Тишина в головах обоих

Каково это, когда предает дорогой человек? Больно? Неприятно? Горестно? А может быть ты захлебываешься злостью? Да, да, да и да. Внутри у тебя горит пожар, который начался с маленького огонечка. Потоками ветра он попал на невероятно огромную кучу воспоминаний с этим человеком, и все начало гореть. Горят проведенные вместе дни, горят все слезы, выплаканные друг другу, горят объятья, подаренные просто так. Но больше всего полыхает одна ключевая фраза: «Я тебя никогда не оставлю. Я всегда буду с тобой». Ауч! На теле появляются ожоги, которые неистово болят. Весь морфий мира не поможет, чтобы хоть на секунду прекратить чувствовать. Просто чувствовать. Ты просто устаешь чувствовать боль. Ты. Устаешь. Жить. И тут начинается падение. Падаешь, потому что на ногах, которые тебя не держат, уже ожоги не 1-ой или 2-ой степени, а 4-ой. Спасти уже нельзя. Да и нечего спасать. А все началось с, казалось бы, маленького огонечка. Но пожар, который вызвал этот огонечек, навсегда останется в памяти. А даже когда он закончится, когда все придет на круги своя, когда все станет так, как было и до пожара, то все равно останется огромная куча пепла, которая никуда не улетит. Останутся шрамы от ожогов, от который не скрыться. И жизнь, при всем желании, не станет такой, как была раньше. Разумовский начал существовать с этими ожогами. Он работал, ведь не мог все оставить заместителю (которого в принципе не было). Жизнь шла своим чередом, а рыжий мужчина с глазами как у ребенка застыл. Он все еще живет у двери квартиры, где Олег попрощался с ним. А все эти дни у него в голове играла та самая песня. Сергей не хотел идти домой, там все еще веяло Олегом, который так безжалостно его бросил. Но душа рвалась домой в надежде, что Волче будет там, будет готовить им вкусный ужин, а Сережа просто подбежит, обнимет того со всей силы, которая осталась. Болевой шок. Он был так сильно ранен этими ожогами, что перестал различать реальность и сон. Он лишь хотел жизнь, которую у него так варварски забрали. Но, как нам известно, ее уже не вернуть. — Сережа, я тут. Я пришел тебя проведать – сказал Олег, заходя в здание. — Олег! Олежа, я здесь, я тут!! – Разумовский кричал так сильно, что есть мочи. Но вот незадача. Никакого Олега здесь нет. Это лишь была Марго, но сознание Сережи играла с ним злую шутку. — Сережа, ты опять меня перепутал с Олегом? – спокойно и на выдохе спросила Марго. — Марго, я нужен ему, а он нужен мне. Я не могу без него! Я устал! – Сережа скатился с дивана, на котором он лежал и сел на пол, опираясь на этот же диван. — Сереж, он ушел, и ты ничего с этим не можешь сделать. Пожалуйста. Отпусти его. Так будет лучше – спокойно говорила Марго, присаживаясь рядом. — Кому лучше, Марго, кому?? – Сережа резко вскочил и начал разговор на повышенных тонах. — Тебе, идиот! Тебе будет лучше! — Нет! Мне никогда не будет лучше без Олега. Никогда! Ты слышишь меня? НИ-КО-ГДА!! – Сережа так громко крикнул, что девушка аж дернулась немного. — Хорошо. Тебе лучше знать. Однако, если бы не Олег, не известно, что бы сейчас с тобой сделали! – Марго кинула последнюю фразу в лицо Разумовскому и ушла. Мужчина долго думал, что может значить эта фраза. Почему она так сказала? Что это значит? Но времени не было на размышления. Нужно было дальше продумывать возможные обновления для соц сети. Это единственное, что помогало Сереже справиться с болью. Работа, работа, работа, работа... Жизнь Сережи теперь можно было описать лишь так. Ну, можно вспомнить ещё кое-что. Боль. Много боли, много страданий. Мысли. Мысли о Олеге. Мысли о спасении. Мысли о возлюбленном… знакомая ситуация, не так ли? *** Олег находился на базе в Сирии. Им нужно очистить город от гражданским, путем перевозки их в безопасное место в городе неподалеку. Волче, безусловно, поставили во главе данной операции как самого опытного солдата. На карте у мужчины «красовался» дом, в котором было убежище гражданских. Олегу с командой нужно было добраться до точки и вывести их. Все шло хорошо, даже слишком. Команда тихо зашла в дом, где сидело огромное количество людей. Там были женщины, мужчины, дети. Все были напуганы, на грязном лице проглядывались полоски, которые оставались после слез. От этой картины у нормальных людей волосы дымом встали бы. Но Олег с командой были далеко ненормальными ребятами. Ребята быстро объяснили, что нужно делать, чтобы спастись. Впереди пошел один солдат, а люди шли колонной, которую защищали другие. Олег был замыкающим, чтобы прикрывать сзади. Все произошло крайне быстро. Он даже не понял, что происходит. Доля секунды и на Олега напали. Оказалось, не было никаких гражданских. Не было никаких заплаканных женщин и испуганных мужчин. Все это были террористы, которые хотели истребить противников. На весь отряд, что шел впереди Олега, напали. Его группу начали обстреливать со всех сторон. Никто не выжил, кроме самого первого мальчугана. Ему удалось спрятаться с какой-то избушке, что стояла неподалеку. Олега поймали и оглушили сзади. Его не стали куда-то отвозить, лишь подвесили за руки в центре комнаты и начали пытать. Его били палками, стволами, били руками. Всем, что только попалось под руку. Им нужно было расположение штаба, где находилось другое войско и припасы оружия. Но Олег молчал. Молчал, потому что терял сознание. Но когда возвращался, лишь плевал им в лицо и смеялся, что есть мочи. Но внутри у него бушевал пожар. Олегу не было больно от ударов, ему было больно от ожогов. Он понимал, что последнее, что у него осталось, это заплаканный Сергей, который умолял его остаться и поговорить. Все те воспоминания, которые были созданы с Разумовским, все канула в тартарары. Вся любовь, которая когда-то спасала Олега, сейчас не дает ему умереть. А так хочется… хочется уже исчезнуть из этого мира и перестать испытывать боль, а главное – перестать причинять ее. — Говори, где ваша база – кричал один из террористов на арабском. — Тогда поцелуй меня в зад – ответил Олег, смеясь уже от истерики. Сирийские мужчины огляделись, кивнули и один из них куда-то ушел. Олег уже не понимал, что происходит. Ему уже хочется дожить свои жалкие часы и умереть. Сердце давно перестало биться, еще в тот момент, когда он закрыл за собой дверь и оставил Сережу одного. «А может мы бы и в правду что-то придумали бы?», «Может мы бы смогли договориться, чтобы я не уходил, а остался с Сережей?». Сережа, Сережа, Сережа… Это единственное, чем был занят мозг Олега, который уже отключался. Он даже не знал, сколько времени прошло. За окном было уже темно, а выходили они утром, значит прошел день. У Олега на теле не осталось живого места. Руки периодически отпускали, чтобы он не потерял их так быстро. Они хотели и больше его пытать. Руки были сломаны, ноги все в синяках. Тело изрезано, а душа горели синим пламенем. Все, Олег уже устал. Устал бороться, устал спасать, устал жить. Все, сейчас хочется просто умереть. И лучше бы так и произошло. Но дальше последовала сильнейшая боль в спине от разгоряченного паяльника. Они жгли в Олеге дырки. Казалось, что вот-вот, и можно будет увидеть его органы. Олег держался до последнего, до победного. Пока затуманенные разум не начал играть с ним. Его начал мерещится Разумовский. Он звал того с собой. Пока в один момент не раздался крик Олега от боли. Он кричал, но не какие-то выкрики, не звал на помощь, нет. Он кричал имя того, кто все время был с ним рядом, он звал Сережу. А Сережа не слышал и не мог помочь…