***
Не скоро, но всё же Катрина уговорила Барри вернуться домой. Она трепетно поцеловала Джесси в лоб, попрощавшись первой. Барри ещё долго держал его за руку, не решаясь уйти. Он боялся в первую очередь обидеть этим самого Джесси. — Я буду к тебе приходить. Это не значит, что я тебя бросаю. Нет-нет, совсем не значит. Ты и я, мы команда, и нам никто не нужен. Будь осторожен, Джесси, не споткнись в темноте без меня. Мы ещё увидимся. Я обещаю. Даю тебе слово. — По его лицу опять потекли слёзы. — Обещаю. Я ещё отомщу за тебя. — Он посмотрел наверх, с трудом выдохнув, и в последний раз крепко сжал хрупкую ладонь. — Ты был лучшим. — С этими словами он быстро покинул машину, тут же оказываясь в объятиях Катрины. Джордж захлопнул двери, махнув водителю. — Уезжайте, быстрее! — скорая тронулась с места, как можно скорее исчезая из поля зрения. Как только это случилось, сознание Барри заполнила невозможная тоска и ничтожность самого себя в масштабах мира. Его начало трясти, он перестал ровно стоять на ногах, потянувшись в направлении уезжающей машины. Пришлось прибегнуть к сильному успокоительному и снотворному. Джордж довёл его до своей машины, где Барри мгновенно провалился в сон. — Что же будет завтра? — Катрина была подавлена произошедшим не меньше. — Для начала я отвезу вас домой. Завтра посмотрим. — Останься с нами. Я одна просто не справлюсь. — Она опять заплакала и села в машину. Проблемы только начинались.***
Двумя часами ранее прервалась ещё одна жизнь. Маргарет Тэмпл ещё с утра почувствовала неладное. В её голове против воли крутилась одна единственная навязчивая мысль, с которой она зашла в ванную, закрылась на щеколду изнутри, включила воду и больше никогда оттуда не вышла.***
До середины ночи было тихо. Барри с трудом открыл уставшие глаза. Он не сразу понял, где находится, и потратил несколько минут, чтобы узнать свой дом. Но казалось, он не должен сейчас быть дома. Где-то в другом месте, но точно не здесь. Он повернул голову, увидел рядом спящую Катрину, а с другой стороны на полу свои вещи, грязные, запачканные кровью. И он всё вспомнил. Стало больно дышать, но ему просто не хватало воздуха. Он резко сел в постели, открыв рот и пытаясь не задохнуться. С отсутствием определённого человека пришло полное отсутствие защищённости. На него давило пространство. Он схватился за голову. Тогда-то и проснулась Катрина. — Барри, Барри, спокойно. Сейчас, милый, сейчас. — Она засуетилась в поисках успокоительного, видя его критическое состояние. — Мне больно! — сдавленный полукрик. Испугавшись, она побежала на кухню за стаканом воды. А когда вернулась, Барри как сумасшедший смотрел на свои мокрые пальцы, которыми стер слёзы с лица. Ему просто было плохо. Она помогла ему запить таблетки водой, потому что он не мог удержать стакан в руках. — Катрина… Что это? — он продолжал смотреть на свои руки. — Не чувствуешь? Ты плачешь, Барри. — Где я так поранился? — он её не слышал, видя вместо влаги кровь на пальцах. — Это случилось летом, Барри. Ты поранился ещё летом. И сейчас моя задача вернуть тебя в настоящее. — Прости меня… — Ничего, мы справимся. — Она обняла его, но он не чувствовал себя в безопасности. Паника била ногами по голове изнутри. Хотелось спрятаться где-то глубоко под землёй. Он был уязвим, а Катрине сейчас как никогда требовалась его сила. Определённость, спокойствие и ясность ума покинули его несколькими часами ранее. — А как же Джесси, Катрина? — спросил он шёпотом, снова теряя связь с реальностью. Она закрыла глаза, потому что надеялась, что он не вспомнит так сразу. — Джесси вернулся к себе домой. Ты отпустил его. — Я? Зачем? — он растерянно посмотрел по сторонам. — А где пистолет? — Нигде! — но он уже полез к куче своих вещей. — Джордж! Джордж! Барри, не надо. — Она не давала ему дотянуться до цели. Дэйли достаточно быстро оказался в комнате, отопнув оружие к стене. — Отставить! — он снова посадил Барри на кровать и сел рядом. — Джордж, помоги мне. Он попросил меня избавиться от пистолета. Я помню. Помню. — Я тоже помню, я был там. — Нет, ты не понимаешь. Ничего не понимаешь. Не знаешь. Ты не видел. А я продолжаю слышать. Каждую звезду. Они… Десятки, поднимались из-под земли. Я видел. Я слышу их до сих пор. Этот бесконечный шум. Но не его. Выходит, он жив? — Твоя звезда тоже павшая с этого дня. Ты должен поехать со мной сегодня туда и убедиться лично. Полиция до сих пор там. Дашь показания. — Джордж пытался говорить с ним на его языке, не вдаваясь в суть слов. Зато Катрина прекрасно понимала, о чём он говорил. Она запротестовала. — Он не поедет! Джордж, нет! Ты не видишь, как ему тяжело? Это сложнее, чем кажется. — Я поеду. Я обещал ему.***
Ночной эфир никого не оставил в стороне. Катрине позвонили родители. Как бы Джордж ни старался, всё же нашлись «великие» умы, запечатлевшие главных героев. Так родители и узнали о случившемся, увидев Барри. Они настаивали на своём приезде и помощи, но Катрина не хотела, чтобы они видели его в таком состоянии, и всячески отговаривала их, заверяла, что всё в полном порядке, хотя едва ли было так. Она отпустила Барри с Джорджем. В отличие от него, ей приходилось уже терять близких. Все, как один, советовали избавляться от вещей, напоминавших о человеке. Катрина, напротив, решила, что они никогда не поступят так с Джесси. И пусть Барри едет, пусть вернётся в эти стены, так ему будет легче. И она не станет запрещать ему ездить туда периодически. Она так же поставила их совместную фотографию на видное место, правда сама расплакалась после этого.***
Барри и Джордж приехали на место происшествия. Так это теперь называлось. А не любимая работа. После штурма осталось много мусора. Полицейские остались для сбора улик. Джордж приподнял аварийную ленту, пропуская Барри, который тут же подбежал к красной куртке, брошенной на землю, и прижал к себе так крепко, что даже Дэйли отвернулся, стараясь не поддаваться сильным эмоциям. — Сэр, вы не можете здесь находиться, вы мешаете расследованию. — Вмешались двое служащих. Барри не тронулся с места, пряча лицо в алой ткани. Джордж заступился: — Это Барри Мэлтон. И он имеет полное право ходить, где захочет, и трогать всё, что захочет. — Мистер Дэйли? Прошу прощения. Продолжайте. — Полицейский махнул своим, чтобы их никто не трогал. Джордж подошёл к Барри и понимающе приобнял. — Возьмём её с собой, если хочешь. — Барри кивнул, вытирая глаза. — Джордж… на этом самом месте. Я должен был держать его крепче, но в руках у меня осталась только куртка. — Ты не смог бы его остановить. Я думаю, таким был его план. Я смотрел на вас со стороны. Мне показалось… он был счастлив в этот момент. — У меня было два пистолета. Два. — Барри говорил чуть тише, чтобы никто не слышал эту информацию. — Сообрази я сразу, что к чему, я бы с удовольствием застрелил бы и Билли и прочих. Нам бы хватило сил продержаться. Но опять же, прозвучало «В последний путь». — Что за «В последний путь»? — Потом объясню. — Они прошли через главный вход в здание. Потребовался личный пропуск. Работали серьёзные люди. Лестницу перекрыли. Пришлось подниматься лифтом. Из коридора четвёртого этажа к этому времени уже успели убрать все тела, осталось только много крови. Но их интересовала только одна палата, ключи от которой у Барри всегда были при себе. Как только он оказался внутри, сразу всё изменилось. — Я дома. — Всё пространство озарилось для него светом. Он прошёл к тумбочке, вдохнул привычный запах лекарств и стерильности. У спинки кровати так и остались стоять две подушки. Он опустился на постель и обнял вторую из них. Джордж прошёл в палату следом, рассматривая обстановку. Барри снова поддался безмолвным слезам, но улыбался. — Я дома, я обещал тебе, что приду. — Он снова почувствовал себя в безопасности, ему было очень комфортно здесь находиться. А вот Дэйли не очень. Вязкая, холодная и гнетущая печаль давила четырьмя стенами на здорового человека. — Как тут вообще возможно провести столько времени? За двенадцать лет любой чокнется. — Барри заулыбался. — Можно я посплю здесь немного? — Не волнуйся, ничего здесь не тронут. Всё останется, как прежде. В дверь постучали. Вошёл Клинт, поприветствовав Дэйли и покосившись на счастливого или несчастного Барри. — Как он? — спросил он шёпотом. — Сложно сказать. Но сейчас ему действительно лучше, чем дома. — Барри не обращал на них никакого внимания, разговаривая с курткой. — Мы с Катриной намерены оставить всё это для него. — Безумец. — Нэйт смотрел на него во все глаза. — Я предупреждал его, Джордж. Пытался помочь, когда это ещё было возможно. — Это и сейчас возможно. Нужно дать ему время переболеть. Знаешь, — сказал он немного тише, — хорошо, что Джесси погиб. — Нэйт посмотрел на него так, словно тот только что оскорбил всех психически нездоровых людей, а значит и его профессию и его самого. На что Джордж только посмеялся. — Поверь, я знаю, о чём говорю. — Я тоже знаю, но вижу лишь одного виноватого в своих же неприятностях. Джесси здесь совсем ни при чём. — А Барри их не слушал. Он пребывал в своих иллюзиях. Его руки немного дрожали от волнения, глаза горели, улыбка была хоть и искренней, но всё же больной. К слову, ему это даже шло. Он изменился, но изменения эти были на все сто процентов его. И Джордж это видел. Всё, что произошло, имело место быть. Было неизбежным. Ноэр похлопал Дэйли по плечу и отлучился по делам. Джордж присел перед кроватью, щёлкнув Барри по мокрому носу. — Больно, знаю. Тебе не просто понять всё это, ты можешь только чувствовать. Барри, нам не нужны психологи. Ты должен сжать кулаки и молча пережить это время, Катрине не нужно видеть твои раны. Но ты можешь доверить это мне. Я всё знаю, понимаю, вижу. Не бойся. Это не требует слов. Говоря «пережить», я имею в виду жить этим. Ты можешь бежать за ним хоть всю жизнь. Пусть это будет твоей тайной. И ты увидишь, как легко отпустить человека, но продолжать мысленно быть с ним. — Барри молча слушал его и смотрел практически черными глазами, теребя воротник куртки. — Не слушай Нэйта, ему не понять. Слушай своё сердце и разговаривай со мной. — Барри шмыгнул носом, улыбнулся и протянул ему рукав куртки. Джордж участливо взялся за куртку и утвердительно кивнул головой. — Именно так, Барри. Для меня он тоже всегда будет жив, только где-то далеко. — Спасибо, Джордж. — И да, скоро нам предстоит долгая защита в суде, придётся переворошить твои воспоминания в телефоне. Смелее. Пусть будет больно. Теперь ты знаешь, что с этим делать.