Какое-то время Гермиона просто ошеломленно молчала, глядя на Макгонагалл: профессор, что,
шутит? Однако та лишь сочувствующе смотрела в ответ.
- Но такого просто не может быть, - наконец, запинаясь, произнесла Гермиона.
- Подобное не редкость, - мягко ответила Макгонагалл, - практически все молодые учителя и учительницы сталкиваются с похожими проблемами. В определенном возрасте влюбленность студентов в преподавателей – почти обыденность. Но это пройдет, всегда проходит. Этап взросления молодых людей, если хотите.
- И с вами тоже случалось такое?
- Когда я начинала работать, то неоднократно, - слегка улыбнулась Минерва и взмахнула волшебной палочкой, очищая от пролитых чернил контрольные работы. – Они просто находят свой взрослый идеал, какое-то время увлекаются им, а потом вырастают окончательно. Это не должно вас пугать, Гермиона. Но и не должно вам льстить. Всего лишь их последние юношеские иллюзии.
Гермиона попыталась представить себе молодую преподавательницу Макгонагалл. Сейчас подобное сделать получалось намного проще, ведь та была на тридцать лет моложе, чем в будущем.
- Однако… - Гермиона резко встала, подошла к окну и распахнула его: вдруг ужасно захотелось избавиться от наполнившей комнату духоты.
Неужели у странного поведения Снейпа в последние дни именно такое объяснение?
- Вы что-то хотели сказать? – пришла ей на помощь Минерва.
- Я всё равно сомневаюсь. Должно быть другое объяснение! И не думаю, что, кхм… мистер Снейп в меня… влюблен.
- Почему?
- Ну… ведь это же
Снейп!
Последние слова вырвались внезапно для нее самой – ведь она совершенно не думала о мрачном юноше с черными серьёзными глазами. Она думала о
взрослом Снейпе. Этот жесткий и даже жестокий, недобрый и много страшного переживший человек всю жизнь любил Лили Эванс. Во многом из-за Лили он продал душу Волдеморту, а потом предал своего господина ради неё же. Ради неё он шпионил, лгал и убивал, ради неё… ради
её сына он умер. Этот Северус Снейп был одержим, существовала лишь его цель, он стал сталью – не живым.
Вдруг подумалось, что, когда в школе она впервые увидела профессора Снейпа, ему был тридцать один год – всего на пару лет больше, чем самой Гермионе сейчас…
Голос Минервы Макгонагалл встрял в её мысли, рассыпая и разбивая их на кусочки, – Гермиона стиснула голову ладонями, пытаясь сосредоточиться.
- Позвольте с вами не согласиться. Я опытнее вас и много лет преподаю, - говорила Минерва. – Именно такие студенты, как мистер Снейп, чаще всего и влюбляются в своих преподавательниц. Он умнее большинства сверстников, поэтому с ними ему неинтересно. Он одаренный, но замкнутый и абсолютно непопулярный среди ровесников и особенно ровесниц. Ему кажется, что вы оцените его ум, а не его внешность. И, конечно, он не понимает, что вы видите в нем ученика, а не мужчину. Это ведь
так?
Внезапный резкий вопрос заставил Гермиону вздрогнуть.
- Ну разумеется! – совершено искренне воскликнула она. – Я старалась поддержать мистера Снейпа, как талантливого студента. Старалась уберечь его от опрометчивых решений. Мне и в голову не приходило…
О Мерлин!
Гермиона похолодела – всё становилось на свои места: неуместные личные вопросы Северуса, его нелогичное поведение.
- Что же мне делать? – она просяще посмотрела на старшую коллегу.
Сама Гермиона была влюблена в учителя один-единственный раз – пустозвон Локхарт. Но влюбленность второкурсницы и влюбленность совершеннолетнего выпускника, практически взрослого человека – это совершенно разные вещи.
- Будьте тактичны, но непреклонны, - строго сказала Макгонагалл. – Не давайте ему нарушать ваши границы. И не уделяйте ему времени больше, чем другим студентам.
- Но у нас проект, - рассеянно откликнулась Гермиона.
- Завтра начинаются экзамены, через две недели - выпускной. Вам не о чем беспокоиться. Совсем скоро седьмой курс закончит школу, и вы не увидитесь. - Голос Минервы снова звучал скорее ободряюще, чем сурово. - Так что вам, можно сказать, повезло.
Повезло?! Какая же ты дура, Гермиона Грейнджер! Зачем ты только пошла на поводу у Северуса и ввязалась в приготовления Феликса Фелициса?! Конечно, жидкая удача пригодится на войне, но как прекратить общение со Снейпом, если зелье они завершат только к ноябрю? Хорошенькое везенье!
- Вам надо отдохнуть, - вздохнула Минерва, - уже полночь. Я пойду.
- Спасибо, профессор, - Гермионе удалось взять себя в руки, поэтому говорила она абсолютно спокойно.
- Не за что. Мне жаль, что вы не будете преподавать в следующем году. Из вас получился хороший учитель.
***
Две недели перед выпускным Гермионе без особого труда удавалось избегать длительного общения с Северусом, особенно наедине. Семикурсники сдавали ЖАБА, и все: от директора до студентов - были озабочены исключительно экзаменами. К защите же
проекта всё было готово: теорию отшлифовали уже давно, а основа для Феликса томилась в специальном серебряном котле.
Весьма достойно защитили свои проекты перед министерской комиссией Лили, Сириус и Чарити. Последней Гермиона тихонько предложила зайти к ней в кабинет и побеседовать о жизни после Хогвартса. Чарити с такою радостью согласилась работать вместе, что профессору Грейнджер даже стало неловко. Пришлось балансировать на грани между правдой и конспирацией – в итоге Гермиона лишь осторожно заметила, что не может рассказать многого, но жизнь её ждет непростая и, возможно, опасная.
Однако Чарити только грустно улыбнулась:
- В магической Британии давно уже идет негласная война, профессор, – опасно везде. Особенно
таким, как мы.
«Вот они и выросли», - мелькнуло в голове Гермионы. И она протянула Чарити портал в дом Дамблдора в Годриковой Впадине.
- Он сработает в шесть вечера на следующий день после выпускного. Я постараюсь отправиться вместе с тобой, однако, скорее всего, потом мне придется на какое-то время вернуться в Хогвартс - сдать документацию.
- Хорошо, - кивнула Чарити, - не волнуйтесь, профессор.
Гермиона посмотрела в её светлые, словно прозрачные, глаза и, повинуясь какому-то импульсу, сказала:
- После выпускного я уже не буду твоим преподавателем, и ты можешь называть меня по имени.
Чарити просияла.
***
Гермиона очень волновалась, как пройдет финальная консультация с Северусом перед защитой его проекта, но ей точно сама Моргана ворожила. Накануне у Снейпа был очередной экзамен, так что консультацию пришлось проводить впопыхах прямо перед защитой, чуть ли не в коридоре. Они быстро обсудили все деловые вопросы и поспешили в зал, где как раз заканчивалась защита студентки профессора Стебель.
Северус выступал очень хорошо. Материалом он владел превосходно, а главное – не позволял себе никаких выходок, ехидных замечаний или споров с членами комиссии, чего Гермиона изрядно опасалась. Северус, распрямив плечи, стоял возле серебряного котла - абсолютно, неестественно спокойный. Его бледное лицо ничего не выражало, глаза были пустыми и холодными и отчего-то напоминали темные туннели. Гермиона внезапно вспомнила, что именно такое впечатление производили глаза профессора Снейпа, когда его впервые увидела первокурсница Грейнджер. И радость от сдержанного, достойного выступления ученика сменилась непонятной тревогой. Вдруг захотелось разглядеть хоть каплю жизни в его глазах, вернуть того эмоционального, страстного Северуса, которого она успела узнать.
Руки Снейпа над котлом двигались безукоризненно точно, голос был тихим, но все отчетливо слышали каждое слово. Взгляд черных глаз так же равнодушно скользил по лицам присутствующих, как и по разложенным на столе ингредиентам – этому Снейпу исполнилось всего восемнадцать, но он вдруг стал чудовищно похож на себя будущего.
Комиссия единогласно присудила Снейпу высший балл. Однако напоследок глава комиссии не без презрения отпустил довольно прозрачный намек на отсутствие у Северуса хоть какой-то поддержки в Гильдии зельеваров
:
- Снейп, Снейп… Не припомню что-то такой фамилии, - произнес он нарочито простодушно, словно вспоминая.
- Ничего, вы её запомните, - холодно уронил Северус.
Это была дерзость, но его голос источал такое безразличие, что никто из взрослых магов не осадил студента.
Чтобы сгладить неловкость, профессор Слизнорт с неловкой улыбкой поспешно спросил:
- А молодой человек уже знает, что будет делать по окончании школы?
- Знаю, - пугающе кратко ответил Северус.
И перо жалобно хрустнуло в руках у Гермионы.
