Проклятый любовью твоей

Поттер не знал, чего ожидать от этого проклятого Рождества. Ничего хорошего уж точно. Малфой накануне носился, как заведённый: печеньки пёк, привлёк к печенькам Поттера, шипел на него за то, что тот рассыпал муку и вообще в хозяйстве ни на что не годится; полвечера он выбирал свитер, который наденет на праздник, выбрал нежно-голубой, а Гарри подумал, что цвет ему очень идёт, но не сказал об этом вслух, разумеется, только украдкой полюбовался на вертящегося возле зеркала Малфоя. Драко явно нервничал, хоть и сам заварил эту кашу. Гарри нервничал вдвойне, потому что не готов был встретить Джинни. — Может, не пойдём? - проскулил Драко, стоя перед камином с коробкой печенек в руках. У Поттера дёрнулась рука от желания влепить Малфою подзатыльник. Этот гад точно издевался. — Ну уж нет, - отрезал Гарри. — Сам напросился. Малфой возразил: — Я не просился. Нас пригласили. — А ты не отказал. Теперь не стони. Драко вздохнул. Пальцы на коробке с печеньками побелели, и Гарри положил ладонь ему на плечо, чтобы успокоить. Малфой кивнул на камин. — Ты первый. Поттер шагнул за решётку, мысленно готовясь ко всевозможному дерьму: от неловкого молчания до грандиозного скандала, назвал адрес и унёсся пламенем в знакомые до боли интерьеры Норы. Первым, что он увидел, было лицо Гермионы, светлое и радостное: — А где Малфой? - вместо приветствия спросила она. Понятно, он был здесь не самым долгожданным гостем. Камин ответил на её запрос, исторгнув из недр Малфоя с обвитым вокруг шеи шерстяным воротником. — Ты нахрена Аластора притащил? - шикнул Поттер. Малфой насупился, сунул Поттеру в руки коробку, сам снял с шеи хорька и приласкал зверюгу, ошарашенную перемещением. — Не оставлять же его в Рождество одного, - сказал он, теребя Аластора за ухом. Тут же откуда-то снизу донёсся удивленный вздох и восхищённое: — Киса... Гарри и Драко синхронно опустили головы: в ногах стоял и глядел на них во все глаза рыжий мальчуган четырёх лет, сын Рона и Лаванды, мелкий Сэмюэль, попросту Сэмми. В последний раз Гарри видел его год назад, когда Рон притащил ребёнка с собой в бар, за что, конечно, отхватил потом от жены, хотя Сэмми был в восторге от пьяных дядь. Тогда мальчишка был поменьше. — Это не киса, - опасливо прижимая к себе Аластора, сообщил Малфой. — Это хорёк. Сэмми не волновало таксономическое наименование животинки, он просто протянул руки и затребовал: — Дай кису. Кису Малфой отдавать не хотел. Он беспомощно взглянул на Гарри, но тот не собирался отстаивать неприкосновенность хорька, поэтому просто хмыкнул, оставляя Малфоя сражаться с Сэмюэлем в одиночку. — Не боись, он его не покалечит, - из кухни, посмеиваясь, выглядывал Рон, наблюдая развернувшуюся сцену. — Сэмми аккуратен с животными. — Сэмми, - повторил Драко, фиксируя в мозгу название требовательного человека, замешкался, засомневался, но всё же присел на корточки перед мальчишкой. — Сэмми, ты же не навредишь Аластору? Ребятёнок покачал головой, не отводя восторженных глаз от "кисы", и, сражённый его очарованием, не имея сил противиться обожанию во взгляде, Драко вручил Аластора Сэмми. Аластор всем видом молил: "Не надо". Никого не волновал его вид, кроме Малфоя, но Малфой уже предал его, хоть и мучился по этому поводу, судя по закушенной губе и грустным бровям. Маленькие ручошки нежно обхватили белую мохнатую тушку, и Сэмми, притираясь щекой к обалдевшей хорёчьей морде, ласково протянул: — Киииса... Драко решил попытаться: — Хорёк. Его попытка оказалась тщетной: — Киииса. Но Малфой не сдавался: — Хорёк. Сэмми посмотрел на него, как на дебила, подумал и выдал: — Ёк. — Хорёк, - настаивал Драко, багровея. — Ёк! — Хорёк! Поттер обречённо вздохнул, Рон усмехнулся. — Сэмми может так до бесконечности, - сказал Уизли. — Малфой тоже, - угрюмо ответил Гарри. Противостояние набирало обороты, а Поттер не молодел и устал стоять, поэтому он вздёрнул Малфоя за шкирку, возвращая в вертикальное положение, и Сэмми, от которого наконец отстали, ускакал к отцу в обнимку с Аластором. Драко проводил маленькую фигурку печальным взглядом. — Он ведь его не убьёт, правда? Поттер цокнул. — Если что, я куплю тебе нового. — Сэмми действительно очень аккуратен, - Грейнджер, молча пронаблюдавшая весь спектакль, подошла наконец, обняла Гарри и протянула руку Малфою. Тот, скривившись, принял рукопожатие, неосознанно теснясь поближе к Гарри, будто бы ища защиты. — Пойдёмте, почти все уже собрались. Поттер не мог не спросить: — А Джинни здесь? - и тут же почувствовал, как напряглось тело рядом. — Нет, её пока ждём, - ответила Гермиона и, приглашающе махнув рукой, повела их за собой в столовую. — Билл и Флёр в этом году празднуют с Делакурами, но все остальные здесь. Гарри шепнул: — Ты рассказала им о.. нас? — Ты за кого меня принимаешь, Поттер? - возмутилась Гермиона, сурово сдвинув брови. — Это же врачебная тайна! Я сказала, что Драко проклят и ему необходимо находиться рядом с тобой, и попросила не задавать лишних вопросов. Кстати, Малфой, после ужина я заведу тебя в укромный уголок и как следует продиагностирую. Наши уже тестируют противоядие, но пока безрезультатно. Не переживай, мы обязательно тебя расколдуем. Драко пожал плечами. — Я и не переживаю, - кажется, он действительно не переживал. Едва Гарри миновал дверной проём, как сразу угодил в объятья миссис Уизли. Она пахла выпечкой и яблоками, обнимала крепко и была такой же, какой Поттер её помнил. — Гарри, я так рада видеть тебя, мой мальчик! - Молли потрепала его по голове, но тут же пригрозила пальцем: — Ты совсем забыл про нас, это не дело, мистер Поттер! Слишком важный стал, чтобы навестить семью? Поттер замямлил: — Нет, миссис Уизли, я не важный, просто времени не было.. Она перебила его жалкие оправдания: — Какое бессовестное враньё, но, надеюсь, теперь ты исправишься. Гарри, улыбнувшись, кивнул. — Обязательно, - и миссис Уизли, удовлетворенная его ответом, переключилась на Малфоя: — Драко, мы очень рады тебе, дорогой, - она обняла обалдевшего Драко, стиснула его худые плечи, и Гарри еле сдержался, чтобы не заржать от выражения Малфоева лица. — Сожалею о твоём проклятии, каким бы оно ни было, - Молли отстранилась, махнула рукой на заставленный блюдами стол: — Ну, проходите, мальчики, проходите, присаживайтесь. Всучив Молли коробку с печеньками, они втиснулись между Роном и Гермионой, и перед ними тут же встали тарелки с исходящей ароматным паром индейкой и таким же ароматным картофелем. Малфой прижался сбоку, дёрнул Поттера за рукав рубашки. — Гарри, пошли домой, - прошептал он. Поттер почти не удивился. — С ума сошёл? — Они слишком дружелюбные, мне это не нравится. Ну ещё бы. — Привыкай, мы тут надолго. Из-за тебя, между прочим. Малфой настаивал: — Я раскаиваюсь и признаю свою неправоту. Пошли домой. — Успокойся, всё в порядке, ты им нравишься, - Гарри ободряюще похлопал по узкой ладони, лежащей на его пледплечье. — На что ты рассчитывал, когда принимал приглашение? — На стандартный сдержанно-вежливый приём, а не на этот.. балаган. Она обняла меня, представляешь? - Малфой продолжал по-змеиному нашёптывать Гарри почти в самое ухо, и от его близости бежали мурашки. Гарри поёжился. — Ну ты же не сломался, верно? Мы никуда не идём, так что смирись и ешь, - повелел Поттер и с горечью добавил: — Есть придётся много. Но Драко не унимался, Драко зудел: — И я не знаю, где Аластор. Наверное, уже зарыт на заднем дворе. — Ничего он не зарыт - земля мёрзлая. Просто лежит и разлагается. Малфой заморгал часто. — По-твоему, это смешно? — По-моему, ты параноик. Рон, сидящий справа от Гарри, наклонился к ним и спросил заговорщически: — О чём шепчетесь? Гарри кивнул на Драко, сообщая: — Малфой переживает за свою зверюгу. — О, он в порядке: Сэмми и Лаванда пошли укладывать его спать. Малфой выдавил из себя хмурое: — Потрясающе. — Гарри, мы рады, что ты пришёл, - сказал Рон, улыбаясь. — И тебе рады, Хорёк. — О, да, это я уже понял, - Малфой продолжил быть смурным, видимо, вспоминал объятия миссис Уизли, обеспечившие ему пару трещин в рёбрах. — Кстати, почему Аластор? - поинтересовался Рон. — В честь Грюма, - ответил Поттер, нанизывая на вилку картофелину. — Серьёзно? — Серьёзно, - процедил Драко. Уизли хмыкнул. — Ты такой странный, Малфой. — Нет, - возразил Гарри. — Он ебанутый. Малфой хотел возмутиться, но застрял на первом слове, вперившись во входную дверь. Гарри проследил за его взглядом и сглотнул: в проходе стояла Джинни, обнимала мать, смеясь. Он не видел её три года. А она была всё так же прекрасна. Джин нашла его глазами, замешкалась, но уголки её губ растянулись в улыбке, и Гарри несмело ответил ей тем же, чувствуя, как чужие пальцы сжимаются на предплечье. Джинни села напротив, смущённо-розовая, немного нервная. — Рада видеть тебя, - сказала она. Гарри кивнул. — И я рад. Они замолчали, и Драко молчал, но ревниво сверлил глазами Джин. Гарри смотрел на неё, не зная, что чувствует. Больше походило на смятение и радость от встречи, но злости не было: злость растворялась в запахе парфюма Драко, в ощущении его тепла на коже, в его ревнивом сопении. Удивительно, но оказалось, что Поттер ничего не чувствовал к Джинни. Ничего из того, чем изводил себя все эти годы.

***

— Итак, - Драко, закутанный в фирменный шарф миссис Уизли, обвёл взглядом всех таких же закутанных присутствующих и резюмировал: — Я магла, около тридцати лет, известная певица, блондинка, - он задумался, прищурил глаза, взглянул на Лаванду, которая и написала палочкой светящееся имя над его головой. — Я брилась наголо? Лаванда взвизгнула: — Да! И Драко простонал: — Я ёбаная Бритни Спирс?! - как только он это сказал, надпись "Бритни Спирс" взорвалась фейерверком и осыпалась на белые пряди его макушки. — Отлично, я выиграл? Поттер с такой же парящей над ним надписью пожал плечами. — Ну, ты не проиграл. Малфой оттопырил губу, недовольный тем, что не выиграл, хотя он выиграл, потому что первым отгадал себя. Следующим вопрос задавал Поттер, но он и рта не успел раскрыть, как по притихшей гостиной разнеслось: — Ёбаная, - тонким детским голоском. Сэмми сидел, гладил спящего хорька на коленях и улыбался, радуясь новому слову. — Ёбаная, - повторил он для закрепления результата. — О, нееет, - простонал Драко с выражением вселенского страдания на лице. — Хорька ты не запомнил, а стоило дяде не сдержаться, так выучил сразу?! Уизли, это точно твой сын? Слишком сообразительный. Рон усмехнулся, любовно потрепав рыжие волосы Сэмюэля. — Без сомнения, Малфой: он же цветом, как морковка. — И правда, - мрачно произнёс Драко. — Слона-то я и не приметил. — Ёбаная! - снова весело воскликнул Сэмми, возвращая внимание к возникшей проблеме. Малфой почесал затылок. — И что теперь с этим делать? Наложить Обливиэйт? — На ребёнка? - встрепенулся Гарри. — Ты рехнулся? Драко воздел глаза к потолку. — Блять, Поттер, это же шутка. — Блять! - тут же повторил не в меру соображалистый Сэмми. Несчастного Малфоя аж подбросило в кресле. — Да как ты это делаешь?! - пискнул он, будучи на грани истерики. — Не переживай, - улыбаясь, сказала Лаванда. — Завтра он уже и не вспомнит. Гарри прервал их в нетерпении: — Можно я уже задам свой дурацкий вопрос? — Вперёд, Поттер, - Джин смотрела на него, чуть щурясь, и покачивала вино в бокале. — Пока Малфой не научил моего племянника ещё парочке новых словечек. Драко напрягся, сжал подлокотники - он реагировал так каждый раз, когда Джинни обращалась к Гарри. Малфой ревновал, а Гарри давил в себе желание взять его за руку и успокоить. — Так, - Поттер откинул мысли о Джинни и очаровательной ревности Драко, возвращаясь к игре. — Я мёртвый мужчина-волшебник, злой и совсем не секси.. мать вашу, я Волдеморт?! — Нет, Поттер, - Малфой хитро улыбнулся. — Это было бы слишком просто. Грёбаный Салазар Слизерин - вот кем он оказался. Следующей после Малфоя свою Макгонагалл отгадала Лаванда, затем Герми вычислила Мадонну, загаданную Гарри, и наконец из игры вышел Поттер со своим сраным, придуманным Малфоем Салазаром. Последним оказался Рон, до которого очень долго доходило, что он мадам Помфри. После игры все разбрелись по кучкам, а Драко, хоть и жался весь вечер к Гарри, совершенно неожиданно оказался в кучке с Чарли: они оживлённо беседовали о драконах, размахивали руками и даже смеялись. Поттер не понимал, что может быть смешного в драконах и, помня о том, что Чарли девушки не имел, заподозрил того в интересе к мужчинам. Чувство собственничества вспыхнуло в груди, Гарри почти выдвинулся спасать Драко от несуществующих посягательств, но крепкая рука Гермионы увела Поттера на балкон "подышать", заботливо накинув на его плечи мантию. На балконе уже ждал Рон с тремя кружками горячего, пахнущего пряностями глинтвейна. — Так, я чувствую себя в западне,- признался Поттер, принимая из рук друга тёплую кружку. Гермиона решила обойтись без прелюдий и перешла сразу к сути: — Что между вами происходит, Гарри? Глинтвейн обжёг горло, и Поттер закашлялся. — Ты же прекрасно знаешь, что с ним происходит, - с нажимом ответил он. — Я просто обеспечиваю сохранность его жизни. Не более. — То есть он действительно влюблён в тебя? - уточнил Рон, кривясь. Гарри покачал головой и с укором взглянул на Гермиону. — А как же врачебная тайна, Герм? Грейнджер ничуть не смутилась. — Рон сам догадался, - объяснила она. — По тому, как вы жмётесь друг другу. Ты тоже что-то чувствуешь к нему, Гарри. Я права? Поттеру не нравилось, что его припёрли к стенке, и оправдываться он не хотел. — Я что, на допросе? - процедил Гарри. — Нет, - ответил Рон. — Ты наш друг, и мы беспокоимся. Друг. Гарри забыл уже об этой раздражающей дружеской опеке. — Не стоит. Я в порядке. — Но Малфой нравится тебе, - настаивала Грейнджер. Блять. — Да, нравится, - прорычал Гарри. Гермиона ахнула, прикрыв рот ладонью. Рон напряжённо сглотнул, сжимая кружку в руках. — Но Гарри.., - на выдохе произнесла Грейнджер. — Так нельзя.. он же... — Я знаю, Гермиона, знаю! - Поттер был на грани. Гнев подступал к горлу и давил изнутри. Они считали его идиотом? Зачем произносить вслух то, что он и без них прекрасно понимал? То, что и так не давало ему покоя. — Да, он проклят, он гетеро, и не волнуйся, я не собираюсь пользоваться его проклятьем. Я же не кретин какой-нибудь. Гермиона молчала, и Рон молчал. Они хлебали глинтвейн и смотрели в кружки, выразительно друг на друга, невыразительно на заснеженные ёлки во дворе, но не на Гарри. Гарри тоже на них почти не смотрел. Он ждал реакции. Нескоро, но реакция последовала: — Мне жаль, - Гермиона подошла, отставила кружку на запрошенный снегом садовый столик и обняла, обдавая еле заметным запахом цветочных духов. Следом присоединился Рон, обхватив их обоих руками. Растревоженное сердце вдруг сбавило темп. Чувство, будто он один против всего мира, отошло на второй план, и стало спокойнее, даже с разрастающейся дырой в душе, разъедаемой некстати возникшими чувствами. В эту минуту Гарри был безмерно благодарен Драко за то, что тот всё же притащил его к Уизли. — Ой, я, кажется, не вовремя, - послышалось у балконной двери. Объятия распались, и Гарри увидел Джинни. — Ну, я пойду, извиняюсь, - она, смущённая, собралась улизнуть, но Гарри вдруг остановил её: — Погоди, Джин, - вручив свою кружку Грейнджер, он шагнул к Джинни, взял её за локоть. — Надо поговорить, - и увёл с балкона, оставив Рона и Гермиону настороженно смотреть им вслед. Они забились в тихую пустую комнатку, кажется, спальню Перси, где пахло пылью и свежей постелью, приготовленной миссис Уизли. Драко и Гарри тоже ждали такие постели в их общей комнате, выделенной специально для разряжающегося Малфоя и подзаряжающего его Поттера. — Ты всё ещё в обиде на меня? - спросила Джинни, зажигая ночник на тумбочке. Они стояли в полутьме, и было неловко от интимности обстановки. — Знаешь, я думал, что да, в обиде, - признался Гарри, пряча руки в карманы джинсов. Он смотрел на Джинни, освещённую слабым жёлтым светом, и ясно осознавал, что не чувствует больше ни любви, ни обиды. В её волосах танцевали медные блики, а Гарри вспоминал блики платины, понимая, что сменил одну боль на другую, но всё же ощущая лёгкость освобождения. — Но сегодня увидел тебя и... Простил, наверное. Ты не могла заставить себя любить, ты поступила честно, а я считал, что ты предала меня. Прости, что злился. Ты не виновата. Джинни мягко улыбнулась, расправилась, будто тоже утратила груз на плечах. — Я рада, что ты пришёл к этому, Гарри. И прости, что так вышло. Поттер отмахнулся: — Вышло и вышло, не извиняйся. Никто над своим сердцем не властен, - он сказал это гораздо печальнее, чем планировал, он вообще не планировал печаль, но она вдруг просочилась в его слова, что не ускользнуло от Джинни: она сделалась хитрой и как будто что-то знающей. — Я вижу, ты тоже не совладал, - Джин усмехнулась и взглянула так, что Гарри занервничал. — О чём ты? — О Драко, - Джин рассмеялась, и от её смеха потеплело в груди. — Не отпирайся, ты так нежно смотришь на него, что мне становится завидно. Гарри всё же решил отпираться: — Не придумывай, он просто зависим от меня и.. Джинни сразу пресекла его попытки: — Ты не обманешь меня, Поттер. Гарри знал, что не обманет, потому быстро сдался: — Я, похоже, для всех как открытая книга. — Что правда то правда, - Джинни подмигнула и дружески хлопнула Поттера по плечу. — Там мама звала всех торт есть, я потому за вами и пришла, но вы сбили меня с толку своими обнимашками, - она развернулась к двери, но вдруг остановилась. — Кстати, Гарри, - сказала Джин, обернувшись. — Мы все скучали по тебе. Не пропадай больше, пожалуйста. — Теперь не пропаду, - пообещал Гарри. Они вышли из комнаты Перси, озираясь, как нашкодившие школьники: никому из них не хотелось, чтобы о них подумали чего-нибудь не того. Но горизонт был чист, и они двинулись в гостиную, и почти даже пересекли её порог, но Перси завопил: — Омела! - и ткнул в них пальцем. Взгляды всех присутствующих тут же обратились к ним, поднялся гул, и Джордж, сложив руки на груди, велел: — Целуйтесь! Гарри задрал голову вверх - проклятый зелёный кустик распускался над ними, обещая Поттеру неловкий поцелуй с бывшей девушкой. Вот дерьмо. Он огляделся - Драко нигде не было видно - и выдохнул. Гул не утихал, и пришлось целоваться: Джинни подставила щёку, а Гарри быстро чмокнул её, стараясь быть максимально нейтральным и безэмоциональным, но всё же, кажется, он покраснел. Вслед за их поцелуем раздались аплодисменты и смех. А вместе с ними и редкие хлопки за спиной. Гарри обернулся и сердце рухнуло вниз - Драко стоял, улыбаясь, блестел глазами и аплодировал его пусть и невинному, но поцелую с бывшей. Малфой шмыгнул носом, испугался своих же слёз, развернулся, зашагал прочь - Гарри, утопая в раскаянии, поторопился за ним. — Драко, - звал он. — Драко, постой. Драко не собирался останавливаться - он удалялся всё быстрее, и всё отчаяннее Поттер хотел его догнать. — Это же чёртова омела, Драко! Малфой затормозил в коридоре, и Гарри чуть не врезался в его спину. Он обернулся, заговорил, срываясь, натягивая улыбку: — Ты не должен оправдываться, Гарри. Мы друг другу никто, и плевать, что я хочу большего. Мне просто.. мне нужно побыть одному. Извини. Малфой собирался снова уйти, но Гарри схватил его за плечи. — Как это никто? Как никто? Я беспокоюсь за тебя! Драко глядел так, словно помешался, и стало страшно. — Гарри, тебе же нравятся мужчины, - проговорил он, теряя выдержку. — Почему тебе не нравлюсь я? Чем я плох? Что со мной не так? Драко сорвался, и слёзы покатились по бледным щекам, но он делал вид, что не замечает их. Дрожь его выдавала. — Мерлин, Драко, всё с тобой так, - заверил Гарри, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. — Ты.. ты замечательный. — Тогда чем она лучше меня? Почему её ты любишь, а меня нет? - голос Драко ослаб, и он перешёл на шёпот: — Почему мне так больно, Гарри? Его потряхивало, он истощался в всплеске эмоций, в порыве ревности. Поттер слышал его слова, видел плачевное состояние, и боялся, что происходящее может сильно ему навредить. И снова всё из-за Гарри. Он попытался достучаться до Малфоя: — Драко, это не настоящий ты, это всё проклятье. Твоей любви не существует, - Поттер говорил и поглаживал худые плечи, но плечи продолжали дрожать, губы бледнеть, Драко настаивать: — Откуда тебе знать? Ты ничего не знаешь, Поттер, ничего! Ни обо мне, ни о моих чувствах! - он на мгновение вспыхнул, но тут же порыв его сошёл на нет. — Кажется,.. - неуверенно продолжил Драко. — Кажется, это по-настоящему. То, что происходит, я чувствую, что это настоящая любовь, и дело не в зелье. Оно просто помогло увидеть тебя, но влюбился я уже сам. Гарри опешил. Эти слова звучали так соблазнительно, и очень хотелось в них поверить, но Поттер не смел. — Это не может быть правдой. Ты бредишь. Драко замотал головой, роняя слёзы. — Нет! - слабо воскликнул он. — Нет, я наоборот наконец проснулся. Я.. люблю тебя, - Гарри словно парализовало этими словами, а Драко, напуганный своей откровенностью, выпалил: — Я так люблю тебя, Мерлин, пожалуйста, не отталкивай, дай мне шанс! Один шанс, Гарри. — Драко.. - Гарри хотел развернуться и бежать от греха подальше, он чувствовал, как рвутся последние нити выдержки, оставляя после себя готовность идти до конца, но этот умоляющий взгляд - в нём таилось столько боли, что невозможно было оставить Драко с таким вот взглядом, невозможно было не поддаться. И Гарри поддался, прошептал: — Да к чёрту, - прижал к себе Драко и поцеловал. Губы ощутили солёный привкус чужих горьких слёз, но сердцу стало сладко, так отчаянно сладко и тесно в груди, и оно затрепетало в восторге. Мерлин, он его поцеловал. Драко замер на бесконечно долгую секунду, и Гарри уже успел придумать, что заклятие спало и сейчас ему прилетит в челюсть; что растаяла любовь, в свете которой он грелся, и ничего не осталось в Драко, кроме ненависти к нему. Но нет, тонкие руки обвили плечи, тёплые ладони замерли на лопатках, а Драко со стоном ответил: он был мокрым от слёз, жадным и напористым, он целовал так, будто сражался с миром за Гарри, он отвоёвывал Гарри себе, и его отчаяние сквозило в каждом движении настойчивых губ. Гарри обхватил ладонями лицо Драко, он принялся сцеловывать его слёзы, обещая конец сражению, словно говоря: "Не бойся, я с тобой", и Драко успокаивался, прижатый к его груди, смирялся, улыбался, дышал ровнее. Борьба закончилась. Гарри проиграл.