Higher than the Big Trees

Алек стоит перед дверью Магнуса и делает глубокий вдох, прежде чем протянуть руку и постучать. Он не нервничает. Даже несмотря на то, что это будет первый раз, когда он приходит к Магнусу домой, он не чувствует ни бабочек, ни тяжести в животе. Удивительно, но он расслаблен и спокоен. Они тусовались с Магнусом раньше, и все было хорошо. Алек надеется, что и сейчас все пройдет хорошо. Кроме того, это не свидание. Они друзья, не более того. Алек стучит, и обводит коридор взглядом. Магнус живет в Бруклине, на верхнем этаже одного из многих зданий, которые попали под программу реновации и были отремонтированы несколько лет назад. Здесь открытая кирпичная кладка и мигающие лампочки в светильниках, но все кажется таким идеально подходящим Магнусу по стилю. Элегантным, но с характером. Через несколько секунд дверь открывается, Магнус стоит, улыбаясь. — Добрый вечер, Александр. — Магнус, привет. Алек улыбается в ответ и окидывает его взглядом. Магнус, очевидно, переоделся по приходе домой, потому что сейчас он одет проще, чем Алек когда-либо его видел. На нем штаны для йоги и простая черная майка. Он стоит босиком, ногти на ногах выкрашены в темно-изумрудный, серебряное кольцо украшает один из пальцев. Нихерасе. Алек сглатывает, когда видит руки Магнуса. Как одежда могла скрывать эти мышцы? Он прочищает горло и встречается взглядом с Магнусом, прежде чем тот делает шаг назад и распахивает дверь шире, приглашая Алека войти. — Добро пожаловать. Быстро нашел, не заблудился? Алек переступает порог, немедленно снимая свои найки. — Нет, — рассеянно говорит он. — Google Maps еще ни разу не подводил меня. Его взгляд блуждает по интерьеру квартиры Магнуса. Он видит еще больше кирпичных стен, богатые гобелены и красочную мебель. Это странное сочетание нового и старого (даже скорее современного и древнего), и Алеку это нравится. Он слышит голос позади себя. — Ну а вот со мной такое приключалось, дорогой. Однажды я был в Эстонии, пытался найти один исторически важный собор, а приложение просто водило меня по кругу. Двадцатиминутная прогулка превратилась в двухчасовое фиаско. Это был просто какой-то кошмар. Алек оборачивается. — Может быть, проблема была не в приложении, — дразнится он. Магнус фыркает, закатывая глаза. — Верь во что хочешь. Я опытный путешественник, у меня есть шестое чувство, но во время этой поездки я заблудился больше раз, чем могу сосчитать. Я просто бегал кругами. Кроме того, эстонский язык не для слабонервных, я вообще ничего не понимал. — По крайней мере, у тебя есть забавная история. — Как будто мне их до этого не хватало, — печально говорит Магнус. — Проходи, нет смысла стоять в фойе. — Он кивает в сторону гостиной, и Алек следует за ним к дивану. Магнус, после легкой заминки, которую Алек, не будь он невротиком, и не заметил бы, садится на ту сторону, что ближе к французским дверям. И вот пришло время Алека паниковать: перед ним диван, стул или другой стул. В конце концов, его мозг решает помахать ему ручкой, и он выбирает самый простой вариант. Другой конец дивана. Между ними целая подушка, и Магнус не выглядит так, будто ему некомфортно от того, какой выбор был сделан, поэтому Алек расслабляется на удивительно удобном диване. Он больше был похож на инсталляцию, чем на предмет мебели, но, когда Алек откидывается на спинку, он будто оказывается в раю. Магнус выглядит крайне довольным собой. — Не такой жесткий, каким выглядит, правда ведь? — Я думал, что весь вечер придется притворяться, что мне удобно, но этот диван просто мечта. Магнус слегка кивает, облокачиваясь на подлокотник, подтягивая одну ногу, чтобы подложить ее под другую. — Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Когда я впервые пошел за мебелью, я хотел что-то удобное, но не сильно ветхое, понимаешь? Я проходил мимо этого дивана десятки раз, но он выглядел, как нечто из интерьера богачей, бесполезным и чисто декоративным. Но я никак не мог ничего найти, а он был мне по карману, поэтому я все-таки решил дать ему шанс, но когда я на него сел, то почти растаял. Я купил его в ту же секунду. Он уже восемь лет у меня, а выглядит так же, как в тот день, когда я его привез сюда. Определенно одна из моих лучших покупок за все время. Алек зеркалит позу Магнуса и зарывается пальцами в волосы. — И я тебя прекрасно понимаю. Когда я начал жить отдельно, я купил диван, который до сих пор стоит у меня в гостиной. Не буду приукрашивать, выглядит он ужасно, но он чертовски удобный, и я знаю, что никогда не избавлюсь от него. Это была моя первая большая покупка, я купил его за гонорар с моего первого сингла. Я эмоционально привязан к нему. Магнус хмыкает и, прищурившись, смотрит на Алека. — Я не ожидал от тебя такого. Ты продолжаешь удивлять меня. Алек моргает. — Надеюсь, в хорошем плане? — В очень хорошем, — тихо говорит Магнус. Пару мгновений они просто смотрят друг на друга. Это просто комфортная пауза в разговоре, но она поражает Алека. Он не может вспомнить, когда в последний раз мог с кем-то вот так разделить тишину. Он откашливается и поднимает бровь. — Так что тебя удивило? Магнус усмехается, вытягивая ногу, чтобы осторожно ткнуть Алека. — Ты суперзвезда, дорогой. Я уверен, что ты можешь купить тысячу диванов, и это вряд ли отразится на балансе твоей карты. Но ты оставляешь тот первый, который купил за свои деньги, по сентиментальным причинам. Ты оставляешь щедрые чаевые, не думай, что я не заметил, как много ты оставил Анне и Марву несколько недель назад. Ты не мудак, — резко заключает Магнус. Алек отвечает смеясь. — Я стараюсь не быть мудаком. Я во всем этом с шестнадцати лет. Я видел, как люди приходили и уходили, и я просто стараюсь быть хорошим. Я не идеален, но ведь, на самом деле, поблагодарить, вежливо попросить о чем-то или просто не громить номер в отеле не так уж и сложно, это не требует от тебя каких то титанических усилий. Он замолкает и с минуту смотрит в пустоту. Когда он снова обращает внимание на Магнуса, то обнаруживает, что тот уже внимательно смотрит на него в ответ. — У меня есть образ. Я активно культивирую эту репутацию плейбоя и рок-звезды. Я не скрываю, что мне нравится хорошо проводить время. Но также я работаю на износ. Некоторые из моих коллег, попадая в индустрию, видят привилегии, деньги и легкие интрижки, и думают, что на этом все. Они не видят сотен часов работы, которые уходят на производство альбома, не понимают, как важно оставаться профессионалом, даже просто общаясь в сети, или что такая жизнь не для всех. — Так что, да, я оставляю чаевые, потому что это ничего не значит для меня, но много значит для них. А тот диван чертовски удобен, и я сентиментален. Я рад, что ты смотришь глубже, Магнус. — Я рад, что тебе не все равно, — говорит он тихо. Магнус изучает Алека мгновение, бегая взглядом по его лицу. Его голос чуть выше шепота, когда он говорит. — Конечно, мне не все равно. Он выпрямляется, почти незаметно наклоняясь вперед. Алек ловит себя на том, что тоже слегка склоняется в сторону Магнуса. Воздух напряжен обещанием чего-то, и Алек достаточно близко, чтобы увидеть, как зрачки Магнуса расширяются. Магнус слегка дергается и откидывается на подлокотник. Алек выдыхает. — Итак, — начинает Магнус. — У меня есть все четыре фильма и куча разных брошюр-меню с едой навынос. Ты голоден? — Умираю с голоду. Магнус смеется. — Хорошо, я понял. Хочешь что-то особенное? Я тоже голоден. Алек задумывается. — У тебя есть какое-нибудь любимое место, где бы ты частенько заказывал? Я не очень хорошо знаком с Бруклином, но уверен, что у тебя уже есть что-нибудь на примете. Алеку кажется, он не уверен в этом, что взгляд Магнуса на секунду опустился на его губы. Он одергивает себя. Мечтать не вредно. — Сумерки — мои комфортные фильмы. И хоть они действительно ужасны, к просмотру я обычно просто заказываю пиццу из небольшой семейной пиццерии неподалеку. Они действительно знают, как приготовить идеальную пиццу. Алек кивает еще до того, как Магнус заканчивает. — Звучит потрясающе. Мой брат сегодня несколько часов гонял меня по залу. Я действительно умираю с голоду. — Не говори ни слова больше, дорогой… О, есть ли что-нибудь, что тебе не нравится на пицце? Алек качает головой, и Магнус встает, направляясь, как Алек предполагает, в спальню. Он возвращается через минуту, прижимая телефон к уху. Он не садится обратно на диван. Вместо этого, он бесцельно бродит по гостиной, разговаривая с тем, кто находится на линии. — Добрый вечер, Тони, это Магнус… О, я в порядке. Как твоя семья?.. Они так быстро растут… Я все еще преподаю, сейчас у меня летние программы… Да, как обычно, но сделай двойную порцию булочек и брауни. Спасибо, чувак, я открою дверь для Майки. Он вешает трубку и смотрит на Алека позабавленный. — Тони любит поговорить. Ты не можешь просто заказать пиццу, сначала нужно обсудить последние новости, обменяться любезностями. Он и его жена делают пиццу последние тридцать лет, и это небольшое заведение. Они знают всех своих постоянных покупателей. Он обходит диван, опускаясь на свое место. Расслабляется, усаживаясь поудобнее. — Я обычно беру экстрабольшую Supreme, сырные булочки и брауни на десерт. Как тебе? Живот Алека урчит, и Магнус смеется. — Я приму это как одобрение. Теперь предлагаю включить первый фильм. А когда приедет еда, поставим на паузу. — Звучит здорово. Уже через несколько минут по экрану плывут начальные титры. Алек любит смотреть фильмы, особенно в первый раз, молча. Он ненавидит, когда люди говорят во время фильмов, отвлекая его. Но… он так плох. Они только на середине первой части, но Алек уже с нетерпением ждет остальных. Эдвард выглядит так, будто он (буквально!) скорее умрет, чем посмотрит на Беллу, Джейкоб немного жалок, а сама Белла выглядит так же, как Алек чувствует себя, и это явно не что-то хорошее. Они с Магнусом смеются до слез. Они как раз подошли к тому моменту, где Эдвард карабкается на дерево, сияя, как диско-шар, когда терпению Алека приходит конец. — О Боже, — выдыхает он. — Что за херня? Что с ним не так? Магнус открывает рот, чтобы ответить, когда раздается стук в дверь. Он встает, посмеиваясь, и кричит через плечо. — Как ты думаешь, почему они живут на северо-западном побережье, дорогой? Они сверкают на солнце, обычным людям нельзя видеть их такими. Магнус открывает дверь, забирает коробки и протягивает наличные мальчику-курьеру. — Спасибо, Майки. — Нет проблем, Магнус. Наслаждайтесь едой… — он наклоняется в сторону, и видит, как Алек полулежит на диване. — И свиданием. Подросток уходит, хихикая, кладя купюры в карман. Магнус оборачивается, с горой коробок в руках, и Алек бросается ему на помощь, хватая коробки поменьше. Магнус закатывает глаза. — Молодежь. Они такие не по годам развитые и думают, что очень забавные. — он ставит еду на кухонную стойку. — Хотел бы я сказать, что никогда не был таким придурком, но, к сожалению, вероятно, я был еще хуже. Алек кивает и открывает коробку с пиццей, слюнки текут от запаха чеснока, сыра и соуса. — О, я понимаю, я был ужасным. Я был либо очень тихим и угрюмым, либо оторви и выбрось. Просто безумием. Черт возьми, Магнус, эта пицца выглядит потрясающе. Магнус достает тарелки, протягивая одну Алеку, пока тот открывает коробку с сырными булочками. — О да, сегодня Тони превзошел самого себя. Они вдвоем забирают свои, полные едой, тарелки и возвращаются в гостиную, падают на подушки и возобновляют фильм. Они едят, досматривают первый фильм и включают второй, уплетая под него брауни. Когда по экрану бегут заключительные титры, Алек немного сползает по дивану. Их тарелки стоят на кофейном столике перед ними, а парни сидят, склонившись друг к другу, слегка касаясь коленями. Магнус поднимается на ноги и потягивается. — Готов к третьему? Алек стонет. — Я так объелся, что все, к чему я готов, так это вздремнуть. Я не ел так много уже целую вечность. Магнус куда-то исчезает, но Алек все еще слышит его голос. — В этом вся суть киномарафонов, Александр, — съесть много жирной неполезной еды под просмотр каких-то третьесортных фильмов. Он возвращается через мгновение, неся в руках огромное одеяло. — Мне немного зябко, но я лучше замерзну под одеялом, чем без него. Он садится на край дивана и смотрит на Алека, слегка взмахивая одеялом. — Хочешь уголок? Я не знаю, как ты себя чувствуешь, но это одеяло определенно достаточно большое для нас двоих. Алек задумывается на секунду, прежде чем перебраться на средину дивана. — Кто отказывается от дополнительного уюта? Магнус усмехается и садится рядом с Алеком, их бока соприкасаются. Алек прекрасно понимает, как близко они оказываются друг к другу. Магнус накрывает их обоих одеялом, разглаживая его. Он выжидающе смотрит на Алека, и Алек притворно тяжело вздыхает. — Да, ты прав, это лучшее одеяло, которое я когда-либо имел счастье использовать. Магнус весь светится. — Видишь, я был прав, дорогой.        Чего Алек не говорит, так это того, что одеяло пропитано сандалом, запахом Магнуса. И это хорошо. Даже слишком хорошо. Магнус запускает «Затмение», и с каждой минутой Алек чувствует, как становится все более сонным. Желудок забит до отвала потрясающей едой, Магнус рядом, как его маленькая личная батарея, и этот диван в сочетании с чертовым одеялом — все это только сильнее тянет его в объятия к Морфею. Магнус слегка ерзает, незаметно приближаясь, наклоняясь немного сильнее к Алеку. Алек отворачивается, подавляя зевок, и немного сползает с дивана, крепче прижимая ногу к Магнусу. Он закрывает глаза, всего на минуту, и следующее, что он осознает, — на нем кто-то лежит. Он сдвигается совсем чуть-чуть, понимая, что лежит на спине. Он открывает глаза только для того, чтобы в ту же секунду их закрыть, щурясь от яркого солнечного света, который льется через французские двери прямо ему в лицо. Он дает себе несколько минут для того, чтобы окончательно проснуться, вздохнуть и сориентироваться. Его глаза распахиваются, когда он вспоминает, где находится. С кем он. Он смотрит вниз, утыкаясь лицом в волосы, голова Магнуса покоится у него на груди. Даже несмотря на мимолетное «вот черт», пронесшееся ураганом в его мыслях, Алек не может отрицать, что его все устраивает. Честно говоря, прошло уже достаточно времени с тех пор, когда он просыпался рядом с парнем и не подрывался в ту же секунду, в поисках выхода. Он слегка смещается, и Магнус хмыкает сквозь сон, крепче сжимая его рукой, которая лежит у Алека на талии. Алек чувствует, что Магнус просыпается, и на мгновение впадает в панику: не подумает ли Магнус, что все это слишком? Друзья засыпают вместе, верно? Это не превратится в неловкое утро после, хотя ничего такого, вообще ничего не было? Магнус утыкается носом в футболку Алека, прежде чем замереть. Он поднимает глаза и встречается взглядом с Алеком. На мгновение воцаряется тишина, они просто смотрят друг на друга. Магнус выглядит немного нелепо: макияж размазан по всему лицу, волосы взъерошены. Но Алек знает, что сам он выглядит не лучше. — Понятно, — губы Магнуса изгибаются в улыбку. — Четвертый фильм мы не осилили. Алек удивленно смеется. — Не осилили, — соглашается он. — Твое одеяло было слишком удобным. Оно убаюкало меня. Магнус вздыхает. — Оно явно какое-то волшебное. Он внимательно смотрит на Алека. — Твои волосы в беспорядке, Александр. Алек фыркает. — Видел бы ты свое лицо, Магнус. Магнус резко выпрямляется, его глаза расширяются от ужаса. — Я заснул с макияжем! О, держу пари, я похож на енота, который проиграл бой с Sephora. Но в следующий момент он беспечно пожимает плечами. — Ну ничего, такое бывает. Лучше на берегу, когда ты видишь меня вот в таком виде, понять, продлится ли эта дружба долго или смазанный макияж окажется для тебя точкой невозврата. Смеясь, Алек садится, подтягивая одеяло с пола на колени. — Чтобы напугать меня, потребуется нечто большее, чем размазанный мейк, не волнуйся. Магнус улыбается, и несколько минут они просто сидят на диване. Это странно, но Алек не чувствует непреодолимого желания рвануть в направлении выхода. Он не чувствует, как часы давят на него своим тиканьем. Не чувствует осуждения за то, что не ушел сразу же после пробуждения, придумав какую-то нелепую отмазку.        Нет никакого давления, и это ощущается так чертовски хорошо. Его мысли обрываются, когда Магнус начинает говорить. — Я не знаю, какие у тебя планы на сегодня, мы договаривались только на вчерашний вечер, но я знаю одно место, где подают отличные бельгийские вафли. Хочешь позавтракать? Алек осматривает себя и морщится. — Я бы с удовольствием, но не очень хочется выглядеть так, будто я только что скатился с кровати, если мы пойдем куда-то на завтрак. Магнус пожимает плечами. — У меня есть гостевая ванна, со всем необходимым внутри. Можешь освежиться, если хочешь. Ухмыляясь, Алек говорит. — Когда ты хочешь выйти? Магнус смотрит на часы над телевизором. — Через 45 минут будет нормально? Алек кивает и встает, хрустя спиной. — Тогда встретимся здесь. Он отходит пару шагов от дивана, но останавливается оборачиваясь. — Где, говоришь, ванная? Магнус смеется и указывает налево от входа. — Дальше по коридору, вторая дверь справа. Там должно быть все, что нужно, но не стесняйся и зови меня, если что-то понадобится. Алек кивает и уходит в нужном направлении. Он находит ванную без проблем. Интерьер элегантный, хоть и слегка эксцентричный: комната отделана в оттенках бордового, а на раковине стоит стаканчик для зубных щеток цвета слоновой кости. Он находит зубную пасту, полотенца и запасную зубную щетку. Он принимает душ (напор воды потрясающий) и выходит, обернув полотенце вокруг талии. Чистит зубы и пальцами расчесывает волосы, как может. У него нет другой одежды, поэтому он должен надеть то, в чем пришел вчера. Рядом с ванной есть спальня, и Алек собирает свою одежду и идёт туда, потому что одеваться в душной ванной — то еще испытание. Он открывает дверь и почти нос к носу сталкивается с Магнусом.        Они оба отступают, и Алек сразу вспоминает, что лишь тонкое полотенце на бёдрах отделяет его от прилюдного стриптиза. Магнус выглядит немного ошеломленным, уставившись на алекову грудь, будто под гипнозом. — Магнус? Магнус вздрагивает и поднимает голову, чтобы улыбнуться Алеку. — Александр! Я просто хотел узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь. Магнус не удерживает зрительный контакт, скользя взглядом все ниже и ниже лица Алека, и Алек чувствует, как жар поднимается по его шее. Приятно, когда от тебя не могут оторвать взгляд, особенно когда это кто-то вроде Магнуса, но, скорее всего, нет ничего такого и он сам себе все напридумывал. Алек слегка качает головой, прочищая ее, и понимает, что еще не ответил Магнусу. — Я в порядке, просто собирался одеться в гостевой комнате. Магнус кивает с большим, чем того требовалось, энтузиазмом. — Хорошо, тогда не стесняйся и располагайся. Я оставлю тебя. Увидимся через несколько минут. Он поворачивается на каблуках и направляется в другую часть лофта. Алек несколько секунд смотрит ему вслед, прежде чем пройти через холл в комнату для гостей. Ему нужна была всего пара минут, чтобы одеться, а затем он открывает дверь и направляется обратно в гостиную. Он задумывается о том, чем бы ему заняться. До выхода еще 20 минут, и он подходит к столу и берет телефон. Телефон разрядился еще ночью, так что Алек разворачивается в сторону книжной полки, пробегая глазами по различным безделушкам и корешкам книг, пока его взгляд не цепляется за European Conquerors. Его копия лежит дома: он медленно, но верно читает ее, оставляя главу Магнуса на десерт. Он опирается на стену, пролистывая до того момента, где остановился. И настолько увлекается чтением, что вздрагивает, застигнутый врасплох, когда кто-то тихо покашливает, пытаясь привлечь его внимание. Он оглядывается через плечо и видит, что Магнус смотрит на него, подняв брови. Алек поднимает книгу, показывая ему обложку. — Я увидел ее на твоей полке и решил почитать, пока жду тебя. Теперь Магнус тот, кого застали врасплох. — Ты действительно это читаешь? Алек растерянно качает головой. — Ну, да? Я сказал тебе, что прочитаю и забрал копию из библиотеки. К тому же, там твоя глава. Как я могу ее не прочитать? Лицо Магнуса играет всеми красками глубочайшего удивления, прежде чем выражение лица перерастает во что-то невероятно нежное. Он откашливается. — Что ж. Как она тебе? Алек пожимает плечами и смотрит на книгу. — Это не самое легкое чтиво, но мне действительно интересно. Мне понравился рассказ Грегора о Голландской Ост-Индии, я узнал много нового. Но меня не слишком заинтересовала глава Лорша о британской экономической теории. Я понял тему, но никак не мог отделаться от мысли, что, в конце концов, он поддерживает колониализм. Он не писал, как ученый или историк. Магнус закатывает глаза. — Это потому, что старый болтун искренне верит в британское превосходство и думает, что тот факт, что они вторглись на половину мира, является свидетельством силы и бодрости. Он оплакивает распад Великой Британской империи, как ребенок украденную конфету. Магнус идет в фойе, засовывая ключи в карман. Он задает вопрос, оглядываясь через плечо. — Ты уже прочитал мою главу? Алек качает головой и кладет книгу на место, прежде чем схватить телефон со стола. — Нет, — усмехается он. — Я решил, что приберегу лучшее напоследок. Магнус закатывает глаза, но Алек видит, что он доволен. — Ну, тогда держи меня в курсе. Алек улыбается. — Думаю, так и сделаю. Они выходят из квартиры в теплое июльское утро. Светит солнце, люди бродят вокруг. Алек и Магнус отправляются на завтрак и наслаждаются хрустящими, пушистыми бельгийскими вафлями. Алек настаивает на оплате, так как Магнус заплатил за еду вчера. Ни один из них не может вспомнить, чтобы когда-нибудь так улыбался во время обычного завтрака. Оба уже с нетерпением ждут следующего раза, когда смогут увидеть друг друга.