Слышу голос из прекрасного далёка, Голос утренний в серебряной росе, Слышу голос, и манящая дорога Кружит голову, как в детстве карусель.
Утро выдалось не самым удачным. Как и ожидалось, стоило парню откинуть одеяло в сторону, как тело пронзила мелкая дрожь. Голову посещали тяжелые мысли и воспоминания вчерашнего дня, вызывающие на душе беспокойство и ощущение тревоги. Перед глазами Антона до сих пор стояли синие полные ложного сочувствия глазки, дерзкая улыбка, обнажающая острые клыки, в уши отдавал стук собственного сердца во время спешки блондина в спальню. Он так боялся, что Ромка вот-вот кинется за ним вдогонку, схватит и утащит обратно в темные сети, откуда повторно сбежать Антону уже не получится… Антон повернул голову в сторону безмятежно спящего Вовчика. Видимо, он не был свидетелем его бегства, поскольку надоедливых вопросов перед сном не последовало. Оно и к лучшему: после того, что приключилось с Антоном вчера, он вряд ли бы дал какой-нибудь связный ответ, а, может, и вовсе накричал бы. Сердце ныло и рвалось из груди, хотелось всё рвать и метать. Как же глупо он выглядел вчера в душе! Этот Пятифанов даже в уединенной обстановке смог его унизить, подшутить над ним. Наверняка теперь гордится собой. Ближе к полудню наверняка поползут слухи о том, что блондин нетрадиционной ориентации – от Ромки можно ожидать чего угодно. Выставит его гомиком перед отрядом, и беды несдобровать. Плохое настроение сопровождало мальчика до полудня: зарядка вместо окончательного пробуждения имела обратный эффект, упражнения различных видов лишь отнимали силы, а похвала от тренера за сделанную растяжку не принесла ему никакого самоудовлетворения. На вопрос товарища о его настроении, Антон отмахнулся, бросив небрежное «нормально всё». Во время завтрака ситуация также не улучшилась. Еда в тарелке лишь вызывала тошноту, напрочь прогоняя остатки аппетита. Мысленно Антон даже испугался своему состоянию – он, случайно, не заболел? Настолько сильной апатии у него раньше никогда не было. Блондин унес полную до краев тарелку каши, чем вызвал удивлённый взгляд кухарки, и поспешил удалиться, пока та не нажаловалась его воспитателям или, чего еще хуже, не усадила обратно за стол. Утренний воздух немного освежил разум, позволив Антону наконец выйти из своего мирка и обратить внимание на окружающий его мир. Шум ветра, качавшего массивные ветви сосен и елей, эхом отдающий крик кукушки и уединение с природой делали своё дело, вызывая у парнишки легкую улыбку. Но его одиночество длилось недолго: за спиной хлопнула дверь в столовую, давая знать, что кто-то последовал примеру Петрова и покинул здание. Шаги приблизились, и Антон почувствовал некрепкую хватку на своем запястье. Обернувшись, он увидел смущенную брюнетку. Девочка не сводила с него взгляда, в котором читались грусть, и сожаление, и волнение. Её губы тронула неуверенная улыбка. Полина явно хотела начать разговор, но что-то не давало ей это сделать, сдерживало её, растягивая неловкую паузу между подростками, но блондин продолжал хранить молчание, не пытаясь скрыть то, что вчерашнего разговора не было вовсе. Наконец, глубоко вздохнув, скрипачка убрала натянутую улыбку с лица и тихим голосом спросила: - Антон, скажи, ты на меня сильно злишься? Тело словно током ударило. Губы автоматически раскрылись, чтобы выдать отрицание в ответ на её вопрос, но та не дала закончить: - Ох, ну конечно сильно. Что за дурацкий вопрос? Прости, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло, честно! Небесно-голубого цвета глаза за оправой круглых очков бегали по девичьему личику, после чего опустились на тоненькую ручку, всё еще державшую запястье Антона. Блондин надеялся, что долгий, тяжелый взгляд заставит Полину отпустить его, но та не разжимала руки, словно боялась упустить его, потерять, не донести до него всего, что она чувствует сейчас. - Я не хотела обидеть тебя! Я уже поздно вечером думала над своими словами…Когда я надавила на тебя вчера, - виноватый взгляд брюнетки опустился в землю, а губы дрогнули, но через секунду Антон ощутил, как хватка на руке стала крепче, и Полина, подняв полный надежды и выворачивающий душу взгляд, продолжила громче, чуть ли не вскрикивая, - Это словно и не я была, понимаешь? С тоненьких розовых губ сорвался всхлип, а и без того ясные лазурные глаза заблестели от наступивших слез. При виде такой Полины у Антона заболело сердце. Хотелось её обнять, прижать к себе, поспешить успокоить и уверить в том, что он нисколько на неё не в обиде, и то, что было вчера, готов забыть раз и навсегда! Но тело словно парализовало, хотелось узнать, что еще ему может сказать подруга по этому поводу. - Я знаю, что все это неправильно. Но я ничего не могу с собой поделать, Антон! Это вышло случайно! Я никогда не хотела, чтобы мои слова окончательно добили бы тебя и убили в тебе всю жизненную энергию. Прошу, давай начнём все с чистого листа, а? Девушка продолжала с надеждой в глазах заглядывать в лицо Петрова, делая медленные шаги вперед, пока не оказалась с Антоном лицом к лицу. Её ладошки обхватили его руки, сплетая их пальцы вместе и то и дело поглаживая по тыльной стороне чужой ладони. «Меняет тактику», - жесткая мысль внезапно пришла в голову, - «Вновь хочет доверие завоевать, использует прием «кнута и пряника»: вчера был кнут, а сейчас – пряник. Она ничуть не лучше садиста Ромы». Минутная вспышка негодования прошла, сменившись на милость и ласку. «Но что, если Полина говорит правду? Она выглядела искренней. Может, она и вправду сожалеет о том, что наговорила вчера?». В Антоне бились противоречивые чувства и эмоции. Как ему лучше поступить? Простить? Отвергнуть? Или же в каждой ситуации есть третий, запасной путь? Бледные мальчишечьи руки накрыли ладони Полины. Девочка по-прежнему не сводила взгляда, ожидая окончательного ответа. Наконец, Антон заговорил: - Хорошо, если для тебя так важно, я согласен начать всё с чистого листа. Девичьи губы тронула нежная улыбка. - Правда? Ты больше не сердишься на меня? Ответом послужило качание головы. Переполненная чувствами, Полина ухватилась за плечи парнишки, прижимаясь к его худому телу своим, а руки Антона аккуратным движением легли на её талию. Уткнувшись носом в угольные прядки подруги, Антон почувствовал знакомый запах ежевики и прикрыл глаза, ощущая, как в душе жестокую зиму сменяет весна, но не теплая и ласковая, а та, что в любой момент готова осыпать снегом, одарить морозами и так же уничтожить внезапным холодом все, что успело оттаять и расцвести.…
В полдень Лилия Павловна собрала отряд в общем холле, объявив, что через пятнадцать минут они пойдут плавать на речку. На удивление, никто не стал выступать против и спорить с воспитателями. - Разве не рановато для купания? – шепотом поинтересовался у Вовы Антон, - Таёжная речка как-никак, да и в начале июня вода наверняка еще ледяная! В ответ товарищ лишь пожал плечами. - Кто его знает, им видней. Может, это вообще типа закалки будет? Или процедур всяких. Пионеры побежали по комнатам собирать вещи для плавания и, заряженные бодростью, через пять минут уже стояли на крыльце с сумками, забитыми полотенцами и подобными принадлежностями. Боевой дух передался и вожатой Анастасии Николаевне – встав на законное место рядом с Катей, она звонким голосом окликнула бушующих подростков: - Отряд, стройся! Мальчики и девочки послушно выстроились, и Катя начала подсчёт марша, зашагала словно солдатик, идущий в бой, и, убедившись, что пионеры повторяют за ней, самолюбиво хмыкнула, откинув с плеча пшеничного цвета косу и скомандовала: - Отряд, шагом марш! Левой…Левой! Отряд двинулся вперед и, когда по коллективу ребят начала ощущаться слаженность в движениях, Катя громким писклявым голосом начала: - На-а-аш отряд! Как один человек дети выкрикнули: - «Данко»! - На-а-аш девиз! – когда наступала очередь капитана кричать название, девиз и речевку, движение и голос Катьки становились намного увереннее и отчетливее, словно ей доставляла неимоверное удовольствие должность капитана и те привилегии, которые открывались не всем пионерам. При виде такой самовлюбленной, но гордой и ответственной Кати, можно было некоторое время потерпеть её вредный характер и признать, что роль лидера создана только для неё одной. - Гореть и других зажигать! - Наша-а-а речевка! Отряд не подводил: пионеры смотрели на своего капитана, беря пример слаженной работы и ответственного подхода к ней, кричали дружно громко, на всю улицу, привлекая внимание других отрядов: - Возьми своё сердце, зажги его смело, отдай его людям, чтоб ярче горело! Под бурные аплодисменты со стороны других отрядов и восторженный смех вожатой, «Данко» прошли в чащу леса. Дорога заняла несколько минут. Тропа была протоптана, из-за чего было в разы легче не сбиться с пути, но, несмотря на это, по дороге то и дело попадалась жгучая крапива, по сторонам росли кусты колючего крыжовника, которые всё тянули свои длинные лапы на детей, норовя украсить их молоденькие лица свежими царапинками. Послышался пронзительный девчачий писк. Отряд остановился. Катя нелепо смахивала со своих рук блестящую на свету, но до раздражения липкую паутину, чем вызывала у товарищей приступ смеха. Наконец пару мальчишек помогли снять с Кати надоедливые прозрачные нитки, и отряд вновь двинулся вперед. Вскоре, лесная тропа вывела пионеров на небольшую полянку, покрытую зеленью и различными видами цветов: и желтых, и белых, и голубых. Эта полянка постепенно сходилась к бережку лягушатника, а он уже выводил к самой реке и её течению. С правой и с левой стороны речки рядком росли деревья, а над головой висело распахнутое настежь ясное небо, по которому плыли пышные подушки-облака. С восторженными криками парни начали стягивать с себя одежду и, оставшись в одних плавках, уже хотели с разбега сигануть в прохладную лесную воду, но громкий свист Анастасии Николаевны остановил их. Девушка смерила ребятню строгим взглядом, заставившим их вернуться в строй. - А теперь слушаем меня внимательно, - серьезным голосом начала она, - Лесная река – это вам не игрушки. На дне много камней и кочек, подскользнётесь ли, зацепитесь ли ногой за корягу, это все серьезно! А в той стороне, ближе к тем камням, - вожатая указала рукой на дальние булыжники, - Течение становится быстрее, и вода холоднее. Не дай Бог сведёт мышцы или снесет течением. Так что держитесь ближе к берегу, и за камни ни в коем случае не заплывать! Я понятно объяснила? Пионеры согласно закивали. Под удовлетворенный кивок Анастасии Николаевны парни по очереди начали прыгать в воду, толкая друг друга и обливая водой. Девочки же, отойдя чуть дальше, чтобы на них не попадали брызги воды, неспеша раздевались и боязливо заходили в воду. Оставшись в одних плавках, Петров также несмело подошёл к прозрачной воде, смотря на серо-бурые в частности покрытые мхом камни на дне. Пальцы правой ноги коснулись речной глади, и Антон ощутил холод. Ну конечно она еще не нагрелась, глупо было ожидать что-то еще! Поколебавшись еще некоторое время, блондин несмелыми шажками двинулся вперед и остановился, когда вода оказалась ему по щиколотку. - Антох! Иди к нам! – послышался восторженный голос, и мальчик увидел лыбящегося Вовку, который уже по шею был в воде и с середины речки махал ему рукой. «Нифига у него закалка», - мысленно позавидовал другу Антон и, помахав ему в ответ, осторожно двинулся дальше по камням, но пройти дальше лягушатника, который оказался ему чуть ниже колена, не смог. Охватив себя за плечи, покрывшиеся мурашками, Антон с интересом разглядывал плавающих под ногами мелких рыбок. Видимо, они уплыли с того места, где сейчас бесились мальчишки, и, не чувствуя опасности, смело плавали вокруг очкарика. Мальчик смотрел на обитателей речушки как завороженный, не шевелился, боясь малейшим движением спугнуть их. - Что, Антошка, никогда ног своих не видел? – послышался за спиной насмешливый голос. Заслышав его, Петров автоматически закатил глаза. Видеть этого человека ему хотелось меньше всего, разумеется. Антон обернулся на стоящего в одних плавках Ромку и, окинув взглядом его тело с ног до головы, спросил: - Ну чего тебе еще от меня нужно? - Ой, какой серьезный стал, - Ромка выставил указательный палец вверх, изображая умника, чем вызвал приступ смеха у стоявших в стороне Бяши и нескольких ребят с отряда, - Прогуляться не хочешь? Блондин в удивлении приподнял брови, скрещивая руки на груди: - Ты серьезно? Нас Анастасия Николаевна искать будет. - Не боись, мы ненадолго. Или что, ссышь? На губах Ромы заиграла хищная улыбка, а в голосе проскальзывали ядовитые нотки. Даже сейчас укусить пытается. Антон понимал, что то, во что он сейчас ввязывается, может иметь серьезные последствия, и, еще раз смерив Пятифанова грозным взглядом, процедил сквозь зубы: - С каких это пор я должен тебя слушаться? Может, мы сейчас отойдем, и вы меня все вместе изобьете? - Обижаешь, - протянул хулиган, пнув мелкий камешек на берегу, - Нам не нужны проблемы. Поговорить я с тобой хочу. Всего-то. На душе скреблись кошки. Какое-то странное чувство тревоги не покидало Антона, но, вобрав в грудь побольше воздуха, мальчик вышел на берег и вместе с Ромкой и его компанией направился вдоль берега. На удивление, вожатая даже в их сторону не взглянула. Росистая трава приятно щекотала ноги, а вода, каплями стекая с мальчишечьих ног, оставляла за собой стада мурашек. Удивительно, но к пятнадцати годам у Антона так и не появились волосы на ногах. Ну, как не появились – появились, но редкие и светлые, так что со стороны казалось, что Антон их бреет или вовсе делает депиляцию. Взглянешь хоть на того же Ромку – полная противоположность Антону: сильный, мускулистый, стройный. Наверняка за ним табуны девчонок бегают. Да и вообще, почему это должно интересовать Антона? Ему и не нужно никаких табунов девочек – ему нужна лишь одна, та, у которой глаза подобны океану, а звучный голос смог заглушить любую скрипку планеты… Наконец-то парни остановились на другом конце берега. Антон подметил, что от отряда они ушли довольно далеко, а прямо под их ногами простирались те самые камни, о которых предупреждала вожатая и от которых вода быстрым течением бежала вниз, куда-то вглубь леса. «Подобные течения обычно сводятся к небольшим водопадам», - вспомнил Петров строчку из одной прочитанной книги. Между тем, вновь встав за Ромкой, парни продолжали кидать хищные взгляды на тощего белокурого мальчишку, чем в большей степени напоминали гиен. Или шакалов. Антон первым нарушил паузу, осторожно интересуясь: - Ну, и что ты хотел со мной обсудить? После сказанного последнего слова Ромкина банда глухо захихикала, но, когда Ромка, не оборачиваясь, грубо шикнул, тут же затихли. - Антох, ты без своих очков хоть что-то видишь? Внезапный, даже не в тему заданный вопрос заставил Антона знатно смутиться. Поправив их, словно желая убедиться, на месте ли они, он недоверчивым голосом поинтересовался: - К чему ты это? - Говори, - проигнорировал вопрос хулиган, - Правда ничего не видишь? - Да… - тихим голосом подтвердил блондин. Ромка задумчиво хмыкнул и продолжил: - Ладно, дело не в этом…Буду говорить прямо: Тох, ты же мужик? - Ну…Как видишь, - Антон расставил руки в стороны, показывая свое тело, но Ромка отмахнулся. - Да нет же! Ты же по характеру…мужик? Не жалкая девчонка? Этот вопрос блондин не любил больше всего, ведь все это время Антон вел себя именно как девчонка. Несмотря на то, что отец ему с детства говорил, что драться за девушку – это правильно и благородно, Антон никак не мог понять, почему нельзя решать вопросы более мирным путём? Да и вообще, зачем драться за девушку, если все и так зависит только от неё и её выбора? Так думал Антон до того, как встретил Полину. И до того, как встретил Ромку, с которым пришлось начать кровопролитную войну. - Ну и? – отстраненно спросил Антон, пытаясь понять то, чего пытается добиться от него Ромка. - А давай мы решим вопрос с Полиной сейчас раз и навсегда? – внезапно спросил Пятифанов, не сводя гипнотизирующего взгляда с белобрысого парнишки напротив. За его спиной послышалось копошение и гудение пацанов. - К-каким образом? - Я предлагаю тебе с разбега прыгнуть в ту часть речки, что находится за теми камнями. Пионер кивнул головой в сторону, указывая на те самые камни. - Что? Ты с ума сошёл?! - А что? Я посмотрел – течение не такое уж и сильное, выкарабкаешься, да и раз уж у тебя зрение не очень, я разрешаю спрыгнуть, не снимая очков. Только уж покрепче их держи, а то слетят и разобьются. - У нас же проблемы б-будут… - Хм, ты так боишься осуждения со стороны? – холодно поднял бровь Рома, - Но учти, если ты откажешься, про друзей в отряде можешь забыть. Ты заработаешь титул пидора и полного лоха. Голоса за Ромкой становились громче, сильнее давя на бедного Антошу. - Давай, Антоска! – поддакнул Бяша, - У тебя есть санс проявить себя, на! Парни умолкли, с интересом ожидая решения Петрова. - Ну? – ехидно спросил Рома, - Спрыгнешь? Или сбежишь как последняя тёлка на деревне? Блондин подошёл ближе к краю, смотря на то, как о камни бьются речные потоки. Таёжный ветер дул в спину, но Антон больше не ощущал холода или же просто не замечал его, так как его сейчас волновал абсолютно другой вопрос. Внутренне парень словно разделился на две части: первая твердила ему, что это отличный шанс проявить себя как мужчина, выработать в себе тот внутренний стержень и доказать всем, что он чего-то стоит. «Я докажу Полине, что я не та беззащитная жертва! Я покажу, что и я способен на храбрые поступки!» - крутилось в голове как на старой видеокассете, которую старалась заглушить вторая половина, твердившая, что это все жалкие манипуляции Ромки и его компании, один из их способов избавиться от него, и что Антон рискует собственной жизнью, прыгая в необследованную часть реки. Тем не менее руки сжались в кулаки. Парень медленными шагами отступал назад, прикидывая, как лучше ему разбежаться и с какой силой оттолкнуться, чтобы приземлиться в воду и не удариться ногами о каменистое дно. Хоть Антон этого и не увидел, будучи сосредоточенным, но глаза у некоторых парней из банды округлились до размера пятирублевой монеты – видимо, не все полагали, что Антон отважится на такое. Удивился даже Ромка, во взгляде которого испарилась прежняя холодность и отстраненность. «Я полный идиот», - пронеслось в голове, и Антон, разбежавшись, с силой оттолкнулся от земли. В полете сердце словно упало в пятки. Повернувшись в сторону плескавшегося в реке отряда, Антон встретился с испуганным взглядом скрипачки. Во время падения вдруг вспомнилась фраза выжившего самоубийцы: «Когда ты летишь с моста, для тебя все проблемы становятся решаемыми кроме одной – ты уже летишь с моста». Краем уха Антон услышал, как Полина пронзительно прокричала его имя, а потом он с головой попал в объятья лесной реки. Под водой звуки словно замерли. Антон по совету Ромки придерживал очки рукой, но это несильно помогало, по крайней мере, под водой. Антон потянул ногу вниз в попытках нащупать дно, и был удивлен, коснувшись его только носком. Течение и вправду здесь было намного сильнее: стоило Антону вынырнуть, чтобы сделать глоток воздуха, как течение, словно заботливый родитель в детстве, подхватило его и потянуло за собой вниз по реке. Быстрый поток не щадил мальчишку, погружая его с головой под воду и не давая лишний раз задержать дыхание. Так по неосторожности блондин вдохнул немного воды и начал уже отплевываться, но носоглотка уже неприятно горела. Из-за мутной воды видеть что-либо под собой было предельно сложно, и Антон, не заметив под своими ногами булыжник, задел его пяткой, оставляя в воде растворившиеся алые капли. «Надо за что-то ухватиться! Хоть за корягу, палку, камень, неважно что!», - мокрые стекла делали мутным весь обзор, поэтому Антон снял их, пряча в карман плавок, и пытался замедлиться, найти что-то, за что можно будет зацепиться. Над головой показалась опущенная к воде сосновая ветка, и Антон мигом вцепился в неё, не беспокоясь об острых иглах, впившихся в хрупкую ладонь. Сбившийся и наглотавшийся речной воды Антон висел по пояс выбравшись из воды на последнем издыхании. Ноги непроизвольно болтались как у марионетки, следуя быстрому потоку. - Т-так…теперь надо подтянуться и взобраться на ветку с ногами…- трясясь от холода, шепотом сам с собой старался рассуждать Антон, чтобы окончательно не отдаться панике. Напрягая все свои силы, Петров ухватился за ветку обеими руками, после чего, кряхтя, сделал резкий рывок вверх, запрокидывая ноги на ветку и повиснув на ней как коала. С мокрых плавок ручьем стекала вода, чем еще сильнее тянула вниз. Антон услышал внезапный плеск под собой и почувствовал легкость в области правого кармана. - Нет! – вскрикнул Антон, смотря, как его очки балластом стремительно пошли ко дну. Но прыгать за ними и отчаянно пытаться их достать было бы глупой идеей, учитывая, с каким трудом ему удалось спастись. Медленными движениями Антон пополз по ветке, и, приблизившись к стволу, ухватился за него руками и ногами и пополз вниз. Ноги вновь почувствовали мягкий чернозем и втоптанную в него колючую траву. Дрожащее тело мальчишки покачнулось и чуть было не рухнуло на землю, но блондин ухватился за ствол и, пошатываясь, направился по размытому перед глазами пути....
Парни смотрели на круги по воде, где только что приземлился Антон, и на всплывавшие на поверхность пузырьки кислорода. - Вот те на…- протянул Бяшка, почесывая затылок, - Я и не думал, сто он отвазится. Ромка, сто делать на? А если не всплывёт? - Еще как всплывёт – говно не тонет, - уголки губ Ромы растянулись в усмешке, но сосредоточенный взгляд, направленный на воду, говорил о том, что он сам не очень-то уверен в своих словах. И с плеч будто гора упала, когда на поверхности показалась светлая макушка. - Я ж говорил, - хмыкнул Ромка, не сводя глаз с парнишки, как вдруг того начало уносить течением. - За камни дерзись! – закричал Бяша уплывающему вместе с течением Антону, последней эмоцией которого была паника. - Блять, Ромка, че делать?! – запричитали мальчишки, с исчезающей надеждой в глазах смотря на своего предводителя. Но Ромка медлить и не стал: обернувшись, он строго начал отдавать приказы: - Слышьте сюда: никакой паники, сейчас бегите к отряду и Полине, успокойте её, а то она уже весь отряд на уши поставила, Бяша, - обратился он к пареньку с раскосыми глазёнками, - Ты за старшего, а я пошел искать Антона. Не успел никто возразить, как Ромка быстро спустился с холма и побежал вдоль берега, выискивая знакомую макушку. - Антон! – громко позвал хулиган, но ответом послужил лишь плеск речной воды. Душу начало одолевать беспокойство и, к удивлению самого Ромы, не за то, что его могут строго наказать, а за то, что он больше не сможет шутливо произносить его имя, трогать хрупкое тело и смотреть в эти кристально голубые глаза, пытаясь понять, что же они за собой скрывают, такие глубокие и печальные. Иногда Рома удивлялся, как в такой светлой головёшке может храниться так много мыслей и знаний? Как-то раз, наблюдая за болтавшими Вовой и Антоном, Ромка намеренно подслушал их разговор. Речь шла о собаках, и Антон с таким спокойствием рассказывал другу о любом виде собак, что его интересовал, что Ромке показалось, что он слушал не парня, что знал все это, а кого-то, кто читал ему эту книгу. Через некоторое время, следя за ворковавшими Полиной и Антоном, Пятифанов начал подмечать, что его внимание теперь привлекают не темные как уголь волосы, а белые, торчащие в разные стороны прядки коротких волос, а душу трогает вовсе не звонкий девичий смех, а смущенная улыбка на пухлых губах и беззаботные ямочки на щечках. Тогда он пытался вызвать его на эмоции намеренно, чтобы понять, что же он все же испытывает к этому парнишке, чтобы переубедить себя в прежней симпатии к Морозовой и выселить неправильные мысли прочь. И сначала Ромка почувствовал сладкое удовлетворение, видя пустой взгляд и потускневшие зрачки, но на смену этому чувству пришло удивление и сильная заинтересованность, стоило Антону с пришитой улыбкой на лице отшить клеившуюся к нему Полину и назло противоречивым чувствам гордо встать и уйти. И сегодня азарт от знакомого чувства вновь брызнул в кровь, как только Антон стал отходить назад для более мощного разбега. Рома прекрасно видел, что в этом хиленьком и трусливом парнишке определенно заложен характер, и когда ему выгодно, он вполне может его проявить. Он единственный, способный противостоять Ромке и не слушаться его приказам, он не такой как все те, что окружают его сейчас и внемлют каждому слову его величества Пятифанова. Эта особенность характера блондина манила его, опьяняла, возбуждала. И сейчас, осознавая, что он может потерять человека, который за столь долгое время смог его по-настоящему заинтересовать и пробудить в нем те чувства, которые не испытывал ранее, Ромка становился яростнее, ускоряясь и хищным взглядом вглядываясь в речной поток. Вдруг впереди показался обрыв, и парень затормозил что было мочи, вглядываясь вдаль. Впереди перед ним открывался вид на огромное лесное озеро, в которое водопадом впадала река. - Антон…- более тихим голосом проговорил Рома, сглатывая подступивший к горлу ком и срываясь на крик: - АНТОН!!!!!