Higher than the Big Trees

— Черт, черт, черт, — бормочет Магнус, когда сквозь пелену сна слышит трель будильника. Он в постели, одеяло натянуто до самого подбородка, голова глубоко под подушкой, но даже это не помогает заглушить назойливую мелодию Stir Fry, установленную на будильник. Магнус поднимает голову из-под подушки, и, о чудо, всего с третьего раза попадает на кнопку отключения этого адового устройства. И это победа, потому что он совсем не ранняя пташка, скорее полная противоположность этому понятию. Он разрешает себе просто полежать еще минутку, размышляя о том, что произошло за последние двадцать четыре часа. Он встретил самого Алека Лайтвуда. Александра. «Ну, на самом деле, даже дважды», — размышляет Магнус. Первая встреча длилась от силы секунду, вчера утром они нос к носу столкнулись друг с другом в Uptown Java. Даже если бы Магнус не был таким преданным фанатом Лайтвуда и не был бы подписан на него во всех соцсетях, он бы понял, что певец вернулся в город только по тому, каким счастьем светилось бы лицо Люка. Магнус уже много лет является постоянным гостем в кофейне в Сохо и уже давно заметил, что, когда есть какие-то новости от того, кого Люк считает практически родным ребенком, владелец заведения значительно приободряется. А когда Алек в городе, Люк просто на седьмом небе от счастья. Это так мило. На протяжении многих лет Магнус наблюдает за младшими Лайтвудами через новости или соцсети, но встреча с одним из них еще больше разожгла его интерес. Магнус знал, что Алек потрясающий, но это его публичный образ и в половину не описывал того, каким он является на самом деле. Даже если бы Александр выглядел так, словно мучился ужаснейшим похмельем после трехдневной пьянки, ничто не могло бы скрыть истинную красоту этого человека. Хорошо, что вчера утром Алек вышел из Uptown Java, даже не оглянувшись, ведь Магнус в момент лишился дара речи, чего ранее за собой не замечал. Несложно представить его удивление и восторг, когда вчера вечером не кто иной, как Лайтвуд, заглянул в эту богом забытую закусочную, смотрясь даже слишком хорошо в простой джинсовой рубашке и рваных узких джинсах, которые выгодно подчеркивали его прекрасное тело. Нужно быть реалистом, Алек мог бы надеть бумажный пакет и выглядеть в нем от-кутюр. Магнус пил бессчетную кружку кофе подряд, проверяя откровенно посредственные работы своих студентов, отчаиваясь в будущем научного мира, когда он поднял глаза и чуть не упал в обморок. К счастью, он смог незаметно взять себя в руки и слегка улыбнулся, когда он и Лайтвуд встретились взглядами, но не смог удержаться и остановился у столика Алека по пути к двери. По правде говоря, его удивило то, что Алек поддержал разговор. Любого другого, кто обладал такой привлекательной внешностью и, казалось, упивался своим имиджем плейбоя, Магнус воспринимал бы как красивую картинку и не более того. Может быть, он предвзят, но он опирается на опыт прожитых лет. Но с Алеком они несколько часов сидели в потрескавшейся виниловой кабинке, глазовыедающего красного оттенка, с дырой в стене и говорили обо всем, начиная с немецкой поп-культуры начала двадцатого века и заканчивая тем, насколько невероятным было шоу Бруклин 9-9, и Магнусу не было скучно. Он сидел на краешке стула, очарованный человеком напротив, который любит ванильные молочные коктейли и мило краснеет. Ему совсем не хотелось уходить, но было почти три часа ночи, и Магнусу (и это явно возмездие за какие-то его грехи) нужно было вставать ни свет ни заря и идти на занятия в пятницу утром до тех пор, пока он не умрет от недосыпа. Магнус не жалел о прошлой ночи (или раннем утре?). Часы показывали шесть утра, а значит, что ему удалось поспать всего каких-то жалких два с половиной часа, но теперь, когда он наконец смог прийти в сознание, он был полон сил. По-видимому, Александр мог заставить любого приободриться. Магнус встает с кровати, собираясь встретить этот день при полном параде. Он принял бодрящий душ с любимым сандаловым гелем для тела и выбрал один из своих нарядов в викторианском стиле. Возможно, он слегка переборщил с макияжем, но хайлайтера слишком много не бывает, а этот великолепный оттенок золотого, которым Магнус сегодня подвёл глаза, — его личная слабость. Выходя из дома с восемью минутами в запасе, Магнус криво усмехается, думая о том, что ему нужно чаще встречаться со знаменитостями. Может, тогда он не будет постоянно выбегать из дома, уже опаздывая на две минуты. Оставив портфель и пиджак в своем кабинете, Магнус держит путь к корпусу, в котором у него сегодня занятия, останавливаясь только, чтобы купить большой макиато с дополнительным шотом эспрессо. Несмотря на раннее, особенно по студенческим меркам, утро, в кампусе уже довольно много народу. Кто-то только спешит на занятия, в то время как другие уже грызут гранит науки, расположившись на траве и под огромными деревьями, тень которых через несколько часов станет настоящим спасением, когда наступит жара. Вдалеке девушка катается на скейтборде, и звук стука колес по асфальту сплетается с щебетом птиц в интересную мелодию. Это все чертовски похоже на идиллию, и Магнус делает глоток своего кофе, вкус колумбийского зерна растекается по всему телу, которое, кажется, и так уже полностью пропиталось им за годы преподавания. Магнус был штатным преподавателем уже пять лет, а с прошлого года начал совмещать преподавание и должность заведующего кафедрой истории. До этого он был аспирантом, пока получал степени магистра и доктора философии в Стэнфорде и Оксфорде соответственно. Он был вне себя от радости, когда стал самым молодым заведующим кафедрой в Колумбии. Ему всего двадцать девять, но его карьера успешнее, чем у тех, кто на десяток лет его старше. И кажется, что все это какой-то сон, даже почти год спустя. Несколько студентов, проходя мимо, здороваются с ним, и Магнус улыбается в ответ, зная, что некоторых из них он увидит в начале следующей недели на семинаре для старших классов. Репутация Магнуса на историческом факультете, да и вообще в кампусе, опережает его. И это потрясающе. Он очень гордится тем, что является одним из самых популярных профессоров Колумбийского университета, и упорно трудится, чтобы оставаться на том же уровне. Это означает, что он должен знать всех своих студентов по именам, быть энергичным, внимательным, проницательным профессором и всегда быть готовым помочь или повторить материал для студентов, которые в этом нуждаются, которые прилагают усилия, чтобы научиться чему-то. Магнус входит в кабинет, со всех сторон доносится галдеж студентов. Несколько человек здороваются коротким «Привет, профессор Бейн», и он приветствует их и улыбается, делая ещё один глоток кофе перед тем, как включить компьютер. Он слышит лишь обрывки обсуждений о том, какими будут оценки за работы, но один разговор цепляет его внимание и Магнус выгибает бровь, тихо посмеиваясь, когда слышит совершенно дикую историю о бочонке пива, каком-то парне и стрингах. Есть вещи, которые никогда не меняются. Студенты продолжают собираться, и Магнус начинает занятия точно по расписанию. Он встает перед аудиторией, держа в руках стопку проверенных работ. Он поднимает бровь, спрашивая. — Готовы узнать результаты? Все кивают: кто-то обреченно, а кто-то в предвкушении. Раздавая работы в алфавитном порядке, Магнус резюмирует результаты работ. — В целом, я был впечатлен вашими эссе. Будучи первокурсниками, вы только начинаете знакомиться с тем, как вы будете учиться и какие будете писать экзаменационные работы в колледже, и, по большей части, все справились. Однако, некоторым из вас я оставил заметки на полях, чтобы они пришли ко мне в приемные часы. Если вы набрали меньше семидесяти процентов, я настоятельно рекомендую заглянуть в мой кабинет. Мы обсудим вашу работу более подробно и, надеюсь, выясним, что пошло не так. — Для тех, кому интересно, нет ни одной работы на сто баллов. Самая высокая оценка — девяносто четыре, а самая низкая… Не буду озвучивать самый низкий балл, это никому не нужно, — продолжает Магнус с дерзкой ухмылкой. — Пока я проверял ваши эссе, я понял, что, похоже, возникла некоторая путаница в отношении роли Франции, приведшей к Первой мировой войне. Я хочу кратко рассмотреть этот момент и ответить на любые вопросы, которые у вас могут возникнуть, прежде чем мы перейдем к следующему разделу учебной программы. Что ж, можем начинать? — Повторяю, если вы набрали меньше семидесяти процентов на промежуточном экзамене, приходите ко мне! Я буду ждать вас по вторникам и четвергам с полудня до трех. Если кому-то неудобно прийти в это время, напишите мне на почту и мы найдем лучший вариант. Хороших выходных, — окликает Магнус студентов, без сомнения, отключивших в мозгу функцию восприятия любой информации, как только профессор объявил об окончании занятий. «Сегодня на паре присутствовал двадцать один студент из тридцати. Могло быть хуже, учитывая, что это пара в пятницу в восемь утра», — размышляет Магнус, одним глотком допивая остатки своего уже холодного макиато. Он выбрасывает пустой стаканчик в мусорное ведро и, оборачиваясь, видит нескольких студентов, задержавшихся для того, чтобы переговорить с ним, прежде чем он уйдет. Магнус уделяет время каждому, отвечая на вопросы по прошедшей лекции или по их работам. Как только лишь он один остается в аудитории, он собирает в стопку несколько тетрадей, которые сегодня принесли те, кто не присутствовал на экзамене, и, взяв их с собой, выходит по коридору прямо на залитую нью-йоркским солнцем улицу. В кампусе в это время жизнь бьет ключом, и Магнус смотрит на часы. На сегодня по плану ещё две пары, несколько консультаций, собрание на кафедре, но после этого он будет свободен аж до утра понедельника. Наконец-таки. Магнус всем сердцем любит свою работу, но он чертовски устал. Эти жалкие два часа сна сильно ему аукаются. Ему нужно больше кофеина, или он заснет, слушая, как один из младших профессоров в течение сорока пяти минут болтает о чем-то настолько неважном, что на кафедре это абсолютно никого не волнует. Это утомительно даже в те дни, когда Магнус полон сил. Сегодня же у него совсем нет терпения (хотя обычно оно у него в избытке) на то, чтобы иметь дело с глупыми коллегами. Магнус садится за уютный столик и берет меню, быстро пробегаясь по нему глазами. Обычно в этом заведении и яблоку негде упасть, а возможность занять столик в обеденное время сродни чуду, но большинство студентов изо всех сил стараются покинуть кампус и забыть, что они в колледже, как только наступает вечер четверга. Самое популярное место, где можно вкусно поесть в кампусе, Basil’s Cafe, пустует сегодня днем. Из посетителей только Магнус, одинокий студент, который выглядит так, будто он либо на грани грандиозного открытия, либо грандиозного провала, и мать с двумя детьми, которые с энтузиазмом размазывают кетчуп по столу. Боковым зрением Магнус видит, что официантка направляется в его сторону, когда кто-кто подсаживается за столик, выглядя задумчивым и хмурым в своем черном костюме. «Дизайнерском», — отмечает про себя Магнус, задаваясь, со смешанным чувством любопытства и удивления, вопросом, что же могло служить предвестником такого настроения у человека напротив. — Студенты — тупицы. Все и каждый. Они учатся в колледже и даже не знают, как спрягать gustar! Как, черт возьми, их вообще приняли в Колумбийский? Idiotas, — неохотно бормочет один из самых любимых людей Магнуса. Бейн, с легкой улыбкой на лице, лениво поднимает глаза на собеседника. — Не знаю, дорогой. По крайней мере, твои студенты знают, что Барак Обама был на посту президента в прошлом году, а не во время Версальского договора в 1919. Рафаэль бросает на него сочувствующий взгляд, прежде чем они оба прыскают от смеха. Магнус действительно любит преподавать, но, черт возьми, некоторые его ученики просто не могут отличить жопу от пальца. — Я так понимаю, твои промежуточные экзамены прошли не очень хорошо? Рафаэль хмурится. — Не очень хорошо, да. Заданием было — написать коротенький рассказ на испанском языке и некоторые написали рассказ «Моя собака — Спот». — жалуется он Магнусу, — Ты понимаешь, о чем я. «Спот любит играть. Спот любит красный цвет». Я чувствовал себя так, будто читаю сочинения младенцев, но они все равно умудрились допустить грамматические ошибки почти в каждом предложении. Магнус выгибает бровь. — Учитывая, что ты лучший испанский лингвист, который у нас есть, дела действительно плохи для будущего нашей страны. — Они первокурсники, но выглядят на двенадцать. Когда мы успели так состариться, — вздыхает Рафаэль. — Дорогой, говори за себя. Мне почти тридцать, но чувствую я себя на двадцать. Рафаэль никак не соизволил это прокомментировать, и буквально через минуту подошла официантка, чтобы принять их заказы. Когда она уходит, Рафаэль наклоняется вперед, внимательно рассматривая Магнуса. — Что с тобой такое? Магнус отвечает ему без единой эмоции на лице. — Что ты имеешь в виду? — Ты… светишься, — с отвращением говорит Рафаэль. — Я понятия не имею, о чем ты. — Ты позволил мне стенать о том, какими раздражающими могут быть мои студенты. И не списал их скудоумие на мои плохие преподавательские навыки. Ты слишком мягок со мной, и я хочу знать почему. Магнус выглядит глубоко оскорбленным, пристально глядя на Рафаэля. — Прости, что я хороший друг и позволяю тебе выговориться. Не знал, что внезапно это означает, что со мной что-то не так. Et tu, Brute? Рафаэль усмехается. — Ой, заткнись уже. Что случилось? Тебе перепало прошлой ночью? Взгляд Магнуса становится еще пристальнее. — Нет, прошлой ночью мне не «перепало». Я не подросток, для которого единственная радость в жизни — секс. Рафаэль прищуривается в недоверии. — Я всю неделю слушал, как ты плачешься на свою жизнь из-за того, что не смог попасть на концерт Лайтвуда. Ты был вне себя от горя, и, хотя на то было отвратительно смотреть, это лицо еще более отвратительно. Магнус на минуту замолкает, размышляя. Он мог бы рассказать Рафаэлю, что случайно встретился с Алеком прошлой ночью, и точно был бы уверен, что Рафаэль не расскажет ни одной живой душе об этом. Но эта встреча в закусочной кажется Магнусу чем-то невероятно личным, и он не готов посвящать кого-либо в события прошлой ночи. Магнус пожимает плечами. — Ну, я проверил экзамены первокурсников, и, за исключением Обамы, все написали хорошо. Это, должно быть, и подняло мне настроение. Рафаэль бормочет, — Неважно, — и им приносят еду. Они едят в тишине, лишь только время от времени обсуждая какие-то последние новости. К счастью, Рафаэль больше не высказывает своих подозрений о поведении Магнуса, и они расходятся каждый по своим делам, договорившись встретиться в понедельник, в это же время и на этом же месте. Дальше день проходит достаточно спокойно: Магнус во время совещания на кафедре закатывает глаза (незаметно, естественно) всего с десяток раз. Он все еще не понимает, почему администрация устраивает совещания ради поднятия тем, которые можно обсудить и в электронном письме. Даже в примечании к электронному письму. Пустая трата времени, и это невероятно всех бесит. Он возвращается в свой кабинет, оставляя дверь открытой, и садится за стол. Он расслабленно потягивает стакан воды, думая о том, что нужно сделать перерыв и немного поболтать по телефону, когда кто-то стучится в дверь. Он поднимает глаза и улыбается, видя свою студентку. — Джулия, привет. Как у тебя дела? Джулия застенчиво улыбается и делает несколько неуверенных шагов в кабинет. — Все в порядке, доктор Бейн. У меня просто было несколько вопросов по поводу экзамена, который вы раздали сегодня. Магнус жестом приглашает ее сесть в одно из кресел напротив него. Джулия — отличная ученица, но она невероятно застенчива. Он хочет, чтобы она чувствовала себя как можно более комфортно, когда они будут обсуждать оценку и работу в целом (она получила шестьдесят три процента, а он знает, что она может лучше). Они проводят следующие сорок пять минут, просматривая ее эссе, и она задает десятки вопросов, от заметок в конспектах до системы оценивания работ, и Магнус немного ошеломлен ее энтузиазмом и быстротой обучения. Пока Джулия записывает объяснение, которое он только что дал, Магнус понимает, что ему не следует удивляться. Из-за своей застенчивости она не задавала вопросов во время лекций и поэтому немного отстала в материале. Но она чертовски умна, и теперь у них есть план. Они решают до конца семестра еженедельно, по пятницам, встречаться в его кабинете и обсуждать все вопросы, которые могут возникнуть у Джулии за неделю, и девушка выглядит счастливее, чем Магнус когда-либо ее видел. Она выходит из его кабинета, светясь и улыбаясь, а Магнус откидывается на спинку стула, мысленно хваля себя за хорошо проделанную работу. Еще какое-то время он тратит, отвечая на электронные письма и просматривая планы на следующую неделю, прежде чем решает, что пришло время закругляться. Накинув пиджак и уложив несколько папок в портфель, Магнус покидает кампус. Солнце все еще ярко светит, и дорога домой проходит практически без происшествий. На пешеходном переходе, женщина в элегантном костюме и в, если он не ошибается (а он никогда не ошибается), лабутенах с открытым носом, ловит его взгляд и улыбается, очевидно, не прочь с ним познакомиться. Но Магнус не разделяет ее желания. Он проходит мимо нее и почти не жалеет о том, что отклонил ее заигрывание. Она просто не в его вкусе. Уже достаточно долго он не был ни с кем в отношениях, а когда практиковал секс на одну ночь он уже и не вспомнит. Повышение по службе оставляло ему мало свободного времени на личную жизнь, и он понимал, что ему нужно вернуться в седло как можно скорее. Он скучает по сексу. Он скучает по близости, которая возникает не только из-за подаренных друг другу оргазмов. Скучает по тому, чтобы жить с кем-то и иметь возможность изучать маленькие причуды его второй половинки, которые и делают каждого человека таким интересным и неотразимым. Внезапно в его голове всплывает дьявольски красивое лицо и карие глаза, которые сверкают озорством и остроумием, и Магнус грустно усмехается. «Притормози, парень», — думает он. Шансы на то, что он когда-нибудь снова встретится с Алеком, малы. Чистая удача, что вчера они столкнулись друг с другом не один раз, а целых два. Он не такой везунчик, чтобы случайно встретиться с Лайтвудом и в третий раз. Судьба не на его стороне и вряд ли это изменится в ближайшем будущем. Он выделяет для Александра маленькую комнатку в своем сердце, сажает его туда и плотно закрывает дверь, и продолжает свой путь домой.