***
— Жан… успокойся. Услышав своё имя, Жан посмотрел на Марко, идущего рядом. Они шли в студию. Жан натянуто улыбнулся. — У меня плохо получается скрывать волнение, да? Марко рассмеялся. — От меня ты ничего не скроешь, Principe, — сказал он, проведя тыльной стороной руки по его щеке. — И я бы не хотел, чтобы это было иначе, — закончил он гораздо мягче. Не в силах сдержать улыбку, Жан всё ещё чувствовал небольшую дрожь, когда они резко остановились на обочине улицы, перед большим стеклянным окном. Над причудливой витриной с картинками висела вывеска с надписью «Галерея 76». Ободряюще кивнув, Марко жестом пригласил Жана войти в уже открытую дверь. Кроме них двоих, внутри никого не было. Жан осмотрел маленькую комнату; посередине она была разделена полками. Если шагнуть вправо, то можно было заглянуть за прилавок, и Жан запоздало заметил небольшую лестницу, ведущую вниз, кажется, в подвал. Через проход было видно забрызганный краской стол, несколько открытых контейнеров с краской, наклонённую стопку холстов… И стройную женщину, поднимающуюся по лестнице. — Здравствуй! — крикнула она. — Ты, наверное, и есть Жан. Он выпрямился. — Да, э-это я. А вы… — он неуверенно глянул на Марко и снов перевёл взгляд вперёд, — …синьора Бодт? Со смехом она подошла и заключила Жана в объятия. — Зови меня Даниэль, дорогой. Я так счастлива наконец-то встретиться с тобой! Жан нерешительно ответил на объятие, а затем отодвинулся назад. Перед ним стояла мать Марко, та самая женщина, которая много лет назад встретила отца Марко и переселилась прямо в центр Кортоны. В отличие от Марко, чей рост уравновешивался плотным телосложением, Даниэль выглядела более изящно. Одежда свободно облегала её стройные плечи. Несмотря на это, она излучала то же нежное тепло, что и Марко. Жан задумался, были ли она похожа чем-то на Конни или Сашу, когда училась в университете. Вырвавшись из своих мыслей, Жан ответил: — Я тоже очень рад с вами познакомиться. Надеюсь, Марко говорил про меня только хорошее, — он попытался пошутить, скромно улыбнувшись, надеясь, что на его лице не привычное угрюмое выражение. — О, конечно, конечно! Ты бы слышал, как он отзывается о тебе, — Даниэль подмигнула Марко, и тот застенчиво отвёл взгляд. — Про меня он такого точно не говорил. Жан покачал головой. — Нет, он с радостью говорил про вас и ваши работы! — Снова окинув взглядом комнату, Жан прокомментировал. — И они все правда невероятные… Даниэль гордо скрестила руки. — Спасибо. Но половина из них даже не мои. Мне отправляют работы из других областей и предлагают продавать их вместе с моими. Кортона — отличное место для продажи. Интернациональное. — На этих словах Жан вопросительно посмотрел на неё. — Ну, сюда и туристы приезжают, и знаменитости здесь живут. Одна из причин, по которой ко мне так часто приходит вдохновение. — С сияющей улыбкой она наклонила голову в сторону Марко. — Этот город какой-то особенный, правда? Жан медленно моргнул и тепло посмотрел на Марко. — Конечно, правда. Лицо Марко порозовело, и для того, чтобы скрыть румянец, он отвернулся к кассе. Жан усмехнулся. Он повернулся обратно к Даниэль и с удивлением обнаружил, что она пристально изучает его с лёгкой улыбкой на губах. Она, казалось, понимала, что под её пристальным взглядом ему будет некомфортно, и быстро сменила тему: — А вишню почему до сих пор не попробовал? Я её специально для вашего прихода купила, — сказала она, указывая на миску, стоящую у кассового аппарата. — Извините, я-я не заметил, — Жан понял, что снова начинает нервничать, и попытался отшутиться. — Я же гость у вас. Даниэль улыбнулась, протягивая ему миску. — Чепуха, дорогой. Ты дома там, где чувствуешь себя любимым. Второй раз в своей жизни Жан смотрел в тёплые, счастливые карие глаза и совершенно не мог говорить. Он подождал несколько долгих секунд и поспешно достал вишню, чтобы съесть её. «Если бы я не знал, что она мама Марко…» — он удивлённо покачал головой, а затем задумался, стоит ли продолжать диалог. — Моя… Э-э, моя мама тоже рисовала. Очень давно, — выпалил Жан первое, что пришло ему в голову, и выбросил вишнёвую косточку в мусорное ведро. — Да что ты, — глаза Даниэль заблестели. — Как же хочется поговорить с ней, как художник с художником. Можно узнать её номер? Жан внезапно засомневался в том, что Даниэль захочет придерживаться таких тем, как живопись, но всё же достал телефон из кармана. — Конечно, сейчас посмотрю. У неё новый номер, поэтому я его ещё не совсем запомнил… Жан включил экран, и осознал, что первое, что на нём появилось, — это тот номер, который он искал. Он совершенно забыл о вчерашнем пропущенном звонке. На экране светился значок «новое голосовое сообщение». Мама бы не звонила просто так. Случилось что-то срочное. — Извините, Даниэль, — сказал Жан после того, как вслух прочитал номер, чтобы мама Марко его записала, — мне очень нужно отойти и перезвонить, если можно… Я бы мог перезвонить попозже, но, кажется, это срочно. Мама Марко подняла руку и рассмеялась. — Конечно, — затем она повернулась к Марко и взъерошила ему волосы, что-то радостно пробормотав. Жан улыбнулся. Подойдя к стене, он набрал номер, не прослушав голосовое сообщение. — Алло? — Привет, мам. Что случилось? — Привет, милый! — судя по её голосу, она была в хорошем настроении. — Ну что, уже начал готовиться? Жан нахмурился: — К чему готовиться? Мама слегка фыркнула. — Опять не слушаешь мои сообщения? Боже, Жан. Мог бы и раньше перезвонить. Теперь у тебя меньше времени собраться. — Собраться? — переспросил Жан дрогнувшим голосом. Краем глаза он увидел, как Марко смотрит на него, отвлёкшись от разговора с Даниэль. — Да! Я же сказала, что слышала об открытии стажировки в брокерской компании. Ты точно получишь хорошо оплачиваемую должность! Только нужно вернуться, чтобы приступить уже через неделю… — Подожди, — Жан замотал головой, — ты хочешь, чтобы я вернулся через неделю? Марко, услышав напряжение в голосе Жана, подошёл и встал рядом с ним. — Да нет, уже меньше. Тебе придётся сесть на поезд в четверг вечером. Надеюсь, всё получится. Жан побледнел. — Через три дня? «У меня должно было быть три недели!» — В отчаянии подумал он, глядя в глаза Марко. Тот взял свободную руку Жана обеими своими, успокаивающе сжимая её. Это должно было несколько успокоить Жана, но только усилило боль в его сердце. — Н-нет… Нет, мам, ничего не получится! Она сделала паузу. — Почему? Жан уставился на Марко. — Я хочу остаться здесь. — Насколько, Жан? Лучше вернуться раньше, чем позже… — Нет, мам, послушай, я… я хочу жить в Кортоне. Я не могу уехать через три дня. Мама снова начала, но уже более суровым тоном: — Жан, я думала, что ты уже перестал тратить свою жизнь на глупые путешествия. Ты сам говорил, что это всё ради твоего будущего. — Она устало вздохнула. — Слушай, тебе нужно вернуться домой ради этой возможности. Я уверена, что в Италии очень весело, но давай не будем так же, как в твои шестнадцать? При этих словах в мыслях Жана было только отвращение, как к матери, так и к своему прошлому «я». Неужели она всё ещё так думает о нём? Как о шестнадцатилетнем, ни к чему не стремящемся подростке, живущим за счёт своей богатой семьи? — Мама. — Это для твоего же блага. Пожалуйста, приготовься лететь обратно, хорошо? Скоро поговорим. Люблю тебя. Послышались гудки. Жан оторвал взгляд от земли и пустым взглядом уставился на Марко. Три дня. — Это была твоя мама? — спросила Даниэль. — Да. Марко крепче сжал руку Жана и обратился к своей матери: — Кажется, она хочет, чтобы Жан уехал из Кортоны. Жан добавил пустым голосом: — Есть одна вакансия. Доступен один рейс. Три дня. — Ему бы всё равно пришлось вернуться… — голос Марко затих, когда он с беспокойством посмотрел на Жана. — Но не так, как сейчас? — закончила Даниэль. Марко кивнул. Он изо всех сил старался держаться уверенно, но ничего не мог с собой поделать. У него дрожали губы. Жан не мог на это смотреть. Он прочистил горло. — Марко… — он провёл пальцами по тёмным волосам, тихо обращаясь к нему. — Пожалуйста, не волнуйся. Прости меня. — Жан, всё хорошо, просто очень внезапно… — попытался ответить Марко, но его голос сорвался на полуслове. Жан почувствовал тошноту. В голове промелькнуло слово «несправедливо». — Простите… — выдавил он, отшатнувшись назад. — Марко, Даниэль, простите меня… Жан выскочил из дверного проёма. В ушах отдавалось сердцебиение. Не следовало сейчас оставаться одному, но ему это было нужно. Нужно было убежать и отогнать все эти мысли. Жан бежал так долго, как только мог, не останавливаясь, и оказался… на вершине Кортоны. Рухнув на землю, Жан уставился на горизонт. Он попытался не думать и сосредоточиться только на боли в усталых ногах, лёгких, хриплом горле… и горящих от слёз глазах. Медленно небо потускнело. День перешёл в холодный вечер. И тогда его нашёл Марко. Жан только отвёл взгляд, когда услышал шорох неподалёку. — Хей. Марко сел рядом. Его пальцы нежно коснулись щеки Жана, но все слёзы давно высохли. Жан сглотнул. — Она сказала, что я вернусь домой, Марко. И теперь я ещё больше хочу остаться здесь. С тоб… — В этот момент Жан поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Марко, и заметил заплаканные глаза медового цвета. — Марко?! Тот издал надрывный смешок. — Я рассказал отцу. Жан встревоженно обхватил его лицо ладонями. — Зачем? Марко смотрел в землю. — Я хотел отпроситься с работы на три дня, и когда он спросил, почему… — Марко снова посмотрел на него. — Я сказал, что хочу провести время с парнем, которого люблю. Жан притянул его ближе к себе. — Это было так смело… Не надо было этого делать только из-за того, что… Марко вздрогнул в его объятиях. — Он… Он спросил, — Марко уткнулся головой в изгиб шеи Жана. — Он спросил, почему… Perch non puoi essere normale? Жан обхватил его затылок одной рукой, нежно скользя пальцами по голове, а другой рукой нежно гладил спину. Он понял смысл слов Марко, несмотря на то, что всё ещё плохо понимал итальянский. — Марко, — прошептал он. Вот почему он не мог уехать; их с Марко отношения только начинались, им нужно было быть рядом, поддерживать друг друга… Жан покачал головой и крепче прижал Марко к себе. — Я тебя очень люблю. Твой отец всё поймёт. Он знает, что ты его сын, что ты невероятный, совершенный, милый, удивительный… — Жан прервался, чтобы несколько раз поцеловать его в макушку. Внезапно Марко тихо хихикнул. — Я знаю, Жан. Он поймёт. Он уже немного понял, — Марко откинулся назад, чтобы посмотреть своему парню в глаза. — Он разрешил мне не работать. Жан уставился на слабую улыбку Марко, а затем наклонился вперёд и прижался губами к его губам в продолжительном поцелуе. Поцелуй был медленным, мучительно медленным. Жан хотел передать глубину своей привязанности в этот момент. Несколько долгих мгновений спустя, они отстранились друг от друга. — Итак, — в тишине произнёс Жан. — Давай спланируем лучшие три дня. Марко улыбнулся. На этот раз его улыбка была полна счастья. — Конечно.***
Вторник они провели, посещая любимые места Марко в Кортоне (во всяком случае те, которые ещё не видел Жан): зарешеченные дверные проёмы средневековых времён, освещённый неоном бюст Мадонны, крошечный терракотовый римский солдат, спрятанный в случайном переулке, нарисованное окно, в котором сидела неподвижная кошка, пристально смотрящая на прохожих… Жан настаивал, чтобы они фотографировались со всеми причудами родного города Марко, принимая те же нелепые позы, что и статуи, или прижимаясь как можно ближе друг к другу в кадре. Марко смеялся над каждой фотографией, а Жан пытался запомнить его смех во всех вариациях. Жан понял, что довольно часто встречал Даниэль на улицах перед тем, как познакомился с ней. Она всегда с кем-то разговаривала, и Марко упомянул, что сейчас она особенно занята, так как ей нужно заменять его в ресторане, одновременно ведя свой бизнес. В среду они планировали съездить в «Ла-Сель», красивый монастырь, расположенный примерно в часе езды от центра Кортоны. Однако как только Жан появился на пороге дома Марко, начался проливной дождь. Поэтому они провели весь день в комнате Марко, которую Жан мельком видел во время той стирки, свернувшись калачиком под простынями, перешёптываясь и дремля в тепле кокона. Жан проснулся расстроенный. Он не хотел терять ни минуты времени, которое у него оставалось с Марко. Но Марко настоял на том, что спокойный отдых был одной из вещей, которые он хотел сделать больше всего на свете. Так проходили часы. Даже когда наступили сумерки и дождь наконец прекратился, они продолжали лежать, свернувшись калачиком и наблюдая, как ласточки проносятся по участку неба, видимому через окно Марко. В четверг Жан и Марко пошли в фруктовый ларёк, купили целую дыню, а затем вернулись в дом, чтобы разрезать её пополам. Взяв половинки и две ложки, они пошли к университетским общежитиям и сели в травянистой тени. Они медленно ели свежую дыню, подкармливая друг друга своими ложками только для того, чтобы увидеть, как губы любимого человека смыкаются вокруг серебряной ложки. Выходки друзей-студентов также помогли на некоторое время забыть о том, что случится в тот вечер. Шутки Имир и Райнера, молчаливая демонстрация Энни керамических цветов, которые она сделала или особенно энергичные призывы Конни и Саши обсудить их «жизнь мечты». — Ну давайте, расскажите, что бы вы сделали, если бы могли всё что угодно? — В чём смысл? — нахмурившись, спросил Жан, вычерпывая ложкой остатки сладкой мякоти дыни. — Это просто весело! Заодно узнаете, чего вы ждёте друг от друга. Ведь сегодня не совсем прощальный вечер? Жан сглотнул и кивнул. — Хорошо… Если бы я мог, я бы нарисовал тебя, — он повернулся к Марко. — Точнее, попытался бы. Я не умею, поэтому у меня скорее всего получится непохоже… — Жан неловко прочистил горло. Марко хихикнул в ответ. — Я бы с удовольствием посмотрел на твой рисунок. Я уверен, ты бы очень… старался, — Конни, Саша и Марко рассмеялись, прежде чем Марко на мгновение задумался. — Я бы хотел… испечь что-нибудь вместе! Мы бы могли вместе приготовить канноли, как моя мама, тебе бы понравилось. — Звучит неплохо! — прокомментировала Саша, толкнув Жана локтем. — Если вам понадобится дегустатор, ты знаешь, кого позвать! — Микасу, что ли? — невозмутимо ответил Жан. — Ну Жа-а-ан! Они продолжали говорить до самого вечера. Жан хотел заснуть во время просмотра фильма с Марко. Марко хотел обсудить с Жаном свою любимую книгу. Жан хотел вместе пойти в поход. А Марко — в зоопарк. Они хотели вместе кататься на лыжах, собирать виноград, петь караоке, целоваться под дождём, писать письма, разрисовывать стены, танцевать на дискотеке, праздновать Новый год, покупать друг другу подарки на день Рождения… Жан хотел, чтобы Марко приехал к нему в родной город, чтобы познакомить его с семьёй. А потом он хотел кататься на мотоцикле по городу до конца дня. — Звучит потрясающе, Жан, — пробормотал Марко, пока они медленно возвращались в общежитие. — Я бы хотел приехать к тебе в родной город. Когда-нибудь. Жан хмыкнул в знак согласия, переплетая свои пальцы с пальцами Марко, пока они шли по мощёной улице. Вскоре они оказались у дверей общежития и поняли, что именно здесь их пути разойдутся. Скоро приедет такси, чтобы отвезти Жана на железнодорожный вокзал. Они вместе решили, что будет лучше попрощаться здесь, а затем Марко немедленно отправится к своей семье. Они напряжённо уставились друг на друга. Жан решил побыть с ним ещё немного. — Жди здесь, — сказал он и побежал в свою комнату, чтобы вытащить вещи на улицу. Стоя с чемоданами, давление стало только сильнее. Они сидели на ступеньке общежития, держась за руки. Голова Жана тепло покоилась на плече Марко. Вскоре такси подкатило к улице. Они загрузили сумки Жана в багажник и оба направились к открытой пассажирской двери. Повисло молчание. Жан крепко прижал Марко к себе. — Я буду скучать. Марко наклонился к уху Жана и мягко прошептал: — Sarai nel mio cuore. Жан шмыгнул носом, и Марко осторожно поцеловал его в губы. Жану было интересно, когда они смогут поцеловаться снова. Марко прижался лбом к лбу Жана, мягко улыбаясь. — Ты меня расстраиваешь, Principe. Жан испустил истерический вздох, близкий к грустному смешку. — О, красота и драматизм нашего расставания. Марко рассмеялся, и Жан почувствовал, что если он когда-нибудь и сможет сесть в такси, то только в этот момент. — Будешь мне звонить? — Конечно. A presto, Жан, — сладко сказал Марко. Жан закрыл дверь машины, и Марко отошёл, подняв руку, чтобы помахать. Жан повернулся, чтобы ещё раз уверенно, ободряюще улыбнуться Марко и запечатлеть это веснушчатое лицо в своём воображении. Внезапно раздался топот. По улице бежала Мина. — Стойте! Марко повернулся к ней, и Жан опустил окно, нахмурившись. — Стойте! — снова крикнула она. — Жан может остаться! — Она добежала до такси, тяжело дыша. — Мама поговорила с матерью Жана. Он может остаться. Он может остаться в Кортоне на лето!