(Мы) так устали

Записываю под шум и галдеж класса уравнение ОВР на доске, на их столах листочки с контрольной работой, а на лицах недовольство. Мелкие перешептывания, перелистывание тетрадных листов, звуки пишущих ручек, переговоры о плане списывания. Это все привычный фоновый шум в стенах школы, после начала работы он постоянно начнет стихать, и атмосфера в кабинете нагнетается. Фронта по поиску ответов запаникуют, когда не найдут в интернете ключи к тесту, а все приложения по химии выдадут ошибку, ведь все реакции исключительны. Так интересно наблюдать за паникой на их лицах, как они переглядываются, в надежде увидеть в глазах сокамерников возможность не завалить все в очередной раз. Есть конечно те, кто утратил всякую надежду, они знают, как гласит легенда. «Оставь надежду всяк сюда входящий» — У вас все время урока в распоряжении, к ОВР приступайте в конце, чтобы не застрять. Удачи. — Вы уходите? — сказал парень с последней парты. — И на блюдечке предоставить вам возможность списать? Нет, я не настолько щедр, но можете пользоваться учебниками и тетрадями. Сажусь за свой стол, достаю из кармана телефон и проверяю, как там хранительница моего кольца. Была в сети ещё до того, как вышла из кабинета. Почему я так стал озабочен? Ну, много же милых и нежных девушек, совершеннолетних, как минимум. Тех, что мурлычет во сне и бегает глазками по моему лице, что смягчается всем своим существом рядом со мной, что беззвучно смеётся и задыхается потом, такую, чтобы при росте с мусорку язвила и плевалась ядом, будто родилась без инстинкта самосохранения. Она одна такая. Такое чудо, прям не могу) Такую маленькую, смешную и злую, чихающую, точно больше нигде не найти, надо беречь её. Поднимаю глаза на класс, несколько человек сдали работы и вышли. Ладно, мысли о ней можно оставить на потом, беру листочки на проверку — ничего необычного. Тройка. Закрываю кабинет на ключ и направляюсь в сторону лестницы, мне нравится, когда так тихо в школе, большая часть младшеклассников уже ушла, а все остальные ведут себя значительно тише. Расслабляю узел галстука, потянув его вниз, терпеть не могу это душное помещение, в котором нельзя открывать окна, меня не должно волновать, что одиннадцатый класс хочет на последнем году обучения научится летать, а школе не нужны такие несчастные случаи. В связи с этим на протяжении всего года в окнах пропали все ручки, есть те, что отдельно крепятся, как у меня в кабинете, но задыхаться нам это не мешает. Открываю дверь в учительскую, чтобы забрать пальто, распивая чай или другую медную жидкость, две учительницы громко обсуждают неподобающее поведение чьих-то учеников, я бы тоже попил какую-нибудь такую жидкость. Благо таких много, и чаем ассортимент не органичен, но каждый раз, когда в голове всплывает мысль о алкоголе, я вспоминаю о насмешках этой маленькой девицы. Желание, знаете, сразу пропадает, хороший способ бросить пить. Я не то, чтобы много пил, но выходные проходили только с чем-то крепким. Женщины смотрят на меня и я, кивнув им в целях вежливости, оставляю на столе все документы, которые дома не должны находиться и надеваю пальто. — Вадим как выпускники то ваши? Только не втягивайте меня в бессмысленное обсуждение прошу вас. — Терпимо. — Ну и хорошо, а то мой-то девятый пробники не сдали, и сидят теперь готовятся. Девятый.? — Какой класс вы ведёте? — Девятый «А». Сжимаю пальто в руке. — Ясно, не рано пробники проводить? — Ну, так они же и так, и сяк не сдали. А вы что, уже домой что-ли? — Да у меня нет второй смены. — Вот кому везёт-то. — Да, мне тоже сидеть до вечера тут. — До свидания, я пойду. — Иди, иди. Выхожу прочь от чайных сплетен и направляюсь к выходу, мимо меня проходит класс, бурно обсуждая итоги матча по волейболу, не трудно догадаться, что они со спорт зала, и запах свидетельствует о том же. На глаза попадается профиль той девушки, которая провожала Настю домой, не помню её имени. Она посмотрела на меня, целенаправленно шагая в мою сторону, ярость в глазах нарастает с каждой секундой. — Вам стоит подальше отойти от Насти, Вы плохо на нее влияете. — слова она бросила, будто пытаясь изранить меня ими как кинжалом. — Где она? — Не вашего ума дело. Откуда такая ненависть ко мне? Потому что я заинтересован в Насте? Не хотелось бы мешать ее дружбе, к тому же не горю желанием стать объектом вселенской ненависти маленькой девочки. Ну, раз она из спорт зала, то и котёночек тоже должна быть там. Подхожу к дверям пропуская физрука мимо. — Там есть ещё кто-то? — Одна халтурщица, форму не носит, коза рогатая. Какой ужас, от того, что я тоже учитель, не значит что я приемлю оскорбления в сторону учеников, тем более если это девушка. Как так можно вообще относиться? Подумал я и тут же вспомнил, как ругался на этих выпускников после пробного решения кимов. Недалеко ушёл. — Я понял. — Ты туда? Тогда закроешь спортзал, на ключи. Ну этого ещё не хватало, зачем я вообще забирать ее взялся? Сидел бы уже дома, пил «чай» и не о чем не волновался. Как же я обожаю хватать ненужные мне заботы, но не стоит оставлять свидетелей, когда буду ее забирать, не хватало ещё репутацию портить. Захожу в раздевалку и наблюдаю картину маслом: безжизненное тело лежит, сползая со скамейки, и сопит, вся сжавшись. Сажусь на корточки перед ней и смотрю, как поднимается ее грудь от каждого вдоха и выдоха. Поджатые губки выглядят верхом мягкости и розоватый цвет по уголкам губ. Трудно прекратить переходить с одной точки на ее лице на другую, несколько родинок на верху у скулы похожи на треугольник, и каждой хочется коснутся. Но лишнее незапланированное прикосновение может привести к провалу мой план. Тихонько просовываю руку между ее ногами и скамейкой, а второй держу ее за спину. Мягким рывком поднимаю её, чтобы не разбудить, ни в коем случае нельзя позволить ей проснуться, иначе никакие благие намерения не оправдают, что я в женской раздевалке держу на руках школьницу. Выхожу из спортзала и под тишину учащихся второй смены выношу спящую принцессу на улицу. Предварительно прикрыв ее своим пальто, доношу до машины как можно скорее, а то промокнет и заболеет, хотя она и так ведь больна. По камерам было точно видно, что она выбежала из санузла уже мокрая, и явно не испуганная. Да и куревом от нее не пахло, ни от волос, ни от одежды, пахло кислым запоминающимся запахом. Такой аромат, который долго остаётся на языке, и тебе хочется снова его почувствовать, чтобы убедиться, что это был именно он. Поправляю на ней импровизированное одеяло и, закрыв машину на ключ, возвращаюсь в школу за ее верхней одеждой и рюкзаком. При входе в главное фойе очень активно обсуждается план проведения нового года. И правда, ведь осталось чуть меньше двух месяцев, я шагаю мимо, не реагируя на обращение. Методично беру в одну руку пальто, в другую ключи, на плечо рюкзак. Закрыть дверь, пройти мимо, выйти на улицу, сесть в машину и уехать. Если не проснется по дороге, то отвезу к себе, как бы дорого мне это потом не обошлось. Охранник не поднимает на меня взгляд, когда я кладу на стойку ключи от спортзала, прохожу к дверям, вновь игнорируя важное обсуждение, и под шум дождя и свежий воздух вздыхаю. Как же я устал. Подхожу к машине — спит. Как оставил ее, так и лежит, даже рука одна свисает, сажусь на водительское сиденье и, заводя машину, кладу ее руку на грудную клетку, чтобы не ударилась. Приехал сюда с ней и уезжаю с ней же. Смотрю, как ровно дышит моя спутница, и осознаю, что она выглядит как очевидно плохая идея, но кого это волнует. Явно не меня, а в то время машина выезжает с территории школы.