(Мы) так устали

Застегиваю молнию на куртке, пока Вадим выезжает из нашего укрытия. За окном холодно, а внутри тепло. На телефон приходит уведомление и я вспоминаю про список и допрос. — Между прочим, нам нужно продолжить ваш допрос. Фонари быстро сменяются за окном и Вадим поворачивает голову на меня с таким устало-убедительным взглядом, что я снова улыбаюсь. — Твой допрос. — То-то же. Ну давай, раз надо. — Чем ты занимаешься в свободное от работы время? — Сплю. — И? — И проверяю тетради, которые должен был оставить в школе. — И все? — Ну да. — Это же так скучно. Как так можно? — Это лучше, чем делать вид, что я не нуждаюсь в заботодателе, как некоторые небезызвестные девочки. — Кто бы говорил. Зато я занимаюсь полезными делами по вечерам! — И чем же ты занимаешься? — Учебой! — Приставать к учителям вечером и думать, что утром в школе тебе ничего за это не будет, это не учеба) — Так, все, мы на заседании допроса! Имейте уважение к адвокату! — Я очень вас уважаю, госпожа адвокат, но позвольте попросить вас пристегнуться и задать вам волнующий меня вопрос. Могу я увидеть справку об образовании моего адвоката?) — Ну блин, так нечестно! У меня нет справки из садика с собой. Застегиваю ремень и вытаскиваю руку из-под него. — А ты закончила только садик?) — Ну, я не знаю, дают ли справку об окончании младшей школы. — Конечно же дают, помидорка) — В любом случае, ее у меня нет. — Ммм, значит мой дорогой адвокат расскажет сколько ему лет, раз он окончил только садик, верно? Чувствую, что он вводит меня в Литл Спейс, и у него это прекрасно получается, не то чтобы я хотела сопротивляться, но у меня это и не получится. Окукливаюсь, накрывшись шарфом сверху, и сижу зарумянившаяся, как булочка в печи. Он поправляет мои волосы и гладит по головке. Я слышу лёгкий смех и болтаю ножками, сидя в своем домике. — Если ты продолжишь от каждого моего слова смущаться и прятаться, у нас не выйдет конструктивный диалог) — Ты делаешь это специально. — Что я делаю? Интересуюсь образованием моего маленького адвоката?) — Да. — Тебя смущает этот вопрос?) — Женщин неприлично спрашивать о возрасте. — А ты уже прямо женщина?) — Да! — Тогда я не буду спрашивать, но тихо посчитаю сколько пальчиков ты мне покажешь. Хорошо? Закусываю губу и, поправляя шарф, чтобы он был на шее, а не на голове, вытягиваю открытые ладони и показываю пальчики. Шепотом, он так, чтобы я слышала, начинает считать мои пальчики указательным пальцем, отмечая насчитанные. Заканчивая, улыбается и делает только ему известные выводы. Мы приезжаем мимо большого гипермаркета, и я вспоминаю, что нужно купить некоторые продукты для лазаньи. В прошлый раз в его холодильнике были чипсы, алкоголь и две коробки пиццы, вряд ли там волшебным образом появиться нормальная еда или нужные продукты. — Нам ещё в магазин нужно заехать. — За лазаньей? — За нужными продуктами для нее. — Не думаю, что пущу тебя за плиту, она не подходит для малышей. — Для поджигателей гренок, между прочим, тоже. — Справедливо. Тогда заедем в супермаркет через пару километров. — А там и меня домой отвезти недолго) — Размечталась! Я собираюсь эксплуатировать тебя всеми возможными способами. — Звучит как предупреждение о будущем изнасиловании. — Ты все будешь в этому сводить? — Почему нет?) Это будет больно? — Нет, что ты. Увлекательно для нас обоих. Долго и, возможно, смертельно) — Заставлять меня смотреть сумерки не входит в тариф. — А вот это уже не тебе решать) Мы смеемся и я откидываю голову назад, изображая страдания от планов на сегодняшнюю ночь. Снег за окном усиливается, кажется, сегодня будет первый снегопад в этом году. Видимо, я проведу все каникулы с ним, вот так смущаясь и смеясь. Облизываю губу и дёргаю носом, чтобы не вести себя как влюбленная школьница. Ох, емае… Кстати… С прошлого моего поцелуя прошел почти год. В том году празднование прошло очень бурно и за некоторые поступки мне до сих пор стыдно… Интересно, хорошо ли я целуюсь? А что он сказал про запах? От меня вкусно пахнет? Если он так считает и я считаю, что от него пахнет как от ходячего секса… Это типа как у соулмейтов? Что?) Господи, о чем я думаю, мы же не в фанфике каком-то. — О чем задумалась? — Думаю об учебе. Светофор, и мы ждём. Красный. Вадим берет мои щеки в свою руку и поворачивает к себе, пристально смотря. — Сколько ещё раз нужно повторить тебе о том, как пагубно на тебе скажется ложь мне? Ты хочешь, чтобы я наказал тебя? С поджатыми губками мотаю головой и еле заметно сглатываю слюнку. Тик. Так. Жёлтый. — Маленькая моя, я вижу и чувствую всю твою ложь мне, поэтому не совершай больше этой ошибки, или я буду вынужден наказать тебя. Ты меня поняла? — Да. — Вот и умничка) Мужчина тянет меня ближе и нежно чмокает в губы бантиком, светофор очень долго не пищит. Зелёный. — Похоже мне придется научить тебя целоваться. Он понял это по взгляду? Или я что-то сказала вслух? Или же это волнует его? — А что не так? — Ты знаешь что можно дышать, а не задыхаться каждые 30 секунд?) Фух… — Не смешно) Теперь буду знать об этом, научишь меня как нужно это делать?) — А ты хочешь? — У тебя прекрасно получается учить меня новому. Я — старательная ученица, а ты мудрый преподаватель. Сама судьба считает это нужным. — Ты веришь в судьбу? — Нет, просто мне хотелось красиво закончить мысль о том что ты будешь учить меня целоваться. — Тебе нравится эта перспектива?) — Может быть, а почему мы не заехали в тот магазин? Нелепая попытка свернуть с темы в тишине машины слишком палевно прозвучала. — Оттуда выезжать неудобно, мы сейчас проедем перекресток и заедем в супермаркет. Из него я сразу завезу тебя за вещами и мы поедем домой. — Я очень часто у тебя бываю, не думаешь? — Да. Я этим фактом крайне доволен, дом с каждым твоим визитом уютнее и уютнее. Вся постель тобой пропахла. — Мной? — Ну, либо твоими духами, либо ты ешь очень много клубничной жвачки. — И какого тебе просыпаться в таком амбре? — Вызывает привыкание. Ну, он хотя бы понял, чем от меня пахнет, хотя я сама в этом не уверена. Одни говорят, что Чупа-чупс, а другие — жвачка. А я до сих пор не поняла, чем же от него ещё пахнет кроме лайма и кофе. — Ты вообще, насколько я заметила, падок на всякие зависимости. Вадим поворачивается ко мне и, мельком глянув куда-то вниз, улыбается ещё шире. Куда он посмотрел? Он посмотрел на мои ноги? Что?! — Что это было? — Вот и магазин. Пойдём. Машина глохнет, и он тянется отстегнуть меня. Напрягаю весь свой нюх, но ничего нового не слышу. Все та же тишина в сознании. Ладно, как-нибудь потом выясню. Открываю дверцу машины и смотрю наверх, снежинки очень нежно падают на землю, отчего все вокруг кажется спокойным. Теплая рука обхватывает мою ладошку и тянет за собой к дверям магазина. Секундная мысль о том, что нас могли бы увидеть, тухнет, я сама то не знаю, где мы. Этот магазин явно далеко от школы, не думаю, что он в нашем районе. Очень продумано с его стороны. Заходим в магазин. — Тележку возьми, пожалуйста. Брови Вадима мимолётно взлетают наверх и он молча берет тележку. Одному черту известно, что он там подумал. И видимо этот черт не я. — Так, пройдемся на списку. Достаю телефон и ищу глазками по территории магазина холодильники. Почти никого нет, касса пуста. Лишь пара подростков ходит возле стенда с алкоголем, думают как бы, купить чтобы не спросили паспорт, надеюсь, не попросят Вадима. Вот там за мясом пришла семейная пара, и явно нетрезвый парень набирает минералки. Ну, бог ему в помощь. — Так что? Куда нам? — В северную часть государства. Возьми листы для лазаньи, а я пока за сыром и грибами. — А4? Или побольше?) — Не смешно. — Да?) У тебя просто судорога на лице? — Да, представила, что было в твоём холодильнике в прошлый раз. Есть молоко и мука? Он опирается локтями в ручку тележки и, поджимая губы, сводит плечи к голове. — Ужас. — Что есть, то есть) — Дело в том, что ничего нет! Все, сгинь с глаз моих долой. Он опускает голову и, смеясь, уходит в сторону рядов холодильников. Он же справится с этой задачей? Я уверена, что да, не стоит уже прямо бытового инвалида из него делать. Так. Сейчас за сыром и, видимо, за молоком заодно. Пробивает холодком от молочной продукции и я разглядываю пармезан и моцареллу. Сыра не бывает много, так что беру по 150 грамм обоих. Молоко тоже в руку и нужно глянуть, где тут мука. Ну много же не нужно? Вряд ли ему она когда-нибудь понадобится. Хотя, может понадобиться потом мне, если я ещё раз удумаю у него готовить. ТАК! Давай без этого?! Мы ещё даже не доехали до дома! Просто иди собирай продукты и не думай о будущих перспективах! Черт, руки мёрзнут от молока и сыра, холодные все-таки. Где он там? Все ещё ищет листы? Выхожу к рядам холодильников и мимолетом вижу рядом с сахаром муку, руки уже заняты, так что нужно положить это в корзину. Стоит и рассматривает две пачки и явно пытается найти отличия, боже, как прикольно это выглядит. Может заснять его? Да нет, руки то заняты, но мог бы быть компромат. Шантажировала бы его на… Неважно на что. Все равно руки заняты. Иду к нему и, пока он не замечает, кладу в тележку продукты. Он рассматривает две пачки листов по 6 штук. — В них же есть разница? — Берём эти. Кладу синюю упаковку в тележку и смотрю, где мясо. — Почему эти? — Их варить не надо. — Почему на них это не написано? — Чтобы такие, как ты не додумались) — Это ужасно, дискриминация. — Кого? Взрослых дядей?) — А я дядя? Улыбаюсь и кладу руку на тележку, чтобы контролировать его вместе с ней. — Будешь за мной ходить, а то мы отсюда не выйдем и через год. — Как скажешь, можешь побыть главной. Точно, мука же! Поглядываю назад, чтобы не потерять из виду Вадима, хотя трудно потерять два метра «папочки» в пустом магазине. — У тебя есть аллергия на что-то? — Нет, я абсолютно всеяден. — Я и не сомневалась. Тогда филе куриное нужно взять ещё. Перелистываю список вниз и по пути к мясу кладу муку к Вадиму. — Ты так привычно все это делаешь. Часто приходится закупаться? — Ну да, мне нравится, это круто, когда не нужно думать о количестве и готовить потом в удовольствие. — Не надоедает? — Для таких случаев у меня есть кот и ты вот появился. — В один ряд с котом меня ещё не ставили. — Это великое достижение! — Ладно, буду знать. Что ещё нужно? — Грибы, филе, помидоры, масло сливочное. Ой, и фольга ещё. — А фольга зачем? — Шапочку тебе сделаю, на твоей кухне же редко готовят, вдруг там инопланетяне завелись. — На ней первый раз готовят полноценно. Не считая горелых гренок. — Все таки признаешь это. — Думаю, после стольких повторений этого, просто неприлично игнорировать этот факт. — А ты прямо блещешь приличием, я смотрю. Вадим кладет руку на моё плечо и притягивает к себе. Я вижу, что мы стоим за молочной продукцией и никого нет поблизости, продукты остались в стороне, а Вадим пальцами немного сжимает мою шею. — Ты почему себя так ведёшь? — Вы же сказали мне расслабиться и забыть до завтра, что вы мой учитель. — Это отключило у тебя инстинкт самосохранения? — Немного… — Не боишься, что я начну с тобой что-то делать? М? Его рука проползла по моему бедру сзади и проскользнула под куртку. — Например, защекочу! Пальцы быстро шевелиться на моём животике и падаю головой ему на плечо, выгибаюсь в спине и пытаюсь рукой оттолкнуть мучителя. — Ну нет! Пожалуйста! — Что, пожалуйста? Пожалуйста, ещё?) Рукой, что была на моей шее, он начинает держать меня и продолжает щекотать, отчего у меня колет в боках и немного в животе, я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться на весь магазин. Наконец-то он убирает руку из-под куртки и, гордясь своими терзаниями надо мной, обхватывает руками мою талию, чтобы я не упала, пока пытаюсь отдышаться. — Тиран. — Что нам ещё нужно? — Абьюзер. — Масло, ты говорила? — Маньяк. — Даже так?) Тогда нужно вести себя соответственно. Вадим опять придушивает меня за шею и поднимает мою голову, чтобы я могла отдышаться. Думаю с его высоты взгляда я сейчас маленький красный помидорчик. Кстати, их тоже нужно не забыть. Я краем глаза замечаю нужное филе и улыбаюсь от странности ситуации. — Можно вы меня отпустите? — Нельзя. — Ладно, постоим. Ставлю ножку вбок и делаю вид, что жду, хотя пальцы на моей шее не перестают давить. Клоунада всегда спасала меня от подобной фигни. Начинаю топать отставленной ногой и слышу низкий смех прямо мне в затылок. Вадим убирает руку и, притягивая меня вплотную, чмокает в макушку. — Ну что с тобой делать, пошли дальше, а то ведь действительно до утра проходим. Тихонько выдыхаю и кладу объект своего наблюдения. — Ну вон, грибы лежат. Вадим идёт к полке и берет пачку опят. — Надо большие, те, — показываю пальчиком на пачку рядом и улыбаюсь. — А какая разница-то? — Ну, эти горькие, а те нужны по рецепту. Не спорьте со мной, я ведь и отравить при желании могу вас. — Ты угрожаешь отравить меня опятами? — недоумение на его лице приобрело такие оттенки прилипшей улыбки за последние время, что становится трудно воспринимать его всерьёз. — Я сейчас банан достану и кому-то вообще не поздоровиться. — Надеюсь, я подумал о том банане, о котором нужно, иначе наш вечер приобретет другие краски. — Вечер в голубых тонах?) — Так, все, не надо развивать эту тему, вот сливки и пошли. — Масло сливочное нужно, а не сливки) — Да какая разница-то? — Блин, ну если я говорю, что нужно масло, значит масло, значит есть разница. Между хлоркой и хлором же есть разница? — А ты знаешь какая? — Нет, но она же есть) — Есть, конечно, чтобы приводить такие доводы нужно для начала понять, о чем говоришь. — Чтобы спорить с тем, кто будет вам готовить, нужно иметь стальные яйца. У вас они есть?) Сейчас я иду по ахуенно-тонкому льду, и он либо отшутится, либо по приезде домой меня будут ждать доказательства и изнасилование. Но он просто улыбается и кладет сливочное масло к остальным продуктам. А почему он молчит? Почему ты молчишь?) Что? Я же правильно вопрос задала? Ну да, тогда почему он молчит?) Так, ясно. Я столкнулась с крайне доминантной особью. — Что ещё по списку осталось? — Помидорки. — Она у нас уже есть, одной хватит? — Думаю стоит взять ещё. Так стоп! Какая помидорка?! — Очень бесстыдная и любопытная. — Нам такую не на надо. Нам надо другие. — Ревность не проберет тебя? — Нет!) — Хорошо-хорошо, а то ты уже трансформацию начала. — Так, все! Я пошла помидоры возьму, а ты иди на кассу. — Как будто послала. Это я услышала уже, уходя к овощам. Чувствую с ними родство, миндальную связь. Набираю 7 штучек маленьких черри и иду на кассу, там Вадим почти закончил. Кладу на ленту пакет и смотрю на покупки, все ли нужное мы взяли. Да вроде больше… ФОЛЬГА! — Фольгу забыла! — Беги быстрее. В голове примерная карта магазина грузит, где мы видели фольгу. Она там, где вся химия и утварь. Заворачиваю за угол и бегло оглядываю полки, так тут пакеты для запекания, а тут салфетки. Вот она! Тянусь на верхнюю полку и в прыжке достаю. Так, теперь обратно. Даю кассиру пачку и громко дышу. — Бежать было метафорой. — Не самое время для поэзии. — Сожалею. Вадим берет пакет и даёт мне руку, призывая к тактильному контакту. Ну кто я такая, чтобы отказывать, верно? Поэтому, выходя на улицу после такого тяжёлого испытания совместной покупкой продуктов, меня греет его теплая ладонь. Машина мигает фарами и издает «пилик». Как он нажал на кнопку? Руки-то заняты? — Иди садись. Открывая дверь, вижу открытый багажник, и меня покрывает мурашками от всей этой ситуации, он слишком горячий и ласковый со мной, чтобы я оставалась неприступной. У нас это вроде и не сильно получается. А как мы таем при малейшем проявлении внимания, может, все-таки к психологу? Нет, заткнись, не порть мне вечер. Соседняя дверца захлопывается, и мы направляемся в сторону моего дома. — Как много вещей тебе с собой нужно? — Да так, по мелочи, просто чтобы комфортно себя чувствовать. — Тебе нужны вещи для этого? — Ну да, наушники, зарядки, косметика и тому подобное. — Все это есть у меня, или смысл в том, чтобы это было именно твоим? — У тебя есть косметика?) — А она тебе нужна? — Ну да, я же все равно уеду от тебя, мне ехать не крашенной? — Ты и без этого красивая. — Я знаю. — Тогда в чем проблема? — Это как маска, без нее я чувствую себя некомфортно. Тот факт, что ты видел меня с утра в полном естестве, это степень моего доверия к тебе. Это не то, что я боюсь показать, это то, что я не хочу показывать. В этом есть что-то особенное, что только некоторые люди видели меня в таком виде, это другая красота. Частная. Как то так… ты понял о чём я? — Да, понял. Не думал, что в этом заложен такой глубокий смысл. Ты комфортно себя чувствуешь не накрашенной рядом со мной? — Да. — Это приятно слышать. Твой комфорт это важно для меня. Говори мне, если я его нарушаю, хорошо? — Хорошо) Как-то быстро мы от бананов, яиц и изнасилований перешли к уважению личных границ и комфорта. Это круто, у него получается поддержать любую мою ветку разговора. Не все так могут. За окном показался знакомый мне переулок и мы сразу заезжаем туда. — Ты долго будешь? — Минут 5 — Я тут тебя подожду тогда. — Мне кажется у Люцика есть к тебе серьезный разговор. — Почему я его маму утаскиваю по ночам?) — Я ему не мама. Он кот. А я нет. — Нет? — Ну, может быть иногда) — Ладно, пойдем к коту на пару слов. Он легонько хлопает по своему бедру и мы выходим на улицы. Сразу вытаскиваю связку ключей и мы заныриваем в подъезд. Рука принимает привычное положение и я ловлю себя на чувстве дежавю. Заходя в лифт и нажав на кнопку своего этажа, я тут же прячу ключи в кармане, пока не спалилась, не хочу обрушить на себя его гнев. В тот раз он был этим оскорблен. — Привычка? Черт. Он видел это наверное, как только я принялась пальцами разворачивать ключи. Киваю головой и смотрю в пол. Между нами метр от силы и я не хочу смотреть ему в глаза, атмосфера немного потяжелела. — Это ужасно. Те, из-за кого у девушек появляются такие привычки, должны сдохнуть. А быть может и не рождаться. Шокированная услышанным я поднимаю голову и смотрю на него. — Это очень жёстко, ты доносишь свою мысль немного жутковато. — Я имею в виду, что подобное поведение это не проблема личностей или регионов. Это страх в крови у целого поколения, и вряд ли он улетучится очень скоро, даже если истребить всех представителей этой болезни. — Но они не рождаются такими, это проблема воспитания. Травмы из детства от родительских перепалок до первой невзаимной любви могут повлиять на ребенка очень непредсказуемо, если не воспитывать его как хорошего и самостоятельного человека. — Хочешь обсудить проблемы отцов в России? — Я вообще не хочу это обсуждать. В России нет хороших отцов, они здесь противозаконны. Дверь открывается, и я выхожу из душного лифта. Таких философских разговоров мне ещё не хватало. Нужно успокоиться. Тут та же ситуация, если бы он по другому выразил свою мысль, я бы не стала возражать. Черт, нужно успокоиться, где мои ключи? Мужчина подходит ко мне сзади и, мягко придерживая руками щеки, утыкается носом в макушку. Он вдыхает запах от локонов, и я подстраиваюсь под его дыхание. Глубокое, спокойное и размеренное. — Я хочу донести до тебя мысль, что меня беспокоит твоя безопасность и со мной ты можешь расслабиться, рядом со мной ты в безопасности. Я собирался сказать об этом в прошлый раз, но тогда было ещё рано. — Мне нужно время, чтобы понять это. — Тебя никто не торопит, просто знай это. Нежный чмок в лоб и я открываю дверь. Даже не успев зайти, меня атакуют маленькие лапки черного комочка. Беру его на руки и захожу вглубь коридора, за моей спиной захлопывается дверь, и Вадим улыбается смотря на воссоединение семьи. — Ты скучал, да? Тебя оставили одного? Громкое и жалобное мяуканье даёт понять, что он бедный, некормленый, холодный одинокий. И открытая пачка корма нас не волнует. — Да ты такой бедный. Все тебя бросили. Большой дядька забрал меня, да?) Дядька сзади очень удивляется и, смотря на мои сюсюканья с котом, расплывается в улыбке. Я снимаю обувь и попутно стягиваю шарф, бросая его на тумбочку. Пока я думаю, где мой рюкзак-мишка для полного Литл Спейса, Люцик обнюхивает своего соперника и бычится. Вадим тем временем, наоборот, очень радушно настроен и садится на корточки, чтобы поднять кота к себе. Ну, мужчины вроде сами разбираются, а я пойду искать все необходимое. Рюкзак, туда мицелярку, вместе с ней пару ватных дисков, и салфетки для лица, консилер, тушь, маленькую нюдовую палетку. Расчёску складную и резинку на всякий случай. Что ещё? Подхожу в шкафу и беру от туда шорты и большую футболку. Нет, футболку не надо. Возьму у него, от нее пахнет вкусно. Ещё зарядку нужно взять. Хватаю ее с полки и мягко провожу пальцем по обложке дочитанной книги. Укладываю все в маленький рюкзачок в виде плюшевого мишки и, довольная собой, выхожу в коридор. Там уже во всю идёт дискуссия. — Ну давай не будем на оскорбления переходить, аа... ну ты уже, кажется, перешёл. — Получилось меня поровну поделить? — Пока что мне удалось выторговать только 20%, но мы ещё поговорим с ним. — В следующий раз, все, я закончила мы можем ехать. Я подтягиваю лямки моего чистого регресса и улыбаюсь, Вадим встаёт и тепло осматривает меня с ног до головы. Натягиваю шарф и беру Люцика на руки. Чмок в носик. Чмок в голову. Я б тебя и в жопу поцеловала, но мне ещё кое с кем целоваться сегодня, так что потерпи немного. — Поехали. Уже внизу, когда меня окатывает прохладный ветерок и я смотрю, как заворожённая на снежные сугробы, я вспоминаю, что забыла покормить Люцика. Твою мать! — Я его покормить забыла! — Я тут буду, иди. Забегаю обратно в подъезд и как бы лестница не казалась предпочтительнее, выбираю лифт. Как же так, самое важное и забыть. Ведь в основном мне и нужно было домой только за этим. Почему это вылетело из головы? Залетаю в квартиру и смотрю на картину маслом: Люциферу дела до меня нет и он преспокойненько играет со своей мышкой. Я больше переживала. Открываю новую пачку и кладу так, чтобы он сам мог съест сколько ему, будет надо. Все, теперь точно выхожу. В зеркале меня все устраивает и я брызгаю духами себя ещё раз. Два поворота ключа и на выход. Вниз я все-таки пойду пешком, три этажа не так страшно не сломаюсь. С каждым шагом по ногам вверх уходит теплый порыв. Топ. Топ. Топ. К концу второго этажа шаги переходят в игривые прыжки через ступеньку. Маленьковость мягко опускаться мне на плечи и я в конце концов перестаю ее отталкивать и погружаюсь в свое маленькое пространство. Раньше я не погружалась в него вне дома и это такой экстрим. Ну он же понял, да? Да, он спросил про возраст, не стал бы он так просто спрашивать. А вдруг он не так понял? Или у нас разные понятия маленького пространства? Такое же может быть? Прыгаю вниз по ступенькам. Мы почему в Литл Спейсе? Потому что он нас успокаивает и оберегает. Возраст на пальчиках он у нас посчитал? Посчитал. Маленькими назвал? Назвал. Все возможные папочковые вайбы мы уловили? Как в телефоне он у нас записан? Папочка. Ну так что мы тогда переживаем? Просто так, мы тревожный пирожочек. Ну, выходи на улицу, а то он заждался нас. Открываю железную дверь и смотрю на непроглядную темень и белый снег на крыше домов. Вадим опускает на меня голову и протягивает ко мне руку. Выбегаю и поправляю рюкзак. Чувствую себя невероятно приятно под его взглядом, руки ласково поправляют мой шарф, вытаскивая длинную серьгу и поглаживая ее. Стоим под красивым ночным небом и я мысленно виляю хвостиком под натиском его нежности ко мне. Можно же целоваться? Ну не знаю, спроси у него) Не смешно. Привстаю на носочки и оголяю выпирающий клычок наружу в оскале улыбкой. На мою голову уже ложатся снежинки и я оттряхиваю их мотанием в стороны. Вадим кладет руку на мою щеку и оглаживает ее большим пальцем, так тепло и мягко в ночной тишине стоять тут и быть так близко к нему. Он опускает голову к моей шеи и тихонько чмокает место под ухом, руками прижимает к себе так близко, что согревает своим существованием. — Поехали домой, маленькая моя.