В пятнах крови и слез

По мере того как Лань Чжань постепенно оправлялся от ран, Вэй Усянь тайно начал делать ставки для младших учеников. Это быстро набирало обороты, и молодежь клана Цзян, и клана Лань делали ставки на привязанность Цзян Чэна и Лань Сичэня. Ставки варьировались от небольших, например, когда состоится их следующее свидание, до более крупных, которые стоили больше денег, например, когда произойдет первый поцелуй. Вскоре у Вэй Усяня стало больше денег, чем он привык распоряжаться, и он использовал их для покупки всевозможных экстравагантных вещей для выздоравливающего Лань Чжаня. Цзян Чэн, который знал, что Вэй Усянь, как известно, всегда плохо обращался с деньгами и что Лань Ванцзи никогда бы не позволил ему тратить свои собственные деньги на такие вещи, как шпильки и шелка, быстро заподозрил неладное. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать о фонде ставок. Излишне говорить, что он был в ярости. Он позвал Вэй Усяня в свой кабинет за несколько дней до того, как он, Лань Чжань и Лань Сичэнь должны были отправиться в Облачные Глубины; Лань Чжань почти полностью выздоровел, так что пришло время покидать Пристань Лотоса. Цзян Чэн был обманчиво спокоен, когда ученик Цзян проводил Вэй Усяня в кабинет. Он даже пил чай. Вэй Усянь, ублюдок, ухмылялся. - Привет, Цзян Чэн, как дела?.. - он замер, улыбка исчезла с его лица, когда он увидел выражение лица Цзян Чэна. Он повернулся на каблуках. - Знаешь что, мне кажется, я слышу, как Лань Чжань зовет меня. Я должен... Прежде чем он успел сделать шаг, Цзыдянь вырвался и обвился вокруг туловища Вэй Усяня. - Сядь, - холодно сказал Цзян Чэн. Вэй Усянь застонал и зашаркал к чайному столику, неуклюжей походкой, потому что Цзыдянь обхватил его тело. Он плюхнулся с раздражением, от сильного выдоха его челка подлетела и плюхнулась на лоб вновь. - Цзян Чэн… - Я знаю все о твоем маленьком фонде ставок, - прервал Цзян Чэн, бросив взгляд фиолетовых глаз на Вэй Усяня. - Что, черт возьми, ты делаешь? Вэй Усянь только ухмыльнулся. - Ах, шиди, настоящий вопрос в том, что ты делаешь? - Не называй меня так, - сказал Цзян Чэн. Вэй Усянь напрягся и медленно кивнул. Его горло нервно дернулось, прежде чем он заговорил снова, теперь на его лице была ухмылка. - Ну тогда, Цзян Чэн, что ты делаешь? - Что ты имеешь в виду? - резко спросил Цзян Чэн. - Каковы твои намерения в отношении моего шурина? Цзян Чэн побагровел. - Вэй Усянь!.. - Не отрицай этого, это так очевидно. Уводишь его с Пристани Лотоса, когда это возможно, чтобы исследовать Юньмэн в одиночку, и гоняешь с ним чаи три раза в день. Ты даже зовешь его Сичэнь. - Вэй Усянь ухмыльнулся. - Или теперь он А-Хуань? Цзян Чэн ощетинился. - Он Сичэнь, - сказал он. Затем он захлопнул рот, поняв, что его поймали. Вэй Усянь ухмыльнулся ему. - Это так мило, Цзян Чэн, о боже мой! - Он пошевелился, пытаясь освободиться от Цзыдяня. - Давай, отпусти меня, чтобы я мог тебя обнять. - Фу, нет, - ответил Цзян Чэн. - Ни за что. - Оу, почему бы и нет? - Вэй Усянь надулся. - Мой брат влюблен в Первого Нефрита Лань! Это достойно объятий! - Это не влюбленность, - возразил Цзян Чэн с пылающим лицом. - Мы друзья. - Нет уж! - Вэй Усянь возразил. - Ты краснеешь! Ты в него влюблен! Он наклонился вперед, чуть не опрокинув стол. - Ты рассказал ему о своих чувствах? Цзян Чэн в ужасе уставился на своего брата. - Нет! - сказал он. - Здесь нет никаких чувств, а даже если бы и были, Сичэнь находится в уединении. Он все еще скорбит — с моей стороны было бы эгоистично что-то говорить, когда он страдает. Вэй Усянь замолчал. О. Ооооооо. - Вы оба такие глупые, - сказал он, откидываясь назад, и Цзян Чэн обиженно поднял глаза. Прежде чем он смог заговорить, Вэй Усянь поднял глаза к потолку. - Ты ведь знаешь, что Сичэнь-гэ был влюблен в Цзинь Гуанъяо, верно? - Цзян Чэн просто моргнул, а Вэй Усянь закатил глаза. - Конечно, ты не знаешь. И Сичэнь-гэ тоже. - Н-Но... Цзинь Гуанъяо использовал его, - сказал Цзян Чэн в замешательстве. - С чего бы это?.. - Сичэнь-гэ не знал этого до самого конца, - перебил Вэй Усянь. - Он винит себя в том, что произошло. У него такой комплекс вины, - он кивнул Цзян Чэну. - Как и у тебя. - У меня нет комплекса вины! - О боже мой, да конечно есть! Ты буквально чувствуешь себя виноватым за все, это так раздражает. Вэй Усянь продолжил говорить, прежде чем Цзян Чэн успел возразить. - Ты можешь просто сказать ему что-нибудь, чтобы вы двое перестали нести чушь? Вы оба заслуживаете быть счастливыми, - он понизил голос. - Вы делаете друг друга счастливыми, Цзян Чэн. Я это вижу. Румянец залил щеки Цзян Чэна, и Вэй Усянь улыбнулся, мягко и ободряюще. Однако, когда Цзян Чэн открыл рот, чтобы заговорить, это было не то, что ожидал услышать Вэй Усянь. - Вэй Усянь, - сказал он тихим и сдавленным голосом, - я... я еще не готов. И Сичэнь тоже. Наши чувства могут быть очевидны для других, но я считаю, что нам обоим нужно больше времени, чтобы осознать и полностью понять их. Он посмотрел на Вэй Усяня, фиолетовые глаза встретились с серебристо-серыми. - Ты понимаешь ? Вэй Усянь кивнул. - Конечно, я понимаю, Цзян Чэн. - Он улыбнулся своему брату. - Я надеюсь, что ты будешь чаще посещать Облачные Глубины. Мы все будем рады тебя видеть. Цзян Чэн мягко улыбнулся и отпустил Вэй Усяня от Цзыдяня. Мужчина вскочил на ноги, потирая руки, и бросился к двери. Он слегка приоткрыл ее и подмигнул брату. - Я уверен, что Лань Сичэнь тоже был бы рад видеть тебя в Ханши, Цзян Чэн. - ВЭЙ УСЯНЬ!