***
«Ты слепа.» Мэл идёт по лесу. За ней хвостиком с ружьём наперевес тащится Вайолет, параллельно таща в руках их боеприпасы. Девушка вздыхает, когда слышит разговоры на японском и останавливается, рукой показывая командующей чтобы она осталась здесь. Ногицунэ выглядывает из-за дерева и целится в самого рослого и огромного из них. Попадает точно в цель и тот падает на снег с грохотом и лязгом ружья. Солдаты поднимаются с места и хватают в руки свое оружие и Мэл все-таки выходит, вернее несётся вперёд. Ногицунэ беспощадна, когда стреляет в горло очередного вояки. Он валится ей на плечо. Мэл отрешенно скидывает его с себя и оглядывается. Вокруг нее десять трупов. Некоторые с проломленными головами, на которых остался след от удара берцев, у кого во лбу след от пули, что прошла насквозь, да так и осталась в мозгу. Они с Вайолет знали о небольшом отряде Сёгуната в этом лесу, но по рапорту, который ей выдал тот же Эйс сегодня утром, их должно быть одиннадцать… Ногицунэ кидает взгляд на палатку, откуда из небольшого дымохода выходит дым. Девушка крепче сжимает ружье и заходит внутрь. Сердце слово сжимается в тисках рёбер из-за страха, словно Мэл маленький ребёнок, что боится всего и каждого. В палатке сидит одинокий мужчин с осунувшимся от голода и холода лицом, что варит похлёбку для своих уже мёртвых товарищей. В железные вёдра набит снег — у них что, даже нет воды? — Здравствуй, — говорит он хриплым голосом, продолжая помешивать просто воду в котелке деревянной ложкой, — Ты Ногицунэ, верно? Не волнуйся, я обезоружен. Мэл затихает, пытается успокоить, но все-таки наставляет ружьё на солдата. Он вздыхает, смотря пустым взглядом на затухающий костерок. — И насиловать я тебя тоже не буду, — говорит солдат, оставляя ложку в похлебке, что похоже была просто разогретой водой. Они ели и пили кипяток. Мэл все ещё не расслабляется, готовая напасть в любой момент. Её никто не спасёт, если она не будет готова убивать. Этот солдат все ещё продолжает быть врагом, хоть и в груди Ногицунэ отвратительным узлом вертятся сомнения. — Скажи мне свое настоящее имя, — Мэл искренне удивляется, приподнимая брови и немного отпуская ружьё в сторону плеча, а не виска, как раньше. У нее настоящее имя? Ногицунэ стало клеймом. Её звали так не только солдаты на смертном одре, горло которых хрустит под её ботинками, но и товарищи, и Вайолет. И они хвалят её, мечтают сражаться бок о бок, благодарят за помощь. Но Мэл противно носить это имя. Мэл противно и омерзительно быть Ногицунэ, ведь она просто убийца. Касланы — герои. Они должны спасать, но не убивать. Кевин был героем. Он спасал, а Мэл продолжает убивать, пачкая руки и бледное лицо в крови. Шрамы болят и ноют каждую бессоную ночь и рядом нет никого кто мог бы спасти её из этого круговорота убийств, крови и страданий. Человеческих страданий. Её собственных страданий. И слезы её будут светиться. И руки тоже. И каждый шрам. И глаза. Потому что убийца. — Меня зовут Мэл, — говорит она, уже направляя дуло ружья на бёдра. — Мэл… Почему же ты стала Ногицунэ? Не волнуйся, я унесу эту тайну с собой в могилу. Она останется, здесь со мною, похороненной в этом снегу. Я лягу там вместе с товарищами, а сейчас… Дай мне выговариваться. Хороший вопрос. И вправду, почему же она Ногицунэ? У неё не было выбора. Если бы осталась в столице — рано или поздно умерла бы. Новый город уже захвачен и Сёгун планирует удар в самое сердце Лейден Шафтлиха. — У меня не было выбора, — кратко говорит она. — Нас оставили здесь умирать. Припасы закончились на первой неделе прибывания здесь. Мы хотели пить воду из озера рядом, но мы не смогли пробить даже маленькую прорубь. Потом я начал собирать снег, чтобы растапливать его и пить. Мы ютились в этой небольшой палатке. Нас никто бы не спас из этой дыры — смерть, вот наше единственное спасение. И вот пришла ты, Мэл. Мэл застыла, стоя в проходе. Дуло ружья уже упиралось в землю, что была очищена от снега. Глаза отчаянно бегали вокруг. Хотелось закричать. И вот она, её страшная тайна — Мэл Каслана больше никогда не станет героем. Мэл Каслана больше не Каслана вовсе. Она лишь убийца с черной, словно смоль душой и некрасивыми глазами, какими бы прекрасными их бы не звала Она в прошлой эре. Мэл Каслана и вовсе никогда не была этим призрачным героем. Это ведь просто клеймо. Кевин бы, расстроился, как и Элизия. Голоса в голове заговорили с новой силой. — А теперь ты можешь убить меня, Мэл. Я же обещал унести эту тайну с собой в могилу, — девушка закричала, смотря в его добрые глаза, смотря на вёдра со снегом, чувствуя запах трупов позади себя, слыша где-то вдалеке дятлов, слыша хруст снега. Ружье приземлилось на пол с лязгом, — Ты медленно сходишь с ума. — Я знаю, — Мэл перешагнула через ружье, взяла кинжал в руки и подошла к парню. Он улыбнулся. Девушка ударила его по голове ногой и он упал с небольшого стула, прокатившись по полу. Он все ещё улыбался. Ногицунэ перевернула его ногой на себя и вонзила кинжал в шею. Он уже умер, но Мэл не могла остановиться, продолжая вновь и вновь ударять его в горло. Кровь хлыстала из вен, падая на пол сгустками. Мэл сходит с ума, — Прекрати улыбаться, ты!.. Еще удар. Мэл падает на землю, держа в его горле кинжал. Она плачет, сходит с ума. Все лицо в чужой крови. Из носа начинает литься уже её кровь. Она сгустками течёт по губам, падая на пол и мешаясь с его кровью. — Я умираю.***
В одной палатке с ней боеприпасы и сидящая около костра Вайолет, что грела руки. С губ и носа все ещё капала кровь, падая на пол сгустками. Белым платком рядом она не пользовалась, пустым взглядом смотря на огонь. Она завернулась в свою собственную одежду, что вся была в чужой крови, слюнях и следах от человеческого мяса. Кинжал лежал рядом на деревянной лавке лежал кинжал. Мэл молчит, пока Вайолет поднимается с земли и подходит к Каслане, садясь рядом. Она обнимает её за плечи, притягивая её к себе, тоже упираясь взглядом в костёр и пламя. Руки Вайолет тёплые, мягкие. Руки Мэл жестокие и грубые, на пальцах разодранные в кровь зубами мозоли. По щекам катятся слезы, падая на землю в лужу крови. Грудь дрожит и время от времени судорожно вздымается. — Ты делаешь все правильно, Мэл, — говорит Вайолет, кладя голову на плечо девушки. Взгляд все ещё пустой, упирается в огонь. Ей даже тяжело вытащить ладони из-под слоя куртки и одеяла, чтобы утереть слезы. — Нет, ничего я не делаю правильно, Вайолет. Я убийца, — говорит в ответ Каслана, вторяя собственным голосам в голове. — Это война. У нас нет выбора убивать или нет, — вздыхает Вайолет. — Я никогда не думала что убивать людей это так… Больно. Они такие же как и я, тоже желающие жить, они дышат со мной одним воздухом и не все в Сёгуната враги. Не все, черт побери. — Извини, что прерываю, но к нам сейчас должен прийти шпион из армии Сёгуна, наш. Где он? — Постой… Ш-шпион? — Мэл вспоминает вскрытое ей же горло, черные волосы, молодого парня, что топил снег в котелке вместо похлёбки товарищам, его узкие карие глаза, улыбку во время смерти, что девушка желала разбить и размазать. Нет. — Да. Где он? Должен быть в этом отряде, с которым ты разо-… Мэл? — девушка часто задышала, упираясь ладонями в согнутые колени. Слезы пошли с новой силой, падая на пол. Кровь тоже полилась пуще прежнего, из-за чего Вайолет пришлось вытирать её платком самостоятельно. «Ты убийца, слышишь? Убила своего же.» «Почему ты вообще жива? Ты должна была умереть вместе с нами. Ты не заслужила.» «Умри вместе с нами. Умри!» «Умри вместе с нами! Если ты убиваешь, то должна сдохнуть! Сдохни, сдохни, сдохни, дьявольское отродье!!!» — Прекратите… — Мэл хватается руками за голову, хватаясь за волосы и чуть ли не вырывая. Куртка и одеяло упали с плеч на скамью. Огонь перед глазами рябит и словно плавится. Дыхание сбивается. Не хватает воздуха. «Ты монстр. Ты никогда не заменишь Кевина. Ты чудовище.» — Н-н-неет… — сбивчиво тянет Мэл, чуть ли не падая на пол в истерике, благо её вовремя ловит Вайолет и насильно прижимает к своей груди спиной. Она дышит спокойно, размеренно, пальцами показывая Каслане чтобы она делала также как Вайолет. Мэл ничего не понимает, дрожа от страха. Мэл очень страшно. Она животное, монстр, чудовище, дьявольское отродье, чёртова Ногицунэ. Он улыбался!..***
Мэл просыпается поздно ночью. Рядом спиной к ней лежит Вайолет, а перед лицом девушки костёр. В груди давящее, щемящее сердце чувство, словно над ней нависает то ли солдат Сёгуната, то ли собственные эмоции с её же кинжалом. Её главные страхи. На Мэл лишь лёгкая рубашка. За стенами палатки мороз минус двадцать. Что-то ведёт её туда, к озеру. Лёд мерцает в лунном свете, купаясь там, словно малый ребёнок. Снег по колено. Пальцы и ноги сильно жжёт. Зрение обманывает — под её ногами уже не снег, а каша трупов. Потом все снова меняется, словно это включается-выключается плёнка. Мэл идёт дальше, иногда изредка падая и снова поднимаясь. Она уже не принадлежит себе. И никогда не принадлежала — то матери, то Кевину, то генам хонкай зверя Ганеши, то собственному АТ-полю, то Паудэр. Теперь она принадлежит Вайолет и Ногицунэ внутри себя. Мэл сходит с ума. Все происходящее с ней — кошмар, не иначе. В лунном свете стоит Она; серые в лунном свете волосы, родные и такие добрые голубые глаза, тонкая сорочка на плечах, что спадает и открывает вид на тонкие ключицы. Сейчас они кажутся особенно острыми, утонченными, словно они вырублены из мрамора. За Её спиной внезапно вырисоваются руки — они переплетаются волосы, касаются щёк. Руки такие знакомые и родные; Кевин, Элизия, Апония… Мэл идёт вперёд, ступая на лёд. Становится ещё холоднее. Он под ногами хрустит — от шагов Мэл идут трещины. Она постоянно падает, но вновь и вновь поднимается, бежит дальше, к Ней. Но когда приходит, то понимает — это были галлюцинации. Руки, как и сама Она рассеиваются в прах, а лёд под ногами трескается окончательно. Он проваливается. Мэл летит вниз. Схватиться за льдины не получается. Вода сразу попадёт в нос и рот, заливается в уши. Становится тяжело дышать. Конечности сводит судорогой от дикого холода. Мэл тянет руки вперёд, к свету, но ничего не выходит — она утопает все глубже и глубже. Теперь всё кажется бессмысленным. Ее жизнь и в этой эре, и в прошлой. Всё бессмысленно. Её смерть на Луне. Смерть Мэл Касланы тоже бессмысленна. В её жизни не было и капельки чего-то полезного — единственное, что она делала, так это ныла всем подряд. Верно, великая Ногицунэ погибнет, утопившись в озере, и наградят её посмертным орденом. Мэл не так представляла себе свою вторую смерть. Пространство мутнеет, перед глазами все троится и двоится. Перед глазами — Они. Хватают её руками, заталкивают вниз ещё глубже. Она гладит Мэл по щеке. Вместо внятных звуков изо рта выходит бормотание и пузырьки холодной воды. «Хуа…»***
— Зачем ты здесь, Паудэр? — спрашивает девушка, поворачиваясь от своих холстов к неожиданной госте. Её образ терялся во тьме студии и сверкали лишь чёрные, обсидиановые глаза и висящий синий самоцвет на платье, — Ты и в самом деле хочешь воспользоваться моей помощью? — спрашивает Сакиил. Её кисть зависла в воздухе над холстом, пока она смотрела на девушку около двери глазами, что были полны разумности и осознанности, в отличие от её марионеток. — Нет, просто пришла с тобой встретиться, — улыбнулась девушка, проходя дальше. Вода под ногами была холодной, но Паудэр это ни сколько не смущало. Она летала. Девушка опустилась в стул напротив Сакиил, покачивая ногой и осматривая её картины. Ангел же вернулась к работе, явно игнорируя общество Паудэр. — Ты врешь, Паудэр, — внезапно говорит Сакиил. Девушка подняла бровь, качнула головой и в итоге выдохнула, скрестив руки на груди. — Мне нужна твоя помощь, — признается Паудэр, — Нарисуй мне мир. — М? Нарисовать мир тебе? Чего ты желаешь? — спрашивает Сакиил, мазнув кисточкой по лицу Паудэр. Девушка выдохнула, но краску не стёрла, продолжая терпеть выходки Ангела. — Нет, не мне. Одному человеку. Ты отправишь на его поиски своих марионеток? — спросила черноволосая, пока Сакиил продолжала выводить линии на холсте. Внезапно, девушка потянулась за небольшим блокнотом, что лежал на стуле рядом с ней и махнула по нему рукой. С бумаги сошла молодая девица, что выглядела в точь-в-точь как Сакиил, только глаза её были закрыты бинтами, что свисали по рукам и ногам. Марионетка обернулась к создательнице, что уже сидела спиной к своему дитя, продолжая рисовать. — Как он выглядит и как его зовут? — спросила Сакиил. Паудэр ответила: — Его зовут Су. Это седьмой мантис и я… Не прошу его тебя убивать. Припугнуть. — Су значит… Хорошо, сестрёнка Паудэр.***
Отхаркивая воду с кровью, лёжа в холоде, Мэл думала что умерла. В глаза светил лунный свет из-за чего девушка пыталась от него закрыться обмороженными и слабыми руками. Рубашка в крови. Ей казалось что ещё вот-вот и она снова провалится под лед, пока не ощутила то, как её укладывая на чьи-то колени, оглаживая овал лица мягкими пальцами. — Ты и в самом деле… Ты! — удар кулака о лёд. Мэл чувствует это и цепляется за своего спасителя, не осознавая кто это, — Ты и вправду хочешь умереть? Идиотка! — кричит, кажется, Вайолет? Мэл открывает глаза и смотрит на плачущую Вайлтшар, слезы которой падают на ледяные щеки девушки. Сама Вайолет тоже была мокрой. Были они на середине озера, а где-то там, вдалеке сверкала вода. — Это не я… — А кто? Я что-ли? — вопрошает Вайолет, но спустя время успокаивается, горячим лбом прикасаясь к холодному лбу Мэл. Ногицунэ хочет оттолкнуть девушку из-за такой близости, но не может из-за слабости и холода в руках и ногах, — Ты чуть не умерла. Я достала тебя из воды. Мэл срывается на смех, закрывая лицо руками. Смеётся так, словно она безумна. Впрочем, так и было. Смех мешается со слезами, болящим горлом и кровью. Он переходит на плач — Каслана плачет, не скрываясь. — Бред, — в слезах говорит Мэл, падая с колен Вайолет. Девушка подбирает её назад, — Иногда мне кажется, что мне не чем дышать. Вайолет, я умираю. Я безумна.