***
Малфой выбирал мороженку без преувеличения пятнадцать минут. Серьёзно. Пятнадцать, блять, минут он стоял над холодильником и тыкал пальцем в стекло - то на шоколадную покажет, то на клубничную, то с посыпкой ему надо, то без. В итоге решил, что хочет два шарика ванильного. Нет, три шарика. А нет, всё же два. Сука. У Поттера руки чесались от желания приложить Малфоя башкой о холодильник. Мороженщик демонстрировал поразительную выносливость, улыбался и поддакивал, однако под конец у него задёргался глаз, а вот Поттера уже конкретно потряхивало. Когда два ванильных шарика были водружены на сахарный рожок и вся эта конструкция торжественно вручена Хорьку, Гарри взял себе два клубничных, попросил полить клубничным же сиропом, заплатил и поплёлся за Малфоем, счастливо нализывающим мороженку. — Может, присядем? - Поттер махнул на скамейку и, не дожидаясь ответа, сел, положив ногу на ногу. Малфой опустился рядом, разглядывая витрину напротив. В витрине красовались манекены, одетые в кружевное нижнее бельё - трусики, бюстики, чулочки и прочая муть. Гарри предпочитал видеть женщин голыми. В воображении промелькнула Джинни, одетая лишь в утреннее солнце, и Поттер впился зубами в мороженый шарик. — Представляешь Кэндис? - спросил он задумчивого Хорька, отгоняя непрошенный заманчивый образ. Хорёк встрепенулся и покраснел. — Никого я не представляю, - прошипел он. — Я же не какой-то извращенец, чтобы мечтать о бабах посреди торгового центра. Поттер, фыркнув, самодовольно протянул: — Конечно, теперь ты мечтаешь не о бабах, а обо мне. Хорёк покраснел ещё гуще и принялся активно лизать мороженку, изображая безучастность. Неужели Гарри попал в точку?.. — Серьёзно? Ты мечтаешь обо мне? — Ничего я не мечтаю, - процедил Малфой и стал таким малиновым, что нихрена не верилось в его "не мечтаю". Видимо, весь скепсис отразился на лице Гарри, потому что Малфой тут же его осадил: — Не расплывайся, Поттер, все мои чувства и мечтания, которых нет, фальшивые. Прекрати скалиться, у тебя сейчас харя треснет. Поттер улыбнулся ещё шире, и нет, харя у него не треснула. Зато малфоева набиралась соком и готова была вот-вот разлететься. — Твоя бордовая морда сдаёт тебя с потрохами, Малфой. Хорёк физиологически не мог стать более красным, но он старался. Старался и молчал, облизывая мороженку, а Поттер терпеливо ожидал откровений. Откровения случились, когда Хорёк слизал один из двух шариков, немного сбавил температуру и подуспокоился: — Мне.. мне просто снятся сны, ясно? - признался он, нервно теребя пальцами свободной от мороженки руки край серого пальто. — Эротические? - с усмешкой ляпнул Поттер. Малфоя тут же перекосило. — Фу, нет! Мы.. - он замямлил, раздумывая, стоит ли вываливать всё начистоту. — Мы всего лишь... Ай, да к чёрту тебя, отвали. Вот ещё! — Ну уж нет, сказал А - говори Б, - не унимался Гарри, чувствуя, что дело принимает интересный поворот. — Мы всего лишь что? Несчастный Малфой уже почти заикался: — Мы всего лишь держимся за руки и... и... Мерлин, какой стыд. Не понимаю, зачем говорю тебе это. Проклятье. Он лепетал так жалобно, что Поттеру стало стыдно. Гарри решил сжалиться и не выпытывать у Хорька подробности его непристойных снов. В конце концов, это не имеет никакого значения. — Ладно, - Поттер капитулировал. — Ты прав, не говори, если не хочешь. Плечи Малфоя расслабленно опустились, язык вернулся было к мороженке, но остановился на полпути. Хорёк задумался. Покосился на Гарри и сообщил: — Мы целуемся, - он сказал это так быстро и тихо, что Гарри еле расслышал. — Оу, - и это было всё, что он смог ответить. Ну, а что ещё? "Супер! Класс! А как? По-французски? С языком?". Нежный Малфой тогда бы точно двинул коней от смущения. — Да, оу, - Хорёк усиленно затеребил пальто, уставился на свои пальцы, забыв о таявшей мороженке. — Это.. ужасно, - он снова зашептал, Гарри пришлось сесть поближе, чтобы слышать его сквозь гул торгового центра. Ставший близким Хорёк вдруг вскинул на него глаза, и Гарри неожиданно поразился их холодно-серебристым оттенком. Он никогда не имел возможности разглядеть цвет радужки Малфоя. — Не хочу целовать тебя во снах, Поттер, - проникновенно произнёс Малфой. — И всего этого дерьма не хочу. Я будто схожу с ума. Гарри потерялся от этих слов. Они звучали печально, на грани слёз, и Гарри вдруг почувствовал себя виноватым. Он и был виноват. Поттер тяжело вздохнул. — Наверное, тебе снится поцелуй из-за того раза, ну, когда я... Малфой скривился и махнул рукой. — Я понял, не произноси это вслух, а то меня стошнит. — Да я же спасал тебя, идиот! - да-да, доводить за секунду от сочувствия до ненависти Хорёк мастерски умел. Гарри гневно задышал. Малфой заявил: — В следующий раз дай мне умереть, - и продолжил нализывать мороженку как ни в чём не бывало. — Следующего раза не будет, - прошипел в ответ Гарри. — Не в мою смену, Малфой.***
На обратном пути к дому Малфой не затыкаясь трындел о Кэндис: она такая, она сякая, она прекрасная, умная и, что самое главное, чистокровная. Безупречная, по словам Малфоя, но Поттер был согласен только в пункте чистокровности. Если кто-нибудь попросил бы Гарри описать Кэндис Энн Лирой, то он описал бы её так: коротконогая змеища, худая, как щепка, и злющая, как Цербер. В ней не было ни красоты, ни доброты, ни женственности - она целиком состояла из злобы, и голос имела отвратно писклявый. Поттер ненавидел ходить в архив из-за неё. Ему всё время доставалось, и никакой статус Героя не волновал архивариуса Лирой: "подписи в нужных местах и верно заполненные бумаги - я что, много прошу, аврор Поттер?" - ммм, как гвоздём по стеклу. И серпом по яйцам. Гарри вспомнил звучание Кэндис и передёрнулся, а Малфой всё продолжал вещать о том, как позовет её на свидание, и свидание это будет великолепным, романтичным, самым лучшим на свете первым свиданием. Поттер затормозил. — Погоди, - он прервал жужжание Малфоя, встав столбом посреди заснеженного тротуара. — Ты что, ещё не ходил с ней на свидание? Хорёк неуютно потоптался на месте, пряча в карманы руки. — Нууу, - протянул он. — Я.. в процессе. Что, блять, за процесс ещё такой? — В каком процессе, идиот?! Это же дело одной минуты - позвать на свиданку! - Поттер разозлился - он выслушивал о Кэндис уже полчаса, а она, по сути, была совершенно никем для Малфоя. — Ты хоть говорил с ней? - спросил Гарри и застонал в голос, когда Хорёк потупил взгляд. — Ты даже не говорил с ней... — Да, я трус, Поттер! - взвился Малфой. — И что, это новость для тебя?! — О, это для меня совершенно не новость! Но не до такой же степени! — Именно до такой и есть! Они некрасиво кричали посреди улицы, у Поттера в руке подрагивал пакет с пижамой, а Малфой подрагивал весь целиком, и это не могло ускользнуть от Гарри. — Что случилось?! - всё ещё будучи злым, спросил Поттер. — Ничего! - так же злобно рявкнул Малфой. — Да не пизди! Ты весь трясёшься! - Гарри шагнул ближе, и Хорёк сжался, словно ожидал удара. Он был запуганный, бледный, жалкий, и Поттера вдруг осенило: — Это влияет на тебя, да? Когда мы ругаемся? — Влияет. Гнев тут же сошёл на нет. Ну и какого чёрта он молчал? — Почему ты не сказал? — Потому что ругаться - это всё, что мы можем. Стало не по себе. От тихого надломленного голоса и обречённости, звучащей в нём. Теперь Гарри не думал, что проклятье не такое уж и проклятье. — Мы что-нибудь придумаем, - пообещал он, неуверенно улыбаясь. — Мы должны что-нибудь придумать, - Гарри ободряюще потрепал Малфоя по плечу, и тот закусил губу, прикрыл глаза. Покраснев от неловкости, но не разрывая касания, Поттер перевёл взгляд на скопище огней за спиной Драко. Идея даже не успела сформироваться, а он уже спросил: — Кататься умеешь? Малфой посмотрел на него недоумевающе. — На чём? Умею на метле, на лошади, на велосипеде. Велосипед в этом списке был самым неожиданным. — На велосипеде?.. А на коньках? Хорёк нахмурился. — На конь?.. - и оглянулся назад, туда, куда смотрел Поттер. — О, нет. Гарри и не ожидал ничего другого, но собирался настаивать. С Хорьком по-другому было нельзя. — О, да. — Я не умею! - взвизгнул Малфой, которого Гарри уже подпинывал к катку. — Я научу.***
Ладно, это было забавно. Малфой, конечно, начал ныть, едва зашёл в будку с прокатом коньков. — Здесь воняет носками, - сказал он вполголоса, наморщив нос. Гарри фыркнул. — Побрызгай шанелью, - посоветовал он, на что уже фыркнул Малфой. Гарри оглядел похожую на гараж будку, заметил в углу металлические рамки для тех, кто впервые встаёт на коньки. Он пихнул надутого Хорька в бок, кивнул на рамки и спросил: — Надо тебе такую? Хорёк, естественно, понятия не имел, что это и как применяется, но заметил, что их разбирают родители и суют их детям. — Я не маленький, - заявил Малфой, вздёрнув нос. Поттер не стал уговаривать, предвкушая весёлое зрелище. — Размеры? - сухо спросил работник проката, даже не взглянув на Поттера. — Сорок третий, - ответил Гарри. — И... какой у тебя? - он снова пихнул Малфоя, за что был удостоен шипения и бубнежа. Но не ответа. Потому повторил вопрос: — Так какой? Хорёк отчего-то набух, спрятал глазки и замямлил нечленораздельно. Прокатчик ждал, зыркал на них нетерпеливо, и Гарри не выдержал: — Малфой, блять, вынь хуй изо рта и скажи нормально! Упоминание хуя Малфою не понравилось, и он пуще прежнего забухтел. Гарри начал потихоньку закипать. — Я тебя сейчас стукну, - предупредил Поттер, пуская пар из ноздрей. Его грозная рожа возымела эффект: Хорёк дрогнул и жалко пискнул: — Тридцать девятый. — ... был на первом курсе? - уточнил Поттер. — Есть сейчас, - сквозь зубы проговорил Малфой. Ух ты. У Хорька комплексы по поводу размера. Гарри не мог это проигнорировать. — Прямо как у девчонки, - с нескрываемым злорадным удовольствием протянул он. — У тебя всё такое маленькое? Вот это он зря, конечно. Поттер бы наверняка услышал в свой адрес кучу нелестных эпитетов, если б с металлическим звоном на стойку рядом с ним не грохнулись коньки, отвлекая Хорька, который уже запас воздуха в лёгких, от заготовленной длинной тирады. — Сорок третий и тридцать девятый, - флегматично сообщил прокатчик. — Касса за углом. Поттер схватил свой сорок третий и пошёл, куда послали, а именно за угол. Малфой засеменил следом. Как истинный джентльмен и как тот, кто приволок Хорька на каток, Гарри заплатил за них обоих. Хорёк не возражал. Возражать он начал, когда они уселись на скамейку, чтобы переобуться. — Боюсь представить, сколько людей надевали их до меня, - забрюзжал Малфой, кривясь. Гарри молча сунул ему одноразовые носки, которые прихватил возле кассы. Малфой не выдавил из себя ни слова благодарности, взял носки и натянул на ноги. Гарри заметил, что ступни у него действительно маленькие и по-женски изящные. Надо же. Даже дразнить перехотелось. Поттер помог ему затянуть шнурки на коньках и выпнул на лёд, снабдив напутственным: "Не наебнись". Мерлин, этого несчастного надо было видеть: глаза испуганные, ручки скрюченные, ножки трясутся и разъезжаются, как у новорождённого оленёнка. Гарри сдерживался, чтобы не заржать, но надолго его не хватило: когда Хорёк клюнул мордой в лёд, Поттер беззастенчиво расхохотался. — Поднимайся, - отсмеявшись, Гарри протянул руку, но Хорёк снова начал ерепениться, строить из себя самостоятельного, пытаясь встать без посторонней помощи. И нихрена у него не вышло: ноги снова разъехались, а морда встретилась со льдом. Гарри не стал ждать хоречьего снисхождения и просто вздёрнул его за шкирку, возвращая в вертикальное положение. Малфой взбрыкнул, зашипел, но повалился вперёд, прямо на Поттера. Поттер подхватил его, еле устояв, тут же услышал тихий вздох, увидел лицо Малфоя прямо перед собой. Он был растерянным и не дышал, не моргал, только смотрел пристально в глаза Гарри, затем перевёл взгляд на губы и.. снова грохнулся, выскользнув из Поттеровых рук. — Чудо в перьях, - пробубнил Гарри, отскребая Хорька со льда. Он установил его строго вертикально, убедился, что тот надёжно зафиксирован и никуда не едет и взял его холодные, мокрые от растаявшего снега ладони в свои. Хорёк сжал пальцы Гарри и снова глубоко вздохнул. Гарри не был дураком и понимал, что Малфою это нравится - на то и был расчёт: на то, чтобы Драко напитался их контактом, восстановил силы и перестал дребезжать, как стекло в оконной раме при землетрясении. Поэтому Поттер приволок его на каток - да, чтобы потискать. Если Хорёк сопротивляется добровольному тисканью, то придётся тискать его хитростью. Но Малфой не сопротивлялся: он с ужасом смотрел себе под ноги и отчаянно цеплялся за спасительные - во всех смыслах - руки Поттера. — Мерлином прошу, не двигайся, - взмолился Хорёк, глядя на Гарри круглыми глазами, блестящими от затаённого в них страха. — Не получится кататься, не двигаясь. — Плевать! - взвизгнул Малфой, сильнее сжимая пальцы Гарри своими. — Давай пойдём домой. Его слова звенели отчаянной надеждой, но Поттер не собирался ничьих надежд оправдывать. — Чтобы пойти домой, надо двигаться. — Тогда двигаемся к дому, - затребовал Хорёк, однако Гарри, хитро улыбнувшись, поехал назад, увлекая за собой Малфоя. — Поттер.., - в ужасе протянул тот. — Поттер, куда?! Нет-нет-нет!.. - он бы зажмурился, если б не боялся навернуться. Гарри выволок его на середину катка, чтобы Хорёк точно никуда не улизнул. Вокруг сновал немногочисленный народ, приглушённо играла рождественская музыка и дети неторопливо возили по льду свои рамки, опекаемые беспокойными родителями. Дыхание клубилось белёсым паром, фонарики подсвечивали мелкий снежок - было свежо, но не холодно, в такую погоду бы на свидания ходить. Но Гарри вот выгуливал Хорька. — Ты слишком напряжён, Драко, - остановившись, сказал Поттер. — Расслабься, а то падать будет больнее. Малфою не понравилось про "падать". Ему вообще, похоже, ничто не нравилось. — Расслабиться?! - загундел он, но Гарри, не имея желания выслушивать гневную речь, снова оттолкнулся и поехал задом, волоча за собой Драко. — Я не... Ох, Великая Магия! - серые глаза норовили вылезти из орбит, бедный Хорёк напрягся целиком и сконцентрировался, будто сдавал экзамен по зельям. — Так, ладно... - он сдвинул брови, но брови в ужасе разъехались, когда Гарри увеличил скорость. Тогда Хорёк заверещал: — Проклятье, не отпускай меня! Не отпускай! — Я не отпущу тебя, пока ты сам не будешь готов, - заверил его Поттер, аккуратно таская статуеподобную тушку по льду. — Доверься мне. Они и скорости-то не набрали толком, но Малфой уже готов был инфаркт словить. — Ладно, - выдавил из себя Хорёк. — Ладно.. Но если ты бросишь меня на произвол судьбы, я тебя прикончу. Удивительно, но даже в предсмертном состоянии у Хорька сохранялась способность угрожать. Гарри затормозил. Они снова оказались посреди катка, окружённые людьми; Поттер не выпускал чужих рук из своих. — Не брошу, - пообещал он и улыбнулся. Улыбка заставила Малфоя расслабленно выдохнуть, и Гарри перешёл к инструктажу: — Давай, колени согни, - Малфой чуть не присел. — Не настолько. Лезвия параллельно, - тощие трясущиеся ножки выровнялись относительно друг друга. — Так, да... И едь вперёд, - вот тут Малфой завис. Он подумал, дёрнулся, но безрезультатно, дёрнулся ещё раз - и снова ничего. Поттер вздохнул. — Ну, ногами-то переставляй, - послушный Хорёк несмело двинул правой ногой, затем левой, и так мелкими шагами, напряжённый и напуганный, поехал, если это можно так назвать, за тянущим его Гарри. — Видишь, всё не так страшно. — Пиздецки страшно, Поттер, - дрожа осинкой, промямлил Хорёк. — Совсем не страшно. Я же тебя держу. Малфой снова взмолился: — Ради Салазара, не отпускай. Ах, ну ради Салазара-то конечно. — Не отпущу, Драко, не переживай. Хорёк затих, зажевал губу. Он сосредоточенно переставлял ногами и не отрывал взгляда от рассекающих лёд лезвий. — Что-то ты зачастил с "Драко", - вдруг сказал Малфой. Именно это он так тщательно обдумывал? — Перестать? — Ну. Лучше Драко, чем Хорёк, - философски заключил Драко "Хорёк" Малфой. — Так что можешь называть меня Драко, - он помолчал и добавил: — Гарри. Какая прелесть. Тут можно было бы начать обниматься, но они и так постоянно занимались этим в последнее время. Поттер улыбнулся, глядя на старательного Малфоя. — Вот видишь, мы можем не ругаться, - и только он это сказал, как старательный Малфой взял и грохнулся мордой вниз. — Да ёбтвоюмать. — Ай, - сказала морда. Поттер чуть черепномозговую не схлопотал, зарядив себе ладонью в лоб. — Надо было брать рамочку.***
Домой вернулись поздно, когда уже дотемна свечерело. Всё, чему научился Малфой, - это стоять и не падать. Он в итоге и шагу не ступил без Гарри, вцепился в его руки и отказывался ехать самостоятельно. Поттер, как и обещал, его не бросил. Малфой вис на нём, как на вешалке, хныкал и ненавидел Поттера, о чём сообщал ему ежесекундно. Однако с основной задачей фигурное катание лица Малфоя по льду справилось: Драко стал гораздо более живым, посвежевшим, просветлевшим, даже менее вредным, хотя, возможно, последнее было всего лишь наивной мечтой Гарри. Заваливаясь в дом на Гриммо, Драко хихикал с какой-то своей совершенно не смешной шутейки. Накидывая зимнее пальто на вешалку, он сказал: — Я приготовлю ужин, - и ушёл на кухню, оставив Поттера удивлённо моргать посреди прихожей. Ужин. Это было странно. Готовить завтрак Малфой категорически отказался, мотивируя отказ тем, что он вообще-то в гостях. Гарри ответил, что не в гостях, а на лечении, на что хорёк задрал вверх указательный палец и выдал проникновенное: "Тем более". Известно, в какое сокровенное местечко хотелось запихать этот его палец. Приготовление обеда Хорёк точно так же бойкотировал, а тут вот.. ужин. Поттер заподозрил, что его хотят отравить. Он прокрался на кухню, чтобы подсмотреть за деятельностью отравителя. Отравитель копошился в холодильнике, мурлыча под нос весёлый мотивчик. — Помочь? - предложил Гарри. Малфой ответил: — Нет, дорогой, - и тут же выпрямился, будто в нём пружинка сработала. Он уставился на Гарри. Гарри уставился на него. Случилась немая сцена. — Всё, пиздец? - сообразил Поттер. — Прорывается? Хорёк сглотнул. — Видимо. Гарри попытался успокоить затрясшегося Малфоя: — Это всё равно должно было случиться. Рано или поздно. — Хотелось бы, чтобы поздно, - едва дыша, проговорил Драко. — А лучше бы вообще не случалось. Да, лучше бы. Определённо было бы лучше, если бы ничего не случалось, но Гарри не имел склонности примерять к прошлому гипотетические "лучше бы". Надо разбираться с тем, что есть, и лечить собой Хорька. Поэтому он просто подошёл, положил руку на худое плечо и сказал: — Давай готовить ужин. Я помогу. Малфой посмотрел на него долго и неподвижно, словно что-то искал в его глазах, затем выдохнул, расслабился, кивнул и снова полез в холодильник. Хорёк стал тихим и больше не пел. Обращаясь к Гарри с указаниями, он тщательно фильтровал слова, боясь ляпнуть что-нибудь не то. Гарри и сам боялся, что он ляпнет, ему было неловко. Дорогим его не называли с тех давних, почти забытых времён, когда он был любим и нужен. Обращение, брошенное между прочим, тёплое и будто для Драко привычное, но при этом таковым не являющееся, отдавало горечью одиночества. Гарри тряхнул головой. Вздор. Ему нравилось его одиночество: в одиночестве нельзя было стать пресным, одиночество не могло тебя бросить; оно ничего не требовало, не отнимало времени, не выставляло рамки. Гарри был свободным. Но нелепые признания Малфоя всё же всковырнули корочки на покрытых пылью чувствах. Поттер поспешил обратно покрыть их пылью и принялся с особым усердием шинковать зелёный лук. Как оказалось, они готовили куриный суп. Как оказалось, очень вкусный куриный суп. — Не думал, что ты умеешь готовить, - сказал Поттер, опустошая вторую тарелку. Мерлин, ну почему так вкусно? Малфой зарделся и не без гордости ответил: — Ты многого обо мне не знаешь, - он ел медленно и мало, видимо, потому и был таким худым; Драко возил в тарелке ложкой, наблюдая за тем, с каким аппетитом ужинает Гарри. А Гарри.. с тех пор, как ушла Джинни, он забыл о горячих ужинах. И дело было не в том, что готовила Джинни, а он не умел, нет, просто готовить для себя одного не хотелось - вот и всё. Для себя одного у Гарри была бутылка виски и пачка полуфабрикатов в морозилке. — Ты решил остаться? - спросил он Драко, отвлекая того от отрывания кусочка хлеба. Малфой сунул кусочек под стол, и даже смотреть не надо было, чтобы понять, что там сидит Аластор. Хорёк извлёк чавкающего хорька на свет, приютил его в руках, засюсюкал: — Ал, детка, мы останемся? - он ласково почёсывал жующее создание и делал вид, будто слушает, что животинка ему говорит. В итоге выдал: — Я не особо горю желанием, но Аластор хочет остаться. Вот чёрт хитрожопый. Выгнув бровь, Поттер поинтересовался: — Почему же Аластор хочет остаться? — У него и спроси, - с ленцой протянул Малфой, не переставая терзать хорёчью шкурку. У Гарри самопроизвольно закатились глаза. — Я не буду разговаривать с твоей белой крысой. Взяв пальцами лапку многострадального Аластора, Драко ткнул ею в сторону Поттера и пропищал: — Сам ты белая крыса, шрамоголовый придурок. Гарри застонал и спрятался в ладони, лишь бы не видеть этот выездной цирк. — Час назад я был дорогим, - пробухтел он себе под нос.