Неуловимые проказники в деле

      - Здравствуй, Наруто, – проговорил Минато Намикадзе.       Вот так запросто и абсолютно спокойно.       Первой мыслью было: «Бросить все и бежать»! Но это бы не помогло ему. Наруто даже не сомневался, что на входе его уже ждут, а значит, не было смысла производить лишние телодвижения. Да и зачем ему бежать, он ведь ничего не сделал. Наруто положил палочки для еды обратно в тарелку.       - И тебе не хворать, Хокаге, – ответил он самым фамильярным тоном.       Другие бы себе такого не позволили. В другом случае он бы тоже себе этого не позволил. Даже со своим дедом он никогда бы не посмел говорить в таком тоне. Но сейчас Наруто хотелось, чтобы Четвертый видел его отношение к нему. Он хотел, чтобы Намикадзе прекратил улыбаться, чтобы разозлился, чтобы его непробиваемое спокойствие разлетелось на осколки. Это было бы честно.       Хокаге лишь прикрыл глаза, на секунду улыбка стала чуть шире.       - Ты не убегаешь, – проговорил он. – Настолько уверен в себе?       Наруто удивленно вскинул брови.       - Убегать? С чего бы вдруг? Я ни в чем не виноват. Или ты можешь доказать обратное?       - Не могу, – признал тот. – Пока что не могу, но однажды ты ошибешься. Все ошибаются. Рано или поздно. Даже мастера, а ты всего лишь ребенок.       - И ты, чтобы не дожидаться этого «рано или поздно» решил шпионить за мной? В Ичираку рамен приходишь, недавно к нам домой заходил. Заняться нечем, что ли?       - Нет, просто спрашивал совета у господина Третьего. А это, – он обвел взглядом помещение, – моя любимая лапшичная, если ты не знал.       Наруто усмехнулся.       - Кто бы мог подумать, что у меня может быть что-то общее с таким занудой, как ты.       - Наруто-кун! – воскликнул Теучи, испуганно округляя глаза. – Ты с кем, по-твоему, разговариваешь?       Лапшичник, похоже, выпал в полный осадок от такой наглости. Наруто лишь усмехнулся еще шире.       - Прости, Теучи, не сдержался. Просто не люблю, когда люди вот так запросто кидаются обвинениями, – ответил он, демонстративно не собираясь извиняться перед Четвертым.       Минато только покачал головой.       - Ты заигрался, Наруто. Если попадешься, поблажек не жди. Это последнее предупреждение. До сих пор все сходило тебе с рук только потому, что я закрывал на это глаза. Больше такого не будет, достаточно.       Наруто пожал плечами.       - Каждый верит в то, во что хочет верить. Кто я такой, чтобы лишать людей их наивных иллюзий?       Он в упор посмотрел на Четвертого. Взгляд ярко-голубых глаз ребенка, столкнулся со взглядом таких же ярко-голубых глаз взрослого, словно лезвия двух клинков.       - А ведь Хирузен даже попросил не злиться на тебя, – проговорил Минато, усмехаясь. – Знаешь, я был бы даже рад, но ты приносишь Конохе слишком много хлопот для одного пацана. Тебе почти одиннадцать. Некоторые в этом возрасте уже чунинами становятся. А ты все детской ерундой занимаешься. Тебе пора уже повзрослеть.       Наруто резко вскочил на ноги, опрокидывая высокий табурет, на котором сидел.       - Ты… Кто ты такой, чтобы учить меня?       Он почти задыхался от злости. В отличие от него, Минато все также был спокоен.       - Я – Хокаге. А ты – будущий шиноби моего селения.       Наруто лишь фыркнул. Вот как взять бы, да как послать его подальше. Он посмотрел на Теучи. Тот украдкой качал головой, испуганно глядя в ответ. Затем посмотрел на вход, за пологом мелькнули черные плащи АНБУ.       - Делайте, что хотите, – махнул рукой Наруто. – Но сначала попробуйте доказать, что это я устраиваю розыгрыши. Может быть, это Ирука-сенсей балуется, а вы на меня бочку катите.       Он нагло осклабился, несмотря на бушевавшую внутри злость, и направился к выходу мимо Четвертого. Пусть только попробует тронуть! Но Четвертый сидел неподвижно, лишь провожая взглядом.       - И еще кое-что, Наруто, – вдруг окликнул он. – Не смей ввязывать в свои проделки моего сына.       Наруто замер на секунду, но затем резко обернулся.       - А с чего вы взяли, что его кто-то заставляет?       Сказав это, он резко отдернул полог и вышел на улице, готовясь драться, если понадобится. Однако его никто не попытался задержать. Прохожие мало обращали на него внимания, вечерняя Коноха жила своей жизнью. Наруто зашагал прочь, стараясь как можно скорее затеряться в толпе, но никто не следил за ним.       Листок обычной белой бумаги, сложенный вдвое, лежал на его письменном столе, там же, где он оставил его утром. Внутри листа было напечатано всего несколько предложений, но каждое слово в этих предложениях ранило, терзало сердце и душу, отдаваясь в груди глухой болью. Если бы Наруто мог, то сделал бы все, чтобы написанное на листке выглядело по-другому. Однако он не в силах был изменить факты, как не в силах был дышать углекислым газом или ходить по воде и стенам без чакры.       Наруто с ненавистью смял проклятый листок бумаги и уже собирался разорвать его, но вместо этого аккуратно расправил и положил обратно на стол. Незачем уничтожать вещи только за то, что ему не нравится их содержание. Это ничего не изменит. Он может разорвать лист на сотню клочков, может сжечь, чтобы осталась лишь горстка пепла, но это не изменит реальность. Никакое из его действий не вытравит правду из канвы бытия, как бы он ни старался. В какой-то мере, он всегда подозревал. Глупо было бы не замечать, стоило только внимательнее присмотреться. Просто никто до сих пор не пытался смотреть, кроме него.       На кухне горел свет. Старик в простой домашней одежде читал книгу, одной рукой придерживая курительную трубку, другой – неспешно переворачивая страницы. Рядом стояла кружка с уже давно остывшим чаем.       Наруто подошел к старику и, протянув листок, сказал:       - Деда, ответь мне, только честно.       Хирузен удивленно посмотрел на внука, тот явно был чем-то взволнован, хотя и пытался это скрывать.       - Ответить? – переспросил он. – А о чем ты хочешь спросить?       - О моем прошлом.       Хирузен вскинул брови. Наруто все также протягивал листок, во взгляде плескалась целая смесь из плохо сдерживаемых чувств: досада, надежда, отчаяние, боль.       - Что это? – спросил Хирузен, указывая на листок.       - Сам посмотри.       Хирузен отложил книгу и трубку в сторону. Развернул листок, но ему даже не пришлось вчитываться, чтобы понять.       - Откуда? – произнес он, чувствуя себя в раз постаревшим на несколько десятков лет.       - Я давно подозревал кое-что. Ты так складно рассказывал о моих родителях, но я не дурак, ты же знаешь это. Тебе следовало ожидать, что однажды я могу что-то заподозрить. Мне удалось взять кровь его сына. ДНК совпадает с моим наполовину. Со стороны отца. Деда, пожалуйста, скажи, что я все-таки ошибся. Там, в лаборатории, скажи, что я просто неправильно включил оборудование, и поэтому все пошло наперекосяк. Скажи, что это просто ошибка в расчетах, потому что я не хочу, чтобы наше родство с этим человеком было правдой. Он предал мою маму. Я не хочу, не хочу быть сыном предателя! Пожалуйста, деда, скажи, что Минато Намикадзе не может быть моим отцом! Пожалуйста, скажи, что это не так!

***

      Вопреки мнению ее подруг, Ино любила шопинг не потому, что ей нравилось тратить деньги на новую одежду. Конечно, это тоже, но больше Ино любила шопинг именно за то, что бродя между полками и стендами, она могла забыть о жизни за витриной. Заходя в двери магазина, она оставляла позади все свои дела, сбрасывала груз забот у порога, словно ненужный плащ. Снаружи оставались ее тренировки, ее беспокойства, ее реальность бытия шиноби. А здесь открывался яркий, чудесный мир, в котором можно было забыть о суете и забыться самой.       В этом мире, среди красивой одежды и безделушек, неважно было, сколько техник ты знаешь, какую тактику будешь использовать в бою и насколько хорошо умеешь контролировать чакру. Здесь имело значение лишь то, будет ли цвет сумочки сочетаться с цветом этой блузки. В этом чудесном мире она с необычайной легкостью переставала быть разом и ученицей Академии шиноби, и будущей куноичи, и наследницей клана Яманака. Оставалась только Ино – свободная и беспечная, как и полагается быть юной леди в ее возрасте.       Она понимала, что это не может продолжаться вечно, что ей пора повзрослеть. И это нормально, беспокоиться о своем будущем. Все ее мысли и тревоги происходили от неизвестности. Иногда ей хотелось, чтобы этот последний учебный год уже поскорее закончился. Что гадать, какой из нее получится шиноби, нужно просто действовать. Конечно, она забегала вперед, думая об опасностях. Генинам никто не поручит серьезных миссий, связанных с риском для жизни. Первый год, а то и два, команда будет заниматься всякой ерундой, вроде подметания улиц. Шиноби в настоящем смысле этого слова она, как это ни смешно, станет еще не скоро.       Но все-таки в другое время ей хотелось, чтобы никогда не пришлось взваливать на себя это бремя. Оставаться просто Ино, гулять по Конохе в красивых нарядах, бродить по магазинам. Не то чтобы ей так уж сильно хотелось бросать семейное дело. Она была дочерью шиноби и однажды возглавит клан шиноби. Отказаться от всего ради сиюминутных желаний? Она бы никогда не позволила себе подобную глупость. Да, в общем-то, и ей бы никто такой глупости не позволил.       Задумавшись над этим, она чуть отстала от подружек, которые уже ушли в другой отдел. Увлеченные разговором, они даже не замечали, что она не с ними. И это было неприемлемо! Ино уже собиралась догнать их, когда, мельком взглянув в окно, заметила Мадару Намикадзе. Сын Четвертого Хокаге собственной персоной шагал по другой стороне улицы, задумавшись о чем-то, точно так же, как и она, секундой раньше. Он был без Наруто, такой одинокий и такой беззащитный.       Ее меланхолия тут же исчезла, мысли вмиг заострились, оставив только здесь и сейчас. Ино оглянулась в сторону девчонок с намерением окликнуть Сакуру, но передумала. Инцидент с фотографиями совсем выбил бедняжку из колеи, и теперь Харуно старалась держаться подальше от этих двоих клоунов. Трусливая розоволосая курица! Но Ино не собиралась отступать. И если с Наруто действительно лучше было не связываться. В конце концов, он почти что псих, больной на всю голову придурок. К Мадаре это не относилось. Он оставался лишь самонадеянным глупцом, решившим бросить ей вызов. И даже то, что он был сыном Хокаге, не давало ему никакого права, вести себя словно принц. И она знала, что с этим нужно делать.       Тем временем, не подозревая о том, что за ним следят, Мадара медленно брел по улице. Он только что под общий шумок свалил из дома, а теперь бесцельно гулял по селению. Дома же творилась настоящая суета сует. В связи с тем, что Хокаге отбывал на собрание Пяти Каге, а Шинобу, как верная супруга, намеревалась идти вместе с ним, Мадару было решено не оставлять одного во избежание разнообразных инцидентов. Дальновидная матушка не собиралась давать ему ни малейшего шанса бездельничать целый день без присмотра взрослых. Вместо этого она приняла замечательно решение отправить его к дяде с тетей в квартал клана Учиха, согласовав это со всеми, кроме Мадары.       И поэтому на данный момент она, как заботливая мать, собирала ему рюкзак, чтобы в доме у родственников он случайно не оказался без пижамы, или зубной щетки, или чистых трусов. Хотя все это он мог бы собрать и сам. Более того, он мог бы просто зайти домой, если бы все это ему действительно понадобилось. В конце концов, он все еще оставалась в своем селении, а не отправлялся в соседний город. Однако его дальновидную матушку все это абсолютно не волновало.       Но что еще хуже, ему честно пообещали, что всю эту неделю он будет иметь великолепную возможность видеться со своим двоюродным братом Саске все двадцать четыре часа в сутки. Всю неделю. Радовало только то, что Саске, похоже, тоже остался вне обсуждения данной темы. Его лицо, когда ему сообщали эту радостную новость, почти сполна окупало предстоящее соседство. Мадара почти не сомневался, что они убьют друг друга в ближайшие три дня. Тем более что Итачи снова был на какой-то миссии, а значит, никто их не мог остановить.       Несмотря на то, что отец отправлялся в Страну Железа только завтра утром, к родственникам Мадару было решено сбагрить уже сегодня. Да он и сам понимал, что только больше мешается у взрослых под ногами. В связи все с тем же отъездом Хокаге, их дом превратился в проходной двор. Все постоянно приходили и уходили, приносили одни бумаги и свитки и уносили другие. Как будто бы всем мало было резиденции. И отцу в том числе. Он тоже, то приходил, то уходил. И все его секретари, заместители секретарей, простые помощники, и всякие другие шиноби шлейфом тянулись за ним из резиденции Хокаге к особняку, а потом обратно. Возможно, они даже встречались где-то на середине пути.       А еще все постоянно спорили за закрытыми дверями. Специальные печати не давали понять суть разговоров, но даже они не могли заглушить все эти обсуждения на повышенных тонах. В один из таких моментов из комнаты буквально вылетел взбудораженный Шикаку Нара.       - Твой отец сошел с ума! – заявил он, проходя мимо Мадары.       Мадара даже не удивился. С такой работой это так и так должно было случиться рано или поздно.       - Ты выслушай сначала! – ответил на это Минато.       Затем, заметив Мадару, сказал увести ребенка отсюда, а сам продолжил спорить с Нара. Поэтому Шинобу увела его собирать рюкзак с вещами, но в итоге стала собирать его сама:       - А то ты опять всякой ерунды наберешь.       Так она и сказала.       И когда Мадара просто ушел из комнаты, никто не сказал ему ни слова, даже не попытался остановить. Сейчас до него никому не было дела.       Только он успел этим огорчиться, как вдруг обнаружил себя на набережной маленькой речушки, пересекающей селение. Когда он успел дойти сюда? Он не помнил, как проделал весь этот путь.       - Что за..? – пробормотал он, чувствуя, как учащенно начинает биться его сердце.       Что все это значит? Он ведь даже не хотел идти к реке. Так что же он тут делает? Не успел он додумать эту мысль, как в следующую секунду понял, что пытается съесть живую лягушку!       Что здесь вообще происходит?!       Отпустив бедную лягушку, которая ринулась от него прочь в ту же секунду, как поняла, что он больше не сжимает ее в ладонях, Мадара заозирался по сторонам.       Что происходит? Это какое-то помутнение рассудка? Нападение врагов? Следует ли ему со всех ног, подобно той лягушке, мчаться к дому или уже поздно и никто ему не поможет?       Мадара выбрал первое и, недолго думая, рванул прочь от берега. Здесь он был как на ладони, но если успеет спрятаться среди парковых деревьев прежде, чем враг применит свои техники, возможно, у него будет шанс сбежать.       Чей-то высокий, надменный смех застал его врасплох. Мадара запнулся о корни дерева и ничком упал на землю.       - Забавно, не правда ли? – послышался знакомый голос.       Мадара резко оглянулся, ему навстречу шла Ино.       - Это ты! – воскликнул он, вскакивая на ноги.       Ну конечно, клановая техника шиноби Яманака. Теперь все становилось на свои места.       Ино победно улыбнулась.       - Видишь, я тоже умею развлекаться, – сказала она, подходя все ближе. – Не хуже тебя с Наруто. И знаешь, что самое интересное, ты можешь пожаловаться ему снова. И он придумает что-нибудь еще более изощренное или даже, может быть, извращенное, полагаю. Но меня ему не переплюнуть, уж поверь. И не остановить.       Ино подошла буквально вплотную к Мадаре, и ему пришлось вжаться спиной в кору дерева, чтобы сохранить хоть какую-нибудь дистанцию.       - Ты видел сам, я могу сделать с тобой все, что угодно, – продолжила Ино. – Не удивляйся, если однажды обнаружишь себя посреди Конохи отплясывающим балетные па с мусорным ведром на голове. И это будет самым невинным, самым безобидным из всего. А то ведь я могу придумать и что-нибудь похуже. От чего ты не отмоешься до конца своих дней, Намикадзе. И хотя находиться в твоей жалкой тушке будет так же омерзительно, как в полудохлой крысе, но можно и потерпеть, зная, что после тебе придет конец.       Мадара сглотнул и рассмеялся.       - Неужели? Я сын Четвертого Хокаге, а на моей одежде герб клана Учиха. Прежде чем пугать, подумай лучше о последствиях, – сказал он, стараясь ни чем не выдать своего волнения. – Давай, сделай, как ты говоришь, и тебя растопчут, как букашку. Ты не посмеешь, Яманака.       Ино криво усмехнулась.       - Хочешь проверить?       Она резко сложила печать. И прежде чем Мадара успел развести ее руки в стороны, он почувствовал, как его сознание затягивает во тьму.       «Нет! – мысленно прокричал он, пока мир блекнул перед глазами и расплывался, а цепкие, холодные пальцы продолжали утаскивать в холодный омут беспамятства. – Нет!»       Затем тьма поглотила его.