Как быть?

Сначала пришла Боль. Она увеличивалась, становилась плотнее. От неё, как от солнца, отлетали в стороны протуберанцы и всполохи. Там, куда они дотягивались, рождались новые источники боли. Которые уже в свою очередь раскидывали по сторонам щупальца. Соединяясь с соседями. Становясь одним целым. Одной вселенной. Вселенной Боли. Боль родила Крик. Заполнивший собой всё вокруг. Крик боли и страха. Страха перед болью. Крик становился громче, усиливался и стал второй опорой, позволившей зацепиться хоть за что-то. Опоры срезонировали и лопнули, родив сознание кричавшего человека. Он лежал на жёстком ложе, скрючившись и вопил пронзительным голосом. Воздух в легких закончился, крик прервался, человек сделал резкий вдох. Закашлялся. Гортань ожгло. Человек рефлекторно замер, а потом сделал еще один резкий полувдох. Сознание окончательно вернулось в тело, и он задышал. Жадно и глубоко. Руки стали лихорадочно, в страхе, ощупывать остальное тело. Тело откликалось остывающими вспышками боли. Последними шевельнулись ноги. «Цел! Я цел!» - ярко возникла внутри человека мысль. – Я жив!» Человек расслабился и обмяк. Его слух оторвался от тела и впитывал теперь окружающий мир. Мир был тёмен. Постепенно мир стали заполнять звуки. Сначала это был один сплошной гул. Потом слух человека стал выделять отдельные звуки. Рядом двигаются, разговаривают. Кто? Человек пошевелился. Боль была начеку. Пронзив всё тело, она опять породила истошный крик. Сцепив зубы до хруста, человек встал на четвереньки и как младенец пополз. Его шатало. Руки подгибались. Голову обносило туманом. Через два-три шага голова человека упёрлась во что-то твёрдое. - Оме, оме, лежите! Да что ж такое-то? Куда вы, оме…, - услышал человек рядом с собой знакомый голос. Маленькие мягкие руки придержали человека и попытались уложить. Оме? Кто это? Это он? Оме… Вспышка осознания выбила из тела остатки сил. Оме… … Я это. Я… * * * Я помнил путь до башни. Всё отложилось в памяти давно ставшей близкой к идеальной. Каждый поворот ущелий. Каждый перевал. Можно сказать, узнавал в лицо каждый куст убогой растительности мимо которого мы пролетали на самолёте. И специально поднимаясь как можно выше, так, что в груди ломило от недостатка воздуха и затем бросаясь вниз до головокружения и свиста в ушах, я расходовал энергию демонического ядра окружённого перламутровыми шариками. Голова, свободная от размышлений – наблюдение за местностью шло фоном, была занята подсчётами. Сколько мы уже в дороге? Надолго ли хватит сухого молока для Веника? Мы его потихоньку прикармливаем, но пока его основная еда – молоко. До гор две ночи ночевали, у ручья с Ухоо и Ши тоже две ночи, пять дней в пещере, да три ночи в долине с башней. Всего, выходит двенадцать дней. Матеньки мои! Двенадцать! И нихрена никуда не дошли! Теперь вот, обратно приходится возвращаться. А из пещеры снова на северный склон. Сколько ещё продлится «увлекательное» путешествие неизвестно. Я злился. За то время, что мы в дороге, если в сутки делать хотя бы по двести километров, то можно уже не только в этот грёбаный Лирнесс добраться, а вообще Срединное море пересечь и на Южном континенте оказаться. Это с учётом моих и Сиджи с Ютом способностей двести километров в сутки – путешествие нога за ногу. А если нормально так лететь, то четыреста в сутки – как с куста. Путешественник, блин! Землепроходец! Землепроходимец скорее… Но с другой стороны – включился у меня в голове адвокат дьявола – гнать-то нам некуда. Эльфи, опять же беременный… И это… отрицательный результат – тоже результат. Демонов вот, видел. Убил одного… Не одного – я загибал в полёте когтистые багровые пальцы, считая. Два в замке. Тут, этот наиважнейший, потом ещё трое. Итого – шесть. Не… ещё двое, ревун и «дядя». Восемь, стало быть. Половина неразумные, ишхо, как их называют. О! Резерв просел! Немного, но заметно. А я ещё до долины не долетел. Всё по ущельям кружу. В груди, там, где вокруг ядра кружились зародыши демонов, негромко хрустнуло и зародышей стало меньше. По энергетическим каналам словно плеснуло кипятком, так, что я сбился с ритма размахивания крыльями – порция энергии от поглощённых зародышей выплеснулась в ядро, а из него по телу. Хвост, служивший рулём, мотанулся вправо, тело закрутило. Судорожно размахивая крыльями, я выровнялся, и едва не задев когтистыми пальцами камни стены ущелья к которой меня бросило, начал медленно набирать высоту. Ничего, мы вас всех унасекомим… Хлоп… хлоп… хлоп… А летать здорово. Ветер обдувал моё тело. Грубая багровая кожа была горяча – температура тела демона всегда выше, чем у человека – это я выяснил ещё в Майнау. Под животом медленно проплывали бесплодные горные пейзажи. Повороты по ущельям должны скоро кончиться и там будет наша долина с башней. Воздух на высоте стал влажнее – и вот за поворотом открылись знакомые виды – лес, озеро, пропадающее водопадом в подземной пещере. Ещё пара часов полёта, а затем я специально начинаю лететь зигзагом – нужно расходовать энергию. Вот и башня. Прибрежный камень с рисунком портала. Перекур… Выбрав просвет между деревьев у самого берега, часто захлопав крыльями и вздымая пыль пополам с песком, опускаюсь. Ф-фух. Чудище прилетело. Складываю за спиной поплотнее крылья – кругом деревья и таскаться, задевая за них этой конструкцией – удовольствие ниже среднего, да ещё и перепонку порвать можно, а это, во-первых больно, а во вторых лететь потом не получится. Оно, конечно, аэродинамика и вес моего тела таковы, что без применения силы я лететь не могу. Но крылья всё равно нужны. Целые крылья. Видимо, также и фезы с обон летают. С применением силы. Лепота. Тихо. Птички поют. Ветерок шелестит листьями деревьев. Мелкие волны озера тихонько плещутся между гранитных валунов, прихотливо разбросанных по берегу. Качнуло. Э-э-э? Голова закружилась и я сел на один из валунов. Резерва ещё много. И зародышей вокруг него полно. Раз… два… три… Сорок два. Какие-то лопнули, часть тварей поглощены. Есть прогресс, есть. Но плохо, что меня опять мотает. Вроде и в демонском обличии, а вот, поди ж ты… Я взобрался на портальный камень. Хм… Скакнуть бы можно сразу в пещеру, однако... Всегда есть какое-то однако. Демоны, пройдя через портал у гербовой скалы (хорошее название!), разрушили его. Это раз. Потом, они вообще смогли обнаружить портал. Из головы убитого мной демона я уяснил, что у их командира был амулет поиска. С помощью этого амулета они увидели прокол от портала и пошли за мной. След от прокола сохраняется некоторое время. Если за мной будет ещё одна погоня, то следуя за мной, они тоже выйдут к пещере. Хотя и след от полёта тоже виден. Но если это будут средние демоны, то только на своих двоих. Старшие вряд ли появятся, а вот высшие. Эти, как их, ямараи. Вот они могут появиться. Для них полёт через необжитые территории не проблема. По следу догонят только так. А смогу ли я им противостоять? Не знаю… Поэтому погодим пока с пещерой. Погодим. Следы от передвижений демонов и искусников можно увидеть (как мне было известно из головы всё того же демона) примерно в течение трёх суток. Если будет погоня, то мне надо торчать в долине и ждать их (или его) как раз три дня. Я замочил командира с сопровождением. Если пошлют на поиски ямараи, его тоже придётся мочить. А вот потом… Ямараи высший. Молодое поколение. Их мало. И его точно будут искать. Следовательно, либо его надо куда-то увести и сыграть роль Ивана Сусанина, либо подыхать в неравной битве, обрывая нити к моей команде. И вот опять выбор, опять внутри заколебались невидимые весы. Что мне, в принципе, мешает сейчас, бросив всё, свалить подальше, так, что ни один ямараи не сможет меня догнать? И буду жив, здоров и весел. Правда, потом с этим жить. Или остаться с непредсказуемым результатом – то ли сдохну, то ли нет? Отвлеку погоню от своих. Если повезёт, то останусь в живых, не факт, конечно, что целым… Как там, у самураев – долг тяжелее горы, а смерть легче пёрышка? Умереть несложно, а вот сделать так, чтобы смерть не была напрасной… Это вопрос… И вот сейчас выходит, что я зря так бездумно расходовал энергию. Во-первых, придётся торчать здесь три дня, и это надо делать в демоническом облике (я просто боюсь представить, что со мной будет, если я вернусь в своё тело с таким количеством этой энергии, да ещё и с зародышами), что само по себе вызовет энергетические траты. Во-вторых, мне нужна энергия на взаимодействие с ямараи. Какого рода будет это взаимодействие – погоня за мной или битва не на жизнь, а на смерть, знает только Великая Сила. А пока… Тщательно обследуем долину и попробуем связаться с Эльфи. Но со связью надо осторожно – вдруг демоны могут её отслеживать? Три дня я в режиме экономии передвигался по долине только на своих двоих. Жрать не надо. Заночевать вне крыши над головой тоже не проблема – демоническое тело защитит от любой непогоды и насекомых – те вообще дохли, приближаясь ко мне. Хотя эту шкуру, по-моему, даже пулей не пробить. Пробрался к краю долины, перебирая лапами по скале как таракан в металлической ванне, забрался повыше и, повернувшись вокруг собственной оси, попробовал достучаться до моего Личного Слуги. Именно так делал специально. Если демоны могут отслеживать направление полёта, то и выявление направления телепатической связи для них вполне возможно. Лучше не рисковать. Поэтому и решил связываться поворачиваясь. Телепатическая связь уйдёт лучом по кругу, как в радаре, и куда она ушла установить невозможно. Был и минус. Я едва смог коснуться личности Эльфи и послал ему успокаивающее послание: я жив, всё в порядке. Ответа не получил. Слишком далеко. Но хоть что-то. Бесцельно слоняясь по долине, я здорово привык к нормально работающим глазам, да и их диапазон (например, энергетические сигнатуры всего живого я видел автоматически) меня полностью устраивал. Животные и птицы, конечно, шарахались от меня, но при желании я бы смог догнать любую из местных тварюшек. Видел не только тех огромных оленей, но и нашлись здоровенные быки с развесистыми рогами (туры, что ли). Немножко пещерных медведей (видел двоих). А из хищников – уже знакомые гигантские волки. В общем, в этой долине укрылись от превратностей жизни скудные остатки мегафауны. И людей сюда пускать категорически нельзя – всё сожрут. Надо будет сделать тут этакий заповедник. Заповедник Аранда. Третий день на исходе. Я периодически осматривал небо в надежде увидеть рассеяние следов моего полёта и вот сегодня, наконец, дождался – едва заметная полоска следов силы, оставшаяся от моего полёта, стала истаивать. По долине я ходил пешком, силы тратил мало, следственно, оставляемый мной след был очень слабым. А полёт оставляет мощный след – не удивительно, сила расходуется сильнее, след ярче. Подождём немного и будем двигаться дальше. Причём, порталом пользоваться нельзя, и лететь напрямую к пещере тоже нельзя. Полетим на восток, в той стороне самые бесплодные и высокие горы, поищем там пещеру, залезем, оставим следы присутствия и организуем в ней завал - вроде как, летающий демон погиб в горах. А из завала хорошо бы выбраться в другом месте. Бывают пещеры с несколькими выходами. Это если повезёт найти такую пещеру. А если не найду, то тогда ой. Кончился третий день моего отшельничества в этой долине и можно выдвигаться окружным путём на восток, потом на север, выходить в тайгу и опять вдоль склона гор на запад, а там у меня метки поставлены… С юга полыхнуло… Демоническое зрение показало яркую засветку у южного входа в долину. Догнали демоны… Один. Он один пришёл. С крыльями. Ямараи. Долину портить не дам! Не маскируясь, я рванул навстречу. В груди опять захрустело – зародыши отдавали мне свою энергию. От её резкого притока меня снова мотануло в полёте. На самой границе, там, где мы когда-то пролетали и повернули налево, по ущелью на восток, лениво взмахивая крыльями и вися в воздухе, меня дожидался ямараи. Высший. Перепончатые крылья как и у меня - на спине, с крючковатыми когтями на концах растопыренных пальцев. Грязно-серое пропорциональное, примерно моего роста, человекоподобное сухое тело, перевитое жилистыми мышцами, ровная, в отличие от моей шишковатой, морда с выступающей челюстью, плоским, как у негра носом, с широкими ноздрями и большими миндалевидными, растянутыми до висков, полыхающими багрянцем, глазами, ушей нет, на голове заворачивающиеся к затылку рога. Хвоста нет. Промежность, в отличие от меня, гладкая и ровная, без всяких признаков половых органов и каких-либо отверстий. На ногах третий, скакательный сустав, ступни с четырьмя пальцами, оканчивающимися чёрными острыми когтями. - «Кто ты?» - прозвучало в моей голове, морда телепатически говорившего со мной демона оставалась неподвижной, только широченные ноздри раздувались, втягивая воздух. Вступил в разговор – уже хорошо. А ну-ка! Э-э, да ты, друг ситный, на пределе. Это хорошо, это правильно. Я окинул взором тело демона, подмечая мельчайшие детали и заодно разглядывая его энергетическое наполнение. Откуда-то, очевидно из памяти убитого среднего демона пришло – ямараи голоден – его тело иссушено. Именно поэтому так и просматриваются все его мышцы. Демон поднял руки перед грудью и начал плести какую-то силовую конструкцию. Поскольку ничего хорошего от него я не ждал, то сразу телепортом кинулся вплотную к нему, сразмаху вколачивая руку со сжатыми когтями в его живот. А что? Средних и ишхо пробивал только так. Бам-м! Руку от кисти до самого локтя прострелило болью. С-сука-а! Как больно-то! Я его не пробил! Но два наших тела столкнулись и, не в состоянии удержаться в воздухе, полетели вниз. Задели стену ущелья, перевернулись. Я успел сжать крылья вокруг себя и, не давая опомниться ямараи, колотил его куда попало – по морде, по груди, по шее. Конструкция, которую он начал создавать распалась. Демон беспорядочно хлопал крыльями, пытаясь удержаться в воздухе, но сделать это очень сложно если падаешь спиной вниз. При каждом касании между нашими телами просверкивали небольшие искры. Не дать! Не дать ему опомниться! Хрясь! Мы упали вниз, на камни. Я сверху! Свезло! Н-на! Н-на! Н-на! Я что есть сил молотил демона по его башке. Широченные его крылья которые он, пока мы падали, растопырил ещё шире, под нашим двойным весом обломились, тонкие длинные пальцы с хрустом полопались, летательная перепонка, истекая жёлтой, шипящей на камнях кровью, была порвана… Мне тоже досталось – демон, ошеломлённый моим нападением, опомнился и тоже стал рвать меня когтями (обон маги, им нельзя давать пользоваться магией – билось в моей голове во время нашей схватки), более того, пока мы падали вниз, он, за эти мгновения сумел подогнуть ноги к животу и ударил меня когтями. Когти его ног проскользнули по моим бокам, раздирая казавшуюся мне каменно крепкой, кожу. А-а! Тварь! Мы сцепились как два кота и стали рвать друг друга. Я, не обращая внимания на повреждения – а демон своими лапами рвал мне бока и лицо, ухватил его за морду и бил, бил, что есть сил затылком о камни, размалывая их в труху – тварь была слишком крепкой. Наконец, демон обессилел, лапы его обмякли, из под разбитого затылка текло. Шипели камни, нестерпимо воняло кислятиной. -«Наиважнейший, зачем ты напал на меня?» - едва слышно прозвучало в моей голове. И этот видит во мне наиважнейшего! -«Ты носишь в себе наше будущее…», - шептал демон, - «я понимаю, ты нестабилен из-за детей и я хотел… помочь тебе… тут опасно… пропала тройка средних, один из них гекатонарх…» Та-ак… Он меня пока не подозревает. Помолчим глубокомысленно – может быть за умного сойду, да и послушать, что он скажет, хотелось бы. -«Наиважнейший, помоги мне, ты меня здорово отделал. Только, наиважнейший, прошу, отодвинься. Наши тела… они… я ещё никогда не был с наиважнейшим… А-а-х-х!», - по демону и по мне пробежала волна наслаждения. Нет! Нет! Я как смог, быстро отвалился в сторону, но выскочившая из препуция багровая елда успевшая, пока мы дрались, прилипнуть к телу демона, натянулась и, сверкая волнами пробегавшей по ней энергии от меня и ко мне, никак не хотела отрываться. Ну, раз так, то держи! Я обратно привалился к телу обон и с размаху вогнал свои пальцы с когтями в его глаза. Демон заревел, забился, заметался подо мной, поток энергии от него ко мне усилился, восполняя потраченное ранее. Энергия, мощная энергия высшего демона, хоть и молодого и не достигшего расцвета своих сил, врывалась в меня, корёжила моё тело, пытаясь перестроить его по неведомому мне образцу. Зародыши, сметённые бурным потоком энергии, полопались и усилили воздействие ещё больше. Меня колотило, бросало в озноб. Едва осознавая себя и чувствуя, что ещё немного и я превращусь во что-то невообразимое, я поднялся на дрожащих ногах, нестерпимо больно натягивая прилипшую к демону проклятую елдищу, нагнувшись, схватил её у места соприкосновения с обон и рванул, что есть сил… Р-р-а-а-а! Р-а-а-а! А-а-а! А-а-а… Захлебнулся рот в крике нестерпимой боли, с широченной тарелки конской головки члена текло… Текла яркая, жёлтая, как расплавленное золото, энергия. Капли её беспорядочно брызгали на тело лежащего подо мной обессилевшего демона, дёргавшегося от этих попаданий, на камни между которых мы дрались, на мои ноги, обжигая их словно кипятком… -«Наиважнейший, я убил в тебе жизнь…» - опять едва слышно прошептал демон. Да пошёл ты! Я взмахнул крыльями, осознание происходящего стремительно возвращалось ко мне. Этого обон отпускать нельзя ни в коем случае. А потому… Для проверки махнув пару раз крыльями (работает!), я нагнулся к лежащему изуродованному мной демону, схватил его за одну из ног и выволок из капкана, которым оказались здоровенные валуны, между которых мы упали. Полетаем ещё! С натугой оттолкнувшись ногами, я взлетел и, с трудом поддерживая себя взмахами крыльев и повышенным расходом силы, потащил ослабевшего от энергетического истощения и ран высшего демона по ущелью, подальше от входа в долину. Этого замочу и заодно вход в заповедник перекрою. Радуясь, что демоническая сила так быстро расходуется, а чем её становилось меньше, тем лучше я себя чувствовал, я с грузом, удерживаемого вниз головой за ногу демона неспешно летел к следующему повороту сети ущелий, по которым мы четвёртого дня вылетали из долины. Присмотрев подходящее место – там, где ущелье максимально сужалось, уцепился когтями ног за обрывистую стену и телекинезом вытащил из скалы цилиндр гранита длиной метра четыре и диаметром в две ладони – шпур в который я решил поместить извлечённое из этого демона энергетическое ядро. Он – высший и если уж его ядро рванёт, так рванёт. - Мы прилетели…, - прорычал я сорванным от криков горлом. - «Куда, наиважнейший», - опять прошептал едва живой демон. - Узнаешь, - краткость – сестра таланта. Цилиндр, извлечённый из шпура, давно нашёл своё место среди обломков скал глубоко внизу, в мрачной тени никогда не освещавшегося лучами Эллы ущелья. Ещё одно. Тело демона было пришпилено гранитными кольями ко дну ущелья (его немного пришлось разровнять). Я сидел на склоне высоко над ним и невидимыми пальцами телекинеза пытался ухватить его ускользавшее ядро. В энергетическом зрении демон равномерно светился, хотя и не так ярко как в момент нашей встречи. Не удивительно, мы дрались, тело его повреждено и сейчас судорожно тратит немногие оставшиеся силы на регенерацию. - «Что ты де… ш-шь» - пришло от демона, когда я смог, наконец, выловить его ядро и рванув телекинезом неподатливую плоть, так, что от натуги пришлось ощериться и оскалить зубы, тянуть и тянуть перламутровое ядро размером с голову пятилетнего ребёнка. Ядро вышло, а демон ещё живой, с начавшими затягиваться ранами, беззвучно разевая рот, задёргался, распяленный на каменных кольях. Ядро, угрожающе потрескивая и распространяя вокруг запах озона, висело в воздухе прямо перед моим лицом. …Так, довольно наслаждаться созерцанием ядерной бомбы (из ядра же, значит ядерная). Трещащий перламутровый шар был помещён глубоко на самое дно шпура. Дыра заткнута каменной пробкой и я, не обращая внимания на ещё живого демона (хм, а средний без ядра почти сразу осыпался прахом), рванул высоко вверх, в небо. Валим! Валим! Валим! Судорожно размахивая крыльями и помогая себе изо всех сил телекинезом и левитацией, я что есть мочи рвался сквозь неподатливый воздух на восток, чуть забирая влево, к северу. Сверкнуло. Горячая вспышка излучения настигла сзади, обожгла спину, внешние поверхности крыльев, руки и ноги. Не дожидаясь ударной волны, я круто спикировал вниз и прижался к неровной поверхности, противоположной взрыву первой попавшейся скалы. Уцепившись за какие-то трещины руками и ногами, обернувшись крыльями и, уткнув лицо в подмышку, зажмурился. Гору трясло, она ходила ходуном, сверху что-то сыпалось, всё вокруг заволокло пылью, а потом пришла ударная волна. Она пронеслась где-то вверху надо мной, но я едва смог удержаться, ломая когти, втискивал их в трещины и щели. Держаться! Держаться! – билась в голове только одна мысль. Упругий воздух мотанул тело, как повешенную для просушки тряпку, осыпал сверху пылью, мелкими камнями, колючими ветками каких-то местных кустов. Потоки Великой Силы перебаламученные взрывом демонического ядра взбесились, разошлись от места взрыва в стороны, а затем, как вода, хлынули обратно и в беззвучном всплеске фонтана сошлись, взметнувшись высоко вверх и опали, расходясь кругами. Теперь и сам чёрт не сможет найти никаких следов. Ни нашей драки, ни полёта. Отдышавшись и осторожно покачивая из стороны в сторону пальцы, я вытащил глубоко вбитые в скалу когти (не хочется оставлять их тут – больно, да и следы лишние). Взлетел повыше… Ну что можно сказать… ущелья нет… Окрестные горы, стоявшие до взрыва с белыми вершинами многолетних ледников, избавились от своих украшений. Круто, чё… В общем, с этой стороны сухопутной дороги в длину больше нет. Ну, а мы движемся дальше. И побыстрее, пока Великая Сила ещё не успокоилась. Летел я долго. Сначала на восток, потом повернул на север. Без компаса сложно, конечно, но поднявшись повыше, в мёртвую голубую ледяную высоту, ориентируясь так, чтобы хребты гор шли поперёк моего маршрута движения, летел и летел без остановки, из-за чего резерв энергии упал на три четверти. Останавливаться нельзя – в прошлый раз демоны смогли отследить место моей посадки, там, где я изображал из себя горгулью Нотр-Дама. Уже к вечеру, в сумерках пересёк последний из хребтов и увидел под собой альпийские луга, переходящие в редкие деревца. Скользя по сочной траве, приземлился. Прислушался к себе. Я демон спать не хочу. Физической усталости нет. Задолбался – это да. Усталость моральная. В этом случае поможет переключение деятельности. А значит, что? А то. Я кто? Маркиз Аранда. Вот и надо ставить пограничные столбы своей марки. Сказано – сделано. Выбрав гранитную скалу покрасивше – чтобы покраснее и побольше включений – так живописнее, вырезал из неё обелиск, как в Египте. И со всех его четырёх сторон навырезал гербов – Великого герцогства Лоос-Корсвар и Улькин. Отшлифованный до зеркального блеска шестиметровый обелиск был вкорячен в грунт поглубже, так, что его нижний конец пришлось вставлять в камень (он здесь кругом), а следы разработки в той скале, откуда я брал камень, были затёрты. Пока возился с камнем, пока то, да сё, стемнело. Поскольку ходил ногами и махал руками, резерв просел незначительно. Отсутствие света мне не помеха, так, что летим дальше, теперь уже вдоль склона. Выйду на меридиан Майнау, где стрелка нарисована, там потом будет долина гейзеров, а дальше путь до пещеры я помню. Уже под утро, выдавив из себя всё, что только можно, я из последних сил, не сел, а прямо таки, шлёпнулся на широченную площадку перед пещерой. Демонический оборот закончился, тело колотило от холода, дышать, как обычно нечем. Выблёвывая из желудка и лёгких отторгаемые организмом омертвелые ткани пополам с кровью, я на животе едва полз к каменным, закрытым на ночь дверям. Эй вы, сонные тетери, открывайте брату двери… Открывайте… Худой кулачок потянулся вверх и не смог стукнуть в камень... * * * Когда рассвело, Сиджи и Ют совместными усилиями распахнули толстенные каменные двери. - Ой… Дверь, открываясь, поволокла и задвинула в тень худое тело. Истощённый, покрытый ссадинами и царапинами, с разодранными боками, за дверью лежал абсолютно лысый человек. Кто это? Откуда? Эльфи, выскочивший на вскрик, со слезами бросился на спину лежавшего. Это, оме! - Личный Слуга всегда узнает своего сюзерена. Оме был осторожно поднят, отлевитирован в спешно нагретую ванну, отмыт и под едва сдерживаемые рыдания Эльфи размещён на разложенном спальном мешке. Надо сказать, что и все остальные, кроме Веника и Машки шмыгали носами и вытирали слёзы – оме неожиданно оказался дорог всем. Тело, худое, с торчащими рёбрами и провалом таза, руками и ногами – спичками, так, что любой анатом признал бы в нём кахексию тяжёлой степени, где можно, как в анатомическом пособии пересчитать каждую косточку (должно быть 206), раны, хоть и переставшие кровить, но настолько многочисленные, что казалось, оме побывал в собачьей свалке, и лицо, заострившееся, исполосованное свежими шрамами, постаревшее лет на двадцать, с резкими морщинами, сине-чёрными глазными впадинами и гладкой, как колено головой… Сиджи и Ют, перешёптываясь, разглядывали тело оме. Источник оме, видеть который он научил их ещё в Майнау, едва теплился. Оме, конечно восстановится – Великая Сила пронизывает всё живое на Эльтерре и не даст просто так погибнуть искуснику, но оме надо помочь. Подстегнуть источник. Машка, увернувшись от рук Адельки, попытавшегося её поймать, осторожно в растяжку (чтобы не так сильно давить) разлеглась на солнечном сплетении оме Ульриха, и грозно рычала на любую попытку снять её с лежащего навзничь хозяина. Оме был без сознания. Дети-искусники, как весьма сносно овладевшие телекинезом и левитацией, взяли на себя заботы по уходу за телом. Два раза в сутки, оме левитировали в ванну, мыли и отогревали зябнущее тело в тёплой воде. Свежего мяса не было и Ют, как имеющий руки, на пару с Машкой ходил на охоту. Омежка держал кошку на руках и они вдвоём, левитацией осторожно спускаясь по крутому склону в разогретое солнечное ущелье, выискивали кекликов. Машка наводила бестолкового человечка на добычу, таившуюся в зарослях, а Ют хватал птичку телекинезом, сворачивал шею, прямо там же потрошил и, наловив три-четыре штуки и дав Машке удовлетворить свои охотничьи инстинкты, для чего та, прижав уши, неуловимо прокрадывалась в кусты и там набрасывалась на затаившуюся добычу, а потом с победным видом, задрав хвост, гордо волокла добычу к ожидавшему её Юту, удачливые охотники возвращались в пещеру. Аделька на пару с Сиджи, зажигавшим шарик пирокинеза, варил бульон, а Эльфи, с глазами на мокром месте, не доверяя никому, осторожно, маленькими глоточками поил им ослабевшего оме. И вот оме, по прошествии трёх дней, переполошив всех посреди ночи, заорав и попытавшись куда-то ползти, наконец, очнулся…