Проклятый любовью твоей

— ... Вот эту дату надо исправить, Найджел: тогда было пятое, а не седьмое, и правильно пишется "согласно договору", а не "согласно договора", тупица, запомни уже, это не так сложно, - Малфой закрыл папку, сунул её в руки трясущемуся Найджелу и хлопнул несчастного по плечу, вызывая дрожь во всём его доходяжном тельце. — А теперь исчезни, смотреть на тебя не могу больше. Найджел пропищал, заикаясь: — Спасибо, мистер Малфой, простите, мистер Малфой, я всё сейчас же исправлю, мистер Малфой! - и засеменил к выходу из приёмной Главного Аврора, глядя исключительно под ноги, отчего, конечно же, врезался макушкой в широкую грудь Гарри, забаррикадировавшую дверной проём. Найджел задрал голову, взвизгнул: — Простите, мистер Поттер! - и инициировал дебильный танец вежливости, пытаясь разойтись с Поттером. Они топтались в проходе, пока Гарри, потеряв терпение, не схватил Найджела за тощие плечи и не развернул его на сто восемьдесят градусов, выставив в коридор и захлопнув за ним дверь. Он услышал очередное, граничащее с истерикой приглушённое "простите!" и с тяжёлым вздохом обернулся на Драко, вопросительно выгибающего бровь. — Чего тебе, блаженный? - Драко, судя по всему, не собирался быть с ним приветливым, даже несмотря на их милый субботний разговор на балконе, позволивший Поттеру наивно надеяться. Малфой решил эти надежды топтать. Один его жёсткий, до тонких губ сжатый рот чего стоил. Стоил Гарри мини-инфаркта. Ну что за проклятье, они же только встали на нужные рельсы! Малфой вёл их паровозик к обрыву. — Я Робардса жду, - буркнул Гарри. — Робардс на совещании, - буркнул Драко в ответ. — Я о другом Робардсе. — А. Этот ускакал в Отдел Тайн. Он был на взводе, и Гарри участливо предположил: — Плохой день? И попал в точку: — Отвратнейший! - Малфой всплеснул руками, а Поттер выдохнул: слава Мерлину, дело не в нём. — С самого утра: принеси, унеси, подпись поставь, кофе сделай, в архив сходи - а я, сам понимаешь, теперь в архив не особо хочу ходить, - и Эван, акромантула ему в сраку, шастает вокруг и бесит своей тупой рожей. Гарри напрягся. Кретин Эван слов не понимает, что ли? — Он достаёт тебя? - получилось слишком злобно и с претензией, Драко сразу нахмурился, однако ответил: — Да нет... Удивительно, но в последние дни успокоился, может, из-за... - Малфой вдруг ахнул, сощурился, выпалил, ткнув в сторону Поттера указательным пальцем: — Это ты! Ты что-то сказал ему! Гарри съёжился, глаза выпучил, заблеял: — Да не, я не, да чего я-то... - и шагнул к двери, готовый сорваться и бежать в случае катастрофы. Малфой упёр руки в бока, оставаясь суровым, как грозовая туча. — Чем ты его припугнул? Поттер забегал взглядом по приёмной, ища спасения, подозревая, что его заступничество Драко не понравится, но он уже спалился, а спасения не предвиделось, поэтому пришлось признаваться: — Сказал, что травмированной Национальной легенде простят кривое заклятие в погоне, поэтому ему не стоит... Чего ты ржёшь? Малфой чуть раком не загнулся, смеясь, а Гарри, как дурак, смотрел на него и думал, что такое смешное было в его словах. Наконец Малфой заткнулся и объяснил: — Ты точно травмированный, Поттер, - Гарри обиженно нахохлился, но возмутился только мысленно. — Ты же ненавидишь Золотых мальчиков и Национальных легенд, а тут вдруг козырнул. Осознал выгоду своего положения? Да какая к херам выгода?.. — Я просто ляпнул, чтобы он от тебя отстал. Вот и всё. В мозгу заскрипел противный голос Эвана: "Защищаешь честь дамы? Как мило", и Гарри вдруг почувствовал себя идиотским рыцарем. Не тем, который сражается с драконом, а тем, который в стремлении угодить снимает с себя пиджак и расстилает его в луже под ножки своей драгоценной зазнобы, чтобы та не испачкала туфельки в бульварной грязи. Стрёмным позёром, в общем. Гарри на секунду представил Малфоя в туфельках - с его тридцать девятым размером это выглядело не так уж и страшно, но всё ещё очень смешно. Поттер запретил своей фантазии рисовать Драко трансом и тряхнул головой. Он смотрел на Малфоя в ожидании бубнежа по поводу неуместного рыцарства, оскорбляющего мужское Малфоево достоинство, и без того уязвлённое любовными посягательствами всяких беспардонных Национальных легенд мужского - такого же, как у него, если что - пола. Однако Малфой удивил, сказав: — Я сам могу постоять за себя, - без злобы и даже с улыбкой, но удивительным было не это, а следующее: — Но... спасибо, - "спасибо"?! Поттер изо всех сил сдерживал брови: они отчаянно стремились к волосам, а Малфой, пытаясь изобразить, будто благодарить Поттера ему совершенно ничего не стоит, продолжил: — На этого говнаря мне было нечем надавить. Теперь он стал шёлковым. Поэтому спасибо. О, ого, вот это... Ого. Гарри всё же не сдержал ни бровей, ни протяжного шумного выдоха. — Ну... Эм... Не за что? - он сам не знал, откуда вылез этот вопрос в конце: Поттер привык ждать от Малфоя колкой агрессии, обороны в закрытой позе и повышенного нервного тона, но Драко не демонстрировал враждебности, просто стоял, оперевшись бёдрами о столешницу, был расслабленным и очевидно к нему оттаявшим. Бояться его не следовало, поэтому Гарри, чересчур осмелев, выпалил: — Так, может, всё-таки сходишь со мной на свидание? Драко в мгновение скорчил рожу, будто у него живот заболел. — Нееет, - простонал он. — Даже не думай, Поттер! — Да ладно тебе! Это всего лишь свидание! Сходим, не знаю... Мороженое поесть! Малфой фыркнул. — Мне что, по-твоему, пять лет? О, торги пошли? — В кино? - предложил Гарри, разведя руками. Что-то он, правда, маху дал: надо было задуматься о свиданческой локации до того, как на свиданку звать. — Никуда я с тобой не пойду, - хмурясь, отрезал Драко. — Ни за мороженым, ни в кино, ни в ресторан! Ресторан? Поттер просиял. — Хочешь в ресторан? Давай пойдём в ресторан! А в какой хочешь? Лицо Драко застыло в изумлении, но вскоре изумление сменилось утомлённым смирением с неизбежным. Салазоровы яйца, неужели он... согласится? Гарри затаил дыхание, боясь моргнуть и всё испортить. — Дай подумать... - Малфой возвёл к потолку глаза, а Поттер прикусил язык, чтобы не ляпнуть в припадке торжества что-нибудь некрасивое вроде "Вот и стоило ломаться?!". Он смотрел на Драко в мучительном ожидании его решения и уже тонул в мечтах о вечере вдвоём: об узких запястьях, стянутых манжетами безупречно выглаженной рубашки, о негромком насмешливом голосе, о губах, блестящих от вина, о захмелевшем взгляде, но Драко вздохнул и вырвал его из грёз. Малфой сказал наконец: — В тот, где подают упёртых гриффиндорцев, - и уточнил с ухмылкой: — Средней прожарки. У Поттера, в смелых фантазиях добравшегося до момента прощального поцелуя, всё оборвалось внутри. — Проклятье, Драко, я же серьёзно! — Так и я тебе серьёзно говорю: "Отъебись!" - нет, он даже близок не был к тому, чтобы согласиться: глаза горели решимостью, а пальцы стискивали край столешницы, но Гарри не мог остановиться: — В парк аттракционов?.. И Малфой завопил: — О Мерлин! - он вскинул руки, уронил их на лицо, чтобы заглушить свой вопль, после вынырнул из ладоней и очень чётко, твёрдо, спокойно послал Поттера нахер: — Гарри, - начал он проникновенно и с придыханием. — Нет. Я не пойду с тобой на свидание. Никогда. Ни за что. Если Волдеморт воскреснет снова и чтобы убить его, нужно будет сходить с тобой на свидание, то этот мир обречён, мы все умрём, но я умру сам по себе, а ты - сам по себе. Никаких ебучих свиданий, понятно? Нихуя не понятно, если уж быть предельно откровенным. Но точно неприятно. И обидно немного. Гарри страшнее, чем смерть? Даже Волдеморт так не пугает, как перспектива провести с Поттером пару часов наедине? Понурый, словно пёс, получивший по носу, Гарри спрятал руки в карманы мантии, но взгляда не отвёл. — Почему? Что в этом такого? — Очень много в этом "такого"! - со злостью прошипел Малфой. — Я уже сказал, что не хочу давать тебе напрасную надежду. Это бессмысленно! Чем быстрее ты от меня отстанешь, тем быстрее пройдёт твоё дурацкое помешательство. Поттер онемел от этих слов. Дурацкое помешательство?.. Дурацкое, блять, помешательство?! — Ты думаешь, это всё несерьёзно, да? Мимолётное увлечение? Думаешь, для меня так унижаться в порядке вещей?! - Гарри набирал громкость с каждым яростным звуком и под конец перешёл на крик. Он не хотел кричать, но не смог вынести холода во взгляде Малфоя, не стерпел его упрямого нежелания прозреть и увидеть наконец, что Гарри не шутит, не бредит, не морочит ему голову и не заблуждается. Малфой или настолько не доверял Поттеру, или страдал от низкой самооценки, или, никогда не знавший любви, не был способен разглядеть её даже у себя под носом и теперь вот пыжился, краснел и доказывал, что тупой Гарри устроил ему драму на ровном месте. — Ты можешь не унижаться, Поттер, - бросил Драко едва ли не с отвращением. — Просто забудь обо всём и оставь меня в покое! — Просто забыть?.. Просто?! Да ты хоть представляешь!.. Скрип двери и показавшаяся из-за неё физиономия младшего Робардса заставили Поттера подавиться гневом. Гарри умолк, чувствуя, как буря внутри распирает грудь до боли в рёбрах. — Что за семейные разборки? - переводя настороженный взгляд с Гарри на Драко, Эван вошёл в кабинет, прикрыв за собой дверь. — Вас слышно в коридоре. Джесси настроил компас на Филиппа, Поттер, можем выдвигаться, - Робардс продемонстрировал компас, болтающийся на позолоченной цепочке, снова оглядел приёмную, особо пристально изучил взъерепененного Малфоя и продолжил с явной претензией: — Если у тебя нет дел поважнее, конечно. И тут Гарри взорвался: — Нет у меня никаких ёбаных дел, Робардс. Я же всё напридумывал! Всё пройдёт, как сраная простуда! Надо просто подождать, а потом просто забыть! Очень, блять, всё просто! Малфой, как всегда, самый умный и лучше знает, что у глупого Поттера на сердце! Поттер выхватил компас, безжалостной рукой сдвинул Робардса с пути и вылетел пулей из приёмной, опасаясь, что ещё немного - и он наговорит Драко такого, чего не сможет загладить никакими извинениями. — Не Аврорат, а ебучий цирк, - бубнил за спиной Робардс, торопливо переставляя ногами. — Хорошо, что я поставил на Малфоя. Ты, похоже, совершенно съехал с катушек. Говнарь. Гарри прорычал: — Не беси меня, сволочь, - и круто повернул к офису, где заседала его опер-группа, с гадливым удовольствием уловив чертыхания споткнувшегося Робардса. Было бы приятней, конечно, если б он распластался по полу и расшиб лоб, однако удача сегодня не собиралась улыбаться Поттеру.

***

Компас вёл их в какой-то чёртов непроходимый лес. Под подошвами аврорских сапог хрустели сухие ветки, голова кружилась от избытка кислорода и Эвана, безостановочно тарахтящего байки из своей американской жизни с целью покрасоваться перед молчаливой и откровенно безразличной к нему Макбрайд. Солнце уже давно клонилось к закату, и перспектива ночной прогулки по глухой чаще Поттеру очень не нравилась. Судя по хмурым напряжённым лицам, не нравилась не ему одному. Только Робардс оставался раздражающе жизнерадостным, благодаря своему природному скудоумию и необходимости распушать павлиний хвост перед непробиваемой Лесли. Гарри случайно узнал в прошлом месяце, что непробиваемость Лесли объясняется её давним и счастливым замужеством, и теперь наблюдал за тщетными попытками Робардса с тихим злорадством. Однако ж Эван не зря старался, у него был один преданный слушатель: Эллрой по обыкновению внимал любой информации и даже задавал уточняющие вопросы, за что Гарри его мысленно проклинал — если б не он, игнорируемый всеми Робардс уже давно заткнулся бы. Компас в руке указывал в направлении темнеющих вдали ёлок и совершенно точно нагревался: ещё сотню шагов назад Гарри думал, что нагрел его ладонью, но теперь был уверен - медный корпус сам источал тепло, а значит, они приближались к цели. Видимо, их цель как раз обиталась за треклятыми ёлками. — Историю про Бруклин я слышу уже в третий раз, - мрачно шепнула Макбрайд, плетущаяся рядом. Она размахивала веткой, которую подобрала, как только они вошли в лес, сшибала ею высокие травинки, и ветка свистела в воздухе особо визгливо, когда Лесли заговаривала об Эване. — Мне хочется бросить в него Непростительное. — Если ты всё же это сделаешь, я отмажу тебя перед Гавейном, - пообещал Поттер, не отрывая взгляда от указывающей вперёд синей стрелки. Ветка в руке Макбрайд яростно рассекла воздух. — Я готова даже принять Поцелуй за возможность насладиться его страданиями. Гарри и бровью не повёл: он целиком и полностью разделял чувства Лесли, понимая, что сам предпочёл бы целовать дементора, если бы слышал историю про Бруклин в третий раз. Он и в первый-то не хотел её слышать. — Ещё немного, - Гарри всё так же напряжённо гипнотизировал стрелку, ощущая, как компас греет ладонь. Эван стал для него назойливым фоновым шумом, и Поттер почти научился не обращать на него внимания, сосредоточившись на мыслях о деле и хрусте веток под ногами. — Думаю, мы метрах в пятистах от него. Макбрайд уставилась вдаль, будто пыталась разглядеть пацана-некроманта среди зелени тонущих в предвечернем сумраке ёлок. Гарри проследил за её взглядом - не было там никаких пацанов - и снова уткнулся в компас. — Как у тебя с Малфоем? - вдруг буднично поинтересовалась Макбрайд. Лицо Поттера мигом приобрело выражение крайней суровости. — Ты тоже отнесла Алексис Пирс из отдела магического транспорта месячную зарплату? На кого поставила? Лесли хмыкнула и снова лупанула веткой по травинке. — Ни на кого. Я вижу, что ты им серьёзно увлечён, а с любовью играть кощунственно, как по мне, - ах, Мерлин, какая прелесть. Если это правда, конечно. — Хотя смотреть на идиотов, которые носятся со своими ставками, забавно. Насчёт "забавно" Поттер бы поспорил, будь у него подходящее для споров настроение, но всё его настроение осталось в приёмной Главного Аврора, и теперь он мог только гневно дышать, думать о компасе и быть отвратительным собеседником. Хотя Макбрайд это не смущало, судя по всему. — В отличие от тебя Малфой не считает это серьёзным, - сквозь зубы процедил Гарри. — Поэтому, пока не поздно, поставь на него, подзаработаешь деньжат. Лесли замолчала надолго, и Поттер уже решил было, что разговор закончен, и обратно погрузился в медитативное созерцание подрагивающей стрелочки, но Макбрайд снова подала голос: — Не могу сказать, что я хорошо знаю Малфоя, но мне кажется, будто он убедил себя, что обречён на одиночество, - Гарри захлопал глазами, переваривая услышанное, а Лесли продолжала освещать свой глубокий психоанализ: — Он закрытый, и чтобы пробиться через его скорлупу, тебе придётся здорово постараться. Идиотские цветы тут не помогут. Поттер стал ещё более хмурым, чем был. — Да чего это идиотские? У меня просто не было других идей, - попытался оправдаться он, краснея, но тягостно вдохнул и признался: — Я не знаю, что мне сделать для него. — Что-то значительное, - воодушевлённо отсоветовала Лесли. — Что-то вроде ежедневных походов в больницу. Че..го?.. День сегодня был какой-то совершенно конченый. И люди вокруг сходили с ума. — Предлагаешь организовать ему ещё одно увлекательное путешествие в Мунго? - Гарри даже думать не хотел об этом и кривился, глядя на придурошную Лесли. — Ты точно не делала ставки, Макбрайд? Попахивает игрой против меня. Макбрайд цокнула и тоном, предназначенным для не особо понятливых, расшифровала: — Я о том, что ты ничего не должен делать намеренно. Просто ждать и быть Гарри Поттером. — Быть Гарри Поттером, - повторил Гарри, ощущая себя распоследним идиотом. — Что это значит вообще? С каких пор ты так странно выражаешься? Тебя укусил Эллрой? Не смей мне писать отчёты так же, как он, иначе... Всем стоять! - он выбросил руку в сторону, останавливая Макбрайд от следующего шага. Группа замерла, и даже Эван заткнулся, застыв с поднятой ногой. В полнейшей тишине, разбавленной лишь шумом ветра в кронах, Гарри вгляделся в слабое мерцание, которое он чудом заметил на свежевесеннем лесном дёрне: словно тонкая нитка, сотканная из света, протянулась между травинок и теперь дрожала, чувствуя их приближение. — Маленький сучонок, - прошипел Гарри, вынимая палочку. — Сигнальные чары? - громким шёпотом спросил Мартин. — Они самые, - Поттер присмотрелся к пустоте пространства перед собой и покачал головой, выцепив придирчивым взглядом короткие редкие вспышки, похожие на распылённую по воздуху золотую пудру. — Это целый купол, - заключил он и взмахнул палочкой, призывая заклятие обнаружения чар. Тотчас перед ними ананасной сетью, берущей начало в травной поросли под ногами и утекающей вверх далеко за макушки самых высоких елей, раскинулась сигнальная магия, переливаясь жёлтыми искрами на фоне сумеречного леса. — Мощно, - констатировал Эван. Гарри, глядя в тёмно-синее небо, всё силился определить, где заканчивается купол. Не определил, но шея затекла, и в глазах зарябило от светящихся ячеек. — Да, пацан постарался. Полчаса придётся провозиться. Провозились сорок три минуты. Сорок три минуты общими усилиями, направив магические потоки на барьер, назначенный оповестить хозяина о его несанкционированном пересечении, они рушили чужое заклинание, создавая ширящиеся бреши в сетке до тех пор, пока она не рассыпалась, угаснув последней тусклой вспышкой в траве. Поттер злился: тьма густела, а время утекало сквозь пальцы. Ловить парня, скорее всего, с девчонкой в непроглядной ночи было гораздо более проблематично, чем при свете дня. Это ставило под угрозу всю чёртову операцию. Гарри боялся обнаружить ещё один купол, хоть и сомневался, что это возможно - дважды возвести такую энергозатратную защиту и не истощить себя до смерти. Кроме того они могли проворонить сигнальные чары до того, как наткнулись на эти, и уже умудриться оповестить Филиппа о своём присутствии. Поттер не думал, что тот рискнёт сразиться с ними и теперь поджидал где-нибудь в кустах: напротив, Гарри был почти уверен, что пацана тут же сдует в неизвестном направлении. Действие компаса истекало через пару часов, и тогда всё пришлось бы начать сначала. В любом случае, к огромному разочарованию Поттера, группа была вынуждена замедлиться, чтобы внимательнее смотреть себе под ноги, и когда они вошли в густой ельник, стемнело уже так, что хоть глаз коли. Светить Люмосами Поттер запретил, поэтому продвигались на ощупь. С ощупью у Эллроя возникли проблемы, и он пару раз чуть не напоролся на сук. Матерились шёпотом, а Гарри прокусил себе щёку до крови, пытаясь сдержать кипящий в нём гнев. Наконец даль перестала быть непроглядной стеной темени: в ней, подобно свету в замочной скважине, забрезжила взволнованная жёлтая точка. — Смотри, - Макбрайд указала на неё палочкой. — Окно, по-моему. Да, Гарри тоже думал, что окно. Ебучий домик семи гномов в лесной чаще, и Филипп в нём - сраная Белоснежка. От мысли о Белоснежке, которой Эван дразнил Малфоя, Поттер поджал губы. Он был зол на свою Белоснежку, чертовски зол и планировал, вернувшись, высказать ей всё накопившееся, наболевшее, уже начавшее гноиться и травить его душу. Подогревающее кровь намерение делало Поттера хмурым и резким. В некоторой степени прошлогодним. Таким, каким он привёл Малфоя на Гриммо, 12; таким, каким он был, когда его сердце пустовало. Драко не просто отвергал чувства Гарри, нет, он утверждал, что они несущественны и ничтожны; он смеялся над ними и, как преисполненный скепсисом магл, которому показали магию, пытался отгадать, в чём подвох. Подвоха не было, но было больно. И был курс на гномий дом - они подошли достаточно близко, чтобы убедиться, что это действительно избушка посреди леса. Откинув лишние мысли, Поттер сосредоточился на желтеющем впереди окне, мелькающем за стволами деревьев. — Окружаем, - вполголоса скомандовал Гарри и двинулся вправо вместе с Макбрайд и Робардсом. Они расползались вокруг дома, теряясь в сумраке, так что вскоре Гарри остался один, крайне внимательный, собранный, озирающийся, бесшумный, как лев, преследующий косулю. Некромант Филипп слабо тянул на косулю, так, на мелкого кролика, но всё же требовал обезвреживания - мёртвые должны оставаться мёртвыми, как бы сильно ни хотелось достать их из могил. Гарри хранил в могилах так много людей, что прекрасно понимал это желание. Но кроме того он помнил, какого шороху навёл один никак не укладывающийся в гроб безносый беспокойник, поэтому, понимая, осуждал и намеревался всеми силами бороться. То, что он сам умер и воскрес, как магловский Иисус, Поттер предпочитал не учитывать. Ощущая горячее тепло в кармане мантии от яростно греющегося компаса, Гарри находился в каких-то ста метрах от старого, поросшего плющом домика, где очевидно обрёл убежище беглец Дугган. Поттер смотрел на неподвижную дверь и упорно сокращал до неё расстояние, решая мучительно: постучать или войти без стука? Тишина вокруг стояла натурально кладбищенская, густая, как и лес, в котором они застряли. Ветер баюкал кроны деревьев, и их стволы, потревоженные, жалобно скрипели, плача янтарной смолой, распространяя терпкий канифольный запах. Поттер слышал только стоны елей и звук своих аккуратных шагов, а потом вдруг пространство затрещало от надсадного крика: — Мэл! Мэээл! Пусти! - и Гарри рванул к дому, боковым зрением замечая стекающихся к нему Макбрайд и Эллроя. Его дилемма оказалась напрасной: дверь распахнулась сама прямо перед носом, и стучать (или же не стучать) не пришлось - девчонка прыгнула ему в руки. Она взвизгнула и завопила протяжно, оглушительно: — Фииил! - не забывая брыкаться при этом, но кольцо Поттеровых рук держало крепко, а сама она была слишком хилой даже для девчонки. Но глотку драла дай Мерлин. Морщась от звона в ушах, Гарри монотонной скороговоркой зачитал права задержанной и рявкнул Эллрою: — Обыщи дом! Эллрой с палочкой наготове послушно юркнул в открытую дверь. Подоспевшая Макбрайд уверенно и точно запульнула в сопротивляющуюся, орущую, видимо, Мэл успокаивающим заклинанием, взятым Авроратом на вооружение у целителей разума: те применяли его к неугомонным узникам психиатрического отделения, а у авроров тоже частенько случались неугомонные, поэтому пригождалось здорово, действовало схоже с Петрификусом, только ты получал в итоге не окаменевшее неповоротливое тело, а вполне осознанного, хоть и вялого, но всё же дееспособного человека. Вот и девчонка, получив в грудь удар заклятием, обмякла, успокоилась, визжать перестала и лишь промямлила: — Да что же вы делаете... Ответа ей никто не дал. Из дверного проёма выглянул Эллрой и сообщил коротко: — Пусто. Гарри кивнул Лесли. — Обыщите, - и поудобнее перехватил Мэл, талым воском растёкшуюся в его объястьях: она совсем обессилела, видимо, Макбрайд не рассчитала с мощностью заклятия. Другой, зовущий девчонку, голос тоже стих, прерванный тем же методом, и вскоре из-за дома вышли Робардс и Мартин, держа под руки путающегося в ослабевших ногах Дуггана. Филипп тут же вцепился взглядом в поплывшее лицо подружки, и его глаза испуганно округлились. — Мэл, ты в порядке? - встревоженно прошептал он, изучая подружку на предмет повреждений, но Мэл заторможенно кивнула, и он уставился на Поттера, теряя фокус, однако продолжая быть яростным. — Мы ничего не сделали. Отпустите. По какому праву?.. Гарри нетерпеливо перебил, дёрнув оседающую девчонку вверх: — Право у нас есть, пацан, не выёбывайся. А что именно вы сделали, выясним в отделении, - Филипп уже открыл возмущённый рот, но Поттер гаркнул: — Трансгрессируем! - и взмахнул палочкой, утаскивая за собой Мэл в трангрессионный вихрь.

***

— Мне нечего вам сказать, - в сотый раз проговорил Дугган и насупился, уставившись в стол. Заметно нервничая, он попытался скрестить на груди руки, но наручники не позволили, и пацан гневно грохнул их о столешницу, клацнув браслетами. Действие заклинания сошло на нет, но Филипп не был идиотом, чтобы вырываться, находясь в сердце Министерства в окружении авроров, поэтому только пыхтел и огрызался. Его изъятую палочку вертел в пальцах Эван, ошивающийся за спиной Поттера, готовясь принять на себя роль доброго аврора, пока Поттер отыгрывал злого: — А твоей девке есть, что сказать нам? - ему даже играть не приходилось: он действительно был злым. Дерьмовый-дерьмовый день. Филипп поднял на него тяжёлый взгляд. — Не трогайте её. Мелисса ни при чём. Ах, Мелисса. Гарри улыбнулся, и в ответ на его улыбку пацан прошипел, нагнувшись над столом: — У вас ничего нет на меня. Максимум только догадки! Я знаю, что вы были в моём доме, что вы говорили с дедом, и как, много нарыли? - он гаденько усмехнулся, раздражающе уверенный в себе. — Много рассказал дед? Поттер наклонился к нему, мрачно протянул: — Дед рассказал немного, - и вдруг решил блефовать: — В отличие от твоих друзей. Пацан на мгновение опешил, но в следующую секунду откинулся на спинку стула и захохотал. Зарвавшаяся мелкая зараза. Гарри стиснул челюсти до скрипа, чтобы не заорать на него. Успокоившись, растянув улыбку до ушей, Дугган взглянул на багровеющего Поттера с неприкрытой веселостью, отчего двинуть ему захотелось почти нестерпимо. Но Гарри стерпел. Он вообще проявлял чудеса терпения в последнее время. — Ничего они вам не сказали, - чуть не пропел Филипп. — И ваша ложь, уважаемый Избранный, только доказывает, что я прав и у вас только догадки. С догадками в Визенгамот не пойдёшь, поэтому давайте закончим этот цирк и разойдёмся по домам. Цирк. Потрясающе. Малец обнаглел в край. Он словно забыл, что за стеной аврор Мартин, внушающий боязливый трепет одной своей бесстрастной рожей, мило болтал с его подружкой. Надо было срочно напомнить. — Хорошо, умник, - Поттер выпрямился, вздохнул, размял затёкшие плечи, будто собрался встать и уйти. — Ты-то, может, и вернёшься домой, но твоя девка... Как её, Робардс? — Мелисса, - охотно подсказал расхаживающий за спиной Филиппа Эван. — Ах, да, Мелисса... - Гарри с удовольствием уловил напряжение в линии сжатого рта Дуггана и продолжил, издеваясь: — Забавно это: в декабре она была Ксандрой, сегодня вот Мелисса, завтра, наверное, вообще станет Патриком, понимаешь, к чему я клоню, да? Пиздить палочки у пожилых женщин незаконно, Филипп, выдавать себя за другого человека тоже. Она останется у нас до установления личности, а потом пойдёт под суд как воровка и мошенница. Года на два сядет. Такой вот цирк. Ну, тебе всё ещё весело на нашем представлении? Как только Гарри закончил, Филипп, красный от ярости, вскочил на ноги и воскликнул: — Да что вы несёте! - но тяжёлая рука Эвана настойчиво и грубо вернула его задницу обратно на скрипящий металлический стул. — Это я украл палочку! Я! Она вообще ничего не знала! Поттер давно понял, что перед ним - классический Ромео, готовый за даму и глотки всем перегрызть, и яда цистерну вылакать, поэтому стоящие в глазах Филиппа слёзы не удивляли, зато Мелисса как болевая точка действовала безотказно. На неё и нужно было продолжать давить. — Меня ебёт, по-твоему, знала она или нет? - Поттер поднялся угрожающе медленно и навис над столом, сведя в кучу брови. — Она выдала себя за другого человека! Открыла свой прекрасный ротик и сказала аврорам: "Меня зовут Ксандра Мюриэл Лурман"! Солгала служителям закона, кусок ты гриппогрифьева дерьма, а теперь я вынужден наблюдать, как ты тут ёрничаешь?! - Гарри шарахнул ладонями по столу, заставив зашуганного Дуггана вздрогнуть. — Выкладывай, зачем она это сделала! Иначе я пойду у неё спрашивать! - Гарри нагнулся к пацану почти вплотную и прямо в его лицо процедил: — Твоя Мелисса выглядит более сговорчивой, чем ты. Филипп подавился слезами. Он явно висел на волоске от того, чтобы наконец сломаться, однако ни звука не проронил. Поттер резко отстранился, выпрямился и развернулся к двери, намереваясь уйти. В спину тут же прилетел вопль: — Пожалуйста, прошу, не трогайте её! - послышался скрежет стула и Робардсово "куда?!", а Дугган продолжил вопить: — Она ни при чём! Ни при чём! Клянусь вам! Гарри не обернулся даже, ручку прокрутил и вышел, оставив Эвана дожимать пацана лаской и фальшивым сочувствием. Не собирался Поттер прессовать девчонку, по крайней мере, пока что - он же не зверь, в самом деле. Идейным вдохновителем, предводителем и, возможно, зачинщиком был явно борзый Филипп, поэтому сосредоточиться решили на нём. Поттер завернул в дверь рядом с допросной, туда, где сейчас Эллрой наблюдал за Робардсом и Дугганом через полупрозрачное стекло. — Нашли чего? - спросил Гарри, встав рядом с Эллроем, не отрывающим взгляда от происходящего за стеклом. — Ничего, - пробурчал тот. — Ни книг, ни записей, ни склянок, ни артефактов. Пусто. Гарри устало выдохнул: — Дерьмово. — Согласен. В допросной Эван, расположившись на месте Поттера, мягко призывал рыдающего Филиппа не киснуть. — Ты же понимаешь, что со следствием лучше сотрудничать, - говорил Робардс. — Даже если натворили чего, так это в любом случае зачтётся. Дугган, роняя слёзы в сложенные на столе локти, смотрел на него опухшими красными глазами, в которых таилось слишком уж много отчаяния. Гарри хмурился, подозревая, что всё-таки пацан с его компашкой успели что-то натворить. — Не трогайте Мэл, пожалуйста, - твердил Филипп, как заведённый. — Она ни в чём не виновата, ни в чём... Гарри было его жаль, честно: страх за любимого человека Поттер понимал до боли за грудиной. Но и влюблённые совершают преступления, поэтому сочувствие он задвинул подальше, не позволяя ему затмить профессиональную непредвзятость. — Заметил? - шепнул Эллрой. Гарри не заметил. — О чём ты? — Он не просит её отпустить. Обычно такие заступники говорят: "Я виноват, а она нет, отпустите её", а этот не говорит. "Она ни при чём" - и всё. Поттер повёл плечами. — Может, к слову не пришлось. — Может, - Эллрой кивнул отрешённо. — Не знаю. Но почти уверен, что их компашка связана Непреложным. — Да, это я тоже понял. Но не девчонка. — Но не девчонка, - эхом повторил задумчивый Эллрой. — Не смог подвергнуть её опасности? — Думаю, так и есть. Гарри подвис, уперевшись взглядом в блондинистый зализанный затылок Робардса, втирающего молчаливому, но успокоившемуся пацану о коварстве наитемнейшей магии, которой тот увлёкся, и прелестях добровольного признания. Пацан явно не слушал, он был насторожен и погружён в мысли, однако выкладывать всё на блюдечке не собирался. Дугган ждал известий с допроса подружки. От них зависела линия, которую он будет гнуть. Девчонка что-то знала. — Значит, надо с ней беседу вести, - Гарри шагнул к двери и, уже держа круглую ручку в пальцах, уточнил: — Там Мартин и Макбрайд? Снова кивок. — И Малфой за стеклом. — Малфой? - брови Гарри взлетели к волосам. — Что он забыл тут в такое время? И что он забыл на допросе? И почему Поттеру вдруг расхотелось туда идти? — Почём мне знать? - Эллрой неопределённо взмахнул рукой. — Задержался. Поттер заморгал в растерянности, пробубнил: — Проверю, как у них дела, - и спешно покинул комнату для наблюдения. Он остановился посреди пустого коридора, вдохнул, выдохнул, расстегнул душащую верхнюю пуговицу на рубашке. Гарри не готов был видеть Драко сейчас: он всё ещё злился, и Малфой наверняка не отошёл до сих пор. Встреча представлялась напряжённой и колкой. Проклятье. — Я профессионал, - шепнул сам себе Гарри. — И мне нужно работать. Внушение не подействовало, но его заминка перед наблюдательной становилась всё более нелепой, поэтому Гарри, ненавидя свои неуместно зашалившие нервы, трижды шагнул вперёд и, дёрнув на себя ручку, уверенно ввалился внутрь. Драко, стоящий перед стеклом, кинул на него быстрый взгляд и вернулся к созерцанию сцены допроса. — Привет, - негромко произнёс Малфой. — Привет, - Гарри встал рядом и так же уставился в стекло, умирая от неловкости. — Ты чего здесь? Уже ведь поздно. Малфой был напряжён - его пальцы, обхватывающие плечи, сжались, сминая белую рубашку, и он смотрел вперёд пристально, неподвижно, невидяще, словно весь сосредоточился на происходящем здесь. — Закрутился и не заметил, - объяснил он как можно более безразлично. — Потом ваши пришли, и я решил помочь. Всё-таки значимое для меня дело. В некоторой степени. Значимое дело?.. Чёрт. Конечно. Гарри на автомате выпалил: — Прости, - извиняться перед Драко входило у него в странную привычку. — Я уже говорил, что ты ни в чём не виноват, - ровно произнёс Малфой, будто каждое слово выверял. Он стоял рядом, в каком-то жалком полуметре, но был отвратительно далёким при этом, словно по ту сторону зеркала Гезелла: Гарри его видел, но докричаться не мог. Драко не желал слышать и понимать. Как в пустой, тёмной комнате в доме Уизли, он закрывал уши и вопил, что ничего не хочет знать. Подосевший в груди гнев снова всколыхнулся. Гарри чувствовал, что вот-вот не выдержит. Он вглядывался в мельтешащую вдоль дальней стены Макбрайд, улавливал монотонный бубнёж Мартина о наказании за мошенничество, понимал, что бледная, как полотно, Мелисса ничего им не скажет и вообще, кажется, присутствуя, отсутствует. Гарри убеждал себя, что должен сконцентрироваться на допросе, но близость Драко будила в нём обиду, и он ляпнул: — А ты не собираешься извиниться? Драко моргнул, спросил: — За что? - и крепче обнял себя. — За то, что сказал утром. За "дурацкое помешательство". — Ты выбрал неудачное время для этого разговора, - выцедил Малфой, теперь явно не контролирующий свой деланно-равнодушный тон. Поттер настаивал: — И всё же? — Нет, не хочу, - с вызовом бросил Драко. — Я не изменил своего мнения, ясно? Гарри взглянул на него, упрямо не сводящего глаз с Макбрайд, натянутого, как тетива, пускающего стрелы прямо в Поттерово сердце своей демонстративной неприступностью. Гарри прошептал: — Предельно ясно, - и отвернулся, осознав, что оказался в тупике. Отвратительно. Мерлин, это всё так отвратительно. Он бился, как муха в стекло, а Драко смотрел и смеялся - "вот же открытое окно, лети! Какая же ты глупая, ах, какая глупая!" Глупый Гарри, смешной Гарри, Гарри с цветами и свиданиями, Гарри с признаниями, Гарри с душой наизнанку - вот он я, Драко, весь твой и для тебя, люблю, правда, честно, клянусь, люблю. Драко не верил, смотрел и смеялся. Лети, глупый Гарри, лети прочь. Ни словам не верил, ни поступкам. Ни собственным глазам - всё не так, всё ошибка, "ты просто запутался". Глупый-глупый Гарри, танцующий на углях на потеху Драко. Какая дрянь, Мерлин. Какой же он жалкий со своим дурацким помешательством. Зубная щётка была неправа, а Малфой был прав во всём. Всего мгновение - и он решился: не отказаться, нет, а перестать быть клоуном. Смелое заявление далось не без труда, но Поттер совершил над собой усилие: — Я больше не побеспокою тебя, Драко, - и получил наконец удивлённый взгляд в ответ. Было страшно, но Гарри продолжил: — У меня нет возможности доказать, что моя любовь к тебе не помешательство, а быть посмешищем я не хочу. Если ты не веришь мне, если не воспринимаешь всерьёз, то, наверное, будет разумнее отступить. Надеюсь, позже ты поймёшь, что ошибался, - не нервничать оказалось нереальным, поэтому Гарри нервничал, боролся с голосом, под конец проиграл и скатился в низкий полушёпот. На каждом слове он сомневался, но в итоге решил, что так правильно. Стыдно, обидно, больно, но правильно. Растерянный, хлопающий глазами, но потерявший всё своё взвинченное напряжение Драко был тому подтверждением. Он ответил, чуть не заикаясь: — Хорошо, - и тут же добавил тихое: — Спасибо. Спасибо, что отвалил, Поттер. Гарри усмехнулся, облизнул губы и спохватился вдруг: — Но несмотря ни на что, я всегда рядом - ты это знаешь, да? Малфой закатил глаза, обратно повернувшись к стеклу. — Да, знаю. Вот опять он... Гадёныш. — Пообещай, что, если тебе понадобится помощь, ты обратишься ко мне. Пожалуйста. Глубокий встревоженный тон Поттера возымел эффект: взгляд Малфоя недоверчиво скользнул по его лицу, встретившись со взглядом Гарри. — Ты серьёзно? Ох, Мерлин, - Драко цокнул, всплеснул руками, наконец перестал быть закрытым и театрально положил ладонь на грудь. — Обещаю. Первым делом к тебе, Герой. Честное Пожирательское. — Драко... Драко хмыкнул. — Да я же шучу. Ладно, без "Пожирательского", просто "честное". Поттер улыбнулся - расслабленно и искренне. Злость, преследовавшая его весь день, уступила место тоске, но душевные силы были на исходе, и Гарри отложил грусть до лучших времён. Малфой не плюётся ядом - и то хорошо, а со своим сердцем он как-нибудь разберётся. Позже. Девчонка за стеклом молчала, как партизан, Макбрайд уже протоптала тропинку в бетонном полу, а Мартин, поди, намозолил язык. Весь допрос походил на монолог одного занудного аврора. Все его вопросы натыкались на стену безразличия - Мелисса только вскидывала взгляд на особо резкие его слова, но затем снова возвращалась к изучению царапин на металлической столешнице. Она ёжилась, тёрла ладонями плечи, и ни звука не покидало её сжатого рта. — Выяснили что-нибудь? - спросил Гарри, не особо на что-то надеясь. Малфой мотнул головой. — Нет, она молчит. Даже имя не говорит. — Мелисса. По крайней мере, так её называет Дугган. — А фамилия? Кто бы им ещё сказал. — Чёрт знает. Нам ничего не даст её фамилия - базы-то нет. Если она не работала здесь и не имеет привод, конечно, - Гарри пожевал губу, гипнотизируя неменяющуюся картину в допросной. — Мы с Эллроем думаем, что на всей шайке Непреложный. Кроме неё. — Почему кроме неё? — Без понятия. Может, Дугган берёг возлюбленную. Вспоминая отчаяние в глазах Филиппа, Гарри был почти уверен в этом. Пацан пошёл бы на всё ради неё, он запросто мог доверить тайну и не взять обещания, но Малфой протянул: — Это странно. И Поттер фыркнул. — Беречь возлюбленных? Драко взглянул на него с упрёком. — Нет. В чём смысл Непреложного, если есть человек, который всё знает, но им не связан? Совершенно лишний риск. Или Непреложного нет, или она нихера не знает. Сцена за стеклом сменилась: уставший вещать Мартин поднялся с места и вышел, хлопнув дверью. Настал черёд доверительной девчачьей беседы Лесли и Мелиссы, но Поттер сильно сомневался в её успехе - Мэл ни на грамм не изменила отрешённого выражения и всё продолжала мёрзло кутаться в руки. — Дугган уверен, что его дружки не проболтались, но на её счёт здорово беспокоится. — Наложил Обливиэйт? - предположил Драко, пожав плечами. — А о ней беспокоится просто... потому что беспокоится. Может быть всё, что угодно. Да, и это невероятно бесило: единственное, что они знали наверняка, - то, что девчонка соврала им, представившись Ксандрой Лурман. Некромантия оставалась под вопросом: у парня была когда-то подозрительная библиотека в прошлом и ворона слишком долго топтала подвальный козырёк; попытка скрыться - так ушли отдохнуть на природе; даже воровство палочки у сумасшедшей птичницы не подтвеждалось ничем: бабка потеряла - парень подобрал. Поттер не верил в невиновность хитрожопого Филиппа, но у них не было доказательств, они лишь плавали в догадках и теориях. Оставалось выпытывать признание. — Непреложный среди тёмных нередкое явление, - объяснил Гарри. — Вполне вероятно, что это он. Даже логично, что это он, но почему-то не в её случае. Я сказал Дуггану, что пошёл говорить с его девкой, так он сейчас сидит, молчит и греется. Думает. Значит, я могу что-то узнать, верно? Малфой медленно кивнул, переваривая информацию. — Или можешь её убить, насильно выведав тайну. — Нет, этот мудак соображалистый, - хмыкнув, возразил Поттер. — Он точно в курсе, что Непреложных Аврорат не дожимает. Достаточно "я дала Обет" - и мы вызовем диагноста на подтверждение. Никто не убьёт его благоверную. Кстати, надо вызвать диагноста, где там Мартин?.. - Гарри оглянулся на дверь, словно ожидал, что Мартин вот-вот войдёт, но Драко спросил: — В допросных что, холодно? - и Поттер уставился обратно за стекло, где Мелисса дрожащими руками стягивала кофту на груди. На Поттере была одна тоненькая рубашка, как и на Малфое, а Лесли и вовсе сидела в майке. — Нет, какое там, жарища во всём Министерстве. Чёртова весна. Драко нахмурился и задумчиво произнёс: — Цена за нарушение Обета - жизнь. — Да, и к чему ты?.. — Но ты не можешь заплатить тем, чего у тебя нет, - Малфой вдруг уставился на него совершенно круглыми глазами, будто только что прозрел. — Ей нечем платить, Гарри. Она мертва.