… А с Дитричем… В один из дней в кордегардии мне попался сержант Дитрих. Стоя на плацу, я оглядел здание кордегардии – фон Эстельфельда не было. - Сержант, постройте людей, - надавил я гипнозом на старого служаку. Тот заорал, надрывая лужёную глотку и, гремя доспехами, стражники забегали, выстраиваясь по взводам. Я стоял рядом с сержантом, ждал окончания построения и беседовал с Улькой: - «Ульрих, ты же у нас омега?» - «Д-да, господин Макс. А что случилось?» - с запинкой ответил он, как-то так вышло, что даже самые близкие стали ожидать от меня чего-то такого, подвоха какого-то. - «Сейчас солдаты построятся, выбери самого симпатичного на твой взгляд.» - «А-а… В-вы… А зачем?.. Вам это зачем?» - «Мужик мне нужен. Производитель. Детей будем делать» -«Н-но… Как же… Но я же… Вы… сами, а… а… тело… наше… оно…» - «Да не мне. Ты что там такое подумал?» - «Ф-ух… Понятно… Но всё равно… зачем?» - «Я же сказал – детей делать будем. Ты Дитрича помнишь? Вот. Я уйду. Насовсем. А он останется. И детей у него нет. Так что помочь ему надо» - «Н-ну… ладно… попробую…» - «Вот. Выбери такого, которому ты бы захотел дать. Вот прям, чтобы внутри задрожало. Высокий, красивый, сильный само-собой. Повыбирай, а? Душевно прошу» Стража построилась и мы с сержантом прохаживались вдоль строя, разглядывая рожи альф. Нет, так-то молодых много… Стражники провожали нас настороженным взглядом, я чувствовал направленные на меня взгляды. Боятся. Они знают, кто я такой. Чёрный Человек. Сержант под гипнозом и меня не опасается, а эти… О! Вот и Ханс. Я дружелюбно кивнул стражнику и его охватил настоящий ужас. Чёрный Человек на него внимание обратил. Всё! Жизни теперь не будет – паниковал стражник. Да так, что доспехи звякнули. Сержант, шагавший рядом со мной, показал ему здоровенный латный кулак. - «Ульрих, посмотри – вон тот не подходит?» - остановился я напротив молодого симпатичного стражника. - «Н-нет… господин Макс, давайте ещё посмотрим» - смущённо откликнулся Улька. - «Ну, давай посмотрим...» Прошли вдоль строя ещё раз. Вернулись. Нет. Что-то Улька жмётся. Нету подходящих. - Скажите, сержант, здесь все? - Да нет, ваша милость, какое все. В патрулях…, - он остановился, считая, - человек с двадцать будет. Да вон четверо возвращаются, - указал он на стражников, вошедших в распахнутые ворота кордегардии, - сейчас смену сдавать будут. Капрал, возглавлявший свою тройку, строевым шагом – вот чего немцы умеют, так маршировать – подошёл к сержанту и доложил: - Господин сержант, капрал Хайнц Шиллер из патруля вернулся! Происшествий нет. О как! Прям, правда Шиллер? - «Ульрих, на рожу этого писателя посмотри!» Улька молчал. - «Ульрих! Маркиз Аранда!» - «А! Господин Макс! Ах!» - «Что понравился?» Я чувствовал, что Шиллер Ульке понравился. Да так, что… А что там в нём такого? Из под поднятого забрала только лицо и видно. Высокий. Плечи широкие. Ну, глаза голубые. Голос звонкий и приятный. Что ещё? Да пёс его знает! А Улька в осадок выпал. Ну, раз ему понравился, значит, и Дитричу подойдёт. Будем думать так. Сержант принял доклад, махнул рукой – дескать, идите в казарму. Мимо нас, лязгая доспехами, протопала тройка стражников во главе с бравым капралом. - Сержант, распускайте людей, - негромко сказал я Дитриху, вкладывая в его латную ладонь гульден, - а скажите мне, сержант, вот капрал этот, Шиллер кажется, он как? Сколько лет, давно ли служит, какого поведения? - Ваша милость, парнишка он молодой, двадцать пять всего, а уже капрал. Сообразительный, во всяком нехорошем не замечен. Да я его родителей знаю, от меня наискосок живут. Можно сказать на моих глазах рос… Жениться хочет… Уж и сговорено у них… Да вы, никак, ваша милость, с ним чего сделать хотите? Прошу, ваша милость, не надо. Парень-то хороший, погубите вы его. А у него родители…братьев семеро и все омеги... - Да ты что удумал-то, сержант? В своём уме! Просто увидел, спрашиваю, - возмутился я на просьбу сержанта. Вот вам и гипноз. Чуть я отвлёкся и сержант почти смог выскочить из под моего воздействия. - Скажи-ка лучше мне, вот Ханс. Эй, Ханс! Подойди! Он почему-то перестал твои приказы выполнять, - переключил я внимание сержанта. Подошедший Ханс, услышав мои претензии, побледнел. - Как перестал? – вскинулся сержант. - Господин сержант! Ваша милость! – Ханс повалился на колени прямо на плацу, - Не губите! Боюсь я! Ваша милость, вас боюсь! - Это что же я такого тебе сделал, что ты так меня боишься, - ласково спросил я стражника. - Так Чёрный Ч-человек! Вы! – едва смог выдавить Ханс. - Ты слышал, сержант? Я – Чёрный Человек. Ханс меня назначил, - обратился я к молчащему сержанту. - Встать! – заорал сержант, - Я тебе приказывал помогать его милости! Придумывать приказа не было! - Ваша милость, - обратился сержант ко мне, - вы сейчас чем хотите заняться? Может быть, этот балбес вам нужен будет? – сержант с размаху ткнул в латный бок Ханса блеснувшей перчаткой. Загрохотало железо. Вставший Ханс качнулся и чуть было не упал. - А давайте, сержант, давайте. Я найду, чем ему заняться, - ядовито-ласково промолвил я, - а как вернёмся вы уж с ним строевой подготовкой позанимайтесь, а? - Ну, это мы со всем удовольствием, ваша милость, со всем удовольствием, - угрожающе осклабился сержант. - А я посмотрю. А если сержант разрешит, то и сам покомандую. Разрешишь, сержант? - Да будьте любезны, ваша милость! Всегда с удовольствием. Командуйте на здоровье! – откликнулся Дитрих. - Пойдём, Ханс. У меня есть для тебя задание, - договорившись с любезным сержантом, простимулированным гульденом, я повёл несчастного Ханса в город. А вот нечего было от меня прятаться. Да, вот такой я мстительный. И забывчивый. Отомщу и забуду. Опять отомщу и снова забуду. Склероз он такой. Опасная болезнь, очень опасная... Ханс выбивался из сил, бегая по моим поручениям, так, что, когда мы вернулись в кордегардию едва мог стоять на ногах. Но и здесь ему не повезло. Я сдал его на руки сержанту тут же вызверившемуся на нарушителя приказа, а сам прошёл к фон Эстельфельду к тому времени уже вернувшемуся в свой кабинет. - Господин Отто, я могу вас так называть? – поприветствовал я вставшего навстречу вошедшему оме начальника стражи. - Да-да, оме, присаживайтесь, - пододвинул мне стул фон Эстельфельд. Я сел. Он сел только после меня. Вот, что значит воспитание. - Чем обязан? – задал он короткий вопрос. В эмпатии – любопытство и досада. - Я к вам, господин Отто, и вот по какому вопросу, - начал я, - вам должно быть известно, что я искусник. Фон Эстельфельд молча кивнул. Любопытство усилилось. - Известно ли вам, какого направления? – продолжал я. - Нет, оме, откуда? Насколько я помню, вы мне с этой стороны не открывались, - ответил он, разведя руками. Хм. Шутит. Ну-ну. - Я вас могу заставить опасаться - я искусник-менталист, - зашёл я с козырей. Действительно – чего ходить вокруг да около. Сидевший за своим столом фон Эстельфельд хмыкнул, отвалился на спинку кресла, снова придвинулся к столу. Взял в руки карандаш – дорогая вещь! Поставлялся только из метрополии. Отложил его. Снова взял в руки. Нервничает. В эмоциях опасение, перебиваемое любопытством. - Могу вас успокоить, господин Отто, захватывать город я не собираюсь. Беспричинно резать людей направо и налево тоже не хочу. Я, как вам должно быть известно, как искусник-менталист владею телекинезом и телепортацией. Вы знаете, что это? – продолжал я. - Да-да, оме, я в курсе, - рассеянно ответил усиленно размышлявший начальник стражи. - Так вот, нам с вами известно, какое горе постигло Тилорию. Порталы не работают. Что происходит в столице тоже никто не знает… Нетерпение захлестнуло фон Эстельфельда. - До столицы далеко. Очень. На своих двоих в разумные сроки достичь её просто нереально, - не торопясь говорил я. - Что вы хотите предложить, оме? – задал вопрос Отто. Конкретный мужик. Люблю таких. Э-э-э. Не в этом смысле, успокоил я вскинувшегося было Ульку. Общаться люблю. Ясно? Вот. - Я мог бы попробовать нарушить изоляцию Майнау. Мне будет проще передвигаться по бездорожью. Отсюда до столицы ведь около восьмисот вегштунде (примерно 4,7 км)? - Шестьсот восемьдесят… - Во-от… Декады две-три, может быть месяц… я потрачу на дорогу. Брови фон Эстельфельда поползли вверх: - Однако… - Я к чему завёл этот разговор, господин Отто. Вы знаете, у меня есть определённые обязательства перед некоторыми людьми… Так вот… я бы хотел, чтобы пока я отсутствую, за ними присмотрели… Отто задумался. - А если с вами что-то случится? – задал он вопрос. - Я бы хотел переговорить с вашими дознавателями-искусниками. Вы знаете, между искусниками возможна такая штука, как клятва Великой Силой… - Вы хотите, чтобы я помог вам в заключении такой клятвы? - Нет, господин Отто… Просто я бы хотел, чтобы вы были в курсе того, что я собираюсь предпринять… - Я понимаю вас, оме Шварцман. - Ну вот и отлично, господин Отто. Фон Эстельфельд поднялся из-за стола, прошёл к двери и, выглянув, попросил пригласить Гуго и Вальтера. Пока они шли, мы молча сидели и смотрели друг на друга. Фон Эстельфельда жгло любопытство – про кого я говорил? Дознаватели пришли, по знаку начальника сели за стол напротив меня. - Господа, оме Шварцман пришёл к нам, чтобы предложить свои услуги. Он собирается попасть в столицу… Но в ответ, он просит… Впрочем, он сам сможет объяснить… Со своей стороны, господа, прошу вас оказать оме Шварцману всё возможное содействие, - обратился фон Эстельфельд к дознавателям. - Господин Отто, нам бы не хотелось обременять вас и тратить ваше время, - повернулся я к начальнику, - вы позволите, мы переговорим у господ Гуго и Вальтера? Фон Эстельфельд поднялся, провожая меня из кабинета. - Audimus te, ome (Мы вас слушаем, оме), - обратился ко мне Гуго, когда мы вошли в его кабинет. - Ego non diu (Я не займу много времени), - начал я, - scis - sum mentis.Telekinesis, levitatio, teleportatio.Cum tempestas calefacit Eo experior ut ad caput (вы знаете – я менталист. Телекинез, левитация, телепортация. После наступления тепла я собираюсь попытаться попасть в столицу). - О! – вырвалось сразу у обоих. - Ita. Sed non sum solus. Mihi cautionibus opus est ne quid meis criminibus fiet dum absim. (Да. Но я не один. Мне нужны гарантии того, что пока меня не будет, с моими подопечными ничего не случится), - продолжил я, - In bulla rogationis meae conscius est (начальник в курсе моего предложения). - Sed quid offeremus tibi, ome Schwartzman? (Но что же мы вам можем предложить, оме Шварцман?) – завозился Гуго. - Iuramentum per nomen Magnae potestatis (Клятва именем Великой Силы), - просто ответил я. - Minime! Certus non (Нет! Однозначно нет), - тут же оборвал меня Гуго. Вальтер молчал. - Quid habes quod perdis? Non puto quemquam meum oppugnaturum... Bene, scis. An hoc fieri potest? (А что вы теряете? Я думаю, что никто не собирается нападать на моих… Ну, вы знаете. Или такое возможно?) – пристально посмотрел я на него. - Multus possibile est in hoc mundo (В этом мире возможно многое)…, - неопределённо ответил Гуго. Даже так. Я задумался. В принципе, живот Эльфи еще не вырос настолько, чтобы мешать двигаться. Сейчас его вообще не видно. Токсикоз скоро должен пройти совсем. Аделька полноценный ходок. Кошку в охапку можно взять. Да и она достаточно разумна, чтобы понять чего от неё хотят. Остаются трое нетранспортабельных – Сиджи, Ют и Веник. Причём Веник самое слабое звено – кормить его в походе будет нечем. За оставшиеся до тепла декады его пора прикармливать. Но полностью переводить на прикорм нельзя. Чёрт! Да что ж так-то всё! Схема движения возможна такая, прикидывал я дальше – я прыгаю насколько могу, может даже два-три раза, а это теперь около 60 километров суммарно. Разведываю, нет ли опасности. Хватаю Веника, Эльфи и кошку. Скидываю на самой дальней точке. Возвращаюсь за Аделькой, Сиджи и Ютом. Затем прыгаем к первой тройке. Три-четыре таких перехода в день по относительно ровной местности возможны. В горах, в болоте меньше. На пожрать взрослым охота поможет. На привалах телекинез рулит. Тем более, что у Сиджи и Юта он тоже стал помаленьку получаться. Вот только Веник! ЧЕМ КОРМИТЬ МЛАДЕНЦА? Или ждать полноценного лета? Даже осени. К осени молоко точно перестанет быть основным в его питании. Он искусственник. Искусник-искусственник. О! Мысль! Чем там на Земле детей вскармливают? Смеси. Основа – сухое молоко. Кто мне мешает наделать его здесь? Опять же кашки. Пюрешки из мяса с овощами. Нет – это не то. Сухое молоко важнее. Пауза затянулась. Лихорадочно перебиравший различные варианты мозг успокоился. Да пошли вы все! Уговаривать вас ещё! Точно, наделаю сухого молока и алга! И спешить никуда не надо. Сколько надо – столько и будем стоять на удобных стоянках. Как древние люди – пока всю дичь в округе не выбьем – не пойдём. Главное – лишь бы вода была – остальное будет. И в столицу эту ихнюю поганую ходить не надо. Сразу в Лирнесс пойдём. Вальтер пошевелился: - Ome, esset nice videre quid in capitali agatur. Ego inde primum sum. Maybe aliquis relinquitur? (Оме, было бы неплохо посмотреть, что в столице происходит. Я сам родом оттуда. Может быть кто-то остался?) - Excellentissime domine Waltere. Sed iureiurando opus est. Paratus es? (Отлично, господин Вальтер. Но мне нужна клятва. Вы готовы?) – обратился я к другому дознавателю. Всё равно одному путешествовать проще и быстрее. А потом уже по проторенному пути вести свою команду «Ух» будет гораздо легче. Мнётся, сука! Взглядом виляет. Ну что ж. Как хотите. Моё дело предложить – ваше отказаться. Так, сейчас с картой решим и пошли они все куда подальше. Хорошо бы ещё бинокль или трубу подзорную… Море же рядом, должны же они тут быть? - Ita, iudices, vestra dignitas mihi perspicitur! Ultima quaestio - tabulam habes? (Так, господа, мне ваша позиция ясна! Последний вопрос – карта есть?) Гуго и Вальтер переглянулись. - Tabula geographica de Tiloria et civitatibus circumiacentibus, Barbanul, Ospan, et alius ibi requiro. Habesne talem chartam? (Мне нужна карта Тилории и прилегающих государств, Барбанул там, Оспан, ещё кто-то. У вас есть такая карта?) - Ignosce, eni, negare. Etiam charta geographica est. Otto von Estelfeld in capite militiae Mr (Извините нас, оме, за отказ. А карта, да есть. У начальника стражи, господина Отто фон Эстельфельда), - откликнулся Гуго. Суки такие! Вернулся к начальнику. Карту посмотрел. Запомнил. Дома перерисую своей рукой, чтобы до конца осмыслить, где что. Биноклей тут нет. Подзорные трубы только на заказ и по безбожной цене. На счёт них подумаем ещё. А пока… Я вышел на плац. Сержант гонял Ханса: - Стой! Смирно! Шагом марш! Напра-во! Стой! Кру-гом! Скрипел снег, громыхали латы. Около здания казармы стражников промелькнули несколько любопытный личностей, тут же скрывшихся стоило мне обратить на них внимание. Во мне бурлила злость. Нет, ну надо же, а? - Сержант, вы позволите? - А, оме Шварцман, да-да, пожалуйста, - благожелательно откликнулся он. Ханс, с красным лицом, весь мокрый стоял передо мной. Ну, держись! Я откашлялся, набрал в грудь воздуха и, что есть силы, гаркнул, усилив голос Силой: - Слушай мою команду! Над крышей казармы взлетели, вопя, ворОны. Ханс ошалело выпучил глаза, а стоявший рядом сержант отшатнулся. - На месте, шагом марш! Ханс послушно затопал ногами. - Стой, раз-два! Стражник остановился. - Упор лёжа принять! Замешкавшись, Ханс растянулся на утоптанном снегу плаца. - Встать! Ханс, гремя железками, выпрямился. Скроив каменную рожу, я ещё несколько раз погонял несчастного Ханса, укладывая его носом в снег и поднимая вновь. А затем настал черёд шагистики, как таковой. Я орал, а стражник маршировал как заведённый, с побелевшими, ничего не выражающими глазами. Прямо, направо, налево. Под конец, видя, что Ханс достиг предела выносливости, и вот-вот упадёт, я передал измученного стражника так и стоявшему рядом со мной сержанту. - Да-а, ваша милость, умеете же вы, - удовлетворённо поглаживал подбородок он, - вам лучше не попадаться. И как это муж-то с вами жить будет. - Муж? Муж объелся груш, - схохмил я, просто не зная, что сказать, на эту сентенцию. Сержант хохотнул и повёл пошатывающегося Ханса в казарму. Так, что нам теперь надо? Кожаную одежду с рунами для всех, кроме Веника. Спальники, карематы. Палатку придётся либо делать либо заказывать. Не кожа точно, иначе не донесём – вес слишком большой. Парусина. Паруса-то тут есть у них? Опять всё придётся перебирать, обдумывать, что и как нести. Вещи удастся распределить только между троими – я, Аделька и Эльфи. И то, Эльфи – неполноценный переносчик. Ему бы только своё нести. Значит, посуда, жратва, спальники для Сиджи и Юта, или их можно в один спальник затолкать? Карематы для них же… Нет, подумать надо… Каремат, как и спальник, один на двоих. Одёжка сменная, трусы, рубашки, мыло, мочалки (или мочалки не надо?). Голова пухнет. Короче, берём не то, что нужно, а то, без чего не обойтись. Финансы подбить бы надо. Сколько я потратил тут, в Майнау? Восемьсот гульденов было. Мешочек с камнями. Да ещё лом золотой – «подарок» Орсельна. Пили, ели, лечились, одежду покупали, то да сё… Талера два-три выходит…А это гульденов двести-двести пятьдесят. А вино, а книжка кулинарная – память о Хени и Дибо – заберу обязательно, не оставлю. Нет, всё равно выходит, что есть вещи, которые забрать не получится, да хотя бы та же кроватка Веника. Ещё вещи тёплые, тулуп, например, малахай, сапоги меховые. У Эльфи там чего-то такое, зимнее есть… Я, расстроенный, вернулся в дом в овраге. Сел и начал снова обдумывать, как нам идти в Лирнесс. Заранее уже предполагаю, что вымотаюсь я за этот поход капитально – ещё бы, спать-то полноценно не придётся. Телекинез выручит, это безусловно, но…но… В общем, я решил так, всё, что взять не получится, складываем и закрываем в доме. А потом, я, как-нибудь, как обустроимся в Лирнессе, вернусь (нарочно к этим гадам в Майнау не пойду) и заберу. Карту я вычертил по памяти и на пару с Улькой мы её подробно разобрали. Майнау недалеко от морского побережья. Спускаемся к югу – здесь глухие леса, упирающиеся в горный кряж. Но он намечен так, схематически. Видимо никто из местных там не был, поэтому насколько тянутся горы никому не известно. Затем terra incognita - типа, «там живут чудовища», как писали на средневековых картах на Земле. Причём, судя по масштабу, горы и пробелы на карте занимают примерно половину расстояния от Майнау до южного моря. Зато сама территория бывшей Тилории отмечена, обрисовано и побережье Полуденного моря. На берегу которого и стоит Лирнесс. Нашлась и столица Тилории и загородная резиденция короля – замок Хоэншвангау, она тоже оказалась отмечена на карте. Если провести прямую линию от Майнау на юг, по мередиану, то столица окажется восточнее этого мередиана, а вот Лирнесс западнее и сильно – это если верить пропорциям карты. Ну, ничего упрёмся в берег моря, а там по нему доберёмся. Климат там мягкий – проще будет. Декады перед таянием снегов неслись как раскочегаренный паровоз под откос. Я заказывал и покупал вещи необходимые для путешествия. У многих хозяев коровы были в запуске и не доились, молоко выросло в цене, а мне для изготовления сухого молока его было надо много. Было куплено несколько металлических банок с завинчивающимися крышками – местные использовали их для хранения чая и сахара. Банки стали потихоньку заполняться выпариваемым мной молоком. Я аккуратно уваривал молоко до густой пасты, сушил её, а потом размалывал получившиеся корки в мелкий порошок. Провели испытание на Венике – дали ему разведённое тёплой водичкой получившееся молоко. Выпил. И ничего! Окрылённый успехом я насушил целых пять банок, по моим прикидкам по два кило каждая. Скупал сухофрукты, орехи, сухие колбасы, вяленое мясо… Заглянул к мастеру Дитриху - целителю. Скупил половину аптечки: травяные сборы от простуды, горла, желудка, перевязочный материал, кровоостанавливающее, от температуры порошок из ивовой коры, уголь активированный, мешочек гипса - на случай, упаси Сила, переломов. Бутылёк спирта - мало ли, компресс придётся делать. Ремень со стяжкой для перетягивания конечностей при кровотечениях, что ещё? От повышенного давления кровопускание поможет, а кто у нас самый старый? Эльфи двадцать пять, все остальные, и я в том числе, моложе... А потом мне пришла в голову мысль, а собственно, чего я заморочился с вещмешками? Кто мне мешает заказать большой кожаный (чтобы не разбился) сундук и сложить в него всё необходимое – всё равно мелких телекинезом переть, чем сундук от них отличается? Всего-то одним местом больше. А ширину сундука взять такой, чтобы Сиджи и Ют поперёк укладывались – будет для них походная кровать. И как стол он нам пригодится. И заказать его непромокаемым. Из пропитанной кожи… Решено, Венику, Сиджи и Юту закажу кожаные кульки с капюшонами, а Эльфи и Адельке такую же как у меня одежку… И самое главное – компас! Мне нужен компас – я ведь строго на юг иду, а ориентироваться по солнцу… оно же движется, тем более, здесь в высоких широтах, место восхода и заката существенно смещается от реальных географических востока и запада, и чем ближе к лету тем сильнее. В начале лета вообще белые ночи, а там Элла почти полный круг по небу делает. Детей я потихоньку готовил к путешествию. Во-первых, дал указание разговаривать между нами только по латыни или по-русски. А затем сообщил им, что собираюсь идти на юг. Далеко. Их беру с собой. Перед самым уходом я заберу их в лесной дом и уже оттуда мы пойдём. Велел никому не болтать об этом. Восторг Сиджи и Юта надо было видеть! Оме теперь всё время будет с ними! И даже понесёт их! Ту же информацию донёс до Адельки, прежде спросив, согласен ли он идти со мной. Тот охотно согласился и я поставил ему установку не проговориться. А весна уже вовсю вступила в Майнау. Настали солнечные дни, с крыш текло, да так, что жители не успевали отводить воду от домов. У нас в лесу снег осел, под ним, в проталинах выступала вода. Я, опасаясь затопления, давно уже раскидал телекинезом снег из самого оврага, далеко ниже туалета (дом находился в голове оврага) и даже вокруг оврага шагов на сто очистил всё от снега. За пару дней все наши дорожки очистились от снега и керамические блины ступенек просохли под ярким солнцем, едва заметно дрожа тёплым воздухом. Освободившийся почти полностью ото льда и снега ручеёк весело зажурчал по камешкам открытым яркому весеннему солнцу. С утра до ночи у нас в лесу орали ворОны – делили старые прошлогодние гнёзда, а по ночам можно было услышать, как на север (хотя куда уж севернее) летят, перекликаясь, дикие гуси и суетливо хлопают крыльями припозднившиеся утки. Я ещё несколько раз бывал в кордегардии и мне удалось, незаметно коснувшись капрала, так понравившегося Ульке, выяснить, где он живёт и вообще чем дышит. Кандидатура подходящая! Дни увеличились ещё больше, снег остался только в глухом лесу, под хвойниками и, проходя вечером по кромке оврага и вдыхая напоенный ароматами оттаивающей земли воздух, я увидел в прозрачных сумерках пушистые побеги проклюнувшихся подснежников, а на следующий день на солнечном склоне оврага, как фонарик, раскрылся ярко-жёлтый цветок мать-и-мачехи. * * * Дитрич ещё несколько раз приглашал Зензи и, полыхая щеками и ушами, выслушивал различные способы достижения удовольствия альф и омег. А Зензи, стервец, видя смущение хозяина, нарочно, придвинувшись близко-близко, расписывал способы принятия внутрь членов альф: - А вот ещё, господин Дитрич, - увлечённо живописал он, - если на альфе сидите и он внутри вас, - все иносказания о приятеле-молодожёне давно были отброшены, - то сначала лучше, если вы двигаетесь, а не альфа, а потом вот так, попкой член в глубине зажимаете и придерживаете, держите и мелко-мелко двигаетесь, только чтобы головка самого входа во влагалище касалась, очень это… здорово, когда она легонько так туда толкается…, а потом, в конце, как только он назад, на выход пойдёт и к простате подойдёт, прогибаетесь вот в эту сторону, - показывал Зензи мокнущему от рассказов Дитричу, - и тогда член по ней вот так проводит, а это…м-м-м… это… да ещё если несколько раз подряд… Омега закатил глаза, сам полыхая красным лицом и фонтанируя феромонами. - А потом поднимаетесь до самого верха, так, чтобы член совсем вышел. Прям совсем-совсем. Вот. А потом вы сверху снова тихонечко насаживаетесь и попкой так вперёд-назад, тогда член дополнительно простату гладит, а как её пройдёт то вправо-влево повращать нужно. Там с боков точки такие есть, чувствительные…Ох-х…, господин Дитрич, - Зензи прижал прохладные ручки к пылающим щекам. Посидел, остывая. Отпил чаю. Все их просветительские посиделки, по неожиданно сложившейся традиции, теперь проходили только за чаем в кабинете Крафта. - Ну а потом, как сами насладитесь, можно альфе разрешить, чтобы он вас долбил посильнее. Там всё мокрое станет и в стороны раздастся – боли ни за что не почувствуете, - закончил Зензи, сидя рядом с Дитричем и пристально глядя на него. За время своих рассказов Зензи много раз видел, как Дитрич возбуждается и смущается услышанным. Зензи пересаживался к нему, иногда давал волю рукам, но видел при этом, что хозяин не готов идти дальше. Хотя Хильд, которому он прислуживал, нисколько не смущался отношений с лицами своего пола – Зензи много раз видел их кувыркания с Лоррейном – омеги ничуть не стеснялись прислужника. Хм.., а Господин всегда очень чутко отслеживал моё состояние в сексе - думал Дитрич. С ним у меня ни разу в голове мысль о дискомфорте не появилась... Желание было только одно - идти и идти с Господином по пути наслаждения дальше и дальше... А весна, с её яркими солнечными днями и ароматными беспокойными ночами не хуже хорошего вина ударила по мозгам практически вдовых омег Крафта Нессельридена. Дитрич томился ночами. Часто, разметавшись по кровати, просыпался в поту и долго не мог уснуть, слушая сильные глухие толчки измученного сердца. А сны… О, эти сны… Омега доставал свою счастливую ночнушку, мял в руках нежный невесомый бодоанский шёлк, вдыхал запах своих феромонов, насквозь пропитавших ткань, водил тонкими пальчиками по пятнам крови и вспоминал Господина, его лицо, приятное в своей твёрдости тело… Представлял как он, Дитрич, прижимается к горячей ароматной коже, под которой переливаются, ходят тугие мышцы, водил дрожащими пальчиками по рубцам на теле, да так, что начинали нестерпимо зудеть кончики пальцев, желая наяву ощутить прикосновения к божественной плоти… Иногда, он, не выдержав прикасался к медальону, разговаривал с подарком Господина, делился с ним сокровенным и после этого как-будто становилось легче. Томление отступало, омега засыпал, блаженно улыбаясь во сне… * * * Миновало равноденствие. Хлопоты по закупкам, примерки моей, Эльфи и Адельки одежды, возня с сухим молоком вымотали меня окончательно. Тёмно-коричневый сундук с пришитыми к его бокам ремнями для крепления разных вещей и дополнительно укреплённой крышкой, был изготовлен, я нанёс на него руны на прочность, непромокаемость, лёгкость и чистоту (плесени внутри категорически не хотелось). В дверь дома он не проходил и стоял сейчас на веранде, пропитывая воздух запахом выделанной и вываренной в масле кожи. А я решил сделать себе выходной. Ещё пара декад и всё! Прощай, Майнау! Почки набухнут, зацветёт орешник. А двигаясь на юг, нам будет теплее и теплее. Провалялся на топчане весь день, закинув руки за голову. Так, чуть шевелил пальчиками, обихаживая Веника, да наблюдал за Эльфи, взявшимся приготовить обед аж из трёх блюд. Балдел в общем. В последнее время Машка активно осваивала прилегающую к оврагу территорию, сидя на краю крыши, грелась на солнце, пристально наблюдала за хлопочущими по весеннему времени птицами – поползни и синицы оглашали лес своим свистом, прыгая по веткам и веранде. Недавно я видел большого полосатого лесного кота приходившего к лабазу. С Машкой конфликтовать он не стал, постоял у столбиков лабаза, принюхиваясь, пару раз дёрнул хвостом, задрал его, пометил, повернувшись, безответную деревяшку, а затем сделал пару шагов к напружившейся кошке. Шагнул ещё, та тоже, видя представителя своего племени, развернулась боком, выгнула спину, но урчать и орать не стала. Кот, подняв хвост повыше и принюхиваясь, подошёл почти вплотную, повёл вправо-влево лобастой головой, а затем осторожно потянулся носом к Машке. Животные ткнулись носами и кот, развернувшись, ушёл, проведя напоследок головой по другому столбику лабаза. - Машка, ты девочка благоразумная, пока погоди с потомством, - высказался я, прокомментировав увиденное. Кошка в ответ, будто поняла, широко раскрыла глаза, кончик хвоста дёрнулся: я с этим! Да ни в жисть! Ну-ну. Сама не заметишь, как с пузом придёшь. Нет, рано мне ещё. У нас с ней целый диалог сложился. Вот стойкое у меня чувство, что всё она понимает. Кстати, кошке шлейку сшить бы надо, да приучить к ней. Так животинку телекинезом, если, что хватать удобней будет – ручек-то у неё нет никаких. Да и Венику его кулёк, который вот-вот готов будет, тоже бы ремнями обшить – буду его на грудь вертикально вешать и таскать так – ему поближе к моему средоточию полезно побыть и у меня руки свободны. А ещё… Вычищая после зимы лабаз, так-то он пустой давно, но вот следы крови, жира присутствуют и привлекают своим запахом всяких тут, я размышлял. А как я непосредственно в лесу буду двигаться? Телекинезом между деревьев мотаться? Телепортация тоже многого не даст – для нормального перемещения, а не на кого Сила пошлёт, необходимы ориентиры, хоть какие-нибудь. Значит, что? Значит надо подниматься выше деревьев и двигаться в нужную сторону. А как подняться вверх и потом лететь туда, куда надо? Сам себя я не подниму, таскать за одежду? Ну и сколько она выдержит? Следственно, необходима какая-то штука, на которую я могу встать и тащить сам себя над лесом. А если?.. Самолёт? А? Ну не совсем самолёт, а планер? Всех туда запихнуть разом? А подниму? Хотя бы вверх надо его поднять, а там сам полетит. Хотя, говорят, в горах на планере очень сложно, а мастрячить такую сложную конструкцию для полётов над лесом? Сколько там этого леса? Километров шестьсот по ощущениям ещё с зимы – мне было об этом известно от охвата Силой, ещё Ухоо тогда мне помогал. Нет, овчинка выделки не стоит. Провожусь месяца два, да ещё и не знаю как планер строить. Картинки самолётов в голове есть, из школьной программы физики, как крыло работает, помню, а вот рассчитать конструкцию – я не авиационный инженер, и даже не корабельный или автомобильный. С такими расчётами не знаком, а на эксперименты времени нет. Ладно, выточим из комля доску как для сёрфинга, сяду или встану на неё и вперёд! Щит есть, прикроюсь от воздуха, минут двадцать лечу, посадка, метки ставлю и телепортируюсь к своим, тащу их на точку, дальше опять полёт, метки, телепортация и так пока не заебёшься. А сколько раз так можно за день сделать? Так-то я в Майнау телепортом хожу за три прыжка. То есть, если считать, что от нас до города километров шестьдесят, то каждый прыжок по двадцатке, местность знакомая, на память помню каждую точку остановки. Уставать не устаю, но какое-то непонятное мельтешение в голове есть – видимо сенсорная перегрузка от постоянного удержания в памяти образа точки. Надо мне над лесом полетать, надо. Пока еще возможность есть. Распустив комель на толстые доски, отшлифовал одну, заточил спереди – мне показалось, что так будет лучше, исписал доску рунами и, встав на неё, начал подъём. Вот, чёрт, доска качается, как бы с неё не навернуться! Ветви деревьев пошли вниз, я, раскорячившись для поддержания равновесия, стоял на болтающейся подо мной доске. Нет! Не дело это! Доска слишком мало весит и центр тяжести всей конструкции оказывается слишком высоко. Надо городить новую доску. Шире и тяжелее, чтобы я безбоязненно мог на ней стоять. Я спустился вниз и принялся пластать ещё пару комлей на толстые, в две ладони плахи. Стянул отшлифованные шпунтованные плахи тремя шпонками, пропущенными наискось, дополнительно по диагоналям в просверленные отверстия загнал длиннющие шканты. В итоге получилась толстенная дверь весом гораздо тяжелее меня. Расписал рунами и встал на неё, поднимаясь вверх… А что? Гораздо устойчивее. Длина метра два, ширина около полутора. Здоровенная мощная деревянная конструкция. Держит хорошо и для меня ненапряжно (веса нет, Люк!). Та-ак…сам себя волоку, а скольких ещё смогу? Машка! Иди сюда, моя хорошая, кис-кис-кис-кис. Будем вместе с тобой дверь испытывать. Я схватил подошедшую кошку и с ней на руках поднялся вверх. А ничего! Можно летать! Только вот… дверь для нормальных, комфортных полётов не годится. А если сделать что-то типа банана, на котором туристов по морю катают? Лавка между ног, упоры для ног и все друг за другом сидят? А Сиджи и Юта через одного пристроим. Веник у меня на груди, за мной Сиджи, потом Эльфи, следом Ют и Аделька последний, а за ним сундук. Ну и кошка у кого-нибудь. Захваченный новым проектом я пластал комли оставшихся от строительства дома деревьев, подгонял, строгал, шлифовал, расклинивал, стягивал шкантами и шипами. В итоге, к вечеру родилась планируемая конструкция. Уже в сумерках расписал её рунами, сел и попробовал поднять. Идёт, но с таким трудом! Теперь-то что не так? Для левитации вес значения не имеет же? Так? Или это вопрос тренировки? Погоняю летающую лавку (ЛА-1) и всё наладится или нет? Следующий день был посвящён вопросу ориентации в воздухе. Взлетаю, рассуждал я. Иду на юг по компасу. Назад иду на север. А как потом определить, где я свою компашку оставил? Это вообще всё на тот случай если ЛА-1 с полным комплектом пассажиров тащить не смогу. По времени полёта ориентироваться? Часы есть. А если скорость полёта туда и обратно разная будет, тогда как? Надо думать. Или лететь только пока рунные метки видны – а это очень маленькое расстояние – метров двести-триста, не больше. Не-е, херня какая-то. Может быть связь попробовать? Микропорталы я знаю. Разговаривать получается. А если настроить громкость звука в зависимости от расстояния? Лечу по прямой, чем дальше, тем звук тише. Возвращаюсь назад – звук громче и громче, а максимум уже в пределах видимости рунной метки, а? Надо испытывать. Вон Эльфи под рукой без дела болтается. Я лопатил в голове сохранённую брошюрку-памятку о построении порталов. Есть ли там возможность менять звук в зависимости от расстояния? И вообще, как звук от микропортала распространяется? Что-то ведь было. В памятке указывалось, что расстояние действия микропортала было сравнительно небольшим – не более двадцати вегштунде, значит, километров 80-90 у нас есть. Но звук не меняется. Либо есть – либо нет. Эх-х, ракетницу бы им! А что, я подлетаю назад по компасу, командую и они ракету выпускают. Ради изготовления пары микропорталов я израсходовал четыре серебряных гульдена! Серебро, как было сказано в памятке, лучше всего подходит для портальных медальонов. Пара гульденов сплавлялась вместе и получалась блямба, сантиметров пяти в диаметре. Я расписал их рунами связи и один из медальонов отдал Эльфи. Неширокий ремешок тонкой кожи был одет омеге на шею, к нему крепился микропортал. Палец на него и можно говорить. На следующий день мы с Эльфи на ЛА-1 поднялись вверх (тяжеленько!), я раскрыл перед лавкой щит и по компасу и часам летел не торопясь на юг минут пять. Сел, высадил нервничающего Эльфи, внимательно осмотрел местность (телепортом-то надо подстраховаться), взлетел и пошёл на юг, периодически разговаривая с паникующим омегой. Наконец, связь пропала. Летел я час, местный час, это сто минут, значит, скорость полёта около 90 километров в час. Возвращаемся. Связь восстановилась. Засекаю время и, по возможности, с той же скоростью лечу назад. Так, Эльфи где-то здесь. Я подёргал нашу связь истинных, жамкая шарик его личности. Паника омеги сменилась возбуждением. Пусть уж лучше так, чем страх. Эльфи сидел на прошлогодних листьях под толстым дубом, под которым я его нарочно оставил, чтобы было проще искать. Тепло, солнце падало на лицо и омега щурился. Страх от того, что оме оставил его одного в лесу сменился возбуждением, оно то нарастало, то пропадало – видимо оме, в очередной раз, издеваясь над своим Личным Слугой, опять развлекался. Эльфи сжал зубы и сунул руку в промежность. Было хорошо… Ещё как… хорошо…, внизу, ниже пупка бушевал пожар, попка намокла, да так, что Эльфи, давно не испытывавший сексуального возбуждения – на ранних сроках это нежелательно, почувствовал, что штаны придётся стирать. - Ну вот, стоило одного оставить, как он обдрочился весь, - раздалось из-за дерева. - Оме! – обиженно взвизгнул Эльфи. Связь истинных нас выручила, конкретного места она не показывала, но направление определить позволяла. И тем точнее, чем сильнее я получал обратную связь от Эльфи. А обратная связь… Она такая… В общем, я чувствовал сексуальное возбуждение омеги и шёл на него как по маяку. Эдак он у меня замастурбируется насмерть пока до Лирнесса дойдём.