(Мы) так устали

Маленькое уютное здание кинотеатра, в котором я смотрю фильмы последние лет пять. Пока на его темненькую крышу валит белый снег, который, между прочим, становится все сильнее и сильнее, я оглядываюсь по сторонам и, не наблюдая народа, радуюсь тишине. Подходя к гардеробу, стягиваю шарф и вытаскиваю волосы из плена климатической защиты. Вадим на загляденье радует меня своей галантностью и помогает снять куртку. — Ни разу не видел на тебе белое. Тебе стоит носить его почаще. — В нем не всегда комфортно. — А сейчас? — Сейчас мы в зал зайдём и станет комфортно. Беру с собой рюкзак и направляюсь вслед за мужчиной, он уже у кассы и оплачивает билет. Попытки в равенство полов и феминизм не удались. Улавливаю знакомый сладостный запах. Почему я так часто стала прислушиваться к запахам? Раньше такого не было. Пропускаю эту мысль мимо внимания и подбегаю к Вадиму. Что он так внимательно разглядывает на экране? — Что там такое? — Сумерки снова крутят. — Вы любите сумерки?) — Да, когда они были популярны, я фанател от них. Яростно улыбаюсь и смотрю на него. Сумерки?) То есть, когда я сказала, что книга — типичная пародия на сумерки, это было оскорбительно для него? Или он понимает о чем я? Видимо нас ждёт ещё и их просмотр. Не такой уж у него и серьезный кинематограф оказывается. А «Константина» нужно пересмотреть обязательно, если сегодня буду дома, то посмотрю при приготовлении ужина. Ключевое слово если. На самом деле не хочу быть сегодня дома, но я была у него буквально вчера! — Все в порядке? — А. да, просто задумалась. — Я пошел за попкорном, карамельный? — Да) Неприятное ноющее чувство на затылке заставляет повернуть голову к выходу и застыть. Со стороны гардероба на меня смотрела Вика. Та самая, которая была готова меня разорвать на куски лишь за факт существования рядом с Вадимом, а сейчас она смотрит на меня таким спокойным взглядом. К ней подходит мужчина и подаёт куртку. ЭТО БИОЛОГ?! Или нет? ДА НЕТ, ЭТО ОН! Емае…! Ну да, конечно! Абсолютно всё сходится, в тот раз в кабинете он был с ней и ко мне она больше не пристаёт, ведь Вадим ей больше не интересен! О боже Господи, почему я раньше об этом не подумала? Так значит Вадим все знает? Или нет? Задержав дыхание, подхожу к нему и хватаю за ткань рубашки. Он смотрит так, будто я превратилась в чихуахуа. — Там Вика и биолог, они тут были, фильм смотрели, и в кабинететогдатожеонивместебыли…! — Я знаю. — Да?.. а почему вы мне не сказали? — Зачем? Это их дело, нам не стоит лезть туда, я отчитал его за секс в школе. Дальше мои полномочия прекращаются. — Ну ладно. — Держи, тебя устроит этот? Беру в руки холодную баночку Берна и киваю головой. — Как там книга? — Я уже закончила с ней) — Так быстро? И как она тебе? Понравилась? — Ну. прикольно) — Ужасно? — Да.) но это было увлекательно) — Там вторая часть есть просто. — Нет! Боже упаси не надо! — Хахха, хорошо, я понял тебя. Пошли. — А это у вас пиво? — Это чай! — Точно? — Конечно! Я же не алкоголик, Настя. — Ладно-ладно) Мы входим в пустой зал за исключением парочки людей в середине и группы подростков на первых рядах. Вадим уверенно идёт на задние ряды. Ебтвоюмать… — А мы на последний ряд идём? — Да, а что такое? — Ничего. Ну, может отсюда просто лучше видно? Я все ещё не оставляю попыток считать, что это не свидание. Я иду на фильм о каннибалах, и он идёт со мной и всё! Тут даже особо не поцелуешься при крови и поедании кишков. Будет похоже, что мы едим друг друга, хотя мне нравится эта мысль. Уютно сажусь на пятнадцатое сидение и бросаю рюкзак на соседнее, на четырнадцатое садится он. Фильм начинается, и в итоге никто больше не появляется. В пустом зале громко начинаются начальные кадры. По моей коже проходит табун мурашек от воспоминаний, как я первый раз смотрела эти кадры и предвкушении от кульминации всего фильма. Кидаю в рот карамельный попкорн и в голове всплывает приятная мысль. В прошлый раз, когда я тут была, Солнце вся облилась колой, она пахла ею ещё как минимум неделю. Это было так смешно, и у меня, кажется, остались фото и видео с того дня. Перед моим лицом появляется кусочек попкорна, я открываю рот и послушно его съедаю. — Он соленый? — Угу, не нравится? — Нет. Я люблю сладкий. — Ну как хочешь. Вадим ставит руку на подлокотник и смотрит в экран, ему явно хочется углубиться в фильм, хотя и без энтузиазма.

***

Забрасываю ножки на спинку кресла передо мной и потягиваюсь. Противный у каннибала все-таки смех, но почему-то он мне так нравится, не могу прям. — О боже. они просто их сожрали. Тебе вот такое нравится? — Ну да, а что мне должно нравится?) Мелодрамы, где главная героиня падёт и кусает губы каждые пять секунд, а её бойфренд следит, как она спит?) — Там хотя бы никого не жрут. — Зато тут экшен и графика клёвая. — А под сумерки можно целоваться. Резко поворачиваю на него голову и вижу, что он не шутит. — Ну что ты так смотришь? Я знал, конечно, на что ты хочешь идти, но все же надежда оставалась до последнего. — Надежда на что? — Что все будет не так кроваво. — В третьем фильме много постельных сцен, так что ещё не всё упущено… — Очень смешно) — Ну а почему нет? — Действительно) Кого-то уже жрут на дороге, и, быстро утаскивая тело, жертва инцеста скрывается из поля зрения. Мне нравится, что все выглядит реалистично. Почему сейчас не делают такие фильмов? Это вроде 2006 год, неужели раньше графика была лучше, чем сейчас? Или я какие-то не те фильмы смотрю. Двух других человек догоняют другие уродцы и вот наконец-то они ловят одного, пробивая его череп топором, они издают дикие звуки и радуются ужину. А, нет, они едят его сразу, значит, это просто перекус. Поворачиваюсь к Вадиму и шепчу ему на ухо, вряд ли кому-то было бы слышно, если бы я сказала просто так. — Очень романтично, не так ли?) Вадим проскальзывает рукой между креслом и мной и кладет руку на мою шею. Наклоняется к моему уху и подтягивает к себе мое тело. Шепчет тихо и серьезно. — Не провоцируй меня, иначе я не буду церемониться с тобой. — И что же вы со мной сделаете? — Хочешь узнать? — Может быть) — Тебе лучше прекратить себя так вести. Рука на моей шее перекрывает артерию и каждый вздох становится громче предыдущего. Смотрю ему прямо в глаза и судорожно выбираю между хорошей девочкой и плохой девочкой. Какой из вариантов будет гарантией продолжения? — Как именно? — Так грязно при всей своей нежности, так невинно и податливо, словно прямо сейчас растаешь от моих прикосновений, так граничить между дрянью и ангелом, так краснеть от каждого моего лестного слова, если ты не прекратишь быть настолько прекрасной прямо сейчас, я буду вынужден тебя поцеловать. Вадим опаляет горячим дыханием мое ухо и я кладу руку на его ногу, немного приподнимаясь. Он кусает мою мочку, проходя языком по серьге. Руки дрожат, и я сжимаю пальцы на его ноге. Губами еле касаясь шеи, он носом зарывается в волосы, я слышу, как он глубоко вдыхает и целует место под волосами. Я не нахожу себе место и боюсь дышать и двигаться. Громкий визг и залитый кровью экран отвлекает меня и я мельком смотрю на него. Вадим отодвигается от меня. Я тут же сажусь на место и смотрю, как медленно плывут титры по черному экрану. Без остановки тут же начинается третий фильм. Хочу, чтобы он меня поцеловал. Но что, если он правда не будет церемониться? Не понравится ли мне это? Поехать к нему снова и узнать, чем все обернется? Боже. почему внизу так тянет? Руки дрожат, не переставая, сердце бешено колотится и каждым ударом кричит, чтобы я действовала. Хватать его и пусть, что будет? Нельзя так! Так. давай как минимум ответим ему? Что? — Все в порядке? — Да. — Прости, я не хотел тебя напугать. Привстаю и тянусь к нему рукой, фиксирую его плечо и целую, немного мажу мимо губ, но тут же исправляюсь и вновь, прильнув к нему, соединяю наши губы. Аккуратно и нежно чмокаю объект моего волнения. Рукой он подталкивает меня ближе, обхватывая заднюю часть шеи. Градус трения между нами накаляется с каждым его толчком в мою сторону. Соскальзывая с шеи, ладонью плывет на талию и поддакивает встать с места. Ноги дрожат и кислород кончается, я забыла, что нужно дышать. Рукой упираюсь в его плечо и с усилием воли отстраняюсь от такого желанного поцелуя. Открываю в темноте глаза и, не смотря в сторону яркого экрана, хватаю клочки воздуха, его слишком мало между нами и он слишком горячий, чтобы насытиться вдоволь. — Иди ко мне, — буквально выдыхая эту столь манящую фразу, Вадим тянет меня за руку и я, хватаясь за спинку кресла передо мной, встаю на ноги. Стою я на голову выше и, смотря на него в моей тени, пытаюсь отдышаться. Что вообще происходит? Есть ли смысл спрашивать у него что-то? Думаю нет смысла даже думать. Я так устала от этого потока мыслей. Давай просто расслабимся и отдадимся моменту. И ему… Вадим кладет свою руку на моё бедро и, притягивая меня к себе, обнимает за талию. Упираюсь коленом в край его кресла, чтобы быть ещё ближе. Секунда, и одним резким и сильным движением руки он сажает меня к себе на колени. Чувствую, как обжигает дыхательные пути воздух вокруг и непреодолимую тягу к нему. Вадим явно дал волю своим рукам, так как они быстро наметили цели и крепко обхватывают мою голову, наклоняя ее вниз для дальнейшего поцелуя. Его мягкие губы жадно касаются каждого миллиметра моих губ, будто кто-то прямо сейчас отберёт меня у него. Держусь одной рукой за его плечо, а вторую кладу на спинку кресла. Мне даже не нужно открывать глаз, чтобы знать как близко мы друг к другу, настолько я чувствую что-то твердое подо мной и жар, исходящий от его кожи. Он будто горит изнутри, и по венам у него течет лава, такая горячая, что плавит все мое здравое мышление. От любой попытки вдохнуть воздуха мы соприкасаемся грудными клетками, и я начинаю чувствовать туман в голове вместо мыслей. Тут он обхватывает мою талию и, крепко держа меня под спиной, даёт свободы и свежего воздуха. Никогда не любила воздух так, как сейчас. Сознание приходит в норму от первых глотков кислорода, и я начинаю слышать шум фильма позади меня и свое ужасно громкое дыхание. И его дыхание. Оно намного спокойнее и более размеренно, но такое же быстрое и громкое. Интересно, кто-нибудь слышит нас? Не желая останавливаться и упускать, возможно, первый и последний шанс, он прилипает к моей шее. Сбивая и так неровный ритм сердца, целует возле краев водолазки, перебираясь мокрыми поцелуями вверх, он прикусывает мягкую плоть шейной мышцы. По сравнению с губами, его зубы кажутся ужасно холодными и, создавая контраст на моей коже, я издаю ужасно странный звук. Это не какой-то красивый стон, это приглушённый выдох ртом. И он был очень громким. До этого молча пожирая меня губами, Вадим, выпрямившись и крепко обнимая меня, шепчет. — Пойдем отсюда. Киваю головой и пытаюсь предпринять попытки встать, приподнимаюсь и опускаю сначала одну ногу, а после вторую. Довольно трудно уверенно стоять на ногах после такой кардио-нагрузки. Схватив мой рюкзак и меня за руку, Вадим направляется к выходу, следственно, я за ним. Быстрым шагом по лестнице вниз под звуки пожирания чьего тела, свет бьёт по глазам и я крепко держу Вадима за руку и слепо иду за ним, пока глаза не привыкнут к новому освещению. Мы останавливаемся, и, наконец, различая что есть что, я вижу, как он берет мою куртку и, накинув на меня свое пальто, выводит за руку из здания. Там непроглядная тьма, как-никак, уже почти ночь. Его машина единственная стоит на парковке перед зданием и, моргая фарами, приветствует хозяина. Мы быстрым шагом, почти бегом, направляемся к ней. Порыв морозного ветра обдувает меня и я, не успев даже мурашками покрыться, тут же прыгаю в машину на переднее сидение. Тут тепло и вкусно пахнет его одеколоном. Вадим быстро захлопывает дверцу машины и заводит ее… Что? Куда? Машина дёргается с места и, заезжая по заснеженной дороге за здание кинотеатра, останавливается за большим сугробом. Первые дни снег такой чистый и девственно белый. От этого внутри машины светло, и я вижу профиль водителя. Он очень напряжён и после поцелуя не проронил не слова. Звук мотора затихает и салон погружается в тишину. Вадим кладет голову на сидение и громко выдыхает. Я замираю и не дышу, чтобы не привлекать его внимание, черт, кажется его настроение сильно изменилось… — Я даже в твои годы так себя не вел. Свет. Он включил нежную ослабленную подсветку и посмотрел на меня. Так, для начала он не злится, это хорошо. Теперь нужно узнать зачем мы здесь. — Представляешь, что ты делаешь со мной? М? — он кладет руку на мою щеку и щелкает меня по носу. — Ай! Это было больно) — Ну иди сюда, я поцелую. Где болит?) — Ах.!) Какой хитрый. Мужчина улыбается и хлопает по колену, приглашая меня сесть. Я анализирую, как мне передвинуться, Вадим отодвигает кресло чуть дальше и бросает мою куртку назад. Не дожидаясь окончания моих размышлений, берет за руку и тянет на себя. Ставлю одну ногу на пол, а коленом упираюсь в сидение. Большие руки вновь оседают на моих бедрах и тянут к себе, усаживая плотно на коленях. Чувствую его дыхание и пристальный взгляд. Не зная куда деть руки, кладу их к нему на плечи и не молвлю ни слова, смотря в расширенные зрачки в зелёных глазах. Чувствую, как медленно атмосфера становится мягкой и теплой, не позволяя мне тревожиться, а направляя глубже в омут. Одна рука Вадима ложится на мое нежное плечико и тянет меня к нему. Поднимаясь выше по телу к шее, он крепко держит меня и мы сливаемся в трепетном и аккуратном поцелуе. Мягко и немного нетерпеливо мужчина наслаждается каждым миллиметром моих тонких и дрожащих губ. Звуки поцелуя и шуршание одежды раздаются по салону и доносятся ко мне через пленку с запозданием. Теплые пальцы ощупывают знакомую ему родинку под ухом и плывут в волосы. Слышу барабанную дробь мужского сердца и поражаюсь, насколько оно громче моего. Остатки воздуха бунтуют внутри моей груди и выбиваются наружу в тихом стоне. Горячим языком он облизывает мою нижнюю губу и я тут же её закусываю. Я чувствую, как он улыбается, и мой лёгкий испуг пробуждает в нем азарт. Сжимая мои волосы на затылке, он мягко тянет их вниз, заставляя меня поднять голову, с заметным трудом он отрывается от моих губ и процеловывает ровную дорожку к шее вниз. Громко дышу и сжимаю пальцы на его плече от волнения. Боже милостивый, прости меня за наслаждение подобным грехом, но кажется я больше не смогу так чисто смотреть в его глаза и отгонять все блудные мысли столь же праведно, как раньше. Нежными поцелуями покрывается вся левая часть моей шеи и на этом Вадим останавливаться явно не собирается. Он дает это понять опаляющим дыханием возле моего уха и рукой, сползшей с талии на мои ягодицы. Каждое движение его рук чувствуется, как натянутая цепь, и он крепится, чтобы не сорваться с пути здравого смысла. — Как же, блять, от тебя пахнет. Шепотом нарушая тишину, Вадим резко притягивает меня к себе и я приподнимаюсь на коленях. Обеими руками он хватает мои бедра и прижимает к себе их. — Как я должен сдерживаться, когда ты вся цветешь и таешь от одного лишь моего прикосновения? Покалывания пробивают меня там, где прошлась его ладонь, кожа трепещет даже под тканью джинс. — М? Не хочешь ничего мне ответить? Может, по дерзишь? Ах... да, ты ведь теперь хорошая девочка. Скажи-ка мне, кто тут хорошая девочка? Сглатываю слюну и дрожащим голосом от удовольствия шепчу. — Я... самая хорошая и послушная девочка. — Правильно, именно так. А теперь покажи мне какая ты сладкая и послушная девочка. Опускаюсь вниз и задеваю бедром твердую поверхность. Рукой упираюсь в нее и по ушам бьёт истерика гудка. Вздрагиваю и хватаюсь за Вадима, сердце бешено колотиться. Ебучая машина! Он заливается смехом и обнимает меня, я напугана, взбудоражена и не понимаю, что в моем испуге смешного. — Ты испугалась?) — Да! Это было очень громко! Я на что-то нажала? — Ты на руль села) — Это не смешно! — Конечно не смешно, конечно) иди сюда, маленькая моя, ужасно плохой руль) — Почему ты тогда смеёшься? — Кто смеётся?) — Да ты! Я же вижу! Свет померк. — Что? — Ничего ты не видела, вон как темно. Чувствую, как от него исходит тепло и я, не видя его улыбку, тоже улыбаюсь. Утыкаюсь головой в грудную клетку передо мной и посмеиваюсь с того, как быстро развеяла всю интимность между нами. Он кладет руку на мою руку и одаривает лёгким поцелуем в макушку. — Как я после этого должен отпустить тебя? Одну в такой холод и бурю, такую маленькую тебя на произвол судьбы. — Никак. — Я тоже так думаю. Не поедешь ты к своему коту. — К вам поеду? — Ты же только что на ты обращалась ко мне? — Не было такого. — Было. — Не было) Мужчина поднимает мою голову и рукой, слегка придушивая, затыкает мой рот поцелуем. Оттягивает мою нижнюю губу и издает гортанный короткий рык. — Что это такое? — Ты пробуждаешь во мне ужасные мысли. — Это они были? — Хочешь познакомиться поближе с ними? — Да, очень, назначу им встречу в твоей постели сегодня для близкого знакомства) — шепотом играюсь с терпением своего химика и, посмеиваясь, пытаюсь сползти на пассажирское сидение. — Я им обязательно передам, мы с ними будем ждать тебя сколько потребуется, — утягивая меня обратно к себе, он ласково убирает потрёпанную прядь за ухо. — Они любят лазанью с сыром?) — Они любят тебя. Молчу и, не видя его глаз и лица, пытаюсь обдумать эту мысль. Нахожу его ладонь и, закрыв глаза, переплетаю пальцы, быть может я просто сплю или вижу последний вечный сон? Так много мыслей было сегодня, что я уже и не знаю, что думать. Мне нравится, куда вывело меня течение, пусть будет так. — Значит, нужно отдать им всю меня. — И лазанью? — И лазанью)