***
Они приехали как раз на начало регистрации. Барри вытащил небольшой чемодан из багажника, но не пошёл дальше. — В чём дело? — он явно хотел ей что-то сказать, прежде чем зайти в здание аэропорта. — Ты прости меня за это бремя, что приходится тебе нести из-за меня. Катрина, ты должна знать. Совсем недавно Джесси пришлось убить человека по моей вине. Я не сказал тебе: не хотел, чтобы ты волновалась. Возможно, ещё много плохого произойдёт при моём участии. И я бы с радостью отказался от всего этого, лишь бы остаться с тобой рядом, чтобы всего этого не было. Но теперь я не могу бросить Джесси, я должен помочь ему. — Катрина улыбнулась на его виноватую речь и погладила его по колючей щеке. — Что ж, теперь моя очередь. Джесси дважды спасал мне жизнь. Когда вы с Джорджем были в доме Доктора, эта полоумная миссис Тэмпл заперла дверь на ключ и попыталась наброситься на меня с ножом. Джесси связался со мной мысленно, теперь мы иногда общаемся с ним так, но тогда я внимательно слушала всё, что он велел мне сделать. И это спасло мне жизнь. Он также полностью обезопасил меня от визитов Постороннего. А недавно я чуть было не открыла дверь человеку, который хотел причинить мне вред в твоё отсутствие, но Джесси успел предупредить меня за секунду до того, как я сделала это. Я не сказала тебе об этом, не хотела, чтобы ты волновался. Он защищал меня, пока ты был занят. И да, теперь ты просто обязан помочь ему. Ты единственный человек, на которого он может сейчас положиться. Так слушай его внимательно. Даже если в итоге это приведёт к его гибели. Так нужно. Будь сильным и попрощайся с ним так, как посчитаешь нужным. Всё будет уместным и правильным. Будьте осторожны, мальчики. — Барри не нашёл, что сказать. Он полагал, что Катрина будет в шоке от его признания, а в итоге в шоке оказался он сам. Значит, эти двое общались мысленными диалогами всё это время. А Барри всё боялся сказать ей об этом. Значит, и энергетическая нить у неё была. В этом не было ничего плохого. Просто… Барри, видимо, совсем потерял контроль над собственной жизнью, раз упустил эти события из внимания. Неужели на него совсем нельзя было понадеяться? Он проводил Катрину в аэропорт. Не стал дожидаться отправления. Прощаться было и так нелегко. Следующая их встреча состоится уже только после завершения всего. Теперь он остался один. Дома его встретила звенящая тишина. Он уже давно боялся остаться наедине со своими мыслями, последнее время он много думает. Но вот Катрина уехала, и вроде бы теперь ему не за кого переживать. Теперь он в ответе сам за себя.***
Она позвонила поздно вечером, сказала, что долетела и едет в такси. Они разговаривали минут пятнадцать. Ещё никогда ему не было так плохо засыпать в одиночестве. Стоило помнить — всё временно. Сон непременно сократит время до начала смены, ведь он этого ждал. Но с другой стороны, ему было страшно возвращаться в неизвестность. Он до сих пор считал, что поступил правильно на собрании. Джесси должен был это понять… Вот только Джесси никому ничего не должен. Ещё одна бессонная ночь. Не было смысла находиться в этом доме в гнетущей обстановке. Катрина права. Он ещё был кому-то нужен. На работу он приехал с волнением на сердце, однако напрасно. Его встретили как обычно. Выдали пропуск, ключи, он расписался в журнале. Поднялся наверх. На пути ему попадались люди из группы реагирования, и теперь они на него реагировали, здоровались и хлопали по плечу. Они приняли его за своего? Теперь он был в их команде? Так значит… Быстро закинув вещи в шкафчик, он помчался на четвёртый этаж. Плевать на других. Важен лишь один. И пусть с ним всё будет хорошо. Он влетел в 406–ю, запыхавшись — бежал по коридору. Вся палата словно озарилась светом для него. Джесси спокойно сидел на подоконнике и что-то записывал в блокнот. На нём был свитер Барри, слишком большой по размеру, судя по закатанным до локтей рукавам, и носки в зелёную полоску. Казалось, он намеренно окружил себя вещами, которые Барри подарил ему. Но он не обратил на вторжение никакого внимания, продолжая заниматься своим делом. Зато Барри был преисполнен счастья. Всё было хорошо. Он подошёл к нему, сияя, но Джесси не глядя остановил его, упёршись ладонью в грудь. Дистанция на вытянутую руку, не ближе. Что? Когда это он решил обозначить дистанцию? Для него? Для Барри! Его это несколько задело. И впервые Барри обнаружил в себе странное желание сделать больно от незаслуженного обидного жеста. Видимо, почувствовав его участившееся сердцебиение, Джесси убрал руку и посмотрел совершенно по-доброму. — С тобой всё хорошо? Выглядишь неважно. — Или всё, о чём он подумал до этого, ему показалось? Опять поспешил с выводами. — Подождёшь немного, я сейчас занят, но мне осталось совсем чуть-чуть дописать. — Он смотрел вопросительно, ожидая ответа, пока Барри ругал себя за плохие мысли. — Без проблем. — Он лёг на кровать пациента, уставившись в потолок. Сейчас он подумал о том, смог бы он сам прожить вот так вот в этой палате, в темноте и холоде, без горячей воды и еды долгие двенадцать лет, не видя дневного света и постоянно испытывая боль. Конечно же, нет. Он не может даже в собственном доме остаться один, о чём вообще речь? Выходит, он слабый. По-настоящему сильная личность сейчас сидела на подоконнике. — Ну, так как? Ты в порядке? — Нет. — Глухо отозвался Барри. — Я болен. Неизлечимо. — Джесси посмотрел на него с подозрением, но Барри смотрел в потолок. — И? У твоей болезни есть имя? — в голове Барри образовалась пустота. Он пару раз моргнул, прежде чем принять сидячее положение, и горько усмехнулся. — Хм, как… красиво ты сказал. — Джесси нахмурился. Его взгляд был осуждающим и предупреждающим. Барри уже ловил на себе такой. Когда доставал его вопросами о Симусе. Он всегда смотрел так, когда ему что-то не нравилось. Барри снова ушёл в мысли. Джесси вернулся к блокноту. Вот, сидит перед ним человек, но если бы Барри не знал его лично и встретил бы, скажем, на улице, или в метро, обратил бы он на него внимание? Без сомнения, да. Даже если бы его глаза были обычными, и одет он был бы, как все. На самого Барри внимание обратили бы все женщины, находящиеся в вагоне метро, как было всегда, но только не Джесси. А если бы и обратил, то только потому, что почувствовал бы на себе пристальный взгляд. Вот оно. Вот почему. Многие вещи в мире определяются только взглядом. Теперь ему стала понятнее позиция Симуса Бойла. — Джесси? — Чего? — Я, кажется, понял. Тот день, когда Симус увидел тебя. На собрании я слышал — кто-то сказал, — что он никого к тебе не подпускал и относился лучше прочих. Хайдэн сказал, вы столкнулись взглядами, это и определило всё. До этого Симус выбирал жертву по внешности, слабую и красивую, как правило. Тебе вряд ли вообще что-то нравилось в том доме, ты всегда так смотришь, когда тебе что-то не нравится. Опасным взглядом. Ты делаешь это неосознанно, защищаясь. Так ты и посмотрел на Симуса. Его это зацепило. Потому что ты не выглядишь как тот, кто может быть опасным. Но вот взглядом ты бросаешь вызов, ему захотелось проверить, так ли это на самом деле. До этого никто никогда не бросал ему вызов, все просто подчинялись. С тобой он столкнулся с сопротивлением, для него это было новым и интересным. — Оправдываешь его? — Джесси не нравилась затронутая тема. — Нет. Просто мне кажется это объяснимым. — Выходит, я сам виноват? — Ты не виноват. Ты же не знал, как подобные вещи действуют на людей. — Симус Бойл был больным человеком. Знаешь, что ещё его отличало от других? Всякий раз, когда он причинял мне боль, он не просил прощения, он благодарил меня. Говорил спасибо за эту возможность, за терпение и покорность, несвойственные мне. Он был рад поучаствовать в экспериментах Хайдэна, но когда что-то делал сам, то делал это один. Иногда он приходил просто поговорить. Иногда даже что-то дарил. Когда он втыкал мне булавки в пальцы, он просил меня потерпеть, говорил, что это пройдёт, и я привыкну, утешал меня и снова делал плохо. Он был болен. И его болезнь звучала, как моё имя. — Красиво… — Барри был поражён этим откровением. Симус сжёг себя в своей одержимости, от которой его смогла избавить только смерть. Почти как поэзия, мания, аморальность длиною в несколько лет. Свою жертву он любил, и ненавидел себя за это. — Ничего общего с тем, что ты только что сказал. Отклонения в психике не есть здорóво. И мой взгляд не играет здесь никакой роли. На тебя я тоже так постоянно смотрю. Разве ты испытываешь что-то подобное? — М-м-м… н-нет?.. — это прозвучало столь неопределённо. Секунда на размышление. Джесси уронил блокнот с ручкой на пол, немедленно ретируясь в ванную и закрывая дверь изнутри на щеколду. Барри не успел понять, что не так. Он напугал его? Это он от него сейчас закрылся в ванной? — Джесс? — Убирайся! — Джесси? — Барри начал понемногу понимать, что натворил. Он подошёл к двери, дёрнув за ручку, чем наверняка только усугубил дело. — Я же… О Господи, да я же не это имел в виду. Чёрт. — Ты совсем спятил. Уходи, пока я не придушил тебя! — он был огорчён, разочарован, и готов начать наматывать нить на пальцы. Хайдэн говорил, все рано или поздно втягиваются. И на памяти Джесси, Барри был единственным адекватным человеком. — Эй, ну ты чего? Послушай, я идиот. Я не хотел тебя расстраивать. И я совсем так не думаю. И никогда не посмею подумать так же. — Проверим? — Барри не хотел, чтобы он лез в его голову. Потому что совсем недавно у него уже возникала странная мысль. Но ведь это ерунда. Так, глупость. — Я клянусь тебе чем угодно. Ты не должен меня бояться. Джесси. Пожалуйста, прости меня. Таких разговоров больше не повторится. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, никогда, слышишь? Барри остался в тишине на целых десять минут. Он сделал пару шагов назад прежде, чем щёлкнула задвижка и дверь открылась. Опустив голову, Джесси медленно подошёл к нему, уткнувшись лбом в грудь и шмыгнув носом. — Не передать словами, как я сожалею о сказанном. Прости. — Барри не рискнул прикасаться к нему в таком состоянии. — Ты нужен мне. Желательно в здравом уме. Мне больше некому доверять. — Ты можешь мне доверять. — Его отрицательная холодная энергия, которую отчётливо почувствовал Джесси несколько минут назад, снова сменилась добротой и теплом целого мира. Барри отступил, чтобы посмотреть в лицо незаслуженно обиженного им человека. Его глаза были мокрыми, но он всё равно немного улыбнулся. — Всё в порядке? — положительная реакция. — Ты всегда можешь сказать мне прямо, если я начну нести откровенный бред. Не прячься от меня. Сегодня я увидел тебя в добром здравии и понял, что счастлив. Это как потерять ключи от квартиры, но потом случайно обнаружить их в другом кармане. — Отличная метафора. — Джесси успокоился. Подобрал блокнот и занял своё место на подоконнике. — Я принесу тебе завтрак. Потом сходим прогуляемся, пока есть возможность, и обсудим дела. Хорошо? — Хорошо. — Барри ещё раз посмотрел на него, улыбнувшись, и покинул палату. Нужно было отвезти на завтрак Нору и Майкла. Но он вернётся. Общаясь с этим человеком, он ходил по тонкому льду. Нет, Джесси не был сложным. Это Барри не всегда сначала думал, прежде чем сказать, или сделать что-то. Какое-то тонкое неуловимое настроение царило в больнице. Все были какими-то праздничными. Все? Барри выловил взглядом Нэйта, он всегда ходил хмурым. Сегодня тоже. Значит, не всё потерянно. Клинт в ответ одарил его ещё более хмурым взглядом и отвернулся. Нора сегодня же просто удивила. Она не только съела всю свою порцию, но и не отказалась от хлеба с маслом. Сказала, что скоро ей потребуется много сил. И Барри как-то не предал значения её словам. Барри ловил на себе положительное внимание коллег, а вот некоторые пациенты наоборот оборачивались на него с недовольством, словно видели в нём своего врага. Этому Барри тоже постарался не предавать значения. — Почему ты не выходил со мной на связь? — он вернулся в 406–ю. Джесси всё так же что-то записывал в блокнот, только уже в обнимку с тарелкой. — Я был занят. — Чем он мог быть занят, если не покидал палату? — А почему вернул запасной ключ? Я нашёл его вечером в кармане куртки. — М-м, будет не очень хорошо, если его найдут здесь. Он мне не нужен. Так, ладно. Готово. Я составил завещание на твоё имя. Можешь передать этот блокнот суду. Вас с Дэйли могут осудить за незаконное проникновение на частную территорию. Хайдэн, ясное дело, тоже подстраховался. Думаю, он передал права на дом Билли, ему потребуется подпись об отказе от Маргарет Тэмпл и от меня. Если первую он получит достаточно легко, то вторую не получит и вовсе. А вот у тебя будет преимущество. Так все улики на территории нашего дома будут добыты легально. Он просто не сможет избавиться от всего, не имея возможности покинуть больницу, уж это я ему гарантирую. И кстати, здание больницы тоже его частная собственность. Так как не останется никого, кто-то должен будет руководить ею. Я указал и этот пункт, но ты, конечно же, можешь распорядиться всем этим так, как посчитаешь нужным. Подпиши рядом. — Он протянул блокнот растерявшемуся Барри, который не решился расстраивать его и напоминать о бесполезности таких улик. — И да, ты не зря делал все эти фотографии на своём телефоне. Думаю, это тоже пригодится. — А сам Барри как-то даже и не задумался о том, что же будет дальше, когда дело передадут судебной власти. Оказывается, всё не так просто, и свою невиновность нужно будет ещё доказать. При помощи Дэйли они смогут оформить все необходимые бумаги. — Барри? У тебя точно всё хорошо? — Я, знаешь, просто немного теряюсь. Катрина уехала. У Джорджа своих дел накопилось, он жил с нами всё последнее время. Я не хочу возвращаться домой один. Можно я сегодня останусь? — Нет. Запрещаю. Завтра суббота. Твои выходные. Вот и наведи порядок в голове. Побудь вдали от работы. — О нет, я совсем забыл про выходные… Опять! — схватившись за голову, Барри сделал несколько кругов по палате. — Это, считай, два дня. — Полтора. — Два с половиной, если ещё и вчерашний день учесть. — Какой ужас. Кому скажи, не поверят. — Равнодушно отозвался Джесси. — Драма всей моей жизни. Скажи мне честно, сколько у нас остаётся времени. — Неделя. Примерно. — А говорил про ноябрь. Нехорошо обманывать. — Очень даже хорошо. Боюсь представить, что бы было, знай ты это заранее. И без того провально выступил перед своим окружением. — Ни о чём не жалею. — Барри вручил ему красную куртку и отправился за своей. «Неделя так неделя. Что теперь, лечь на пол и рыдать?» — он был совершенно спокоен сейчас, вспоминая напутствие Катрины. Зашёл за курткой, спустился на первый этаж за стаканчиком кофе. Обычно он делал это в компании Патрика. Минус Патрик, равно — спокойная жизнь. Он зашёл за Джесси, и они тихо, не привлекая внимания, вышли на улицу.