до рассвета.

      На весь чердак раздалась громкая пощечина, растворившаяся в тишине комнаты. За окном завывал ветер и шел снег, прямо-таки настоящая метель и в голове Мэл вспомнилось озеро, два разгоряченных женских тел… Ей предстояло еще долго смиряться с этим и ждать, пока буря и на улице, и в ее сердце не утихнет. Душа хочет улететь ястребом и сбежать, сбежать, сбежать.       Каору приложил ладонь к щеке, которая покраснела и немного опухла от силы удара железной ладонью. Они оба застыли, не в силах двинуться с места. Девушка демонстративно отвернулась, посерьёзнев. Взгляд налился свинцом, брови сдвинулись, а губы поджались, кусаемые зубами. Парень боялся заглянуть в эти темные, словно ночное небо, глаза. В них плескалось синее море.       — Я слишком много пережила и не могу позволить тебе, Каору, испортить то, что так долго строила на руинах прошлой жизни. Да, я хочу найти остальных и вернуться домой, но ты подумай, если Джон узнает о том, что мы из другого мира, он выставит меня из дома и работы и я сгину в подворотнях Лейден Шатфлиха.       Каору молчал, отведя взгляд. Он вздохнул, убрав руку от щеки, подойдя ближе к Мэл. Она была напряжена, словно дикий зверь перед битвой или как закаленное ружье перед выстрелом. Плечи подрагивали от готовности вскочить и напасть, словно для девушки Каору был врагом. Возможно, так и было.       Парень был довольно эмпатичен, но сейчас он не мог понять то, что творилось в душе Касланы. Она чем-то походила на Кевина, хотя, впрочем, они были братом и сестрой и были невероятно похожи не только внешностью, но и характером. Мэл словно не огранённый острый камень с колючими шипами вокруг.       — Мэл, послушай…       — Я не хочу сейчас слушать, Каору. Либо ты молчишь и я забываю о том, что сейчас произошло, либо… Либо я больше не пущу тебя в почту и в этот дом.       — Мэл! — люк на чердак хлопнул прямо перед носом Каору. Парень поспешно спустился, следуя по пятам за Касланой. Она быстро спускалась по лестнице в небольшую столовую. Девушка села за стол, а рядом с ней Сато, но по ее взгляду было видно, что она была обижена.       Все принялись за еду. Разговоры лились легко, но без участия Мэл, что молча ковыряла вилкой еду в тарелке. Девушка отбросила прибор, сжавшись еще пуще, словно нахохлившейся воробей. Белые волосы неряшливо струились с плеч, а взгляд был опущен на собственные ноги.       Каору отложил вилку, качнул головой и почувствовал с силой сжатую ладонь девушки на бедре. Он не принял этому значения и начал:       — Месье. Или как вас правильно называть, Джон? — спросил Сато. Джон отвлекся от разговора с Робертом. Мальчик напущено сложил руки на груди, но с детским интересом следил за разговором.       — Мы можем перейти на ты, Каору.       — Спасибо. Так вот… Я хотел сказать, — железная ладонь сжалась еще сильнее, словно предупреждая «не надо», — Мы с Мэл из другого мира.       Все замолчали. Джон вопросительно качнул головой. Из рук Жанны выпала вилка. Мэл сжала зубы до скрежета, понимая, что ее прямо сейчас выкинут из дома вместе с Каору, либо сдадут в лечебницу. Первый вариант, был конечно привлекательнее, ведь девушка знала, что делают с психическими-больными людьми в таких «заведениях».       — Как докажешь? — спросил Джон, откинувшись на спинку стула.       — Мы сражались с могущественным врагом извне и возможно, новое человечество, сейчас продолжает борьбу. Как я докажу? Впрочем, никак, — сказал Каору. Мэл встала со стула и выбежала в другую комнату, оставляя парня на растерзание семье Ландау, ничего не сказав и молча убегая на свой чердак. Глаза Роберта загорелись и он начал расспросы Сато о их мире.       Мэл осела на пол, прижавшись к стене щекой в своей комнате, слушая урывками разговор Каору и Ландау. Она не могла поверить — по расспросам Роберта один член семьи точно поверил парню, наверняка, с горящими глазами спрашивая его о всех тонкостях борьбы с хонкаем и о флеймчейзерах.       Прошло десять минут. Послышались размеренные шаги Джона по лестнице. Он остановился около лестницы на чердак и сказал:       — Мэл, спускайся. Мы должны поговорить.       Она молчала, не в силах ответить, понимая, что разговор будет о ее выселении из дома и о том, как ее выгонят с работы.       — Ты хочешь сдать меня в дурку и выгнать из дома и работы? — спросила девушка, приоткрывая люк и выглядывая сверху.       — Нет. Я хочу помочь вам. Каору так убедительно рассказывал, что я даже поверил, — усмехнулся мужчина, — Мы тебя ждем.       Мэл аккуратно и медленно вышла в столовую, стиснув кулаки от волнения.       — А теперь расскажи ты о вашем мире.       Девушка села на свой стул, начиная рассказ. Она рассказывала обо всем, что имело значение — о мантисах, о докторе Мей, о Кевине и ее с ним отношениях. О Фу Хуа, о остальных флеймчейзерах, и о четырнадцатом пионере и о том, что они потеряли связь с друг другом, о том, что их нужно найти и вернуться домой. Джон кивнул, отводя взгляд. Мэл тяжело дышала, словно после тяжелой тренировки. Она ждала отрицательной реакции семьи Ландау, что вот еще чуть-чуть и ее больше не будут тут ждать.       — Интересно… То есть, вы из другого мира, ваше человечество погибло под гнетом некого хонкая и возможно, наш мир ждет тоже самое? — спросил старший Ландау. Мэл и Каору кивнули.       — Необязательно, что ваш мир тоже падет из-за хонкая. Нам просто… Не повезло, — сказал Каору, отводя взгляд. Мэл смотрит на него и буквально насквозь видит его печаль и грусть об утерянном доме, об утерянной цивилизации. Это пугает девушку — она в последнее время начала видеть людей более лучше, чувствовать эмоции и переживания. Когда Паудэр появится в очередной раз, нужно будет спросить ее об этом.       — Мне… Мне нужно подумать. Каору, если хочешь можешь остаться у нас и с утра поехать в госпиталь.       — Я не буду пользоваться вашим снисхождением, Джон. Лучше поеду к себе, — Каору поднимается с места и Мэл следует за ним. Девушка останавливается в прихожей, положив ладонь на стену и лишь молча наблюдает за тем, как парень собирается.       — Пока?.. — спрашивает она и Сато отвечает:       — Пока.       

***

      Мэл сидела за столом в кабинете, перепечатывая очередную сгоревшую книгу по оставшимся записях из центральной библиотеки. Они создают новые книги, воскрешают историю из обрывков и сгоревших страниц. Девушка откинулась на стул, чуть не упав, но быстро вернулась в прежнее состояние. Ей бы хотелось писать письма или помогать людям раскрывать свои чувства с помощью печатной машинки.       В кабинет входит Джон с двумя чашками кофе. Мэл поворачивается в его сторону, вздыхая и принимая горячий напиток. Девушка смакует, обжигая язык. Наверное, надо становиться серьезнее…       — У тебя заказ. В действие нужно привести его к весне, а сейчас готовься, — откуда-то из-за спины появился Бенедикт, выхватывая из рук Джона бумагу, быстро пробегаясь по ней глазами.       — Школа для благородных девушек имени Вебера… Интересно. Будешь письма благородным девицам письма писать?       — Кто хотя бы заказал меня? — спрашивает Мэл, качнув головой, — Не уверена я, что это все просто так.       — Тебя заказал отец двух аристократок, как они представились, Изабель Йорк и Мари Искариот. Вообще у них фамилия как раз таки Вебер.       — Подробнее, Джон, — пазл начинает постепенно складываться. Это то, о чем говорил Каору — Мари и Изабель отправили в школу благородных девиц, где живут и учатся аристократки. Вероятнее всего, их с кем-то спутали и теперь они отбывают свой срок там, откуда просто так не выбраться. Сердце девушки замирает, пропуская удар.       — Говорят, их нашли в трущобах Нового города и привезли туда насильно. Это все, что я знаю, — говорит мужчина.       — А что если мне туда поехать? — спрашивает Бенедикт, садясь на стул.       — Туда парням вход заказан, — говорит Мэл, скрестив руки на груди, — Только девушки, Бенедикт. Даже не верится…       — «Мари, Изабель… Я обязательно вас найду.» — думает Мэл. Обязательно…