***
Они планировали зайти к Марко перед ужином. Однако как только они вошли в дом, Даниэль высунула голову из кухни. — Добро пожаловать домой, мальчики! — она зашаркала по коридору. — Марко, я ушла с работы на несколько минут раньше твоего отца, так что они с Миной скоро верн… а что это? — всегда проницательная, она указала на золотое кольцо, сверкающее на руке Марко. Он слегка порозовел: — Подарок Жана. — Да, я, э-э… — пытался выдавить Жан. — Просто хотел порадовать Марко до конца недели. — А, — кивнула Даниэль. — Кстати, до сих пор не могу поверить, что Марко не знает о нашей идее. Может, скажем сейчас, а, Жан? — Д-да, конечно! — он взял Марко за руки. Немного смущаясь того, что у него дрожат пальцы, он начал разговор о возможном будущем Марко. — Твоя мама хочет превратить «Ла Феттунту» в гостиницу типа «постель-завтрак». Это отличная идея, потому что ваш ресторан расположен в самом центре, а спрос очень высокий. Я помог ей разобраться с приобретением остальной площади и с ценой за каждую комнату… Ну, и с другими делами… Даниэль подхватила: — Это будет чудесно, mio caro. Если мне захочется уйти на пенсию, мы оба знаем того, кто позаботится о денежных вопросах, — она многозначительно посмотрела на Жана. — Тогда ты и твой отец станете великолепными поварами… Марко, который внимательно слушал, заметно встревожился при упоминании отца. — А babbo согласен? Даниэль нахмурилась. — Да, caro. Ты же знаешь, я каждый вечер говорила с ним о… — поколебавшись, она продолжила, — о нашей семье. Даниэль вздохнула и тепло улыбнулась сыну, положив одну руку ему на плечо. — Твой отец, конечно, любит традиции, но я и раньше могла легко поменять его мнение. — Она подмигнула, и Марко хихикнул. — Теперь у нас есть очень важная работа! — продолжила она. — Нам нужно красивое, запоминающееся название, которое заинтересует людей. Есть какие-нибудь предложения? Жан и Марко переглянулись и оба одновременно покачали головами. — Мы безнадёжны, — сказал Марко с застенчивой улыбкой. Увидев ошеломлённое выражение лица Даниэль, Жан и Марко расхохотались. Жан был почти уверен в том, что вдвоём с Марко они бы придумали что-то совершенно дурацкое. — Хорошо, хорошо, как насчёт «Casa Girasole»? Это означает «Подсолнечный дом», — объяснила Даниэль. Марко слегка вздрогнул, и Жан забеспокоился, пока не увидел его улыбку и не понял, что его парень дрожит от энтузиазма. Голос Марко был напряжённым, как будто он сдерживался: — Мне кажется, в названии должно быть что-то, что люди привозят в Кортону. Может, «Casa del Tesoro»? Жан почувствовал, как кончики его ушей стали горячими, когда всё тепло взгляда Марко влилось в него. Марко думал о нём как о своём сокровище? Однако он не успел ответить, потому что из-за двери донёсся низкий голос: — «Casa Bodt» — отличное название. Мы и есть Кортона. Все взгляды устремились к двери. Жан застыл, когда его взгляд встретился с суровым взглядом синьора Бодта. Он запоздало заметил, что подошла Мина, очевидно, пропустившая весь разговор. Она в замешательстве оглядела напряжённые лица. — Babbo… — неодобрительно обратилась она к отцу, оценивая атмосферу. — Наш ресторан, наша семья, и название должно быть про нас, — окончательно сказал мужчина. Жан нервно сжал губы, не смея заговорить. Он почувствовал на себе взгляд Даниэль. — Мальчики, — начала она, — Может, пойдёте прогуляетесь? Найдите хороший ресторанчик для ужина. Марко взял Жана за руку и потащил его обратно на улицу, осторожно обходя отца. — Хорошо, мам. Мы скоро вернёмся. — До свидания… — нерешительно произнёс Жан. Оглянувшись через плечо, он подумал, что ему померещилась неуверенность в глазах отца Марко.***
Несмотря на тяжёлую встречу в воскресенье, по ходу недели ситуация, вроде, уладилась. Жан и Марко снова ерошили друг другу волосы и обменивались медленными, любящими поцелуями в прохладной тени старинных каменных арок. Однако вечером среды состоялось открытие художественной выставки студентов университета «Mostra», которая будет демонстрироваться до пятницы. Выставка проводилась каждый год в это время и позволяла студентам демонстрировать до трёх работ, каждая из которых была создана ими за лето. Выставку могли посетить все желающие, но Жан и Марко получили личные приглашения от своих друзей. Марко очень хотел пойти, но… — У меня кейтеринг в «Тонино». Поэтому меня не будет целый час. У Жана опустились плечи, когда он это услышал. Ему хотелось превратить выставку в своего рода «вечер свиданий». Он рассказал об этом Марко, когда они уходили из кампуса университета. — Мы можем красиво одеться и изображать из себя супер модных искусствоведов… Марко усмехнулся и довольно заулыбался: — Конечно! — Он нервно потёр кончик носа и продолжил. — Если ты не против подождать, пока я закончу с работой, я тебя найду, и мы вместе посмотрим. — Марко говорил так, будто обычная просьба отложить их свидание на час была каким-то изнурительным испытанием. Жан остановился, чтобы просто посмотреть на Марко. В этот момент его парень стоял перед огромным окном. Розовое сумеречное небо позади него идеально подчёркивало нежный румянец на его щеках. Жан удивлялся, как вообще можно сказать «нет» такому зрелищу. — Буду с нетерпением ждать.***
К счастью, Саша и Конни несколько раз указывали Жану место проведения выставки, поэтому он легко нашёл старое здание недалеко от центра города. Интересно, чем оно было раньше; он знал только название — Палаццо Вагнотти. Жан изучал его интерьер, поднимаясь по мраморным ступеням через вестибюль. Белоснежные стены и простые люстры были, конечно, старыми, но придавали помещению душевности, уравновешивали высокий потолок и выложенный плиткой пол. Казалось, что здание состояло из одного длинного коридора, от которого отходили комнаты, где хранилось больше произведений искусства. Жан пришёл примерно через двадцать минут после времени открытия, и, похоже, за это время на выставку собралась половина населения Кортоны. Жан начал пробираться сквозь толпу, как вдруг услышал знакомый голос. — Buonasera! Ну какой ты красивый сегодня, — поприветствовала его Даниэль. Жан застенчиво провёл рукой по тёмному галстуку, который он выбирал, надеясь, что его рубашка и брюки будут выглядеть хоть чуть-чуть наряднее. — Спасибо. Надеюсь, Марко тоже понравится. — Конечно, понравится, я уверена. Но сейчас он немного занят. По-моему, — сказала Даниэль, комично нахмурившись и уперев руки в бока, — вся моя семья сбежала. — Она оглядела окружающих их людей и со вздохом повернулась к Жану. — Ну что, составишь компанию матери своего кавалера, пока мы его ждём? Жан издал тихий смешок и кивнул. Даниэль своей тонкой рукой взяла его под локоть, и они вместе пошли по залам. Конни, Саша и остальные студенты продуктивно провели свои два месяца в Италии, каждый со своей специальностью. Жан и Даниэль были очарованы абстрактными фотографиями Бертольда, дизайнами плакатов Армина. Даниэль таяла от мраморных работ Райнера, а затем потащила Жана смотреть на сложности переплётного дела Кристы. Через полчаса Жан всё ещё находил произведения искусства совершенно сногсшибательными, но снова и снова проверял время. Марко скоро должен был уйти с работы… Сердце Жана забилось быстрее, когда он увидел знакомые тёмные волосы и широкие плечи. Чуть не бросившись вперёд, он понял, что фигура в другом конце зала была не тем, кого он искал, а его отцом. Синьор Бодт внимательно рассматривал работу в самом дальнем углу. Даниэль тоже это заметила. — Жан, — она вывела его из задумчивости. — Я когда-нибудь рассказывала, как мы с отцом Марко полюбили друг друга? Жан медленно покачал головой. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Мать Марко мягко улыбнулась, вспомнив прошлые года. — Он не был романтичным, скорее… «классическим». — Она засмеялась, покачав головой. — Он делал такие глупости… Играл мне песни о любви, писал стихи… Они с Марко в этом похожи. — Когда Жан покраснел и начал заикаться, она усмехнулась. — И у нас всё получилось, как видишь. Она перевела взгляд туда, где стоял её муж. Глаза Жана тоже метнулись к синьору Бодту, когда они с Даниэль дошли до угла. Выражение лица мужчины было напряжённым. — Пожалуйста, пойми, — сказала Даниэль, — семья очень важна для него. Жан прочистил горло. Он попытался придумать, что ответить, пока они прогуливались мимо ещё нескольких витрин, но в итоге сказать только: — Конечно. И всё же Даниэль улыбнулась. Сделав несколько шагов вперёд, она произнесла: — Giulio, cosa c'e'? Синьор Бодт заметно напрягся. Он повернулся к Даниэль, но смотрел прямо на Жана. Тот молчал, не сводя глаз с отца Марко. Глаза мужчины наполнились эмоциями. Его взгляд метался между Даниэль и Жаном, а губы приоткрывались, закрывались и снова приоткрывались. Наконец он произнёс: — «Casa del Tesoro»… Хорошее название. Этого не ожидал никто. Чтобы обдумать его слова, и Даниэль, и Жану потребовалось время, за которое синьор Бодт попятился к выходу. Вскоре Даниэль широко заулыбалась. — Amore! — воскликнула она, побежав за мужем. Догнав его, она схватила его за руку и начала что-то радостно шептать ему на ухо. Жан не слышал их разговора, но слов синьора Бодта было достаточно, чтобы на его лице появилась лёгкая улыбка. Лучше и быть не могло, только если… — Principe! Жан повернул голову, чтобы улыбнуться Марко, и у него перехватило дыхание. Марко протискивался сквозь толпу гостей выставки, привлекая к себе всё больше и больше внимания. Он был одет в те же чёрные брюки и белую рубашку, что и в «Тонино», но вместо жилета на нём был тёмно-синий пиджак с закатанными рукавами. — Т-ты, э-э… — Жан сглотнул. — Ты выглядишь потрясающе. Марко прикусил губу, всё ещё сияя. — Grazie. Ты тоже выглядишь… очень красиво, — ответил он. Карие глаза окинули строгий наряд Жана, но после продолжительного разглядывания Жан понял, что Марко смотрел не на ткань, а на контуры его тела. — Готов взглянуть на другие произведения искусства? Марко рассмеялся, закрыв лицо руками и с притворной обидой отошёл от Жана. Вдвоём они неторопливо прогуливались по выставке, пока другие гости приходили и уходили. Жан внимательно слушал, как Марко хвалил прекрасные работы каждого из студентов. Когда они направились в зал, где встретились, Жан понял, что не может перестать думать о словах синьора Бодта. В конце концов он рассказал об этом коротком разговоре Марко, улыбнувшись, когда глаза его парня загорелись надеждой. — Мой отец сказал это тебе? — Да. Мы просто подошли к нему, и это первое, что мы услышали. Он был очень задумчивым. Он долго смотрел куда-то… — Жан оборвал себя, указав на тот угол. — Я так и не увидел, что там было. Марко наклонил голову и направился прямиком к коллажу в той области, куда указал его парень. Приблизившись к очередной работе, Жан и Марко могли разглядеть отдельные квадратики, составляющие весь коллаж. Каждый из них был отредактирован, как будто пропущен через какой-то фильтр. Жан посмотрел на подпись рядом с работой. Саша Браус и др. Угадайте, кто выиграл фотоконкурс Цифровая фотография Весело фыркнув, Жан снова начать рассматривать фотографии. Тут были снимки жизни всего кампуса: на одном Конни тёр сыр, пока Эрен что-то смешивал в серебряной миске; на другом Имир смотрела через плечо, рисуя пейзаж. Другие фотографии запечатлели Кортону и её архитектуру. Но большинство фотографий были снимками самих Жана и Марко. Жан узнал несколько моментов из тех фотографий, когда они проводили время всё вместе. Но некоторые его просто поразили: когда Саша вообще их сделала? На одном снимке Жан примерял кожаную куртку, а Марко расстёгивал воротник; на другом Марко ловил капельку мороженого из рожка Жана; на третьем Марко сидел в машине своей семьи, а Жан наклонялся через открытое окно и улыбался. Жану, конечно, нравились фотографии. Они с Марко на них сияли, выглядели очень счастливыми. Кажется, теперь он мог понять, что происходило в голове синьора Бодта, когда он смотрел в самый центр коллажа. — Жан, — Марко нарушил их молчание с ноткой нежности в голосе. — Это чудесно! — Жан улыбнулся в ответ, и Марко более задумчиво продолжил. — Даже если я не понимаю, когда эти фотографии были сделаны. — Я тоже. Как насчёт того, чтобы навестить Сашу? Найти её было проще простого: сегодня вечером она была особенно шумной. Её голос был прекрасно слышен, пока она разговаривала с Конни. Они нашли её как раз в тот момент, когда она откусывала кусочек одного из мини-эклеров, которые она положила на свою маленькую тарелочку из буфета. — О, привет, ребята! — радостно воскликнула она. Жан напряжённо посмотрел на неё, и она сглотнула. — Как дела? — Когда ты сделала все фотографии? Саша на мгновение замолчала, прежде чем её осенило. Она хихикнула. — А, да не волнуйся. Мне немного помогли. У меня вопросик поважнее… Вы же придёте на вечеринку Райнера в субботу? Жан нахмурился: — Стой, подожди, ты что, преследовала н… — Это была групповая работа, ясно? — прервал его Конни. — На вечеринку-то идёте? У Райнера будет день Рождения, ну и просто прощальная вечеринка перед возвращением домой. — Я не думаю, что готов к этому, — протянул Жан. — Что? Бли-и-ин, Жан! — захныкала Саша. — Я не хочу! — огрызнулся он в ответ. Марко посмотрел на него, осторожно дотронувшись до его бока. — Жан, давай поговорим наедине? Тот медленно кивнул. Они с Марко отошли в сторону от Конни и Саши. — Ты уверен, что не хочешь идти? Жан что-то неслышно проворчал. — Слушай, просто можем просто провести это время вдвоём. То есть… Это будет наша последняя ночь, и… — Жан понизил голос до шёпота, — я не хочу праздновать её. Марко расплылся в милой улыбке. — Principe, — пробормотал он, — у нас будет достаточно времени, чтобы побыть вместе. Мне кажется, что вечеринка — это прекрасно. Отпразднуем наше лето вместе. Жан посмотрел в тёплые глаза Марко и со вздохом сдался. — Ладно, — крикнул он в ответ Конни и Саше, — мы придём! — Да! — Конни поднял в воздух кулак. — О, кстати, — крикнула Саша в ответ, — это вечеринка в тогах! Приходите по дресс-коду! Марко рассмеялся, а Жан закатил глаза. — Просто класс.***
Не успел Жан опомниться, как к Кортоне подобрался субботний вечер. Ладно, это ложь. Последние несколько дней отчётливо проносились в его сознании, но слились в один приятный, неторопливый сон. Марко успешно успокаивал Жана, избавлял его от напряжения, пока не наступило… воскресенье. Настолько успешно, что сам Жан с нетерпением ждал вечеринки. Так и было, но его поджидал неприятный сюрприз. Всё начиналось достаточно невинно: Жан направился в студенческое общежитие за простынями, чтобы использовать их в качестве тоги. Конни пообещал Жану, что предоставит запасной комплект простыней, поэтому Жан ждал в комнате своего друга, пока Саша помогала завернуть и пристегнуть одежду Конни. — И-и-и… готово, — выдохнула Саша, завязывая узел из уголков простыни, которые сходились на плече Конни. — Теперь твоя очередь, да, Жан? — Да. И где моя тога? Саша направилась к коридору общежития. — Мы собирались использовать набор из шкафа здесь, внизу. Он рядом с общей комнатой. Ты можешь пойти забрать их со мной, если хочешь. Жан пожал плечами и последовал за ней. Конни тащился за ними и придерживал край своей тоги, будто боялся, что она порвётся. Саша первой добралась до высокого деревянного шкафа. Распахнув двери, её лицо за считанные секунды превратилось из озадаченного во взволнованное. — Что-то случилось? — спросил Жан. Конни тоже подбежал, чтобы заглянуть в шкаф, и расплылся в возбуждённой маниакальной улыбке. — О-о-о, это даже лучше, чем мы планировали! — Планировала что?! — крикнул Жан. Он подошёл, чтобы тоже заглянуть внутрь. — Извини, — пропел Конни, — кажется, все нормальные простыни уже заняты. Жан попытался оторвать взгляд от последнего набора, оставшегося на полке перед ним, но не смог. — Тогда я не пойду в тоге, — процедил он сквозь зубы. — Жан, так нельзя! Ты же будешь единственным без костюма. Райнер законно может выставить тебя за дверь. Жан в панике переводил взгляд с Саши на Конни. — Давай, ради Марко, — настаивал Конни. Жан измученно застонал.***
Марко появился на вечеринке примерно через десять минут. Он был одет в бледно-голубые простыни, и Жан даже на мгновение забыл о своём наряде, пока пускал слюни от того, как драпировка тоги обнажила одну сторону подтянутой крепкой груди и плеча. Он наблюдал, как Марко первым направился к группе студентов, собравшихся в радостно танцующую толпу, и сделал жест, который, вероятно, относился к вопросу «где Жан?». Тот, кто ответил Марко, указал ему в правильном направлении — прямо туда, где Жан размышлял об этом празднестве. Вид был просто невероятный. Райнер решил провести вечеринку в месте недалеко от смотровой площадки Марко на вершине Кортоны. Оно было немного ниже, но широкое открытое пространство открывало потрясающий вид на сельскую местность ночью. Это всё было потому, что именинник дружил с официантами из «Тонино» и убедил их помочь. Жан наблюдал, как Франц, Ханна, Томас и несколько других местных жителей их возраста распаковывали ящик за ящиком пива и устанавливали динамики и прожекторы в своих машинах. Но сам Жан стоял в тени огней, прятался и проклинал свою удачу, когда Марко подошёл к нему с лёгкой улыбкой. — Почему не танцуешь? — спросил Марко. — Танцы переоценены. Марко усмехнулся. — Другим нравится, Principe. Жан ухватился за край своей импровизированной тоги и напряжённо сказал: — Я буду выглядеть очень глупо. — Какая разница, — рассуждал Марко, — я уверен, что ты будешь выглядеть прекр… Пристальный взгляд Жана метнулся к Марко, и с внезапным желанием доказать свою правоту он потащил Марко к свету прожекторов. — Смотри, — проворчал он. — Э-э… — сказал Марко, широко раскрыв глаза, когда увидел тогу Жана. — Я… Ты… — Наконец, он издал тихий смешок. — Это немного глупо, — пропищал он, сдерживая смех. Последний комплект запасных простыней, которые были в шкафу, почему-то были полностью покрыты витиеватым цветочным узором на светло-розовом фоне. И Жану было бы плевать, только это была их последняя целая ночь с Марко перед полётом обратно. Теперь одним из самых ярких воспоминаний Марко стало то, что Жан выглядел как полный идиот. Жан зарычал и направился обратно к краю поляны. Марко семенил за ним. — Тебе совсем не нравится, Жан? — спросил он с беспокойством. — Давай поменяемся, если хочешь. В лучшем настроении Жан, наверное, подскочил бы от одной только возможности увидеть, как Марко выскальзывает из простыней и остаётся только в том, что было под ними. Но сейчас он был в полном отчаянии. — Хм… — Марко обдумал его молчание. — Держись, Principe, я сейчас вернусь. Жан поднял глаза, увидел застенчивую улыбку Марко, прежде чем его парень умчался вглубь вечеринки. Жан ещё несколько минут печально глядел на мерцающий пейзаж за холмом. Затем его окликнул голос Саши: — Жан, тащись сюда! — Ни за что! — крикнул тот в ответ. — Быстрее! Марко ждёт тебя, — закончила она, преодолевая расстояние между ними. — Иди, посмотри. Я ему помогла. Жан смерил её встревоженным взглядом. — С чем помогла? — Просто подойди и посмотри, — хихикнула она. Жан неохотно встал и последовал за Сашей туда, где Марко ждал в полутени. — Ну, Principe? Теперь мы подходим друг другу. Жан… был ошарашен. У Марко были маки, маргаритки — все полевые цветы, которые они с Сашей смогли достать, — в волосах и в складках простыней. От малейшего движения лепестки летели на землю. Он весело ухмыльнулся Жану, очень довольный своим гениальным решением. Жан стоял в шоке ещё несколько мгновений, прежде чем закрыл лицо обеими руками, чувствуя, как горят щёки и уши. Он не был смущён, просто… Марко выглядел так мило… — Чёрт, — наконец простонал он, — пойдём танцевать, придурок. Он опустил глаза и вернулся под свет прожектора. Марко с радостным криком последовал за ним. Поначалу Жан всё ещё был слишком напряжён, чтобы начать танцевать под какой-либо ритм с Марко. Но когда Марко начал исполнять устаревшие нелепые движения, Жан не смог удержаться. Он смеялся, когда они вместе «подстригали газон» или «вкручивали лампочку». Марко потянул его за собой в центр круга. Несколько человек похлопали им за энтузиазм и цветы. Однако Марко не следовал какому-то определённому танцу. Он просто улыбался и взмахивал их руками, одаряя своего парня солнечной улыбкой. Жан широко развёл руки в стороны и повёл Марко в перекрёстный шаг, разводя и сводя руки. Марко легко поддавался движениям. Все вокруг аплодировали, но Жан ещё не закончил; он притянул Марко обратно к себе, прижимая его к груди, прежде чем развернуть его обратно. Марко смеялся. Его грудь поднималась и опускалась от напряжения, лепестки цветов соскальзывали с волос на раскрасневшееся лицо, а в блеске его глаз мерцали звёздочки. Жан пытался дышать ровно. Марко как-то странно посмотрел на него и повёл обратно из круга танцующих. — Principe, всё хорошо? — Да, — с улыбкой прохрипел Жан. — Да, просто… я люблю тебя. Губы Марко изогнулись в улыбке, и он склонил голову набок, с обожанием глядя на Жана. — Я тебя тоже люблю, Principe. Жан наклонил голову вперёд. Марко встретил его на полпути, и их губы тепло слились воедино. После нескольких долгих, жарких минут в тени фоновая музыка была выключена, и Жан с Марко отстранились, затаив дыхание. Они оглянулись на толпу. Райнер стоял в центре. Его голос громко гремел, когда он высоко поднял кружку пива и предложил тост. — За ещё один год с потрясающими друзьями. И за одно чертовски потрясающее лето! В ответ раздался радостный рёв. Все подняли свои напитки и выпили. — Серьёзно, ребята, — продолжил Райнер, как только крики стихли, — как только мы вернёмся в Штаты, я всё ещё хочу с вами общаться! Его слова снова были встречены одобрительными возгласами. На этот раз Жан грустно вздохнул. — Мне только удалось забыть о завтрашнем дне, — проворчал он. — А теперь я вспомнил, как сильно я не хочу уезжать. Марко спокойно посмотрел на него: — Я рад, что ты уезжаешь. По телу Жана прошла дрожь. — Что? — Тише, тише, Tesoro, — Марко нежно поцеловал его в лоб. — Я не рад тому, что мы будем порознь. Но я знаю, что даже если сейчас я счастливее, чем когда-либо, день, когда ты вернёшься, будет ещё лучше. Марко обнял его за шею и притянул к себе. Они были достаточно близко, чтобы соприкоснуться губами, что Марко и сделал без колебаний. — День, когда ты вернёшься в Кортону, — наконец признался Марко в губы Жану, — будет лучшим днём в моей жизни. Иногда я так волнуюсь, думая о том дне, что не могу заснуть, меня начинает трясти. Это будет прекрасно. Жан с благоговением посмотрел на Марко. Наконец он вздрогнул и пробормотал: — Ты прав. Я… Я тоже очень взволнован, — Жан выдохнул, снова поцеловал Марко, а затем обаятельно улыбнулся. — Научишь меня ещё каким-нибудь танцам? Марко широко улыбнулся, снова уводя Жана обратно в толпу вечеринки.***
Празднование продолжалось до рассвета. Все студенты направились обратно в общежитие, чтобы поспать, зная, что к полудню они в автобусе отправятся в аэропорт. Для Жана и Марко всё было немного по-другому. Они дошли до дома Марко и с облегчением скользнули под одеяло его кровати. Следующее утро было странным. Когда они проснулись, все американские студенты уже покинули город. Они шли по главной улице, и всё казалось немного жутким, несмотря на то, что особой разницы не было видно. Жан был не из тех, кто зацикливается на прощаниях. Вот почему он попрощался с большинством студентов словами «увидимся» или «скоро встретимся». Поэтому он не особо задумывался о последнем дне, проведённом в августе того года в Кортоне. Они уже несколько недель планировали, как справиться с предстоящим расставанием. Они обменялись соцсетями и примерно пятью рубашками и куртками, а ещё (они надеялись, что это было не слишком странно), Жан упаковал одну из наволочек Марко в свои сумки и планировал отправить ему свою, как только вернётся домой. На этот раз Марко лично проводил его на железнодорожный вокзал Камучи. Жан не хотел затягивать прощание, но хотел сказать то, что продумал заранее. — Марко, — начал он, пока они вместе ждали на платформе станции. — Хм? — Марко приподнял одну бровь, а чмокнул своего парня в щёку. Жан улыбнулся и взял руку Марко в свою. — Я не сказал тебе кое-что в ответ. Марко ответил почти мечтательно: — Что? Прижавшись мягким поцелуем к губам Марко, Жан ответил то, что репетировал перед зеркалом в течение слишком большого количества времени: — Voglio passare il resto della mia vita con te.