Дед Мороз в подарок

Звонок на мобильный застал Арсения Соболева, для друзей и бывших сослуживцев попросту Арса или по старинке, как в отряде, Соболя, стоящим у раскрытого бара с бутылкой бренди и бокалом в руках. Выслушав раздражающий слух ни то детский, ни то женский лепет с легкой хрипотцой, что заставило его усомниться и все же сделать вывод, что на том конце парень, он зло гаркнул:  — Парень, ты время-то видел? Новый год почти! Зажатая плечом трубка вздохнула, хмыкнула и с покорной обреченностью выдохнула в ухо:  — Видел, в подъезде торчу, под дверью квартиры. Арс прикрыл глаза. Совесть не позволяла послать пацана коротким пешим маршрутом, но и потакать этой «выедающей мозг засранке» он не собирался. И как бы в отместку то ли собственному «я», то ли пацану, прервавшему запланированные проводы старого года, гаркнул:  — Тройной тариф! В фирму «Муж на час» Соболев устроился пару лет назад, по приглашению друга — бывшего сослуживца, отставного полковника, командира спецподразделения «Барс». После тяжелого ранения на Ближнем Востоке, едва не лишившись ноги, он несколько месяцев валялся по госпиталям, пока угроза инвалидности висела над ним Дамокловым мечом. Но врачи предложили выход, правда рискованный. Терять Соболеву теперь было особо нечего, и он согласился. После вынужденного бедренно-коленного шунтирования ногу спасти удалось. И даже хромота проявлялась лишь после серьезных физических нагрузок, нога ныла на погоду, но о дальнейшей службе в спецназе пришлось забыть. Выйдя в отставку в звании майора, он в свои тридцать с небольшим остался не у дел. Помыкавшись по различным специализированным структурам и охранным службам, где на него смотрели как на отработанное мясо, фальшиво извинялись, предлагали позвонить через месяцок, он понял, что в госструктуры путь заказан. Но ничего другого, кроме как прибить и приколотить, он не умел. Лучшей подругой ему, потомственному военному, стала бутылка. Отец злился и чихвостил сына на все корки, мать плакала, но старалась не вмешиваться в воспитательные методы мужа. А Арс терял человеческий облик. Все изменилось совершенно случайно, когда страдающий с жестокого похмелья, он стоял у винного магазина и трясся на пронизывающем тело в легкой парке зимнем ветру. Увидев солидного широкоплечего мужика в лохматой шапке, кожаной куртке на медвежьем меху, какие носили парни из летного состава(у самого Арса такая висела в шкафу отцовского дома), вылезшего из-за руля старенького, но сурово выглядевшего даже на первый взгляд внедорожника, Соболев приосанился. Почуяв в нем такого же вояку, как и сам, при этом не узнав своего командира, Арсений откашлялся и, схватив мужика за руку, прохрипел:  — Слушай, друг, помоги, дай стольничек, — рука дрожала, а скрючившиеся замерзшие пальцы намертво вцепились кожаный рукав. Мужик остановился, коротко глянул вдруг распахнувшимися в удивлении глазами на него:  — Арс? Соболь? Блять, это ты? — последовала пауза, в течение которой Арсений испуганно вглядывался в лицо мужика, казавшегося странно знакомым, но по-прежнему не выпуская из руки рукав кожанки. Воздух резким облаком вырвался из легких, когда наконец узнавание и осознание того, кто стоит перед ним, накрыло Арса. Он дернулся, в смятении опуская взгляд на собственные дрожащие пальцы, с усилием отрывая их от руки бывшего командира.  — Зевс, извини, не узнал… — он сделал шаг назад, буквально впечатываясь в бетонную стену магазина «Красное и Белое». Виктор во все глаза смотрел и пытался осмыслить то, что видел перед собой. Еще молодого, но опустившегося парня, точнее мужчину и с трудом узнавал в нем того статного молодого офицера, своего любимца, с которым простился на взлетке, отправляя в столицу, в госпиталь. Покрасневшее ни то от постоянной пьянки, ни то от холода лицо, припухшие веки, потрескавшиеся сухие губы, старый замызганный тулупчик, точнее потрепанная парка.  — Нет, нет, пойдем, — командир подхватил Соболева под локоть, затягивая в тепло торгового зала. — Поговорим. Арс вздохнул. Только лекций человека, которого он считал вторым отцом, ему и не хватало. Но от стыда, подпалившего шею и щеки, не мог сказать ни слова, лишь кивнул, позволяя затянуть себя в тепло. Было неловко… стыдно настолько, что хотелось провалиться. Или же проснуться и понять, что все это привиделось, как сон, кошмар. Парень даже ущипнул себя за руку, чтобы, удостовериться. Но нет… это действительно реальность, которую он не хотел признавать. А вот деваться и правда некуда. Они остановились у высокого круглого столика, где можно было заказать как пиво, так и нечто покрепче на розлив. Зевс, он же отставной полковник Громов, положил на стол перед собой телефон и портмоне, дав знак бармену-официанту в одном лице, уставился на бывшего подчиненного.  — Рассказывай, — через несколько секунд на столик перед ними опустился стакан сока для командира и маленькая с наперсток стопка водки для него, Арса. Парень поднял глаза от стакана на полковника, хмыкнул. На что Громов и бровью не повел. Лишь выдал спокойно: — Я за рулем… рассказывай, майор. Это было сказано жестко и с какой-то ноткой язвительности или даже презрения, издевки, на что Арс зло вскинул подбородок:  — А нечего рассказывать. Ранение получил в Сирии. Из отряда выкинули, с армейской службой вовсе пришлось завязать. Да и на гражданке не нужен оказался никому, только сочувственно смотрят в личное дело и врут в глаза: приходите завтра, позвоните через месяцок, мы вам перезвоним. А я не умею ничего, кроме как воевать, да доски сбивать, — зло выплюнул он, глядя потемневшим от раздражения взглядом на Зевса. Конечно про сбивать доски он покривил душой. Увлечение Соболева столярным делом было известно всей части. Еще во время службы, в периоды затишья, ему тащили в ремонт, шкафчики, полочки, шкатулки, да и сам он охотно брал заказы на изготовление мебели. По мелочам, но все же. При их кочевой жизни обзаводиться громоздкими стенками, сервантами и комодами было ни к чему. Теперь он, выплеснув на бывшего командира злость, будто сдулся. Грудь тяжело поднималась и опадала, а глаза от стыда и бессилия наполнились слезами. Арс сжал кулаки, а после одним махом подхватил стопку и опрокинул в себя. Уходить таким образом от проблем стало привычней. Громов сжал его кисть, заставив поднять взгляд.  — Не туда обращался. Вот… — он протянул пластиковый прямоугольник, черный с золотом, на котором значились его фамилия и инициалы, а после крупным витиеватым шрифтом, как первая литера в книжке с русскими сказками, выведено, судя по всему, название фирмы: «МУЖ НА ЧАС» Арсений хмыкнул, вновь подняв взгляд на Громова:  — Это что, служба знакомств? — обида и раздражение слились в единый коктейль. Он не смог скрыть язвительной иронии в голосе.  — Зря ерничаешь, — командир снял шапку и пригладил привычным движением пальцев топорщившуюся челку. — Достаточно прибыльный бизнес. Ты не смотри, что я на старой машинешке сегодня. Мой крузак в ремонте, а это одна из служебных машин. И вовсе не служба знакомств. Прибить, врезать замок, заменить задвижку и сантехнику, наладить приставку и услуги по ремонту бытовой и оргтехники. Мы объединили все то, что доступно в сфере услуг. Но не у каждого руки из нужного места растут, да и одиноких женщин полно, тех, кому нужна помощь. Если хочется, можешь и присмотреть себе вторую половинку. Ведь ты не женат? — дождался кивка. — Никто против не будет. Значит так, жду тебя завтра по этому адресу, — он постучал пальцем по черно-золотому прямоугольнику. — Отговорки не принимаются. Выполнять, майор! Соболев слушал внимательно, мотал на ус. Говорить бывшему командиру, что предпочитает партнеров своего пола, а не рафинированных дамочек, которые вешаются на шею, как грозди винограда, он не стал. В душе разливалось тепло. Надежда, таившаяся где-то в дальнем уголке сознания, воспряла, расправила плечи.  — Есть, товарищ командир! — Соболев вытянулся в струну и по военному щелкнул пятками стареньких разношенных конверсов.  — К непокрытой голове руку не прикладывают, майор, — Громов по-отечески потрепал его по спутанным волосам. Затем, бросив короткий взгляд в лицо, оставил тысячу на столике, подхватил шапку, телефон, портмоне и вышел из магазина. Арс остался, растерянно глядя в пустоту: «Неужели закончились его мытарства?» *** Наутро чисто выбритый и отглаженный он явился по означенному на визитке адресу и сразу понял, что попал к своим. К таким же как и он, не нашедшим себя по различным причинам в силу жизненных обстоятельств парням и суровым мужикам. В душе сладкой патокой разливалось тепло, а руки зудели от желания начать работать. Увидев его в дверном проеме, Громов воодушевленно улыбнулся и повел знакомить с личным составом фирмы.  — График у нас удобный, хоть и скользящий. Раз в неделю ночное дежурство. Можешь в это время находиться дома, но не забывай сделать переадресацию вызовов на свой телефон. Справишься? В удивлении открывший рот Соболев разглядывал помещения и открывшиеся перед ним технические лаборатории, где гудели и тестировались стиральные машины, холодильники; ремонтировались телевизоры, компьютеры; теснились на стеллажах и витринах сантехнические изделия. Даже отделение аниматоров для проведения детских мероприятий, о чём свидетельствовали развешанные на вешалках костюмы к различным праздникам. И здесь можно было приобрести все по мелочам. Восхищенно разглядывая представшую перед ним столярную мастерскую с целым ассортиментом высококлассных инструментов, он едва не пропустил заданный ему вопрос. Дернувшись, вернулся в реальность, кивнул, а после прохрипел севшим от волнения голосом:  — Справлюсь. И ни разу не пожалел. По прошествии двух лет, что трудился в фирме, он привык к режиму и графику, выправил свои финансовые дела, купил квартиру в новостройке, а также подержанный, но выглядевший достаточно солидно лексус-праворульку (мечту детства) и разъезжал на нем по адресам. Да, вызовы бывали разными. Кому-то приспичило поменять сантехнику, у кого-то свалилась полка в прихожей, а у кого-то кран потек, но слесарь ЖэКа пьян в дрезину. Ему пришлось всему научиться. Но и частенько приходилось буквально отгонять особенно ретивых дамочек, желающих то выпить на брудершафт, то зацеловать. Все было вроде бы справно: и дом, и работа, и машина под боком, да вот только в личной жизни никак не ладилось. Найти партнера своего пола, так и не получилось. Да и где его искать, когда даже для похода в клуб время выпадало раз в пару месяцев. Ещё и хромота не давала расслабиться. Он стеснялся своего увечья. Пробовал даже пойти против своей природы, завести знакомство с женщинами для долгосрочных отношений. Конечно, гены и армия наложили свой отпечаток на внешность. Он был высок, широкоплеч, с густой копной русых волос, с довольно грубыми, но правильными чертами лица и квадратным волевым подбородком. Да, не эталон красоты… Но голубые глаза в обрамлении каштановых ресниц делали внешность по-мужски красивой. И дамы зачастую сами предлагали познакомиться поближе. Но и тут было не все гладко. Тяжелый требовательный характер не выдерживала ни одна партнерша, а их у него было… Соболев задумался, подсчитывая, а после кивнул своим мыслям: «да, после ранения их было три». С уходом Тамары, выдержавшей его препоганый характер рекордные три с половиной недели, он решил: всё, хватит. Хотелось крепкого плеча рядом, того, к кому не страшно повернуться спиной. А не ноющего день изо дня создания, требующего внимания, ласки и денег. Хотя, все это он с удовольствием предоставил бы тому же сильному плечу. Но, раз не судьба, так проживет. Дружбу с правой рукой и разовые связи никто не запрещал. Соболев вздохнул, выныривая из воспоминаний. Канун нового года. Его дежурство. И этот заказ. Время давно перевалило за десять. Он нацепил на себя морозову шубейку (обязательный атрибут этой ночи), шапку с меховой опушкой, украшенную как и шуба снежинками, подхватил в одну руку посох, в другую чемодан с инструментами и спустился к машине. Натруженная за день нога ныла. Видимо, погода менялась, но пока шел снежок и ничего не предвещало изменений. Да и усталость давала о себе знать чуть заметной хромотой. Добравшись по сказанному мальчишкой адресу, он открыл дверь универсальным магнитным ключом, поднялся к лифту. Вот тут его и поджидал подкравшийся «песец». Пририсованная к объявлению «Лифт не работает» улыбающаяся рожица стала последней каплей терпения Арса. Он зло выругался и ступил на лестницу, мысленно подсчитывая подъезды и этажи. Судя по номеру квартиры парень, застрявший на лестничной клетке, жил не ниже восьмого. Еще раз смачно выматерившись, он принялся преодолевать очередной «рубикон». Парня на лестнице Арс заметил сразу. Высокий, хотя если сравнивать с ним самим, то на голову ниже. Худощавый, с правильными чертами лица и большими зелеными ни то сонными, ни то испуганными глазами, прятавшимися за безобразной толстой роговой оправой очков, с длинными, рассыпавшимися по плечам как у девчонки волосами и пухлыми губами, так и напрашивающиеся на поцелуй. В неприметной черно-синей лыжной куртке и пестрой вязаной шапке в тех же тонах с большим помпоном в руках, которую он так крепко прижимал к груди, словно это некая драгоценность. От парня веяло свежестью и какой-то почти детской неискушенностью. Да и весь он походил на испуганного птенца. Такого хотелось прижать и не отпускать, чтобы не обидели злые развращенные дяди. От этих непрошенных мыслей у Арса потянуло в паху. На вскидку парню можно было дать лет семнадцать — девятнадцать. Он тряхнул головой, зло выругался себе под нос: «ебучий недотрах» и поднял взгляд на мальчишку, а затем скользнул по дверям на лестничной клетке. Ни на одной не было номеров квартир. «Серьезно? Ну и какую он должен будет вскрыть?» — мысленно чертыхнулся и сплюнул.  — В «Муж на час» ты что ль звонил? Какую квартиру вскрывать будем? *** От мужика веяло такой силой и раздражением, что Яну стало страшно. Его аура подавляла, подчиняла, и парень не мог отвести взгляда от сурового лица мужчины, от волевого подбородка, от глубоких синих как небо в ясный день глаз. Он был огромен, как скала, и подавлял, словно несущийся с горы паровоз. Ян не мог позволить себе даже моргнуть. Только махнул рукой влево и глухо произнес, натужно сглотнув:  — Эту. Мужик в шубе Деда Мороза повел раздраженно плечами, будто пытался стряхнуть груз, опустился на колено и открыл чемоданчик. Погремев чем-то, что Яну не удалось разглядеть за его широкой спиной, он выудил из недр пластивового «монстра» связку отмычек и, как заправский домушник-медвежатник, принялся подбирать нужную. От широкой, чуть согнувшейся спины тянуло раздражением и уверенностью. Яну хотелось одновременно и бежать оттуда, унося ноги, и прижаться, заряжаясь покоем. Эти диаметрально противоположные чувства пугали до чертиков. А поскольку Ян не был склонен к суициду, и бежать ему было некуда, он жался к стене, боясь даже пискнуть. Минут через пятнадцать раздался щелчок, дверь открылась. Мужик выпрямился, поправил шубу и шагнул назад, потянув створку на себя.  — Прошу… — произнес равнодушно, пропуская воодушевившегося парня в квартиру. Ян подхватил сумки и торопливо пересек порог. Навстречу выскочили заждавшиеся Люцифер и Бармаглот, завертелись под ногами, заурчали, залаяли.  — А сколько я вам должен, — замялся он и полез за портмоне в карман.  — Эм… триста. — Разглядывая животину под ногами, мужчина покачал головой, будто бы не одобряя всего этого. Но Яну не требовалось одобрение или порицание незнакомца, которого он наверняка больше никогда не увидит. Мужчина снял шапку и достал из кармана тренькнувший пришедшей смс телефон, уткнулся взглядом в засветившийся экран. Часы показывали начало двенадцатого, а до дому ему добираться едва ли не через полгорода. И как назло тянуло по нужде. — Позволишь воспользоваться туалетом? — промычал он и нетерпеливо глянул на парня. Ян от такой наглости поджал губы и достал деньги, но отказать не решился, а лишь кивнул: «Надо же как припекло!»  — Да, пожалуйста… по коридору направо. Вторая дверь слева… там увидите. Мужик разделся почти мгновенно, по-солдатски. Скинул шубу, шапку, положил на тумбу телефон и ключи от машины, снял высокие ботинки, имитирующие армейские берцы, вжикнув молнией по бокам, и припустил по коридору, словно участвовал в спринтерском забеге. На второй двери по левую сторону висела репродукция «Писающего мальчика». Соболев хмыкнул настолько говорящей табличке-указателю и скрылся за дверью. Мальчишка оказался немного странным, но не лишенным чувства юмора. Такие люди нравились ему, несмотря на их характер. Арс не любил зануд и старался с ними не контактировать. Ян выдохнул, стараясь успокоиться. Столь колоритный объект вызывал давно позабытые эмоции, которые парень так старался подавить последние три года. Чтобы хоть как-то отвлечься, он разделся, бросив на тумбу перчатки и поверх них деньги за работу, подхватил сумки и отправился на кухню, выгружать продукты. Едва услышав шаги в прихожей, крикнул:  — Будете выходить просто захлопните дверь, — оттолкнув коленом трущегося о него Люцифера и норовившего сбить его с ног Бармаглота. Арсений набрасывающий в это время на плечи морозово одеяние буркнул «окей», подхватив деньги, ключи, шапку и чемодан с инструментами, торопливо вымелся из квартиры. Его ждали друзья, следовало уже поторопиться. Лексус завелся сразу. Соболев, погладив удовлетворенно руль, выехал со двора и погнал в сторону Москва Сити. Через полчаса он припарковался во дворе у своего дома, глянув наверх, на светящиеся мелькающими огоньками окна квартиры, побежал в подъезд. В квартире царила суета. Пятеро сослуживцев отпускников разложили стол-книжку, накрыли принесенной кем-то виниловой скатерткой цвета шампанского и уже торопливо сновали из кухни в гостиную, таская столовые приборы, тарелки, блюда с салатами, горячими котлетами и отварной картошкой. Посреди стола высились разнообразные бутылки со спиртным. Они встречались по-возможности каждый год, когда могли выбраться в отпуск к родителям. Надо бы и ему своих поутру навестить. Созванивался пару дней назад, а вот заехать к ним мог только раз в две недели.  — Ты где пропадал, Арс? Звоним каждые пять минут, а ты не отвечаешь, — Савва проскользнул в гостиную, транспортируя «селедку под шубой».  — Или подцепил кого по дороге? — отшутился Вепрь, заглядывая за широкое плечо Арса. Парень был так же росл и широкоплеч, как брат-близнец.  — Не мели ерунду, — по-доброму огрызнулся хозяин квартиры и хмыкнул, торопливо раздеваясь.  — Отчего же ерунду? Тебе давно жениться пора. Сколько уже? Тридцать три, тридцать четыре? — не унимался его собеседник, ловя дедморозову одежку.  — Как скажешь, мамочка, — хмыкнул Арс, криво улыбнувшись и скидывая ботинки. Принимая дедову шубу и шапку, Вепрь внимательно разглядывал их, а затем снова повернулся к отправившемуся в гостиную хозяину квартиры.  — Ты что ограбил театральную гримерку? — крикнул вдогонку.  — Нет, — послышалось из-за стены. Коля Басков, дравший по телеку глотку, запел тише. — Это, как ни глупо звучит, моя униформа на сегодняшнее дежурство.  — А что не отвечал на звонки? — вновь напомнил бывший сослуживец, появляясь в дверном проеме. Арсений выдохнул.  — Я не слышал ни одного звонка, — и полез в карман за телефоном. Сначала в один, затем другой, вернувшись в коридор проверил куртку… Телефон исчез.