Он вновь поднялся на четвёртый. Джесси уже собрался, он сидел на подоконнике и болтал ногами. В руках у него до сих пор был почти полный стакан.
— Ну, вперёд. Там сейчас довольно прохладно, прихвати шапку.
— У меня есть капюшон. — Вниз они спускались по пожарной лестнице, чтобы не нервировать остальных. А на улице и впрямь было холодно. Осенний вечер. Ветер был холодным и пронизывающим, что никак не отразилось на Джесси. Он привык к холоду. Барри оглянулся на окна всего на миг, тут же потеряв пациента из виду. Он пил свой смузи и ходил кругами по другую сторону здания, вороша ногами сухие листья. Генри ещё днём сгрёб их в небольшие кучки. Барри сунул руки в карманы, пройдясь вдоль забора, а затем с разбегу нырнул в одну из них, утопая наполовину. Джесси засмеялся, принимаясь засыпать Барри полностью, чтобы его скрыло.
— Меня не видно?
— Нет. Разве что совсем немного.
— Присоединяйся. — Джесси выбрал соседнюю кучу листьев, предварительно надев капюшон, чтобы листья не запутались в волосах. Они полежали так несколько минут. Начинало темнеть. Барри выбрался первым. А затем вытянул за ногу и Джесси. — Давай-ка подметём здесь всё. — И поволок по траве.
— Давай, только не мной. — Джесси вывернулся и бросился бежать. — Ну же, вперёд!
— Постой! Ты не можешь бегать.
— Что? Почему? Разве мы не за этим сюда пришли?
— У тебя слабое сердце. Оно может не выдержать такой большой нагрузки. Как давно ты это делал?
— Барри, ерунда это всё.
— Я… тут… врач… — Когда Барри всё же догнал его, он был единственным из них двоих, у кого сбилось дыхание.
— Ты не врач, ты зануда. — Джесси лёг на траву, раскинув руки, и закрыл глаза. Барри присел рядом. — Ладно, если хочешь, развлечёмся немного. Назови любой объект, который понравится тебе больше всего.
— Эм-м. — Барри окинул территорию шустрым взглядом. — Дерево, то, что ближе всего к забору. Да.
— Хорошо. Теперь дотронься до моей руки, неважно как, желательно немного. — Барри надеялся, что будет, как в прошлый раз, когда они заряжали маркеры. Он ткнул пальцем в открытую ладонь, и весь его мир преобразился в один миг. Наполнился красками и звуками. Он увидел энергетические нити. Они серебрились и тянулись от корней выбранного им дерева, через газон, взаимодействуя с травинками. Все они тянулись к руке Джесси, пронизывали насквозь, вплетались в артерии на запястье, проходили через подушечки пальцев. Он улыбался, по-прежнему не открывая глаз.
— Удивительно… это действительно чудо. О чём думает это дерево?
— Ты ему нравишься.
— Это прекрасно. Приятно знать.
— Выберешь что-нибудь ещё?
— Подожди минутку. — Барри неотрывно смотрел на дерево. Кажется, только что он нашёл нового друга. Дерево было живым, в нём текла энергия. Невидимый мир исчез сразу, как только Барри прервал контакт с местным генератором. — Давай ещё раз! — он осмотрелся в поисках нового объекта. Теперь это был фонарный столб. А спустя некоторое время он выбрал антенну на крыше больницы. В сгустившихся сумерках нити служили единственным ярким источником света. Но любой другой человек, проходя мимо, не увидел бы ничего. Это восхищало Барри больше всего. Он видел. Он считал, что судьба выбрала его, чтобы быть свидетелем этого чуда. Он сидел на холодной траве и смотрел, как его коллеги покидали работу, спешили домой. А он не спешил. Он жил здесь и сейчас.
— Посмотри наверх. — Подняв голову к небу, Барри увидел россыпь звёзд. Он тоже лёг на траву, раскинув руки и смотря наверх. Он был всего лишь маленьким человеком в огромной Вселенной, не имеющим большого значения. — Мир велик, Барри. И в нём столько всего удивительного, ради чего стоит жить.
— Но ты этого не увидишь. Ты прожил большую часть своей жизни в неволе.
— Ничего.
— А мне вот обидно за это. Я тоже мог бы показать тебе свой мир, если бы мы только смогли выбраться отсюда. У меня изначально был шанс спасти человека. А всё, что я делаю, всего лишь рассказываю, как это здорово, и показываю цветные картинки на телефоне. Тебе это помогло? Думаю, нет. А я вот до конца своих дней буду потом жалеть об этом. Что вроде бы помог, но не смог спасти тебе жизнь. Я всегда добиваюсь своего, как правило. Но с тобой это, видимо, не работает. — Джесси улыбнулся.
— Однажды — запомни, Барри, — однажды ты проснёшься совершенно счастливым человеком. Это чувство будет настолько невыносимо прекрасным, реальным. Тогда ты вспомнишь обо мне. О том, как я говорил тебе об этом когда-то. Но в твоём сердце больше не останется сожаления. Ты поймёшь, как здорово жить дальше, сохранишь светлые воспоминания об этих днях и пронесёшь их через время. Так будет, я обещаю. Вот, что действительно поможет мне. Если ты найдёшь в себе силы и мужество идти дальше. Есть ради чего, поверь. — Барри был расстроен, потерян, развален, как личность. Стало до невыносимого грустно, он нуждался в том, чтобы снова прикоснуться к невидимому миру, хотя, скорее, к самому человеку. Он был рядом, стоило только задеть пальцами его ладонь. Видимо, почувствовав его настроение, Джесси убрал руку в тот самый момент, когда Барри решился на этот жест, упустив секундное мгновение.
— Знаешь, я уже скучаю, хотя ничего пока не случилось. Я боюсь всё испортить в дальнейшем. Боюсь разрушить жизнь Катрины, мне кажется, я не готов держать всё в своих руках.
— Жизнь не спрашивает, готов ты или нет. Сейчас тебя пытаются спровоцировать различными способами, не ведись на это. Что бы ни говорили на мой счёт, не воспринимай это. Пусть оскорбляют и тому подобное, сейчас ты с ними заодно, не позволяй менее умным людям вроде Ричи подумать иначе. Началась проверка на действительность. Увози Катрину, Барри.
— Считаешь, что пора?
— Да. — Барри тяжело вздохнул. Он не хотел расставаться с ней. Но вставал вопрос о безопасности.
Они полежали так ещё немного, пока с неба не начали срываться холодные капли. Начался мелкий дождь. Барри накинул капюшон и спрятался под крышей, Джесси, напротив, скинул тапочки и начал ходить босиком по мокрой траве, радуясь такой мелочи, как дождь, несмотря на предостережения Барри в виде перспективы промокнуть и заболеть. Однако, зацикленный на «здесь и сейчас», вскоре и он присоединился. Это оказалось весело. И, в общем…
Катрина смотрела с некоторым замешательством на своего парня.
— Так, и что же произошло? — она пришла раньше него. Долго выбирала вечернее платье, делала причёску, макияж. Выбранный ресторан был дорогим и презентабельным. Девушку любезно встретили и проводили к забронированному столику. Она ждала Барри ещё около получаса. И вот он явился. Мокрый, лохматый, без носков, потому что промокли, в полосатой кофте, испачканной травой. Он запыхался, так как припарковал машину дальше, чем планировал. Но всё же такой невозможно счастливый. Подошедший официант тоже окинул его подобным взглядом, и обратился в итоге к Катрине по поводу заказа.
— Я попал под дождь. — Выдал он и засиял ярче солнца.
— Походу, ты попал под него намеренно. — Она ещё раз посмотрела на него и смягчилась. Это был всё тот же Барри Мэлтон, красавчик, на которого западали все девчонки универа. И она любила этого человека, каким бы он ни был. Она засмеялась и протянула ему свой шарф, чтобы он вытер чёлку, с которой всё ещё капала вода. — Ты смешной. На выходных свожу тебя в парикмахерскую. Видела бы моя мама, чем мы тут занимаемся.
— Кстати, об этом. Надо будет посмотреть билеты на ближайшее время. Но сначала давай поужинаем. Я ужасно хочу есть.
Его внешний вид ничуть не испортил атмосферу вечера. Они много смеялись и разговаривали, не обращая внимания на косые взгляды прочих богемных персон с соседних столиков. И покидали ресторан под звонкий смех Катрины, так как Барри снова переключился на свои дурацкие шутки. Кто-то даже посмотрел на них с завистью, вынужденный сидеть здесь и соблюдать скучный излишний этикет.
Вечеринка продолжилась дома. Дэйли заказал еду на дом, — было что отметить. Семья Уолес не только побеседовала с Джорджем на камеру, но и согласилась дать показания в суде. Они были шокированы увиденным, но благодарили за то, что хоть кто-то занялся этим делом. В какой-то момент Джордж стал спасителем и едва ли не святым для всех, кто узнал о деле. Ему стоило всего лишь раз запустить информацию в Сеть, дальше уже сами люди распространяли это. Система работала без остановки. Его расчёты оказались верны. Все аккаунты участвующих были закрытыми. Простой пользователь Интернета не сможет найти никакой информации, но знающие люди всегда были в курсе событий. Костяк всего составляла личная команда Дэйли. Группа журналистов и репортёров. Они готовились запустить статьи и ролики о деле в один момент, чтобы привлечь всё внимание общественности к делу. Они работали в разных организациях, которые не были связаны между собой. Работали все, но, тем не менее, всё зависело от Барри, от его дальнейших действий.
***
Билли тоже был уже дома. Он помог Хайдэну дойти до кабинета, убедился, что у него всё хорошо и покинул работу. Тем временем, оставленный на своём диване Доктор Саннэрс спокойно встал, поставил бутылку на место, поправил очки и улыбнулся.
— Попался. — На его столе лежали чертежи, которые ранее он оставил Генри. Он вернул их, что свидетельствовало о завершении работы. Не нужно быть гением, чтобы понять, как действовать. Он прочитал Барри Мэлтона, как книгу из нескольких страниц с крупным шрифтом. И действовал, опираясь на его человечность, а не на ум. Он дал ему шанс самому принять верное решение, но, похоже, это не возымело никакого результата. Хайдэн прекрасно понимал, что Барри многое стало известно. И если его методы психологического давления окажутся бесполезными, он займётся им лично. Хотя ему и не хотелось превращать такого перспективного человека в биомусор. Он надеялся передать ему своё дело.
***
Катрина закрыла чемодан, ещё раз проверив, всё ли на месте. Они купили билет на послезавтра.
— Я буду звонить тебе каждый день. По нескольку раз. И ночью.
— Я ведь уезжаю не навсегда. Если есть возможность, я бы хотела попрощаться с Джесси.
— Я спрошу. Но думаю, сейчас слишком опасно. — Джордж захлопнул ноутбук, потянувшись. — Да, Дэйли, пусть твои будут готовы приступить к делу в любой момент.
— У меня всё под контролем. — Барри ещё раз всё обдумал. Теперь любой день мог стать решающим. Посторонний перестал наносить визиты в их дом. Наверняка за ними следили уже другие люди. После отъезда Катрины Джорджу будет лучше оставаться в своём доме, чтобы избежать провала операции. Ещё миллион раз всё могло измениться и пойти не так. Хайдэн был чересчур спокойным последнее время. Значит, он вполне уверен в своих действиях. Только сейчас Барри понял, что действительно немного увлёкся. Он по-прежнему ничего не знал о своих коллегах. Времени на это было более чем достаточно. Но он не сделал ничего, чтобы самостоятельно продвинуться в деле, имея для этого все возможности. Это сделал Джордж, не имея при этом доступа в больницу. Барри выложил на стол пропуск и ключи, которые дал ему Патрик.
— Вот, возьми. На всякий случай. Система обойдёт стороной повторную регистрацию, потому что мой рабочий пропуск будет уже активирован. В всеобщей суматохе ты сможешь проникнуть в здание. — Джордж кивнул, убирая ключи в карман. Они нашли свидетелей и доказательства, однако Хайдэн ещё мог сжечь все дела, находящиеся в его неприступном кабинете. Обращаясь к суду, нужно было иметь реальные факты для обвинения и понимать, с каким именно человеком имеешь дело. У Хайдэна было всё, чтобы оправдаться. А вот у остальных наверняка нет.
Утро следующего дня носило в себе оттенок недоверия. Что-то изменилось. Как только Барри прибыл на работу, Генри Родвуд посмотрел на него, как на следующего, кого ему придётся закапывать.
«Только держи себя в руках. Они могут провоцировать. Пусть. Я не обращаю на это никакого внимания, никакого, всё нормально, просто очередная смена. Всё хорошо».
— Барри. — К нему подошёл Чарли, похлопав по плечу, как старого друга. — Ну, ты как, всё хорошо?
— Нормально, Чарли, нормально. — Зачем он спрашивает?
— Ты не уходи после смены. Собрание будет. Билли хочет обсудить кое-что.
— Да, конечно. — Доигрался. Он не испытал ничего хорошего после этих слов. Чарли пошёл искать остальных, чтобы предупредить. Речь шла не о всех. Только близкий круг. Только те, кто участвует. Его клуб сумасшедших, практикующих трансы, участвующие во всех экспериментах люди. Барри это не нравилось. Это точно был план против него.
Все сегодня были другими. Нора, знающая всё, научившая Джесси всему, теперь словно вообще была не при делах. Она вела себя, как самый обычный пациент, который действительно болен. Она забыла о существовании вилок, которые всегда так хотела красть и послушно выпила лекарства. Наверное, все они чувствовали приближение чего-то плохого. Удивил и Майкл, который вернулся к игре в шахматы с невидимым собеседником. Не спросил разрешения съездить в гости к Норе. Все вот так просто взяли и забыли всё? Джесси попросил их об этом? Сам Невидящий вёл себя ещё интереснее. Молчал, как в первый день.
— Скажи что-нибудь! — Барри ходил по 406–й кругами, нервничая. — Мне вот как никогда раньше нужна сейчас твоя поддержка. Я могу поступить неправильно, я это чувствую. Скажи что-нибудь.
— Мне нечего сказать. — Барри пнул тумбочку. — Всё, что нужно, я сказал вчера.
— Ты знаешь ответы на все вопросы, но ничего не говоришь.
— А ты оставил брешь, отложив на потом последний маркер.
— Да если тебе так нужно, я пойду и сделаю это! Прямо сейчас!
— Да здравствуют рациональные соображения твоей головы. Умерь свой гнев, тебе это мешает сосредоточиться. Сейчас ты этого просто не сможешь сделать. Весь пятый этаж живёт своей жизнью. И я уверен, что в ближайшее время это не изменится.
— Уверен он, — буркнул Барри, наконец, садясь на кровать. — Вечером будет собрание. Я волнуюсь.
— Не ты один. — Барри скептически на него посмотрел.
— Этого просто не может быть.
— Если внешне я спокоен, не значит, что я этого не делаю. До сих пор существует пятидесятипроцентная вероятность того, что я могу погибнуть от выстрела в голову. Пробовал когда-нибудь остановить пулю? Я — нет. Думаешь, мне не стоит о чём-то волноваться? — Барри замолчал, не найдя аргументов. — От твоих действий зависит многое. Продумай варианты исхода наперёд, подготовься морально к давлению. Сосредоточься. Тебе нужно сделать то же самое. Оставаться внешне спокойным и постоянно думать головой. Нет смысла бояться того, что неизбежно.
Кажется, Барри понял.
— Ты прав. Если я провалюсь сегодня, они ужесточат контроль, и… — Барри снова принялся ходить по комнате, присматриваясь к обстановке. Он обратил внимание на материал двери и размер замка. Подошёл к окну, думая о возможности отстреливаться из этой точки. Он думал о том, как будет защищаться, а не о том, как будет действовать, чтобы предотвратить это. Надеялся на худшее. И Джесси понял, что его не услышали.
— Выпей чего-нибудь. Хотя бы глицин. Ты резонируешь неуверенностью. Ричи сообщил тебе о собрании, а не о конце света. На твоём месте я бы подумал о его уязвимости.
— Он боится тебя. Как и Патрик. Но в отличие от Патрика, может пойти на крайности. Его позиция — убей, или будешь убит. Нужно надавить на него, чтобы обезвредить, пока он не опередил меня. — Джесси кивнул. Вот, всё же Барри начал думать в верном направлении.
— Сосредоточься на этом, и мы выиграем время. Подумай, что для тебя сейчас действительно важно? И сделай всё возможное для этого. — Барри усмехнулся и посмотрел на Джесси, обозначив тем самым для себя ответ на этот вопрос.
— Я этим и занимаюсь. В этом вся проблема. Ты не понимаешь своей ценности. — Джесси хотел было что-то сказать, но промолчал, опустив взгляд. — Катрина хотела с тобой попрощаться, завтра вечером она уезжает.
— Хорошо. Пусть подходит сегодня вечером.
— Отлично. — Барри покинул палату с чувством недосказанности. По крайней мере, он старался. С момента начала его работы в 406–й, Джесси заметно преобразился. Его волосы выглядели теперь более живыми и даже немного блестели. А от каждодневного пребывания на улице на его лице, помимо шрамов, теперь было немного веснушек. Смешно, но Барри замечает все эти мелочи. И не замечает всего, что происходит вокруг.
«
Я не всё ещё сказал».
«Я знаю», — Барри едва не вернулся. Ничего не держало его в больнице. Только близкий по духу человек, которого он был готов заслонить от пули. Больше ничего. Странно лишь то, что больной пытался спасти своего врача от помутнения рассудка, а не наоборот. Ну и кто из них психопат теперь?
— Я ещё накажу их всех. Обязательно. — Он набрал номер Катрины, чтобы она успела приехать до собрания. Уж она всё выскажет за двоих. Стоило ожидать. Она тоже была теперь эмоционально более восприимчивой. Её положение на это сказывалось. Эта сильная женщина, которой требовалось всё его внимание сейчас, не только мирилась с нынешней ситуацией, но и всячески его поддерживала. Её первоначальное мнение о его работе изменилось, она стала важной частью большого дела.
