War of the Roses

Над центральной поляной, купающейся в серости осеннего полудня, проносится грозное рычание вожака. Все собравшиеся на поляне оборотни тут же как будто становятся меньше, сжимаются под гнетом древней силы, повиновение которой заложено глубоко в их инстинктах. Взгляды членов стаи опущены вниз на вытоптанную тысячами отпечатков – и людских, и волчьих – твердую землю, не смея подняться на уровень глаз разъяренного альфы. И лишь один омега в центре всего этого столпотворения стоит, гордо вскинувший голову, и бирюзовым взглядом упрямо буравит вожака, что наматывает возле него круг за кругом. - Как ты мог молчать об этом целых девятнадцать лет?! – гремит тот страшнее грома, и стая птиц, почуявших тревогу, взмывает вверх с веток огромного дерева в центре площади. - Клятва чести не позволила мне нарушить данное слово, - тихий и спокойный голос Юнги выступает таким ошеломительным контрастом на фоне чужой ярости, что толпа затаивает дыхание. Где-то в первых рядах Ухён крепко сжимает плечо Хосока, чтобы тот не кинулся на защиту своего мужа и тем самым не наворошил еще больших дел, так же как и Намджун удерживает всегда топящего за справедливость Чимина, рвущегося встать между пышущим злостью альфой и своим беременным папой. Это не их бой, по законам оборотней Юнги должен ответить перед вожаком сам. - Когда на кону жизнь целой стаи, о какой такой чести, скажи на милость, может идти речь?! – огонь внутри альфы, кажется, разгорается от слов Юнги еще больше, чуть ли не извергается искрами у того из ярко искрящихся глаз. – Кто дал тебе право приводить охотников прямо на наш порог?! Кто позволил скрывать правду о том, что красный волк живет в Сеуле, Юнги - так близко к стае?! - Не заставляй меня говорить то, что ты не хочешь услышать, Джебом, - голос Юнги теперь не такой тихий, как был при прошлой реплике. В нем слышится сталь и угроза, он глух и тяжел, но вожак изменений как будто и не слышит, лишь позволяет рычанию снова вырваться из груди. – В последний раз прошу тебя успокоиться и позволить человеческому разуму занять место волка. Я не хочу бередить старые раны твоего мужа, который, как и ты сам, является мне верным другом. Подумай о Минхо и о ваших сыновьях… - Не приплетай сюда это, - вожак шипит предупредительно, Хосок дергается в руках Ухёна на этот раз сильнее, так, что Намгёну приходится схватить его за второе плечо. - Дело не в том, что я привел за собой опасность, - вопреки словам вожака строптиво хмыкает Юнги, щурясь, будто альфу перед собой видит буквально насквозь, и альфа начинает тихо угрожающе рычать. – Дело даже не в том, что за красными волками в наше время ведется охота, а я скрывал объект этой охоты почти два десятка лет. Дело в том, Джебом, что я скрывал его сына от тебя, не так ли? Так же, как и скрывал, что все это время он никуда не пропадал, а жил совсем рядом. После той Охоты, когда ты потерял его, упустив с другим волком, тебе легче было думать, что Джин мертв, а не живет счастливый, имея собственную семью. Но так оно и было, вожак… - Альфа, не выдержав потока чужих слов, что стал так беспощадно топить его в себе, в несколько широких шагов приблизился к омеге, скалясь от злости, но омега продолжал говорить: - Я знал, что Сокджин не любил и никогда не полюбит тебя. С самого детства ты был ему братом, а не любовником, но он не хотел тебя ранить. До той самой Охоты, на которой он и исчез. Красный волк – он был его настоящей любовью, и в ночь Охоты он украл его у тебя, а я – поклялся кровью своей семьи, что никогда не выдам секрет, и только если его сыну будет грозить опасность, все расскажу. Теперь моя клятва исполнена, а честь – чиста. Осталось только понять, насколько ты сам помнишь о своей клятве защищать каждого члена стаи, коим является и сын Ким Сокджина. И так ли чиста твоя честь, Джебом, если даже спустя столько лет ты позволяешь глупой юношеской обиде помыкать тобой?! Обернись вокруг, вожак – вся твоя стая стоит и смотрит на тебя, ждет решений, которые ты примешь, ждет твоих приказов. Неужели ты и правда вот так просто откажешься от кого-то, в ком течет кровь наших предков, отказав в защите невинному ребенку, омеге?! Эхо слов Юнги разнеслось по округе в разы оглушительнее даже, чем ранее рычание вожака. Последние звуки зазвенели эхом и упали затем с грохотом вниз. Облака над поляной сгустились, на землю, прибивая пыль, начали капать первые капли холодного дождя. Среди толпы послышался тихий, наполненный усталостью вздох, и волки расступились, впуская в круг омегу вожака. Минхо, такой непривычно маленький и хрупкий из-за свалившихся на него недобрых мыслей и воспоминаний, сделал еще несколько шагов, приближаясь к спорящей паре. Окинул своим блеклым взглядом одного и второго, прежде чем еще раз вздохнуть и впервые с начала этого балагана, что возник с прибытием сеульских гостей, подал голос: - Не стоит держать всех под дождем, Джебом-а, - с согревающей мягкостью, как и всегда, произнес он. – Отпусти стаю, пусть расходятся по домам и топят печи, иначе к вечеру в домах будет сырость, и дети заболеют. А мы с семьей Мин пойдем в наш дом, там и поговорим. Не имея желания слушать ответ мужа, Минхо зашагал в сторону их дома. За ним следом увязались Намджун и Чимин, тут же схвативший старшего омегу за руку, притягивая того к себе. Он тревожно обернулся, ища взглядом папу, на что Юнги коротко кивнул, тем самым говоря, что с ним самим все в порядке, и разрешая уйти. - Отец? – позвал Джебома Тэхён, тоже ступивший в круг, и вожак тяжело выдохнул, жмурясь и сжимая пальцы в кулаки до хруста костей. - Все по домам, - приказал он коротко. – Семья Мин, вы все идете с нами. Наш разговор еще не окончен. Вожак так же, как и его супруг ранее, не стал дожидаться ответа, а твердо зашагал прочь с площади к тропе, которая вела домой. Тэхён же подошел к Юнги, осторожно касаясь его холодной ладони. В глазах альфы плескалось волнение. - Как Вы, Юнги-ши? - Соленых бананов хочу, - в ответ пожал плечами омега, свободную ладонь прикладывая к плоскому животу, - а в остальном пока что порядок. А ты – не смей мне истерики закатывать! – резко припечатал он, тыкая указательным пальцем в подоспевшего к нему Хосока, по которому прекрасно было видно, что тот на взводе. - Тебе нельзя так волноваться, Юнги-я! – попытался альфа вразумить своего мужа. - А я разве волновался? – Юнги моргнул пару раз, почесывая макушку. – Это просто Джебом - истеричка, а я его всю свою жизнь знаю… Просто это все – старая история. Жаль только, что Минхо это услышал. Они вдвоем давно женаты и счастливы в браке, но вскрывать старое, напоминая, что когда-то было не так… Тэхён-а? Мне жаль, что ты и твой брат тоже это услышали. - В этом нет Вашей вины, - альфа учтиво поклонился. – Хоть я и многого не знаю о тех временах, но уверен, что мои родители достаточно зрелы и уверены друг в друге, чтобы пережить возникшие обстоятельства, просто все это: ваше появление, охотники, новый член стаи – неожиданность. Отец в первую очередь заботится о безопасности нас всех, к тому же, уже больше полугода мы следим за приростом охотников поблизости от столицы. Дело не пахло добром, и теперь, когда стала ясна причина… - Эта черта в тебе удивительна, - говорит Юнги, слабо улыбаясь молодому альфе, что возвышается над ним. – Даже в детстве ты мог мыслить трезво, откинув лишние волнения, будто самый настоящий взрослый. Неудивительно, что в свои юные годы ты стал главным воином стаи, отец должен гордиться тобой не меньше, чем гордится Намджуном. - Приятно слышать подобное от Вас, Юнги-ши. За разговором они своей небольшой процессией брели к дому вожака, а дождь тем временем ограждал их от всего сплошной стеной, внезапно усилившись. - Могу я попросить тебя кое о чем? – вдруг шепнул Тэхёну Юнги, и тот кивнул, ступив ближе к омеге. – Пригляди за Чонгуком. Он – особенный оборотень, и я боюсь, что стая не поймет… - Он и правда показался мне странным, - хмыкнул Тэхён. – У него абсолютно нет запаха. - Его папа пользовался услугами одного колдуна, чтобы скрыть его… как и волчьи способности. - Что вы имеете в виду, Юнги-ши? - А сам как думаешь? Не кажется ли тебе невероятной мысль о том, что оборотень может не верить в то, что он оборотень? И если это так, то как тогда подобное возможно? - Только если… - Тэхён хмурится, раздумывая над словами омеги. – Только если он никогда… - Не обращался, - Юнги кивает своим же словам. – Ни разу. Вот, как Сокджину все это время удавалось скрывать правду о своем сыне даже от него самого: Чонгук не знал, что он волк, потому что волчья сущность в нем спала с самого рождения. Он надеялся дождаться, пока Чонгуку исполнится двадцать… - А что бы тогда произошло? - Двадцатилетие для омеги – всегда событие знаменательное, - хмыкает Юнги, ведя бровью. – Весьма деликатное, я бы сказал, если ты понимаешь, о чем я. С двадцатилетием наступает зрелость, организм завершает перестройку, человек находит гармонию с волком, но, если волк за все это время так ни разу не проснулся... – Юнги тяжело вздыхает, – …то он не проснется уже никогда. Сон станет для него смертью. А Чонгук так и останется простым человеком. Навсегда. ________________________________________ Прикиньте, так увлеклась комментарием после части, что он не влез в специальное поле, поэтому извините, сейчас тут будет много слов) Что ж, имен поприбавилось... не стала объяснять в тексте, кто есть кто, потому что все и про всех мной говорилось в истории, которая является приквелом ("Городской волчонок" - https://ficbook.net/readfic/11313443 . Повторюсь еще раз: это история про события, случившиеся за несколько месяцев перед теми, что происходят в фанфе сейчас. Если кратенько, то Чимин, живший до этого в Сеуле, приехал в гости к дедушкам в стаю, повстречал Намджуна, и тут понеслась.) Для тех, у кого нет желания читать по каким-либо причинам приквел: Джебом - вожак стаи, отец Намджуна и Тэхёна. Минхо - его муж-омега, соответственно папа Намджуна и Тэхёна. Намджун - старший сын-альфа, потому он следующий вожак. Тэхён - младший сын-альфа, он титул вожака не унаследовал, зато сыскал уважение у других и стал главным разведчиком и охотником. Намгён - альфа, отец Юнги и дедушка Чимина. Ухён - омега, папа Юнги и дедушка Чимина. В стае он является лекарем. Юнги - омега, сын Намгёна и Ухёна. Он с вожаком и его мужем примерно одного возраста. Юнги в конце приквелла забеременел, потому сейчас он в истории примерно на втором месяце. Хосок - альфа, муж Юнги. В отличие от остальных, он не член стаи белых волков. Он - песчаный волк, пришедший из другого племени и образовавший пару с Юнги. Юнги и Хосок выбрали жизнь в городе среди людей, и стаю периодически навещают. Чимин - сын-омега Хосока и Юнги. Он пара Намджуна и лучший друг Тэхёна. С Тэхёном он одного возраста. Он перенял окрас Хосока, поэтому тоже песчаный. Ну вот, такое вот семейное деревце, надеюсь, вы не запутались)