***
Ни Билли, ни кого-либо из группы реагирования не было видно. Само Зло затаилось на пятом в 501–м кабинете. Хайдэн не покидал его, боялся входить в транс и не собирался спать. Два человека, которые сопровождали его, нервно сидели на диване. Всем было ясно — это далеко не конец, а только начало. Билли закрылся в лаборатории, где до сих пор на полу оставались следы его недавней деятельности. Он пожалел, что послушал Хайдэна и не прикончил жертву сразу. Все забыли про Мэлтона, все думали о спасении жизни. Барри спустился на третий этаж, чтобы отвезти своих пациентов на последний ужин. Больница работала неизменно. Просто управляющая верхушка скрылась в своём «бункере». Майкл Филлс проявил удивительную проницательность. Он с пониманием кивнул Барри, молча соглашаясь с его планом, хотя Барри и словом не обмолвился. Оставалось надеяться на покорность Норы, которая не хотела оставлять Джесси. Во время ужина они то и дело переглядывались с Нэйтом. Ему не нужно было знать. Для Барри по-прежнему в деле были только он сам и Джесси. Клинту он не стал доверять на все сто процентов, к тому же, ему не было известно про способ передачи информации. Нора была расстроена и почти не ела. Создалось впечатление, что силы покинули её. Барри подумал о том, что она могла просто отказаться от своих возможностей в пользу Невидящего. Сегодня её увезут далеко от этих событий, энергия ей больше не понадобится. Уже ближе к отбою, Барри отвёз её в палату к Майклу, чтобы было проще и быстрее осуществить план. Ничего лишнего, вещи было решено оставить в палате, чтобы исчезновение не казалось таким очевидным. Теперь только ждать. Барри не ушёл с третьего этажа, остался в подсобке. Он волновался обо всем: о предстоящем исполнении плана, о вмешательстве со стороны, о неизбежности происходящего. День или два, и он останется один. Но перед тем как бросить, хотелось ещё раз затянуться. Да что там, хотелось умереть от «никотина», и так порядком отравившись. Барри достал блокнот и ручку, много записывать он не собирался. „Пара слов о состоянии на сегодняшний день. Ни капли сожаления. Это было лучшее время. Мы разговаривали на частоте наших душ, смеялись и радовались мелочам. Мне кажется, никто никогда не понимал меня лучше.“ Звонок от Джорджа поступил в половине двенадцатого. Короткое «Я на месте», и Барри с пустой головой и таким же эмоциональным фоном отправился исполнять задуманное. Никаких колясок. Нельзя было привлекать внимания. Тишина в коридорах едва нарушалась шелестом шагов. Майкл шёл рядом, помогая придерживать Нору, которая редко ходила самостоятельно. Они вышли по коридору к пожарной лестнице, по которой они обычно выходили с Джесси на их территорию. Оставалось надеяться, что Генри не просидит всю ночь в своём гараже, а останется на проходной, которую с этой стороны не было видно. Ступенька за ступенькой. На фоне больничной тишины, где-то наверху хлопнула дверь. — Ш-ш-ш! — они остановились, прислушавшись. Было страшно. Нора хотела что-то сказать, но Барри жестом показал, что этого не нужно делать. Шаги, отчётливо слышимые мгновение назад, начали отдаляться. Видимо, кто-то прошёл по коридору третьего этажа. Барри кивнул Майклу, и они продолжили путь. Лишь на выходе на территорию дверь предательски скрипнула, в остальном они довольно хорошо справились. На улице было холодно и темно, моросил мелкий противный дождь. Но Барри успел хорошо изучить эту часть двора. Они пошли вдоль стены, чтобы из окон не было видно движения, а когда оказались за пределами видимости, Барри повёл их к забору. Джордж заглушил двигатель. Его машины не было видно, с этой стороны росли деревья, что было очень кстати. Расцепив соединённые проволокой части сетки, Барри открыл небольшой проход. Джордж помог пациентам перебраться на свою сторону, посадил их в машину и передал Барри большой пакет от Катрины. Все делалось молча. Дэйли ждал, пока Барри вновь примотает сетку на место и отойдёт на безопасное расстояние. Будь Генри в гараже, он смог бы услышать звук двигателя и увидеть свет фар отъезжающего автомобиля. Но они всё продумали. Барри вернулся в больницу, надел сухой халат и только после этого позвонил Джорджу. Ему требовалось несколько секунд на исчезновение. Машина отъехала в сторону противоположную окнам больницы. Всё прошло гладко. Уже утром этих двоих доставят домой, действительно домой. Барри выдохнул. С плеч упал тяжкий груз. Он сделал то, о чём просил его Джесси. Нора Гравицки — наставник и главный союзник — в целости и сохранности вышла из большой игры, минуя смерть в лице Постороннего, который никогда уже не узнает их секрета.***
Барри вернулся в 406–ю. Ничего не изменилось. Он был один. И это уязвляло. Он чувствовал себя беспомощным. Хоть похищение и придало некоторой уверенности, дальше нужно было что-то делать. А если он так и не вернётся? Они поймут, что опасности нет, найдут Барри здесь и решат его судьбу. Оставалось только ждать. Он сел на мягкий стул и порылся в пакете. Катрина собрала ему необходимых вещей и продуктов, видимо, рассчитывая на его больничное заточение. Интуиция её не подвела. «Пожалуйста, только вернись. Я ужасно волнуюсь». Дождь усилился, тяжело стуча по стёклам. Барри переместился на раскладушку, он устал. Было за полночь, и нужно было хоть немного поспать, чтобы успокоить нервы. Он слушал шум дождя с закрытыми глазами. Завтра или послезавтра. Так быстро пролетело всё их время. А казалось, что впереди целая вечность и весёлая беззаботная жизнь. Именно сейчас хотелось не быть реалистом, а поверить в чудо. Студенческая наивность и простота. Не всё возможно исправить, не всё тебе под силу. И они не поедут вместе в Берлин. Он сам там никогда не был. «Но я всё равно сделаю это для тебя». На что мы способны ради тех, кто нам дорог? Он думал об этом до тех пор, пока не услышал, как начал срабатывать механизм замка, медленно. Он подскочил на ноги. Нет, это не поворот ключа в замочной скважине. Такое не перепутаешь, потому что самого ключа не было. Механизм работал сам по себе. Но как? Барри попятился назад, садясь на стул. Щелчок, и дверь открылась. Хрупкая фигура тенью скользнула в палату, тихо прикрыв за собой дверь. Барри включил настольную лампу, осветив пространство. Джесси закрыл лицо ладонями от яркого света. — Я думал, что уже никогда тебя больше не увижу. — Он подошёл к двери и закрыл её на ключ изнутри, оставив его в замке, чтобы снаружи не было возможности открыть. Джесси не ответил. Он прошёл к подоконнику и забрался на него. Он ходил босиком всё это время. Ходить было больно, ступни были перебинтованы после недавних событий. — Где ты был? — Джесси смотрел в исчерченное дождевыми каплями окно. — Решал вопрос с последним маркером. — Решил? — Барри подцепил плед и вручил его пациенту, который тут же в него закутался. — Да. — Я ждал тебя. — Я знаю. — Расскажешь, как ты это сделал? Как ты открыл дверь? — ответа не последовало. Джесси с грустью смотрел на происходящее за окном. Барри понимал, что ему хотелось снова оказаться на территории, походить по мокрой траве и пообщаться с «газоном». Он никогда больше не сможет этого сделать, не сможет свободно и вдоволь надышаться холодным воздухом. «На что мы способны…» — снова подумал Барри и окинул окно быстрым взглядом. — Слезай и надень куртку. — Зачем? — Джесси послушно слез с подоконника, продолжая смотреть. — Окна не открывали очень давно, но я постараюсь это сделать. — Он снял больничный халат и закатал рукава кофты. — Думаю, решётки нам не помешают особо. Потребовалось много сил. Рамы затрещали, с трудом повернулась железная ржавая ручка, но ему всё же удалось. Если не острым умом, то физической силой он точно мог похвастаться. Стало холоднее. Джесси накинул куртку. Его это впечатлило, потому что он не сказал ни слова по поводу своего желания. Вторая рама поддалась уже легче. Поток холодного воздуха хлынул в палату, сорвав с тумбочки пару блокнотных листов. Никаких слов. Джесси немедленно оказался у окна, вцепившись в подоконник. Восторга в выражении его лица было более чем достаточно для Барри. Сам он закутался в своё одеяло и встал рядом. Дождь постепенно перешёл в ливень, и подоконник вскоре стал сырым от захлёстывающих капель, которые Джесси размазывал пальцами по белой потрескавшейся краске. Он смотрел на тёмное небо, на котором не было видно звёзд из-за грозовых туч, а Барри смотрел на него. До тех пор, пока руки не начали замерзать. Холод Барри не любил, но был готов потерпеть. Это меньшее, что он мог сейчас сделать. Паршиво как-то было на душе, странно. Он — Барри Мэлтон, человек перед которым открывались все двери, кому удача сама шла в руки, кого никогда не оставляло чужое внимание, словом, человек-идеал, великолепие, мечта. Но почему здесь и сейчас он становился таким слабым? Он мог бы с лёгкостью решить это дело так, как ему этого хотелось. Без труда мог бы вырубить стоявшего рядом и вывезти его за пределы здания. Но, что? Рука не поднималась? Или всё же где-то в глубине души он его боялся. Смог бы Джесси избавиться от него так же легко, как от остальных? Стоило спросить. Джесси повернулся, встретившись с ним взглядом. — Спасибо, Барри. — Он произнёс это тихо, обошёл его, снял куртку и забрался на кровать. Какое-то время Барри ещё стоял, застыв на месте, а затем очнулся и закрыл окно. Стало теплее. Вот и всё. Мысли остались мыслями. Этот человек был непревзойдённым манипулятором. И прекрасно знал, как вести себя, чтобы всё шло по плану. И Барри был бессилен перед этим. — Что дальше? — Хороший вопрос. Для начала я должен поблагодарить тебя за понимание. Ты прочитал все условные знаки совершенно верно. У нас не было возможности связаться с тобой как-то иначе. Мы с Норой долго готовились к этому. Много практиковались. Она действительно вышла из игры, предав мне все свои умения и знания. Её больше нет в системе. Мне потребовалось чуть больше времени, чем я предполагал, чтобы справиться с замком. Но всё получилось. Все маркеры закреплены, паутина построена. Из этого лабиринта он никогда не сможет выйти. А главное, Нора спасена. Спасибо. — Барри сел напротив, размышляя над действительностью. — Значит, дело остаётся за Джорджем. Нет обратного пути. И уже не важно, узнают они или нет, на чьей я стороне. — Хайдэн знает это наверняка. Он всегда знал. Его беда в том, что он слишком увлечён своими играми. Остановись он сразу, мы бы проиграли. Но он уловил твою слабую сторону и решил немного поразвлечься. — Всё делается к лучшему. А мы ходили по краю всё это время и продолжаем ходить. Опасно, азартно. Я ни о чём не жалею. И нет, я не готов к будущему. Я хочу быть в настоящем, пока это возможно. — Всё ещё хочешь наказать их? — Не сомневайся. И я пойду с тобой до победного конца. — Барри протянул руку, крепко пожав перебинтованную ладонь. В его глазах не было ни тени страха, он был уверен в этом пути на все сто процентов. Сейчас он был готов убить любого вставшего на пути, даже ни в чём неповинного Клинта, только потому, что он был причастен к этому однажды. — Спокойно Барри, не сходи с ума. Что за неоправданная ярость? — видимо, по его глазам это было понятно. — Дыши ровнее. Нам это пригодится, но не сейчас. Я понимаю, когда так близок к мести, такое интересное чувство испытываешь. — Барри несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая сердце. Джесси читал его, как открытую книгу, возможно, ему это было знакомо. Он был не столько проницательным, сколько внимательным. — Никто не понимает меня лучше, чем ты. — Просто для тебя это важно. Тебя окружают прекрасные люди. Когда меня не станет, ты обратишь на них внимание, ища поддержки. Не сомневайся, ты её найдёшь. — Как ты можешь так спокойно рассуждать? Почему у меня так не получается? В твоём существовании нет ни одного светлого момента, чтобы оставаться нейтральным к происходящему. Что Он, что Ты. — Это сравнение отразилось холодом на лице слушающего. Но Джесси промолчал. — Как вы это делаете? У меня мозг кипит от всего, что творится. А творится многое. Со мной, да и вообще. Я не пытаюсь найти ответы, это уже не важно. Но до такого уровня мне никогда не дойти. — Бойся безэмоциональных людей. Они опасны. Отсутствие эмоций не есть хорошо. Однако это не показатель бесчувственности. Это калечит тебя самого. Приходится гасить всё в себе. В то время как ты отпускаешь свой огонь на волю, мы сгораем заживо изнутри. Да, это помогает делу, но даёт минусы по другим параметрам. Нужно поддерживать баланс, если хочешь оставаться здоровым человеком. Сейчас ты слишком зациклен на эмоциональной стороне, поэтому твой мозг не отдыхает, ты не даёшь ему покоя, гоняя тонну бесполезных мыслей по кругу. — Ты ведь не читаешь их? — с надеждой поинтересовался Барри. — Это не моё дело. Думай, как хочешь и о чём угодно. Всё, что мне нужно, я и так знаю. — Я думаю, по моим выходкам можно предугадать мои дальнейшие планы. Так Хайдэн обо всём и узнал. А вот твои действия предугадать невозможно. В этом и состоит мастерство. — Барри посмотрел на часы. — Поспать не попытаешься? — Я не могу себе этого позволить. У нас не так много времени осталось. — В плохом самочувствии ты мало чем мне поможешь. — Но Барри всё равно отрицательно покачал головой. Ему просто необходимо было выспаться. Он не спал прошлую ночь, и по нему это было заметно. — А знаешь, чего бы мне сейчас действительно хотелось, Джесси?! — начал пародировать его Джесси, и Барри сам засмеялся. — Забрать тебя отсюда и уехать! Желательно в сторону заходящего солнца! — Это называется закат. Я что, и правда такой придурок с виду? — Да нет, я шучу. Надо поспать, Барри. — Он положил подушку к себе на колени. — Катрина сказала, тебя это успокаивает. — Ты серьёзно? — он с огромным удовольствием лёг на подушку. — Представь себе, любое место, где сейчас действительно хотел бы оказаться. — Барри закрыл глаза и улыбнулся, потому что представил он именно 406–ю. — Я не умею, как Катрина, но попробую немного иначе. — Барри почувствовал прикосновение рук, но когда хлынул поток энергии, его мозг просто отключился, расслабляя все тело. Больше он ничего не помнил.