***
Спустя два года Аска резко вскочила с кровати, проснувшись посреди ночи в холодном поту. Грудь словно сдавило латной перчаткой, перекрывая пути к отступлению и возможности дышать. Стараясь успокоиться и переключить внимание на что-то другое, перед глазами все равно вставали странные и наверняка очень острые ленты с кучей мелких глаз на концах, красные глаза и черные волосы, что сзади окрашены в оранжевый. Паудэр наверняка над ней издевалась! Иначе, какую уже ночь она показывает Аске свои воспоминания, а сама не появлялась уже два года. Аска для нее просто кусок торта, который можно съесть и забыть, а для Аски эта чертова Паудэр, из-за которой ее занесло в этот гребанный, блядский мир лишь кусок мяса без души и тем более сострадания. Но недавно Аска начала сомневаться в своей ненависти к Паудэр, ведь она подарила ей божьего ребенка — Лукулию Дроссель. Ее медно-рыжие волосы, ее зеленые глаза, как будто в нее поместили малахит, медленно, но верно, сводили Аску с ума. Ее тонкие пальцы, запястья, ее чудесный голос, ее случайные прикосновения могли вгонять Аску в краску просто так, безо всякой на то причины. Да, ее мысли твердили о правде — все, это конечная, можно выходить. Аска бесповоротно, и крепко, не сомневаясь, влюбилась. Пытаясь уснуть вновь, перед глазами то и дело вставал образ Лукулии, ее маленькой девочки, что поет на сцене под скрипку Аски, все мысли были заполнены ею, все ее существо взывало к этому ангельскому созданию и Аска не понимала, как же так, такой как ей, смогла достаться Лукулия. Она должна была достаться красивому мужчине, что смог бы ей подарить прекрасное будущее, но что ей может подарить Аска? Правильно, ничего. И это делало ей больно, сжимало сердце в тисках, не давая дышать, заполняя горло сизой дымкой, и это убивало бедную девочку Аску. Она выходит на кухню ночью, в одной белой ночнушке и замечает на кухне знакомый силуэт с кружкой в руках. Аска подходит ближе, непозволительно близко и кладет на плечи руки, приобнимая. Даже в одном свете свечи видно румянец на щеке Дроссель. Аска тихо напевает себе под нос мотив какой-то старой, очень и очень старой, колыбельной, стараясь успокоить не Лукулию, а скорее себя. Лукулия любит ласки Аски, любит давать ей проводить голыми пальцами по ее щекам, овалу лица. Она любит ее мимолетные касания до, во время и после выступлений, но родители не замечают этой ее нездоровой, как сказала бы матушка, любви. И хорошо что не замечают. На улице мерно падает снег, приземляясь на земле и укрывая ее белым ковром. Лукулии хочется сбежать вместе с Аской подальше от всего этого, подальше от надзора матушки и батюшки и скрыться где-нибудь на необитаемом острове и сбежать, сбежать, сбежать… Аска поглаживает ее плечи, накрытые вязанной накидкой, напевая незамысловатую мелодию и Лукулия не понимала, почему же при ее касаний сердце бьется чаще, щеки краснеют, словно розы в закате, а руки начинают дрожать. Лукулия, неожиданно для себя начинает плакать и Аска осторожно, аккуратно, так чтобы случайно не разбить хрустальное тельце своей возлюбленной, стирает с ее щек слезы. — Не плачь, солнце. Ведь я буду рядом.***
Лукулия упорно не хотела вспоминать ночной, как она его назвала, инцидент. Девушка краснела, как только думала о тембре голоса Аски, как она стерла ее слезы, как пела колыбельную и то как она обнимала Дроссель. Аска проснулась достаточно рано, несмотря на ночную встречу с Лукулией. На улице все еще было темно и лишь фонари освещали жуткую в темноте аллею. Вакана повела плечами, но внезапно услышала вкрадчивые шаги за дверью. Она моментально достала копье Лонгиния из подпространства. Древко непривычно легло в руку, но Аска достаточно быстро привыкла к ощущению столь смертоносное оружия в руках. Ее боевой уровень явно снизился от достаточно среднего солдата до плинтуса. Она не могла сражаться нормально, ведь Аска, к сожалению, ослабла. Дверь открылась. Секунда. Две. Аска, словно кошка, со скоростью в пару секунду оказалась рядом с нарушителем ее покоя и приставила копье к бледной шее...Паудэр? Девушка с тростью не сдвинулась с места, лишь пальцем коснулась копья, отодвигая его от себя и усмехаясь. Аска отпрянула, смотря прямо в обсидиановые глаза со странным синим оттенком, которого раньше не было. Вакана выдохнула и все-таки убрала копье от шеи Паудэр. Она удовлетворённо кивнула, опираясь на трость. — Неплохо ты тут все обжила, Аска, — ухмыльнулась Паудэр. — Не твое дело, — грубо выплюнула девушка с копьем, держа его в опасной близости рядом с Паудэр, — Зачем ты сюда пришла? Два года ты позволяла мне жить спокойно, а теперь решила объявиться? — Я пришла поговорить с тобой, — спокойно ответила девушка, улыбнувшись. Аска вздохнула, окончательно убрав копье в подпространство. — Выкладывай давай, — грубо бросила Вакана, усевшись на кровать. — Если тебе прямо сейчас предложили вернуться назад в наш мир, то ты бы согласилась? — Аску это ввело в небольшой, пару секундный шок. Она тряхнула головой, опустила ее и с сквозь зубы сказала: — Ни за что. Паудэр кивнула, после кивнула своим мыслям и молча ушла за дверь. Девушка отбросила трость, опускаясь на колени под дверью и хватаясь за волосы, сжимая пряди в кулаках. Она знала, что все так обернется. Знала, что Аска не захочет возвращаться назад. Но все-таки, может что-то решить? Перекроить? Изменить? Паудэр знала, что будущее очень сложно, считай практически невозможно, но может что-то да получится? Катарсис ведь предупреждала…***
Аска волновалась перед выходом на сцену, то и дело открывая футляр со скрипкой. И вот настала ее очередь на выход. Это ее сольное выступление, одно из единственных, ведь она обычно играет в паре с Лукулией. Звук струн полился нежно-нежно. Девушка водила по струнам смычком с особой любовью, нежностью и восхищением. Мелодия лилась медленно, красиво, аккуратно и осторожно, словно пробуя что-то новое. Аска вздохнула и мелодия поднялась выше, перестав бояться, она становилась смелее, взрослее, более беспокойной. Словно мелодия потеряла покой, металась из угла в угол, стараясь найти ответы на свои вопросы. Губы скрипачки задрожали, как и задрожала надрывная песня, волнуясь, словно море. «Да, это то что называется мечта» — думает Аска, продолжая играть. Мелодия возвысилась, стала осуществима с божественностью, стала сильнее, — «И я не могу отказаться от неё». Мелодия раздробилась на несколько тонов и тихо-тихо остановилась. Послышались аплодисменты, громкие-громкие, такие что уши вянут. Аска быстро ретировалась со сцены и случайно наткнулась на Лукулию, у которой до выхода еще оставалось пару минут. Девушка внезапно схватила Вакану за руку, потянув за себя и быстро завела ее в гримерную. — Мы должны, нет, обязаны, прояснить то, что между нами происходит, Аска, — серьезно произносит Лукулия, стараясь не смотреть скрипачке в глаза. Аска вопросительно наклонила голову, втягивая ноздрями воздух. Сережка в ее ухе дернулась, голос задрожал и казалось, что мир вокруг наворачивает кульбиты, хоть девушка никуда и не падала. Но она была готова провалиться под землю от смущения. Когда Лукулия была так близко, сердце билось все сильнее и сильнее. Ее губы… Ее запах, ее волосы, что щекочут щеки, ее яркие, малахитовые глаза, ее невинный взгляд. Аска вздрогнула и машинально потянулась к ее губам, накрывая ее своими. Ноги подкосились, в этой блядской гримерке, стало жарко как никогда. Язык Аски проник в рот Лукулии, исследуя его, переплетаясь. Вакана поймала за талию падающую от переизбытка чувств Дроссель, и усадила на стол, не разрывая поцелуя. Лукулия заерзала, схватила руками уже испорченную укладку Аски, и потянула ближе к себе. Лукулия дрожала, уже касаясь затылком стекла позади себя. Разорвав такой желанный поцелуй, Лукулия протерла губы внутренней стороной запястья, и покраснев, кинула прощальный взгляд на Аску. — Мне пора, — кинула на последок она и убежала на сцену, оставляя девушку одну в оцепении.***
Домой Аска доехала в забытье, ничего не понимая и стараясь не смотреть в сторону Лукулии. Она вышла из машины, вдохнула свежий морозный воздух, уже представляя то, как будет лежать лицом в подушку весь оставшийся вечер. Дроссель быстро убежала в дом, оставляя Аску в одиночестве. Девушка вздохнула и последовала за ней. Зайдя в дом и прошмыгнув мимо родителей Лукулии и самой нее, Вакана остановилась около колонны и прислушалась: — Ты обязана выйти за него замуж, Лукулия, — послышался злобный и раздраженный голос матери, также главы семейства. Подключился еще один голос: — Мать твоя права. Это будет прекрасный, выгодный брак. — Но матушка, папенька, я не хочу! У меня уже есть та-, тот, кого я люблю! — Если ты уйдешь из дома с этим кем-то, то ты больше не часть семьи Дросселей! Можешь хоть так, ты будешь думать головой! Разговор окончен. Марш в свою комнату.***
Закрывая за собой дверь, Аска краем глаза наблюдает за Лукулией, что падает на кровать и прикрывает свои малахитовые глазки, и прикасается ладонями к красному лицу. После того поцелуя за кулисами в их мирах все перевернулось с ног на голову и обратно возвращаться явно не собиралось. — Ты не должна выходить замуж за того, кто тебе не лестен, моя милая Лукулия… — Ты не понимаешь, Аска! Родители они, они… — задыхаясь от обиды на мир, задыхаясь от кратковременной истерики, что вот-вот разорвется мириадами звёзд, Лукулия пытается говорить, но выходит плохо, — Они заставят!.. Наша любовь, она… Она… Неправильна! Аска осторожно садится рядом, касаясь рукой бёдра Лукулии и проводя пальцем по её щекам, убирая слезы. Лукулия застывает и хочет чтобы этот момент длился вечно. Длился всегда. — Любовь не может быть неправильной… Любовь это всегда правильно. Лукулия внезапно потянулась к губам Аски, коснувшись их, желая повелевать ими, возжелав получить Аску Вакану всю, полностью, без остатка. Девушка отвечает, перетягивая инициативу на себя, ловя язык Лукулии и сплетая их в вихре страсти. Она проводит языком по небу, по зубам, а после на мгновение отрывается, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха и снова припадает губами к таким желанным губам. Лукулия опрокидывает Аску на кровать. Она красива, подмечает Вакана, — раскрасневшаяся от поцелуев, с распухшими губами и такими красивыми, малахитовыми глазами. Дроссель тянется к завязкам на рубашке Аски, но застывает в нерешительности, и время тянется с каждым моментом все дольше и дольше, пока девушка не берёт её руки в свои и не целует её пальцы, всем своим видом показывая, что она готова. Но готова ли Лукулия? Аска понимает её без слов и развязывает завязки на рубашке, снимая корсет и откидывая его куда-то в сторону и стягивая штаны. У Аски красивое тело, даже не смотря на огромное количество шрамов, что рассыпаны словно капли воды после дождя на деревьях. Девушка припадает губами к губам, параллельно стараясь раздеть Лукулию. Дроссель накрывает, она стонет от одних лишь поцелуев, запрокидывая голову и открывая Аске свою тощую шейку с кучей вен. Аска целует, а после легонько прикусывает, чем вызывает у Лукулии сдавленный стон. Девушка снимает с нее рубашку, расстегивает юбку и медленно спускает её по ногам. Она нежно снимает корсет, параллельно спускаясь все ниже и ниже, теперь уже расцеловывая её острые ключицы. Её пальцы тянутся к застёжке на лифчике, расстегивая его и он падает на пол, открывая Аске две маленьких груди со вставшими сосками. Она лижет, посасывает, и перекручивает в пальцах другой, чем вызывает стоны у Лукулии, что наслаждалась ласками своей любовницы. Аска спускается еще ниже и спрашивает: — Ты готова? Ты точно уверена, что хочешь этого? — Лукулия вздыхает, кивает, а после чувствует палец что оглаживает вход, роняя стоны. Аска улыбается, судорожно вспоминая найденную камасутру в спальне родителей и то, как доставить удовольствие девушке. Она не была уверена в своих действиях, но по стонам Лукулии, Вакана была уверена что делает все правильно. Сначала, Аска вставила один палец, двигая им медленно и давая Дроссель привыкнуть. Лукулия судорожно вздыхает, прикрывая руками губы. Аска укладывает её на кровать, целуя и стараясь успокоить. — Больно? — Лукулия отрицательно вертит головой, и запрокидывает голову назад. Аска подключает второй палец и начинает медленно толкаться. Под глазами заплясали звёздочки. Лукулия выдохнула, поведением тела показывая что вот-вот кончит, а после сокрушаясь и оседая на постели, чмокнула Аску куда-то в грудь и молча свернулась в комочек. Вакана усмехнулась и молча погладила Лукулию по голове.