Его безмолвие красноречиво

      Она будто шла по аллее позора. Будто отправлялась на казнь. Будто плелась домой после громкого увольнения. Будто подходила к кассе, набрав целую тележку мороженого, стараясь не глядеть никому в глаза, лишь бы ненароком не сгореть со стыда… Да уж, такое себе удовольствие — эта прогулка.       В больничном крыле было удивительно тихо. Стук её металлических каблуков эхом разносился по пустым коридорам — ни других медсестёр, ни привычных роботов-помощников. Мёртвая тишина.       Стёжка поёжилась и ускорила шаг.       Это отделение было совсем небольшим и представляло из себя один коридор, связывающий с десяток палат. В конце коридора — комната отдыха для установленных здесь Процессоров. Именно там они проводили большую часть, если не всю свою смену.       Из-за их специализации пациенты на них приходились нечасто.       Приблизившись, она подняла глаза на дверь и нервно покрутила свои наручные часы.       Весь персонал представлял из себя пятерых Процессоров-хирургов и одного психотерапевта. Они работали с повреждёнными умами Тёмных, исправляли проблемы как физические, так и ментальные, главным образом избавляясь от необычных вирусов. У хирургов было больше работы, чем у терапевта, и хоть на месяц всегда приходилось всего несколько случаев, каждый из них казался довольно серьёзным и требующим многих усилий, так что частота происшествий себя оправдывала.       У психотерапевта за два года был лишь один пациент.       Медсестра застыла в нескольких шагах от входа: засекла шум телевизора и приглушённую стенами болтовню. Других докторов отделения нигде не было видно, так что оставался только один вариант. В любом случае, раньше она видела их лишь мельком, да и то всего раз.       Собравшись с мыслями и сделав глубокий вдох, Стёжка постучала в дверь три раза.       Дверь распахнулась, но всё, что она увидела — бело-зелёная нагрудная пластина. Она спешно подняла голову, чтобы посмотреть в лицо представшему перед ней Тёмному.       Процессоры, как она и помнила, были роботами с головами-экранами. Каждый из них был смехотворно высок, гибок и с головы до ног покрыт уникальной, иногда светящейся бронёй. — Новое дело? — нетерпеливо спросил встречающий.       Одна из немногих вещей, которые были известны ей о них — они были названы номерами в порядке издания. У открывшего дверь процессора экран был как у ноутбука, а роль глаз играли небольшие зелёные линии. На его наплечнике красовалась цифра «один», выделенная белым цветом, чтобы соответствовать его палитре.       Глаза… яркие, эксцентричные, тревожные. Лицо — абстрактные разноцветные фигуры, завораживающие взор. — Эм, здрасьте, да, — Стёжка заглянула через плечо Первого и бегло осмотрела комнату.       Это было довольно просторное помещение, обустроенное для проведения спокойного, уютного досуга — пара диванов, стол, плоский телевизор на стене. В углу стояла кровать, на которой расположился жёлто-чёрный Процессор с небольшим экраном, больше похожим на телефон. Пятый.       Первый заметил реакцию медсестры и отошёл с прохода, чтобы медсестра наконец смогла увидеть других механических Тёмных, таращившихся на гостью с разной степенью шока и возбуждения. — О да, наконец-то! — вскочила со своего места одна из Процессоров. Стёжка оглядела её в поисках номера. Третья. Большая часть её брони была чёрной, с тёмно-синими полосами. — Пожалуйста, скажите мне, что это операция! — Даже если так, сейчас моя очередь. Ты уже руководила, ну, в прошлый раз, — в разговор вмешался Второй. Медсестра раньше с ним пересекалась и узнала его голос — самого Тёмного не было видно.       У неё было не так много опыта, но одно она знала точно — Процессоры умеют говорить. Говорить, говорить и говорить.       Всё, что ей оставалось — перевести разговор на нужную ей тему. — Эм, нет. Не совсем. Его зовут Спамтон Г. Спамтон, уверена, вы о нём слышали… — Тот Эддисон-альбинос? — прожужжал Первый, постукивая пальцем по корпусу. — А я уж гадал — когда же он здесь наконец объявится. Тот голосовой вирус, который он использовал в рекламных роликах, просто ужасен. — Робот поёжился, его неоновый рот дрогнул. — Конечно, на данный момент он уже должен был прогрессировать, так что всё будет намного хуже, — вставил Второй и свесил ноги с подлокотника дивана, стоящего спиной к говорившим. Остальное же тело всё ещё было скрыто за обшарпанной спинкой. — М-да, скорее всего… Вряд ли сможем его вытащить, если он уже распространился по всей голосовой коробке, хотя я могла бы замедлить его тем новым сверхмощным антивирусом, но… — Погодите, не в этом… — Не-е… — Третья резко прервала Стёжку и подошла к двери. Она обхватила Первого за плечи, притянула в довольно… чувственные объятья и неторопливо пробежалась стальными когтями по его груди.       Стёжка обомлела. — Антивирусы уже не помогут. 100%, — промурлыкала Процессор. — Вирус находится в нём уже годы. Необходимо внутреннее устранение дефекта прямо из источника, — лапороскопией уже не обойдёмся, проведём вскрытие, — а также перезапуск всей гортанной системы. Остаётся только молиться, что он не распространился дальше, — Первый попытался оттолкнуть её от себя; Третья не сдвинулась. — О, да он уже распространился. Скорее всего, вирус уже у пальцев ног, — ответил Второй и звонко, металлически рассмеялся. — Это просто не поможет, — проворчал Первый. — Ребят… — Как и антивирус! Нет, мы точно должны удалить его. Вырвать. С корнем, — Стёжку прервали. Снова. — И что, мы же оставим его инвалидом на всю жизнь! Ты действительно этого хочешь, из-за нелетального голосового вируса?! Прекращай уже, Третья. А то я принесу тебе какую-нибудь старую материнскую плату, раз уж поковыряться тебе не в чем, — Первый сделал шаг и наконец отлепил чересчур ласковую женщину от своего плеча. На её экране на секунду появилось разбитое сердце, прежде чем тот совсем потух и она понуро отошла в сторону. — Ты прав. Извини. Просто я так давно не работала… — пробормотала Третья. — Ты прощена. Больше так не делай, — автоматически ответил он.       После недолгого молчания Стёжка решилась ухватиться за этот шанс: — Я не хотела вас прерывать, но… — Не забывайте, что голосовые вирусы — это те вирусы, что подчиняются тренировке, — прозвучал новый голос, более слабый и статичный. — Ух, — простонал Второй. — Ух, — разочарованно повторила Стёжка.       Говорящий сидел за единственным столом в комнате, будто проснувшись от дневного сна. На его плече была выгравирована цифра «шесть». Вместо головы у этого Процессора был телевизор-коробка, на котором красовались две длинные антенны со стеклянными линзами на конце.       Медсестра промолчала и осталась стоять в дверном проёме, решив понаблюдать за тем, что произойдёт. Она приклеила руки по швам и сжала ладони в кулаки. Не будь Процессоры Процессорами, она бы закричала.       Её знали как добрую и терпеливую собеседницу, но иногда… Иногда ей было трудно держать себя в руках.       Шестой продолжил, невзирая на звуки отвращения. — Спамтону не нужна операция. А вот простая голосовая терапия поможет сократить эпизоды проявления вируса. — Тьфу ты, Шестой. Прекрати, — тут же проскулил Второй. — У тебя хотя бы постоянный пациент есть. А я тут торчу без дела уже два месяца! — пожаловалась Третья. Её интересы, очевидно, не ограничивались Первым: она села на стол, легла на спину и подалась вперёд достаточно, чтобы просунуть голову прямо под голову Шестому. Его дисплей оставался пустым, безразличным к её странному поведению. Она протянула руку и обхватила его за шею. — Ну отдай его мне, ну пожа-а-алуйста, Шпекси, — взмолилась она. Шестой провёл пальцем за её экраном, возможно, в поисках кнопки выключения. — Терра — мой последний пациент за два года, два! — Не важно, как давно, кто, где и почему у кого был. Это не имеет значения, — Первый схватил Третью за ноги и стащил со стола. Она грохнулась на пол и запищала.       Стёжка обомлела.       Ауч? — У нас гость, прекрати хотя бы на минуточку! Имеет значение лишь то, кто больше подходит для лечения Спамтона. — Он здесь даже не из-за голосового вируса! — наконец воскликнула Стёжка. Процессоры переглянулись, а затем с интересом уставились на медсестру. Её снова одолела тревога, но она всё равно была рада привлечь их долгожданное внимание. — Он пережил попытку самоубийства и в настоящее время диссоциирует в моём кабинете, так что, ребята, не могли бы вы, пожалуйста… Кхм, — огрызнулась она, расстроенная. — Ох… Что ж, моя вина, Шестой. Он весь твой, — фыркнула Третья и поднялась на ноги. Разочарованная, она плюхнулась на диван, прямо на Второго. — Агх. Зачем?! — У нас и так давно такого не было. А ведь это сам Спамтон Г. Спамтон… — пробормотал Пятый со своей койки. — Сколько уже лет прошло, пять? — напряжённо спросил Второй, посмотрел на Третью и вполголоса добавил что-то вроде «что ж ты такая чертовски колючая, а». — Да, вроде того. Я помню того парня. Как там его звали, Рекс? — Джакс, — поправил Шестой и подошёл к Стёжке, изобразив извиняющуюся улыбку.       Третья щёлкнула пальцами. — Точно, Джакс! Тот самый, что убил своего ребёнка, да? Интересно, что с ним случилось? Подозрительный он какой-то. — Случайно. Это был просто несчастный случай, - отрезал Шестой. - Я попросил бы не отзываться так о моих бывших пациентах. Он не заслуживает такой клеветы. – Конечно, как пожелаешь...       Стёжка наблюдала, как Третья исчезла за спинкой дивана. Не надо было иметь многого воображения, чтобы понять, что она снова прижалась ко Второму. – Фу, отвали.       По крайней мере, пыталась. – Слезь. Ты тяжёлая       Первый снова подался к ней и схватил за руку, силой оттащив от развалившегося на диване робота, но на этот раз уже поставив на ноги. – Ты меня смущаешь, - простонал он.       Третья хихикнула. – И тебе это нравится. – Мне — нет. Но знаешь, кому понравится? Пятому. Иди к нему.       В ответ Пятый перекатился на бок и раскинул руки, на его крошечном экране вместо глаз появились два красных сердечка. – Давай сюда. Обниматься будем. – Ура!       Шестой мигом открыл дверь и, положив ей ладони на плечи, выпроводил Стёжку, лишь бы та не увидела остального. Дверь за ними закрылась, послышался шёпот. – И всё-таки, Спамтон Г. Спамтон... – Как печально. Очень надеюсь, что он будет в порядке. – Я всё ещё хочу его вскрыть. – Да не будем мы его вскрывать, а теперь иди сюда... – Но я только легла-а-а... – Так тебе нужно внимание или нет? – Прости их, пожалуйста, - заявил Шестой, разом заглушив разговоры по ту сторону двери. - Им просто нечем заняться. - Стёжка махнула рукой.       Тёмный, который теперь следовал за ней, был очень высок, намного выше её самой. Его броня была синей, со вставками малинового, а экран казался выключенным, если бы не изредка проявляющаяся жёлтая линия - видимо, его рот. Глаз она ещё не видела. Это облегчало разговор. – Всё в порядке, могло быть и хуже, - рассмеялась она. Чем больше они отдалялись от комнаты отдыха, тем легче ей было открыться. - Без понятия, как ты вообще так живёшь, - добавила она с ухмылкой на лице. - Я пробыла там несколько минут, но уже чуть не свихнулась. Они всегда так разговаривают?       Шестой поёжился. – Живу на одном твёрдом терпении, и да, всегда, - он ухмыльнулся в ответ. - Как же это хорошо — уметь убавлять свой слух, - он постучал по голове, а затем сложил руки за спину, когда они вдвоём вышли из отделения.       Стоило им переступить порог отделения, она почувствовала взгляды.       Стёжке хотелось думать, что её коллеги компетентные, правда. Она не желала и предполагать, что они могут быть столь предвзяты.       Но сейчас...       То, как они смотрели на Шестого, уже было достаточным доказательством.       А смотрели все. Прерывались от своих дел, останавливались на полпути, широко открыв глаза, показывали пальцем или даже разевали рот, словно он какая-нибудь знаменитость. Хотя Стёжка понимала их желание поглазеть. Присутствие Шестого могло значить только одно — у пациента психическое расстройство. Вскоре последует огласка и лишняя драма, ведь стоит средствам массовой информации пронюхать об этом, весь Кибер-город узнает об обнаружении очередного, возможно, опасного психа.       И не то чтобы Спамтон действительно псих, нет, но медсестра хорошо помнила новости о том парне, что в прошлый раз попал под присмотр психотерапевта. Журналистам действительно нравилось преувеличивать, ведь это привлечёт больше внимания.       Шестой держался многим уверенней. Он и не дрогнул ни от пристальных взглядов, ни от разбегающихся от него во все стороны роботов-помощников, ни от шёпота, который эхом раздавался по коридорам за его спиной. Для Тёмного, большую часть своей жизни изолированного от мира, он довольно хорошо знал, как выглядеть на публике.       Стёжка слегка постучала, прежде чем открыть дверь. Как и ожидалось, Свотч всё ещё были здесь. Они поставили свой стул прямо перед больничной койкой и сидели, опустив голову. Их очки лежали на комоде, влажные жёлтые глаза томно смотрели на безучастную марионетку.       Также они держали его за руку.       Стёжка коротко улыбнулась в качестве приветствия, но стоило ей встретиться с их взглядом, её сердце защемило. – Я пытались заговорить с ним, прикасаться к нему, но он всё ещё... - Свотч выдохнули, так и не договорив. Медсестра не смогла выдавить ни слова, столь печальной была картина. Их одежда нуждалась в глажке, а перья определённо знавали лучшие дни. Стёжка задумалась, как давно птица была дома в последний раз.       Шестой вошёл в комнату, но пока оставался в стороне. Что, однако, не мешало ему безмолвно рассматривать куклу и бывшего дворецкого. – Я просто не понимаю, - разочарованно продолжили Свотч. - В прошлый раз у меня получилось вывести его из этого состояния. Так почему сейчас ничего не работает? – Дело не в Вас, - заявил Шестой тихо, почти шёпотом, давая о себе знать. Свотч моргнули и уставились на него, будто только сейчас заметили, что в палате находился кто-то ещё. – Эпизоды диссоциации могут длиться от пары минут до нескольких лет, - Свотч дрогнули от этих слов, их глаза расширились от нарастающей паники. Шестой поднял руку. - Только не пугайтесь, прошу. Извините за это. Я хотел сказать, что он мог слышать Вас и реагировать на сторонние действия, но это могло привести к полному выходу из системы. На данный момент, я думаю, он ничего не чувствует, можно сказать, находится в режиме сна, - с этими словами Шестой встал посреди комнаты, наклонился и протянул Свотчу руку. – Шестой, единственный и неповторимый когнитивный психотерапевт Кибер-города. Я беру на себя обязанность позаботиться о состоянии Спамтона на время его прибывания в клинике. А Вы у нас...? – Я Свотч, его... Друг. Присматриваю за ним последние дни. – Приятно познакомиться с Вами, Свотч. – Это взаимно, - лениво ответили они. - Что Вы сможете для него сделать? – Прямо сейчас - дать ему время, посмотреть, очнётся ли он сам, пока я задам Вам несколько вопросов. Если Вы, конечно, не возражаете.       После короткого кивка Свотча, Шестой обратился к Стёжке. – Можешь, пожалуйста, устроить его поудобнее? - Стёжка согласилась, затем нежно уложила его на спину и подоткнула ему одеяла. - Благодарю. – Я оставлю вас, - добавила она. Медсестра посмотрела на Свотча с ободряющей улыбкой, но они лишь ниже опустили голову. Ещё раз проверив Спамтона, Стёжка выскочила из комнаты.

***

      Никогда раньше Свотч не видели Процессора вне Даркнета, и в реальности они выглядели по-другому, гораздо более пугающе.       Шестой взял стул и сел напротив них. Свотч были довольно высоки, выше среднего, потому привыкли смотреть на других буквально сверху вниз; в этот раз всё вышло наоборот. Даже сидя, телеголовый Тёмный был выше их на несколько дюймов.       Экран Процессора загорелся, и на нём начал появляться текст, состоящий из символов, которые Свотч никогда не встречали. – В данном документе указано, что Вы выступаете как голос и доверенное лицо Спамтона, поскольку у него нет никаких экстренных контактов. Знаете ли Вы каких-нибудь близких друзей или родственников, которых, возможно, необходимо проинформировать? – Я знаю, что у него есть семья, - Свотч сразу увидели в Шестом его прямолинейность и тоже перешли сразу к делу. - Также мне известно, что по крайней мере один из них беспокоится за него. Но они не в самых лучших отношениях... – Будет хорошо, если мы свяжемся с ним в дальнейшем, - заявление прозвучало нейтрально. - На данный момент я должен попросить у Вас устное разрешение на перевод в психиатрическое крыло и дальнейшее лечение Спама Эддисона на условиях, на которые он сам не может дать согласия.       Свотч заёрзали на стуле, в воздухе воцарилось напряжение. Их тело дрожало, они начали постукивать по полу ногой. – Я даю Вам своё разрешение на то, что необходимо сделать для улучшения его самочувствия. – Замечательно, - в конце текста на экране появилась галочка, а через пару секунд начался новый документ. – Пожалуйста, поймите, что у Вас есть право отказаться отвечать на любые вопросы, которые я задам. Знайте, что любая информация, которую Вы предоставляете о Спамтоне или о себе во время сеанса, будет полностью конфиденциальной с моей стороны. Вы, однако, можете рассказать об этом кому пожелаете.       Свотч потеребили манжету рубашки и смерили робота взглядом. Дело было не в первом впечатлении о Тёмном, уже нет. Просто было в их собеседнике что-то такое, что пробивало их разум насквозь: казалось, будто он мог одними глазами вскрыть их сознание и узнать все потаённые секреты.       И он, вероятно, мог. – В плане "о себе"? Мы ведь здесь из-за Спамтона, разве нет? – Верно, - подтвердил Шестой. - Однако, как профессионал, я не могу игнорировать то, что происходит предо мной. Попытка самоубийства обычно затрагивает не только жертву, но и тех, кто находился рядом. И Вас в том числе.       Им не нравилось, к чему он клонил. Свотчу не нужна была терапия. Они могут и сами с этим справиться, большое вам спасибо. – Я не собираюсь следовать его примеру. – Я и не говорил об этой возможности. Не обязательно быть самоубийцей, чтобы нуждаться в помощи, Свотч. Можно на «ты»? Благодарю. Попытка Спамтона определённо повлияла на тебя, а я предлагаю разделить твоё бремя и улучшить душевное состояние.       Свотч не нашли ни слов, ни желания спорить с этой логикой, так что отступили и пожали плечами. – ...Спасибо. – Всегда пожалуйста, - последовал искренний ответ. - И прежде чем ты уйдёшь, я дам тебе свою контактную информацию. – Прежде чем я... уйду? – Да. Я не могу заставить тебя, но могу дать совет: тебе следует позаботиться и о себе, пока я обеспечу перевод Спамтона в наше отделение. А если согласишься на несколько сеансов со мной, я смогу предоставить тебе доступ на посещение его в любое время, - подкупал Шестой без единой насмешки или угрозы; на его лице сияла тёплая, добрая улыбка.       Казалось, Тёмный уже знал о их привязанности к продавцу. Не то чтобы это было трудно заметить, как-никак, они находились рядом с маленьким Эддисоном с момента его прибытия.       Им была неприятна одна только идея терапии, по большей части из-за возможной предвзятости, им не хотелось даже верить в её необходимость, но если это давало им возможность видеться с художником... Они могли бы смириться.       То ли Процессор очень хорош в своей работе, то ли Свотч плохо скрывали свои чувства, но для Шестого каждая их мысль была как огромный неоновый баннер. – Никто не узнает, пока ты не расскажешь, Свотч. Я верю, что смогу помочь вам обоим. – Сейчас мне остаться? – Необязательно. Но Спамтон точно останется, сейчас он в большой опасности. Ты же вольны идти.       У Свотча не было идей насчёт того, что им делать дальше, поэтому они отодвинулись и надели свои очки, что совершенно точно не было попыткой скрыть свои эмоции. – Мы можем сейчас сосредоточиться на Спамтоне? – Конечно. Как давно вы знакомы? – Около двадцати пяти лет, я думаю... Мы впервые встретились на открытии кафе. Он был... частым клиентом. – Каким он был? - поинтересовался Шестой, как заметили Свотч, с искренним любопытством. – У него тогда были светлые волосы, и ростом он был повыше, честно говоря. Будучи Эддисоном, он постоянно говорил лишь о том, как я веду свой бизнес. Временами это раздражало, но спустя годы я к этому даже привыкли.       Документы на экране Шестого заполнялись сами собой, перемещались и перелистывались с каждым их словом. Птица не могла не признать того, что наблюдать за этим процессом было крайне... увлекательно. Пусть он и был кибером, но даже для него мысль об управлении техникой с помощью своего разума была устрашающей. И завораживающей. – Когда ты заметили в нём первые перемены?       Свотч издали странный звук, пока копались в своих воспоминаниях. Они поправили свои очки. Прошло уже очень много времени с тех пор, когда им приходилось в последний раз думать о прошлом. – Наверное, когда он начал набирать популярность. Тогда я не обратили на это внимание. Но помню, что он стал громче и настойчивее, а когда его рейтинг возрос, Королева предложила ему жить в особняке, - Свотч уже просто размышляли вслух. Мысли давались всё легче и легче, и стоило им закрыть глаза, как они всецело погрузились в прошлое. – Он стал... Любопытным. Более уверенным в себе. Шнырял по особняку по ночам, расспрашивал о подвале... – Подвале?       Свотч дрогнули. – Там находится то, что он так хотел, и хоть я не знаю, почему, но с тех пор всё... Пошло под откос. Его глюки усилились, и я едва могли разобрать его слова, - они воздержались от упоминаний Майка. – Всё кончилось тем, что он полностью потерял свой бизнес. А потом Королева, - они выплюнули её имя, - выбросила его из особняка. Проблем стало невпроворот. Тогда он... Уменьшился. Он продолжал прокрадываться внутрь, нёс какую-то чушь про свободу и небеса, стал буквально одержим НЕ... Подвалом. Он всё ещё был шумным, несносным и понятия не имел о личных границах, но если честно... - они понизили голос, внезапно осознав, что кукла находилась в этой же комнате, даже не имея возможности их слышать. – Если честно, он... пугал меня. В тревожном смысле. Я просто никогда не видели, чтобы кто-то так себя вёл. – Это вызывало у тебя панику? - предположил Шестой. – За неимением лучшего термина, скажем, что да. Он будто сошёл с ума. – Вполне возможно, что так оно и есть, - сказал Шестой, на его экране высветилась галочка. Текущий документ сменился новой страницей. – Прежде чем я смогу подобрать ему должное лечение, мне необходимо больше узнать о текущей ситуации. Поговорим о том дне, когда ты его нашли. О его попытке, - его слова звучали всё так же твёрдо и уверенно, что лишь больше нервировало Свотча. - Ты можешь не вдаваться в подробности, да даже вообще не рассказывать, если того не хочешь. Только если тебе удобно говорить на эту тему, Свотч.       После того, как им пришлось рассказать Стёжке, говорить об этом стало намного легче.       Это во благо Спамтона. Это во благо их обоих. – Он жил в мусорном контейнере возле особняка, так что раньше мы часто пересекались. Какое-то время он не появлялся, так что я подумали, что он смог двигаться дальше. Как оказалось, нет, - глаза Свотча бегали по тексту на экране, по их собственным словам, высекающимся в документе.       Факт отсутствия у терапевта глаз был облегчением. Его взгляд бы только больше давил. – Тогда я услышали что-то вдали... Звуки. Странные звуки. Мне показалось, что это просто бродячий Задач, но когда я пошли на эти звуки, то нашли его. И он... он был прямо там, он использовал телефонный шнур, чтобы... повеситься.       Их сердце бешено колотилось в груди, и они сделали глубокий вдох. – Должно быть, ему просто не хватило веса, так что удар от падения был недостаточно сильным и он всё ещё был жив, - их голос задрожал. - С тех пор я не могу оставить его ни на минуту. Боюсь, что он...       Свотч сгорбились и закрыли лицо руками. Их глаза уже горели от всех пролитых ими слёз. – Это моя вина, - смиренно признали они. - Я относились к нему не лучше остальных. Я довели его до этого. За ручку довели, довели и бросили в эту яму. – В этом нет твоей вины, Свотч, - Шестой наклонился вперёд и положил руку им на плечо. - И его вины тоже. Тебе не стоит корить себя. – Мне не стоило так плохо с ним обращаться, - Свотч чуть смягчились от его прикосновения. Его стальные пальцы оказались приятно тёплыми. - Я каждый раз выбрасывали его на улицу, зная, что ему некуда идти. Я никогда не думали дважды. Мне было плевать. – Ты не знали. – Должны были догадаться. – Позволь перефразировать, ты не могли знать. – Я точно такие же, как и все они. Как Королева, как Диспетчер, как Майк. Я едва видели в нём человека. – Почему я тогда не вижу в этой комнате никого из тех, кого ты перечислили? - Шестой показательно осмотрел почти пустую комнату. - Разница между тобой и теми, кто опустился достаточно низко, чтобы осуждать, заключается в том, что ты, Свотч, решили исправить ситуацию и свои ошибки. Ты не злодей в этой истории. Вот что я имел в виду, когда сказал, что хочу помочь вам обоим. Ты тоже заслуживаешь помощи.       Свотч прочистили горло и вытерли следы слёз. – Я... Ты прав.       Шестой убрал руку с их плеча. Свотч всё ещё не могли признать своей нужды в помощи, но у них не было причин возражать. – Мы сегодня хорошо поработали. Вся эта информация будет крайне полезна в составлении плана лечения для Спамтона. Думаю, пора окончить сеанс. В конце концов, мне не хотелось бы допытывать тебя и добавлять тебе больше неудобств, - подытожил Шестой. Его экран почернел, текст сменился тонкой жёлтой линией. – Ох, я прошу прощения, - в тихом раздумье он поднял руку к своему экрану, а затем поставил его на свой кулак. - На самом деле у меня остался ещё один вопрос, - застенчиво признался Шестой.       Свотч пожали плечами и показали готовность слушать потому что, очевидно, терапевт был из тех, кто не продолжит без разрешения. – Кого ты упомянули последним? – Диспетчера? – Нет, после неё. – ...Майка? – Я уже... слышал где-то это имя, - Шестой замолчал и отвёл взгляд. По нему нельзя было точно сказать, о чём он в тот момент думал. - Где я мог его слышать...? – Это довольно распространённое имя среди Светлых, - предположили Свотч. – Да, но... - он сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить. - Кто такой Майк? - Свотч напряглись, перебирая в памяти слова Спамтона о его «благодетеле».       Это нерешительное вздрагивание заставило Шестого поднять руку в ответ на собственный вопрос. – Это может подождать. Я не хотел давить на тебя. Прости меня. – Всё в порядке... - Свотч заскрежетали зубами при одной мысли о Майке. - Я мало что знаю о нём, только то, что он... какое-то время контролировал Спамтона. Можно сказать, манипулировал им. Я думаю, что он стал причиной, по которой Спамтон стремился к подвалу. – Спасибо, что поделились со мной, - рот-полоска Шестого изогнулась в улыбке. - Пожалуйста, знай, что у тебя нет причин говорить то, что не хочешь говорить. Я уже говорил это, - Тёмный согнул пальцы, показав знак «мир». - Все мои намерения исключительно благие, серьёзно. Я ни в коем случае не буду осуждать. ФорриалФорриал.       Свотч услышали слэнг, увидели жест и мгновенно скорчили непонятную гримасу. ...       Ну и кринж. ...       Это было настолько неестественно - видеть подобную выходку у, казалось бы, живого воплощения слова «профессионализм», - что несознательно вызвало у них улыбку. – Уверены, что он расскажет больше, чем я. – Полагаю, ты правы, - через пару секунд Шестой соскользнул со стула с удивительной грацией. - Итак, прошло уже достаточно много времени, чтобы начать волноваться. Я собираюсь перезапустить Спама Эддисона вручную. Прошу, сохраняй спокойствие. - Процессор подошёл к Спамтону, и опытными, тонкими пальцами он посадил марионетку и пощупал заднюю часть шеи. – То, что тебе придётся увидеть, может показаться небезопасным, но знай, я профессионал, и я делал это бесчисленное количество раз. Это не причинит ему вреда и не представит никакой угрозы.       Свотч прищурились, увидев, как Шестой взмахнул запястьем. Из его пальца змеился шнур, на конце которого был USB-штекер.       Двигался он сам по себе.       Свотч не знали ничего о работе Процессоров; устройство «живого» кабеля вызывало у них множество вопросов, задавать которые желания не было. Они сидели на месте, почти не шевелясь, но их взгляд впился в робота в поисках любых признаков недобрых намерений.       Штекер подключился в разъём где-то в шее Спамтона. Экран Шестого загорелся, начав строчиться всё теми же странными символами. – Да уж, в голове его полный бардак, - пробормотал Шестой. Его пальцы стучали по воздуху, скорее всего, он открыл невидимый Свотчу интерфейс. – Ах, вот и хорошо. Вот так, - за его словами последовал щелчок подключения. Спамтон обмяк на пару секунд, не подавая признаков жизни, пока не зашёлся в пронзительном вопле, закорчился в попытках выбраться из-под одеял. Свотч мгновенно рванулись к нему, желая утешить напуганную марионетку.       Шестой отключился от него и сделал шаг назад, подняв руки, когда Спамтон вжался в ближайший угол. Беспричинный страх накатывал на него волнами. – 0СТАВ>>4ВЬ>АВЬ> М3333НЯ В [Тишина и Покой] Я [[Не упустите эту возможность]] ТЫ >МН33< НЕ [Нужен][Нужен] Я НЕ [[Скучаю по тебе, детка]!!!       Его голос стал хуже.       Шаг за шагом, Шестой начал приближаться к нему. – Спамтон, ты не там, где ты думаешь.       Спамтон пристально посмотрел в лицо Процессора и закрылся руками, защищаясь. – Майк.       Его надломленный голос добил их. Свотч хотели сделать ну хоть что-то: вскочить, прижать Эддисона к себе, отгородить его от Тёмного, что вызвал его страх. Они жаждали этого.       Но... Если это действительно поможет, то им стоило позволить роботу выполнять свою работу.       Свотч воздержались. – Я не Майк. Моё имя — Шестой, я врач-психиатр, - Шестой опустился на одно колено, встав достаточно далеко, чтобы дать кукле пространство и достаточно близко, чтобы схватить в случае необходимости.       Руки Спамтона опустились, но глаза всё ещё с недоверием смотрели на его экран. От тревоги он свернулся калачиком, уже сидя, его дыхание замедлилось. – Ты только что очнулся от диссоциативного эпизода и, возможно, сбит с толку. Я не причиню тебе вреда. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе.       Казалось, что художник вновь погрузится в свои мысли, и это беспокоило Свотча гораздо больше, чем Шестой.       Они больше не могли просто смотреть на своего Спамтона.       Перья Свотча распушились, когда они подошли к койке.       Спамтон уловил их движение и отпрянул от Шестого.       Продавец медленно поднялся на ноги, его босые ноги вцепились в простынь. Он направился к птице, демонстративно избегая терапевта, но поддерживая визуальный контакт. Спамтон вцепился в их штанину и максимально спрятался за их ногами.       Свотч инстинктивно схватили Спамтона за плечо и спрятали его ещё дальше.       Шестой с любопытством наблюдал за происходящим. Впервые бывший дворецкий увидел его глаза.       Первым был продолговатый светло-голубой овал, который тянулся по его экрану сверху донизу, посередине которого располагался зрачок — изогнутая линия. Второй представлял собой жёлтый треугольник, маленький и пустой внутри.       Это выглядело... странно. Они не могли отвести взгляд.       Фигуры исчезли так же быстро, как и появились, оставив только кривую полоску рта. – Это может быть трудно, - сказал он из другого конца комнаты. - Меня никогда раньше не принимали за кого-то другого. Очевидно, он боится моего образа. Того, на кого я похож. Я должен пересмотреть свой подход.       Спамтон подозрительно уставился на него, вцепившись пальцами в штаны птицы. Свотч переместили руку с плеча Спамтона на его волосы и нежно погладили их.       Шестой отступил назад, оставаясь в дальнем конце комнаты. Процессор развернулся спиной, затем он спросил, тихо, но не шёпотом. – Что во мне пугает тебя, Спамтон? – Он немой, - сообщили Свотч в наступившей тишине. Они наклонили клюв к марионетке, безмолвно прося подсказки. Спамтона всё ещё трясло, но он поднял свои крошечные пальчики, чтобы показать на свою голову. Его челюсти плотно сжались. – Но я думаю, что дело в твоём лице. – Уф, - Шестой вздрогнул. Он провёл рукой по своему экрану. - Я даже не показываю свои глаза, хм... Дайте-ка подумать. - Всё ещё прикрывая лицо, несмотря на то, насколько неуклюже это выглядело (осторожной кукле это тоже нисколько не помогло, Спамтон продолжал прятаться за птицей), Шестой осмотрел комнату. Свотч опустились на колени до уровня роста Спамтона и положили обе руки ему на плечи.       Спамтон с любопытством посмотрел на них. – Мне жаль, но мне пришлось рассказать Стёжке о том, как нашли тебя.       Дрожь Спамтона прекратилась, и его нос опустился в замешательстве. – Ей нужно было знать. Мне казалось, что я смогу помочь тебе, но одни я не справлюсь, Спам. Вот почему Шестой здесь. Он может помочь тебе со всем, что ты чувствуешь.       О, как бы им хотелось иметь наручный USB-штекер, подключиться к разуму Спамтона и узнать, о чём он думает! Улыбка, которую марионетка носил большую часть того времени, что они провели вместе, дрогнула.       Затем продавец сомкнул зубы с пугающе невозмутимым видом, чего Свотч никогда раньше не видели. От удивления они широко распахнули глаза.       Свотч напряглись, ожидая вспышки гнева, готовясь к наказанию за нарушенное доверие, они ждали, и ждали, и ждали...       Ничего не произошло.       Вместо этого Спамтон взял их за руку, и это невозмутимое выражение превратилось в натянутую улыбку. Взгляд его глаз-бусинок выражал достаточно эмоций, чтобы рассказать всю его историю от начала до конца.       Эддисон не нуждался в словах       Его безмолвие было красноречиво.       Всё в порядке. – Ладно, этого должно хватить.       Свотч дернулись. Они оба забыли о роботе. Вдвоём они повернулись, посмотрев на Процессора.       Шестой стоял лицом к ним, к его экрану был приклеен лист бумаги, эффективно закрывая его лицо. Посередине был нарисован идеальный смайлик, который, без сомнения, был напечатан. – А так? На это лицо приятнее смотреть?       Дуэт обменялся взглядами. Свотч снова скорчили гримасу, а Спамтон, приподняв свои пунктирные брови, изобразил смесь забавы и неуверенности. – Я ничего не вижу, Свотч. Это хотя бы лучше?       В самом преувеличенном виде, который когда-либо видел Свотч, Спамтон уронил голову на руки и заскулил.       Свотч фыркнули, взъерошив волосы бедной, измученной кукле. – Да, думаю, лучше.