Вместе весело шагать по просторам, По просторам, по просторам, И, конечно, припевать лучше хором, Лучше хором, лучше хором.
Время шло к обеду. Летнее солнце больше не грело так, как час назад, его лучики тоненькими струйками еле пробивались через вставшие неуклюже на их пути еловые и сосновые лапы. Промокший и продрогший, Антон продолжал шагать вперед, молясь, чтобы на следующем шагу ему не попался под ноги какой-нибудь острый предмет, например, шишка. Без очков приходилось ему очень непросто. Напрасно блондин пытался вглядеться вдаль и суживал глаза так, что любого азиата удар хватит. Все, что он видел перед собой, это размытое пятно из зелено-сине-бурых оттенков. «Ну я и придурок», - корил себя парнишка, с досадой пиная попавшийся под ногу камешек, - «И что ты доказал им своим прыжком? Что ты такой же, как они, готовый нарушать запреты и рисковать жизнью? А ведь их наверняка не заботила моя судьба…Может, Ромка таким способом и наоборот хотел избавиться от меня раз и навсегда? Не удивлюсь, если так оно и есть: этому идиоту все сходит с рук. И моя смерть сошла бы». При малейшем воспоминании, связанном с Ромой, тело Петрова вновь пронзила мелкая дрожь. Мальчик подумал, как было бы сейчас замечательно оказаться под теплым шерстяным одеялом с чашкой чая в руках и отведать обед из столовой, и живот, согласившись с его мыслями, предательски заурчал. «Ничего, совсем немного осталось, а там отряд, он мне поможет», - пытался вселить в себя уверенность парень. Тут же его вынудил остановиться знакомый зов. - Вовка? Ребята? – тихо, почти шепотом спросил в пустоту Антон, напрягая слух. Крик повторился. Кто-то звал его по имени, но, на удивление мальчишки, оклик шел откуда-то сзади, а не спереди, где, по идее, должен был находиться его отряд. Это окончательно смутило Антона. «Я что, не в ту сторону пошел? Но я же иду против течения, значит, никакой ошибки быть не может! Наверное, меня побежал искать кто-то из отряда». - Я здесь!!!! – что было мочи закричал Антон, и вышло, на удивление, довольно громко. Не прошло и минуты, как за спиной послышались торопливые шаги. Антона за плечи схватили крепкие руки и хорошенько тряхнули, разворачивая к себе. - Тоха! Вот ты где! – Ромкин голос прозвучал над правым ухом, - А я уже думал, ты с водопада грохнулся… У Антона глаза на лоб полезли от действия хулигана. «Интересно, а по чьей вине я чуть было туда не грохнулся, не окажись рядом ветки?», - съязвил про себя Петров и убрал с себя чужие руки, с недоверчивостью глядя в полуразмытые зелёные глаза напротив. - Как видишь, я еще стою на ногах… - Еще б ты и не стоял, - облегченно хмыкнул Рома, - Я б тебя с того света достал бы и вернул обратно на грешную землю. «Я бы посмотрел на это», - усмехнулся в ответ блондин, разворачиваясь, чтобы продолжить путь к отряду, но чужая ладонь, схватившая его за запястье, не позволила сделать и шагу. - Ну чего тебе еще, Ром? Мало того, что случилось? – уставшим голосом спросил Антон, игнорируя тяжёлый взгляд изумрудных глаз. Он сейчас даже не догадывался, как паршиво было Ромке от осознания того, что по его вине Антона могло бы уже не быть, что Ромка мог потерять его навсегда… - Где твои окуляры? - Я их выронил, пока был в воде. Ответом послужил тяжелый вздох. - Ясно. Тогда хватайся за мои плечи. С этими словами Пятифанов чуть присел, чтобы Антону было удобнее на него взобраться, и повернулся к нему спиной. Петров приподнял брови в удивлении от перемены в поведении товарища, который еще часа пол тому назад угрожал ему и смотрел на него, как на врага народа. Из оцепенения вывел недовольный Ромкин голос: - Ну и чего ты завис? Забирайся давай. Петров прекрасно понимал, что Ромка хочет просто выставить себя героем в глазах вожатой и всего отряда, что якобы он нашел Антона и спас его, и если бы блондин был при других обстоятельствах, он, может быть, и поспорил бы с ним, но силы с каждой минутой покидали его тело. Ромка ощутил хватку на своей шее и худенькое, дрожащее тельце за спиной. Ему даже в какой-то момент показалось, что он слышит его пульс. Сильные руки подхватили парня под ляжки, и, выпрямившись, Рома не спеша направился вперед. На берегу все уже давно ожидали только их. Заметив вдалеке приближающегося Ромку с Антоном на его спине, Анастасия Николаевна прекратила нервно нарезать круги и с серьезным лицом стала ожидать беглецов, расставив руки в боки. Стоило Ромке опустить Антона на землю, девушка без церемоний схватила хулигана за ухо до такой степени, что оно покраснело моментально, а полуслепого Петрова тут же окружили ребята с отряда. - Я что вам говорила? – яростно процедила Анастасия Николаевна, на лбу которой вспухла вена, - Говорила не заплывать за камни? Говорила…Но вы, бессовестные, не просто поплыли, а сиганули! Как вас можно назвать после этого?! А ты, Петров, как мог скатиться до такого?! Вожатая с отчаяньем во взгляде повернулась к беспомощно моргающему пареньку. Она полагала, что своей поучительной речью сможет вызвать у него стыд и слезы, но Антон стоял, не опуская головы. Как-то раз он в психологии вычитал один приём: чтобы вызвать чувство вины и смягчить гнев давящей персоны, надо давать на его или ее вопросы полные и разумные ответы спокойным и степенным голосом. Следуя советам из книжки, Петров начал: - Простите меня, Анастасия Николаевна, это моя вина. В тот момент я не понимал, на что иду, мной управлял гнев. Девушка тяжело вздохнула, сглотнув вставший посреди горла ком. Кажется, манипуляция сработала. - Перед воспитателями как отчитываться собираешься, а? - Скажу прямо, как и есть, - так же непоколебимо ответил блондин, - Зачем что-то приукрашивать? - Это я его уговорил прыгнуть, - внезапно подал голос Пятифанов, и взгляды всех присутствующих обернулись в его сторону. Ромка с каменным лицом осмотрел шокированные лица товарищей, продолжая, - Я взял его «на слабо», а он не струсил и спрыгнул, как настоящий мужик. Сам Тоха не стал бы делать подобного, поэтому спрашивайте с меня. - Да понятное дело, что без тебя тут не обошлось, - ответила Анастасия Николаевна, - Но я поражена, что ты решил сам в этом признаться, и теперь винишь себя в этом. Ромка ничего не ответил на комментарий вожатой, лишь опустил глаза в землю, слегка кивнув головой.…
Очень скоро отряд «Данко» вновь вернулся в лагерь. Весь корпус, узнав о том, что случилось на речке, стоял на ушах: Лилия Павловна и Константин Владимирович носились как угорелые по всему этажу с какими-то кипами бумаг. Как только отряд вернулся, воспитатели, смерив Антона строгими взглядами, взяли его под руки и повели в полюбившийся ему за все это время медицинский корпус: как говорится, не успел от одного отойти, уже со вторым пришёл. В палате ему дали сменную одежду, насухо вытерли полотенцами и укутали в несколько слоёв пледов так, что теперь Антон напоминал кочан капусты, растущий в мамином огороде. «Ему надо больше теплого пить», - говорила медсестра, качая головой, - «Он много пробыл в ледяной воде. Я до сих пор поражена, как у тебя ноги или руки не свело. Тебе несказанно повезло, Антон, но повторять подобное не смей». Вскоре все поручение медсестры были выполнены: блондина накормили сытным обедом, напоили теплым чаем с малиной и оставили отдыхать. Довольный как слон, Антон хотел уже прилечь и поспать, но от сна и одиночества его отвлекли зашедшие Полина и Вовка. - Как ты тут, Антоша? – с тревожной ноткой в голосе спросила подруга, присаживаясь на край кушетки и беря нагревшуюся ладонь Петрова в свою. - Ты не представляешь, как мы за тебя переживали! – воскликнул Вова, - Ну ты даешь, конечно, друг! Как тебе только в голову пришло согласиться на прыжок? А если бы разбился? Антон пытался придумать причину своего прыжка, но Полина словно прочитала мысли и тихим голосом, почти шепотом поинтересовалась: - Ты из-за меня прыгнул, так? Мальчишки в удивлении переглянулись, заметив, как её глаза начинают блестеть от наворачивающихся слёз. - Он что-то сказал тебе, связанное со мной, и тебя это разозлило, да? Наверняка так все и было. Как же можно ему было поверить, Антон?! Я же просила, держись от него подальше! - Я бы на твоем месте послушался твою подружку, Тох, - невольно согласился Вова, - Ромка – не самый честный человек. Свяжешься с ним – еще плохому научит. Чтобы не досаждать и без них уставшему Антону, ребята перевели тему. Говорили обо всем и ни о чем: какие у них планы на день, во что сегодня будут играть после тихого часа, и если в столовой будут угощать чем-то вкусным, они обязательно приберегут это и позже угостят. Подростки еще немного посидели с пострадавшим и, когда на пороге комнаты показалась Лилия Павловна с надменным выражением лица, вскоре удалились, и Антон вдруг понял, насколько ему повезло иметь таких преданных и по-настоящему классных друзей.…
Время шло к вечеру. Тишину палаты нарушало мерное тиканье часов да стрекотание сверчков за окном. Бесцветные стены и отсутствие каких-либо деталей комнаты лишь нагоняли тоску. Антон равнодушно взглянул на циферблат – время близилось к восьми. «Скоро будет построение», - подумал он, приспуская с себя колючий плед, который сейчас не просто грел, а буквально жарил парнишку, - «А потом танцы. Жаль, что меня никуда не выпустят». Петров вспомнил заходившую к нему после полдника Полину. Она принесла пару конфет из столовой и пачку яблочного сока из буфета. Долго сидеть не стала, но предложила остаться с Антоном во время дискотеки. «Ладно уж, не стоит» - крутились его слова в голове, - «Мне ведь не настолько плохо. А ты лучше потанцуешь и отвлечешься». Зачем он тогда ей так ответил?...Да лучше б она сейчас сидела бы рядом с его постелью, рассказывала истории и не сводила б с него своих глаз, не переставая топить в них пылкое сердце мальчишки. Зато теперь из-за своей глупости он упустил эту возможность, которой, несомненно, воспользуется один джентельмен, по вине которого Антон сегодня чуть не утонул. Одна эта мысль терзала душу Петрова, не покидала его разум, и от неё раз через раз скручивало живот. Может ли Полина выбрать Ромку после того, что он натворил? Или же её слезы за Антона сегодня днем были истинными? Дверь комнаты со скрипом отворилась, отвлекая блондина от тяжелых мыслей. На пороге стоял немного растрепанный Пятифан. На нём по-прежнему был немного помятый костюм «Адидас», лицо неподвижное и каменное, однако, вглядевшись лучше, Антон всё же заметил дернувшийся кадык и сведенные в тонкую линию бледные губы. Парень переминался с ноги на ногу, что с головой выдавало его нервозность. - Ну, как ты, заяц? – не зная, как начать разговор, первый спросил Рома, все еще не решаясь войти в комнату. - Как видишь, лучше, чем днём, - неловкость Пятифанова смутила блондина, и тот поспешил опустить глаза на свои сцепленные в замок руки, - Проходи, раз пришёл. Последовав словам приятеля, Ромка медленными шагами прошел к больничной койке и присел на самый край. Его взгляд метался по бледному лицу того, кого буквально мечтал утопить сегодня в полдень. - Чем обязан? – нарушил неловкую паузу Петров, вновь подняв глаза на поздно зашедшего гостя. - Изначально шел сюда, чтобы передать тебе кое-что, но, видя, в каком ты состоянии, пожалуй, посижу с тобой. Вдруг тебе плохо станет? Господи, ну что же ты творишь-то? Парень из последних сил сдержал в груди тяжелый вздох и приложил все усилия, чтобы намеренно не закатить глаза. В компании Пятифанова находиться хотелось меньше всего. Он даже не знал, о чем с ним можно говорить после произошедшего, да и разговор будет уже не тем… - А что передать хотел? – поинтересовался Петров, стараясь перевести тему. Хулиган полез в карман олимпийки и о, какие округленные были глаза Антона, когда он оттуда выудил сухие и абсолютно целые очки. Блондин не мог вымолвить и слова. В голову лезли банальные вопросы «где» и «как», но на языке крутился один единственный «почему». - Я их достал со дна речки на том месте с веткой, про которое ты рассказал воспитателям. Это моя компенсация за нанесенный тебе ущерб. Тоненькая ручка из-под пледа неуверенно потянулась к чужой руке, протягивающей очки. Действительно, ни линзы, ни оправа ничуть не пострадали. Парень надел на нос пропажу, и мир вновь обрёл контуры. Взгляд вновь направился в сторону сидевшего напротив хулигана. Его лицо приобрело четкость, а в изумрудных глазах в какой-то момент промелькнули такие эмоции как смущение и…сожаление? В данный момент спокойное поведение шатена не представляло для парня никакой угрозы. Значило ли это, что Рома действительно раскаивается в своих поступках? Или просто желает получить прощение у Антона и не уйдет, пока не получит его? - Слушай, Ром, - сделав глубокий вздох, начал Петров, - Я не могу сказать, что после этого момента все будет как прежде, но предлагаю забыть это и больше не озвучивать. Не загоняй себя больше, и можешь не стараться как-либо загладить свою вину. Я прощаю тебя, проехали. Пятифанов по-прежнему сидел, не шевелясь и не сводя пристальных глаз с бледного личика и наивных кристаллического цвета глаз. Отсутствие какого-либо движения навевало Антону ощущение, что он говорит сам с собой. Мальчишка опустил глаза, стараясь светлой челкой скрыть поалевшие щеки. Затем со стороны послышалось копошение, и прозвучавший над ухом тихий голос Ромы вызвал стадо мурашек: - Я и не собираюсь тебе входить в доверие. Мне не надо, чтоб ты начал оправдывать меня и искать во мне хорошие стороны. Я просто беспокоюсь за твое состояние и хочу проявить заботу. Разве это непонятно? Сухая мозолистая рука осторожно коснулась подбородка Антона и слегка надавила, заставляя того приподнять голову. Его голубые глаза встретились с зелеными глазами напротив, и при малейшей попытке Тоши отвести взгляд в сторону, чужая ладонь надавливала на подбородок чуть сильнее. Определенно, Рома старался прикладывать как можно меньше силы, но даже этого было достаточно, чтобы на белой коже остался красноватый отпечаток. Шатен большим пальцем стал поглаживать по покрасневшему месту, взглядом продолжая изучать каждую черту и деталь на бледном личике полуиспуганного Антона. - Ну, не смотри на меня так, я не собираюсь тебе делать больно, - переходя на полушепот, начал успокаивать Пятифанов, широко улыбнувшись, - Сейчас, по крайней мере. Не успел блондин отреагировать на слова Пятифанова, как чужие руки осторожно обвили его тело и притянули к крепкому, мускулистому туловищу Ромы. «Повезет же его девушке», - подумал Антон, - «За ним будет себя чувствовать, как за крепкой стеной». Тепло тела хулигана передавалось и телу Антона, согревая лучше любых пледов. Глаза сами собой стали закрываться, а в голове появилась мысль, которую язык никак не поворачивался озвучить. - Р-Ром, - наконец, тихим голосом позвал Антон, молясь, что второй всё же не услышит, но хулиган услышал и обратил на Петрова свой внимательный взгляд. - Чего, заяц? - Ну… ты, это…не мог бы остаться здесь? Мне не хочется быть в одиночестве сейчас. Антон поднял глаза на пораженное лицо Пятифанова и поспешил отвернуться, поняв, насколько нелепо прозвучала его просьба. Тем не менее отрицательного ответа от Ромки не последовало. Хулиган потянулся к отброшенным в сторону одеялам, а его рука легла на грудь Антона, из которой с минуты на минуту готово было выскользнуть сердце, и легонько надавила, заставляя блондина лечь на подушки. Пятифанов заботливым жестом укутал парнишку, после чего сам улегся с краю кровати и залез к нему под колючие одеяла, вновь притягивая к себе. - Отдыхай. Ты за сегодня многое пережил. Это последнее, что запомнил блондин. Дальше шёл долгий и беспробудный сон.