Higher than the Big Trees

Следующим утром Алек просыпается засветло и с тихим стоном скатывается с кровати. Ещё в полусне он надевает спортивные легинсы и шорты для тренировки, зашнуровывает найки и спускается на кухню. Солнце только-только начинает подниматься над горизонтом, но Джейс и Алек уже встали и готовы встретить новый день.        Джейс как раз допивает протеиновый коктейль и поднимает глаза на Алека, когда тот заходит на кухню.        — Эй, братан, ты чего встал так рано?        Алек направляется прямиком к шкафу над раковиной, выуживая оттуда пустую бутылку, и наполняет ее водой из-под крана.        Не смотря на брата, Алек ворчит. — Подумал, что неплохо было бы выйти на пробежку.        Глаза Джейса загораются. — Почему бы тебе не пойти со мной в зал? Я всегда могу выкроить несколько часов, чтобы уложить тебя на лопатки.        Алек открывает рот, чтобы отказаться (он в чертовски хорошей форме, но Джейс буквально зарабатывает на жизнь тренировками), но резко закрывает его. Сегодня вечером он наконец встретится и нормально пообщается с Магнусом, и несколько часов спарринга с Джейсом помогут ослабить напряжение, которое уже начало, будто булыжником, придавливать его к земле.        Он небрежно пожимает плечами. — Да, давай, чувак. Звучит неплохо. Во сколько ты выходишь?        Джейс на мгновение выглядит удивленным (обычно Алек не соглашается так быстро), но в следующую секунду ухмылка расползается по его лицу.        — Если ты готов, мы можем отправиться прямо сейчас. Сегодня Радж открывает зал, так что до шести меня там никто не ждёт.        Алек идет в свою спальню и хватает телефон, ключи и наушники. Он надевает выцветшую футболку и через несколько минут нагоняет Джейса в прихожей.        От их здания до спортзала совсем недалеко: пятнадцать минут пешком или всего пять бегом. Они едва успели выйти на улицу, как Джейс рванул по направлению к залу. Алек качает головой, но тоже срывается с места, его длинные ноги позволяют ему догнать Джейса за считаные секунды.        Они вдвоем бегут по Нью-Йорку, стуча подошвами кроссовок по тротуару, с широкими улыбками на лицах.        Сейчас только 5:45, и улицы пустуют, в это время работают только несколько магазинчиков и закусочных. Вокруг тихо, только их прерывистое дыхание нарушает покой, и Алеку это нравится. Хотя он привык к своим одиноким пробежкам, и в них есть определенное удовольствие, он не может отрицать, что пробежки с Джейсом возвращают его в более простые времена, когда они вместе занимались спортом в средней школе, и это заставляет Алека думать, что, кажется, это было совсем недавно, буквально позавчера, хотя по факту прошла целая вечность.        Они добираются до Fuel одновременно, и Алек хлопает по двери за долю секунды до Джейса. Эта победа ничего не значит, так как они оба тяжело дышат, согнувшись пополам, пытаясь восстановить дыхание.        Упрямство и дух соперничества родились раньше этих двоих.        Через несколько минут они, отдышавшись наконец, направляются прямо в кабинет Джейса.        Алек все еще не может до конца поверить в то, что Джейс — бизнесмен. Он превратил свою страсть быть спортсменом (у него есть небольшой стаж игры в профессиональном регби) в грамотный бизнес-план. Список ожидания членства в зале тянется, кажется, в целую милю. Возможно, родство Алека и Джейса тоже сыграло в этой популярности небольшую роль, но нельзя отрицать, что Джейс построил фантастический фитнес-центр. У него полдюжины сотрудников, которые проводят различные занятия, а в приемной стоит стенд с несколькими десятками наград, которые Fuel выиграл за последние пять с хвостиком лет.        Оставив вещи в офисе Джейса, они направляются на третий этаж, в зону для спаррингов. Несмотря на раннее утро, в зале полно народу, и они едва успевают занять последний мат.        Алек направляется в ту часть комнаты, где хранятся различные расходные материалы: тейпы, вода и полотенца. Он берет пару катушек боксерских бинтов и начинает обматывать руку, возвращаясь к Джейсу. Он заканчивает обмотку обеих рук, пока Джейс разговаривает с несколькими своими клиентами.        Джейс, со своей вечной дерзкой ухмылкой на лице, разминается, пружиня на носках, когда Алек бросает ему бинты. Через минуту они оба готовы начать.        Алек сосредотачивается и, когда Джейс делает первый замах, он готов к нему. Пару минут они пробуют различные комбинации (оба наносят точные удары), в один момент Алек делает подсечку и опрокидывает Джейса на спину.        Однако это не приносит Алеку мгновенной победы, так как Джейсу удается ударить его под колено, сбивая с ног. Они борются еще нескольких минут (чертов Джейс как уж на сковородке), прежде чем Алек видит идеальную возможность удара, когда Джейс на полсекунды ослабляет бдительность.        Однако этого хватает, и Алек делает захват ногами, фиксирует руки соперника и упирает предплечье в горло Джейса.        На мгновение в комнате воцаряется тишина, прежде чем несколько громких возгласов эхом разносятся по помещению.        Это застигает Алек врасплох, он перекатывается, вскакивает на ноги, оборачивается и видит, как персонал и все посетители на этом этаже аплодируют его победе в первом раунде.        У Джейса хватает такта выглядеть смущенным, пожимая плечами как бы говоря «ну, что поделать». Алек ухмыляется, откидывая мокрые от пота волосы с лица. Через минуту все возвращаются к тому, чем были заняты до этого, оставляя Джейса и Алека наедине.        Алек протягивает руку, помогая Джейсу подняться.        — О да, — насмешливо говорит он, — Ты действительно уложил меня на лопатки.        Игриво толкнув его, Джейс печально качает головой. — Я думал, ты размяк за время тура. Но это явно не так. Сколько ты вообще жмешь от груди, бро?        Алек пожимает плечами. — Не знаю, я не слежу за весами. Около 85, я думаю.        — Черт возьми, чувак, может быть, мне стоит нанять тебя после того, как ты устанешь от этого шоубиз дерьма. Ты мог бы проводить занятия по тяжелой атлетике.        Алек смеется. — И весь день иметь дело с людьми? Нет, спасибо. Это мой кошмар наяву.        Джейс тупо смотрит на него. — Это буквально то, что ты сейчас делаешь. Ты встречаешься с людьми каждый божий день, незнакомыми людьми, и большую часть времени они просто врываются в твое личное пространство. И ты прекрасно справляешься с этим. В чем, черт возьми, будет разница, работая ты в зале?        Хмурясь, Алек отвечает. — Ты чертовски хорошо знаешь, в чем разница. Фанаты, или даже СМИ, разговаривают со мной только потому, что моя музыка важна для них. Я всегда рад поговорить об этом, но выслушивать о том, как Чад нажрался в баре в прошлые выходные… Нет, спасибо.        Джейс фыркает. — Ну раз так, хорошо. Наступает пауза, прежде чем Джейс лукаво спрашивает. — Значит, никто не привлек твоего внимания? Понятно, что Чады в пролете, но может кто-то другой?        Алек просто качает головой, хотя перед глазами предательски всплывает образ Магнуса. — Нет, Джейс. Мне не повезло, как тебе, встретить любовь всей жизни в старшей школе. И я явно не в активном поиске будущего мужа. Я просто занимаюсь своими делами.        Джейс делает шаг назад, поднимая руки в жесте капитуляции.        — Я понял, приятель, мне просто было интересно, есть ли шанс, что ты остепенишься в этом десятилетии.        Алек закатывает глаза. — Мне всего двадцать шесть, Джейс. У меня еще много времени, прежде чем я должен буду найти Того Единственного. Кроме того, я получаю массу удовольствия, как говорится, исследуя рынок.        — Не продолжай, бро. Мы все знаем, как сильно тебе нравится холостая жизнь.        Алек смеется над словами Джейса, но он не может подавить в себе то чувство неуверенности, что резко вспыхивает в груди. Джейс не виноват в том, что Алек чувствует себя подавленным и так отчаянно надеется, что вот-вот и для него начнется новая глава в жизни, даже если он не имеет ни малейшего представления о том, чего ожидать в этой главе.        Джейс не знает, что Алеку запретили работать в течение следующих трех дней и что это повлияло на него даже сильнее, чем он первоначально думал.        Первый раунд спарринга помог Алеку забыть обо всей неопределенности, которая в настоящее время омрачает его жизнь: карьера и Магнус занимают все его мысли.        Однако безобидные подколы Джейса только сильнее заставили Алека думать обо всем.        Вернее, обо всем, кроме работы.        Единственное, что сейчас волнует Алека — встреча вечером. Наверно, никто бы и не стал так сильно заморачиваться из-за простой встречи, тем более что для большинства она бы была скукой смертной. Пойти в Нью-Йоркскую библиотеку на лекцию о политике, еще и о фашизме.        В этом нет ничего сексуального.        Алек уже сто лет не был заинтересован кем-то. Даже если действительно попытаться, то он вряд ли бы вспомнил кого-то, кто когда-либо также его зацепил. Он видел Магнуса только дважды: первый раз посреди ночи в дерьмовой забегаловке, а второй раз в Uptown Java, когда Алек, в отличии от Магнуса, был одет как бомж.        Это будет их третья встреча, и, даже несмотря на то, что они, не отлипая от телефонов, переписываются, Алек переживает.        Это абсолютно бессмысленно, но разве в его жизни было когда-то иначе?        Алек никогда не нервничает из-за свиданий. Он тщательно культивировал (еще и благодаря тому, что пресса называла его Лотарио, а ему было глубоко похер, так что он даже не пытался переубеждать СМИ) репутацию плейбоя. Ему нравятся мужчины, ему нравится хорошо проводить время, и, пока обе вовлеченные стороны все устраивается, не из-за чего поднимать шум.        Его карьера позволила ему общаться с широким кругом людей на самые разные темы, и он чувствует себя комфортно даже в тех ситуациях, которые заставили бы большинство людей бежать до самой Индии, не оглядываясь. Он видел (и делал) такие вещи, что версия Алека двухнедельной давности никогда бы не подумала, что он может быть настолько увлечен мужчиной, еще и так чертовски платонически.        Алек начинает понимать, что во всех его выходках и «отношениях» на одну ночь была четкая грань, которую он годами не осмеливался переступать. Алек уже сто лет ни о ком не вспоминал после встречи (или ночи). Он странно взволнован желанием увидеть Магнуса. Одна только мысль об этих умных глазах и широких плечах заставляет его хотеть, чтобы следующие двенадцать часов пролетели незаметно.        Пока Алек отвлечен на свои мысли, не замечая ничего вокруг, Джейс, воспользовавшись моментом, опрокидывает его на маты, заставляя упасть прямо на задницу.        Алек морщится от боли, но Джейс игнорирует это, крича о том, что он выиграл во втором раунде. Однако, как всегда, великодушный, он без колебаний помогает Алеку подняться на ноги.        — Братан, какого хрена это было? Ты стоял весь открытый и даже не видел, как я ударил.        Выпрямившись и убедившись, что Джейс не отшиб ему почки, Алек отвечает. — Я задумался.        Брови Джейс взлетают аж до линии волос, когда он недоверчиво спрашивает. — Правда? И что отвлекло великого Лайтвуда от двух раундов всухую?        Отказываясь признаваться даже самому себе, что румянец на щеках вызван не только физической активностью, Алек сосредоточенно проверяет, не развязались ли бинты на руках.        — Не твое собачье дело, Вэйланд. Ты собираешься продолжать сплетничать, как моя бабушка, или мы наконец начнем решающий раунд?        Внимание Джейса переключается в мгновение ока, когда Алек наносит первый удар, прямо в плечо Джейса. Он благодарен Джейсу за то, что того всегда легко переключить, просто попытавшись сбить с него спесь. Весь мир отходит на задний план, ведь сейчас Алеку нужно не дать Джейсу повод хвастаться и подкалывать его весь следующий месяц.        Поскольку он всегда был немного мазохистом, Алек тащит свое и без того болящее тело на второй этаж, где расположены кардиотренажеры, и становится на дорожку, чтобы пробежать привычные пять миль и наконец скинуть это нервное напряжение, разрывающее его изнутри.        К тому времени, как он останавливает беговую дорожку, он уже давно снял футболку, оставаясь лишь в одних спортивных легинсах и шортах поверх. Тяжело дыша, он вытирает лицо футболкой, морщась, когда пот продолжает стекать по спине. Он хватает бутылку с водой, делает большой глоток и оборачивается, чувствуя взгляды трех девушек, уставившихся на него.        Благодарный Джейсу за то, что он сначала проверяет сотрудников и клиентов (любой, у кого есть членство в зале, не является сумасшедшим фанатом), он просто коротко кивает им. — Дамы.        Троица, которой на вид чуть за двадцать, глупо хихикает, и Алек слегка улыбается.        Может, он и гей, но все равно приятно знать, что ты являешься лакомым кусочком, пусть это и не играет никакой роли.        Алек спускается на первый этаж и выходит, больше ни с кем не разговаривая (у Джейса занятие по йоге для продвинутой группы, и Алек не хочет его прерывать), на улицу.        Сейчас почти девять утра, и город гудит: люди спешат на работу или в школу, или еще хрен знает куда. Алек стоит посреди улицы топлес, но, к счастью, в этом городе, который никогда не спит, никому нет до тебя никакого дела.        Примерно на полпути между Fuel и его квартирой есть смузи-бар, и Алек заходит туда, с сожалением натягивая на себя отвратительную, пропитанную потом футболку. Перед ним всего несколько человек, и очередь движется довольно быстро.        Алек чувствует на себе взгляд и поднимает глаза, смотря прямо в камеру телефона, которая направлена на него. Подросток выглядит смущенным, но не прекращает запись, и Алек ухмыляется, понимая, что его снимают.        Однако он не заостряет на этом внимания, встает в очередь и делает заказ — какой-то безумно полезный коктейль, который вызвал бы отвращение у его брата и сестры.        Он потягивает его, неторопливо прогуливаясь остаток пути домой. Никто больше не обращает на него внимания, и он спокойно заходит к себе.        С порога он направляется прямо в душ и проводит там больше времени, чем обычно (после трехчасовой тренировки он чувствует себя отвратительно грязным). Через почти час спустя, он выходит из ванной в одном лишь полотенце на бедрах. Он идет на кухню, чтобы сварить себе кофе, как что-то привлекает его взгляд и он вскрикивает от неожиданности, вцепляясь в полотенце мертвой хваткой.        Саймон сидит на кухонном столе, небрежно болтая ногами, и ест китайскую еду, оставшуюся после вчерашнего ужина.        Алек тяжело вздыхает. Еда была чертовски вкусной, и он с нетерпением ждал момента, когда сможет доесть ее.        — Какого черта ты здесь забыл, Саймон? Подожди… Как ты, твою ж мать, вообще сюда попал?        С полным ртом лапши Саймон отвечает. — Мне было скучно, и я решил посмотреть, как проходит твой вынужденный отпуск. Иззи дала мне ключи еще зимой.        Алек направляется к своему Keurig и делает чашку кофе, расслабляясь, когда аромат наполняет кухню.        — У меня все, как видишь, хорошо. Я цел и невредим, и я ничего не сжег дотла.        Саймон окидывает его взглядом, сначала, чтобы убедиться, что он не ест себя поедом (по крайней мере, не настолько, чтобы это стало заметным), прежде чем его взгляд становится оценивающим.        — Черт возьми, чувак, я и не знал, что ты так много тренируешься. Ты выглядишь как одна из тех греческих статуй, которые выставляют в музеях. Ну, знаешь, гомоэротические, со странным акцентом на венах?        Алек делает глоток кофе, прежде чем повернуться с умоляющим выражением лица.        — Пожалуйста, Саймон, заткнись. Еще слишком рано, я не готов разбираться с твоими странностями.        Саймон спрыгивает со стойки, выбрасывая контейнер в мусорное ведро, прежде чем драматично отряхнуть руки.        — Итак, друг, чем ты хочешь заняться сегодня? Я подумал, что мы могли бы провести какое-то время вместе, такая себе пижамная вечеринка с сериалами на Netflix.        Алек качает головой, его губы изгибаются в неохотной улыбке. Он не отвечает, просто возвращается в свою спальню с чашкой кофе в руке, игнорируя Саймона, восторженно кричащего, — Алек, я знаю, что ты все равно любишь меня!        Алек переодевается в мягкие спортивки и рваную майку с отрезанными рукавами, проверяет уведомления на телефоне (там нет ни одного нового СМС), прежде чем вернуться в гостиную и устроится на свободной стороне дивана. Саймон уже загрузил серию Stranger Things и без промедлений нажимает «воспроизвести».        Несмотря на то, что обычно Саймона не заткнуть, когда он смотрит телевизор, он сидит как мышка, полностью сосредоточившись на событиях, происходящих на экране. Алек же никогда и не страдал излишней болтливостью, поэтому парни проводят время до полудня, просматривая большую часть сезона сериала, ноги Саймона спокойно лежат на середине дивана прямо на алековых.        Часы показывают чуть за четыре, когда Алек выходит из оцепенения и встает.        — Нет, — ноет Саймон. — Что ты делаешь? Осталось всего два эпизода до финала.        Алек сбрасывает с себя плед, который он взял со спинки дивана пару часов назад, и выпрямляется, вытягивая спину и разминая шею.        — Извини, Сай, но у меня есть планы на вечер, и мне нужно собираться.        Саймон сразу же оживляется. — Планы? Какого рода планы?        Уже сожалея о том, что вообще открыл рот, Алек отвечает. — Я встречаюсь кое с кем через пару часов.        Саймон буквально светится изнутри, чуя, что припер Алека к стенке.        — С кем? Куда? Что будете делать? Почему ты мне раньше не сказал?        — Просто друг. NYPL. Социально-историческая лекция. Потому что ты вот так себя ведешь.        Саймон вскакивает с дивана, плед одиноко падает на пол.        — Друг? У тебя есть друзья, кроме меня? — недоверчиво спрашивает Саймон.        Направляясь в свою спальню, Алек бросает через плечо, — Да, Саймон, как бы мне ни было больно, ты не единственный мой друг. Душераздирающе, я знаю.        — Кто этот друг и почему я только сейчас слышу о нем?        Собравшись с духом, Алек бормочет. — Магнус.        Саймон пищит так громко, что, кажется, этот звук может и мертвых разбудить, но Алек не оглядывается, направляясь прямо к своему шкафу.        Однако теперь Алек точно попал в капкан, ведь Саймон идет за ним в гардеробную, размером с просторную спальню.        — Магнус? Парень, который называет тебя Александром, не звуча при этом ужасно? У тебя свидание, чувак!        — Нет, не свидание. Мы друзья, Саймон. Я пригласил его пойти со мной на лекцию и на этом все. Он профессор истории, и я подумал, что ему она понравится так же, как и мне. Вот и все. Конец, больше рассказывать нечего.        Саймон, рассеянно бормочет, роясь в одежде Алека. — Ты знаешь, что он тебе нравится. Я никогда не видел, чтобы ты так радовался встрече с парнем, даже если это просто друг для скучной лекции о чем-то, о чем нормальные люди даже не подозревают. Либо этот Магнус такой же невероятный ботаник, как и ты, либо он принял твое приглашение просто для того, чтобы провести с тобой время. — Саймон взволнованно оглядывается через плечо на Алека, рассматривая изумрудного цвета рубашку, которую тот снял с вешалки. — Или он и то, и другое, и вы двое будете жить долго и счастливо в своем раю для ботаников.        Алек поднимает глаза, их взгляды встречаются в зеркале, когда он прикладывает рубашку к торсу.        — Заткнись, Саймон.        Саймон вздыхает, долго и протяжно, но его внимание достаточно быстро переключается на другие вещи. Он решительно качает головой, прежде чем протянуть руку и выхватить рубашку из рук Алека.        — Не эта, — говорит он. — Подожди минутку.        Алек стоит у зеркала, наблюдая, как Саймон роется в его гардеробе. Через несколько минут он возвращается с вещами в руках, и Алек вынужден признать, что ему и правда нравится. Наряд крайне прост: узкие джинсы, свободный коралловый джемпер с v-образным вырезом и простой черный блейзер. Добавить конверсы и получается хороший кэжуальный образ для непринужденной встречи в библиотеке, но он достаточно стильный, и не выглядит так, будто Алек только что вылез из постели.        Алек переодевается, не потрудившись выйти в другую комнату (и он, и Саймон тысячу раз раздевались и переодевались друг при друге) и когда он снова поворачивается к зеркалу, ему нравится то, что он видит.        Саймон присвистывает, и, хотя Алек закатывает глаза, он не может отрицать, что это хорошо поднимает ему самооценку. Алек встречается с Магнусом через, он смотрит на часы, час, и вот опять эти гребаные бабочки в животе вернулись.        С Саймоном как на активном вулкане, но он хороший друг, и он приобнимает Алека за плечи, когда они оба смотрят в зеркало.        — Не нужно нервничать, чувак, это просто тусовка. Два часа послушаете, как какой-то старик рассказывает об истории, а потом вы двое обмениваетесь любезностями и заканчиваете на этом. Здесь не из-за чего переживать. Вы даже не сможете разговаривать большую часть вечера, и если в итоге что-то пойдет не так или ты почувствуешь себя не в своей тарелке, ты можешь без последствий уйти сразу после окончания лекции.        — Но все будет хорошо. Любой, кто имеет право называть тебя полным именем и заставляет твои глаза так мечтательно блестеть, явно того стоит. Просто иди и развлекайся, и не забудь написать мне, чтобы я знал, что этот парень не серийный убийца или фанат-сталкер.        Алек качает головой, пихая Саймона бедром, и на несколько минут наступает дружеское молчание.        В конце концов, Алек отстраняется и поправляет лацканы пиджака, в последний раз осматривая себя, прежде чем выйти. Саймон идёт за ним в гостиную и плюхается на диван. Алек не сомневается, что, вернувшись домой, он застанет Саймона на том же месте, обложенного пустыми контейнерами из-под еды навынос и утопающего в сожалении.        Алек хватает свои ключи, бумажник и телефон и выходит из дома на встречу с Магнусом.